***
— Ох, Бернард, у нас закончились деньги! — кричала старуха Авелин, с возмущением смотря в шкатулку, украшенную бриллиантами. Их дом был обставлен довольно хорошо — мебель сохранилась после обстрелов, а электричества в доме хоть и не было, зато повсюду были свечи. Де Леруа до войны были большими богачами, которые промышляли финансовыми махинациями и добывали деньги самыми нечестными способами. Когда наступил голод, от них ни один беспризорный мальчишка не взял кусок мяса. Их все презирали настолько, что за головы этих мерзких людей один знатный барон даже назначил цену. — Ох, милая моя Авелина, — хриплым голосом сказал Бернард, чье лицо было усыпано морщинами, а глаза горели сожалением, — что там эти грязные деньги! У нас нечего есть. Все пусто. А выйти на улицу — значит подписать себе смертный приговор. В дверь постучались. Накаркал. От этого пожилая пара содрогнулась, и Авелина встала, поправила длинную юбку, и с опаской выглянула в окно, надеясь спастись через него. Но не тут-то было: под окном уже собралось несколько человек с самодельными ружьями, битами и даже розочками от бутылок! Они выкрикивали ругательства и призывали сдаться. Шестидесятилетний Бернард поначалу растерялся, но затем из-под кровати вытащил старое ружье времен так французской революции с ударно-кремневым замком и тихо подошел к входной двери. Тут у него чуть ли не случился инфаркт — он вспомнил, что забыл закрыть на защелку дверь и ее можно было легко открыть, что и сделали люди, завалившись в квартиру толпой из десяти человек. Это были пролетарии — они были одеты в простую одежду низшего класса, абсолютно безвкусную. Да кто во время осады заботился о том, чтобы его пальто выглядело стильно? — А ну навались на этих буржуа! — эти чудовищные люди были вооружены винтовками со штыками и битами. Бернард хотел было бежать, но один из напавших схватил его за воротник и сбил с ног, отчего старик выронил винтовку. Это было поражением. В коридор вбежала ошеломленная Авелина, увидевшая, как ее мужа избивают штыками и тяжелыми тупыми предметами. Она уже поняла, что смерть неминуема. Увы или к счастью у нее в кармане была ампула неизвестного яда, которую им вручил один врач-химик, недавно навестивший их. Авелин раскусила ампулу и уже через минуту повалилась на землю, а Бернард был забит штыками до смерти. Дом их был разграблен — из него успели вынести абсолютно все.***
— Шарль, ты перенервничал. Тебе определенно надо выпить и закусить Кастором или Поллуксом. Анжелика говорила мне, что один из ее любовников пробовал их мясо и ему понравилось! За столом ресторана сидела буржуазная парочка — женщина лет так тридцати, модно одетая в красное длинное платье и с кудрявыми волосами. Она пила чуть ли не самое дорогое вино в этом заведении и закусывала пористым шоколадом. Около нее сидел мужчина лет сорока от роду, он был несколько полноват, а одет в элегантный смокинг и темный котелок. Он очень сильно нервничал, не отвечая на монологи жены. Наконец он не выдержал и вспылил: — Говорят, что ты изменяешь мне с этим Робертом из Англии! — Господи, да лучше я бы изменила тебе с Бисмарком, нежели с этим старым толстым засранцем, который только о себе и печется! — она недоверчиво хмыкнула и отвернулась, попивая красное вино. -А откуда ты знаешь, что он только о себе и печется, Анжелика? — эти слова Шарль любопытно произнес, медленно вставая со стула. Жена вскочила и повернулась к нему, раскрыв рот, но не нашла слов, дабы выкрутиться из этой неловкой ситуации, — так я и знал! Он вышел из ресторана. На улице был вечер и мороз. Квартал, в котором находилось это заведение, был на удивление почти что цел, так что здесь можно было подумать, мол никакой осады-то и нету. Опечаленный, он побрел по улочкам домой, где его ждали престарелая мать и две сестры — это единственные, кто остался у него. Но ему все же повезло побольше большинства парижан, у которых большинство родственников умерло с голоду или погибло под артобстрелами. Через полчаса он был у себя дома… вернее, у того, что от него осталось. К нему подошел бледный пожилой человек, повествовавший ему о том, что час назад здесь была бомбардировка и из целого квартала выжил он один. Шарль, чуть не упав от услышанного в обморок, еле-еле побрел к части отвалившегося фасада дома, присел на нее и схватился за голову. Сейчас ему уже было плевать на все, лучшим выходом из ситуации казалось самоубийство. По телу прошла дрожь. Глаза, в которых виднелись признаки помешательства, начали быстро бегать от одного места к другому. Дернув головой, мужчина обнаружил подле себя осколок стекла. Схватив его, Шарль на секунду помедлил, но затем быстро провел себе по горлу и повалился наземь. — Боже ты мой, какой же ужас. Будь прокляты все эти Мольтке, Рооны и Бисмарки! — воскликнул старик, жалобно смотря на обездвиженное тело.