Мальчишка в свете торшера (Пальцы)

Простуда решила навестить Брайана в самый неподходящий момент. Ужасно неподходящий. И это с учетом того, что месяц назад он уже переболел. Но осень, наверное, подумала, что этого гитаристу будет мало, и устроила ему воспаление легких и еще один постельный режим. Отсюда пропуски репетиций, недовольство Меркьюри, который ужасно заботится о расписании (иронично, ведь у него самого в порядке вещей не приходить вовремя), и отсутствие возможности элементарно сходить и купить еды. Теперь все, чем мог заниматься Мэй в течение своей болезни, — это лежать дома с гитарой в обнимку и писать придуманные мелодии на чем бы то ни было: книги, документы, прикроватная тумбочка, обои. Но спустя пару дней случился Роджер. И речь не о том, что добрый и отзывчивый Тейлор вздумал позаботиться о любимом друге, каждый день покупая ему все необходимое на свои деньги и помогая убираться, пока тот вытирал сопли и вообще еле держал что-либо в руках. Этот засранец просто напросто решил поселиться у кудрявого! Даже за лекарствами его приходилось выгонять пинками. А вот сегодня посреди ночи он вернулся со студии и опять разбегу ударился лицом о кровать. В комнате почему-то погас свет и стало темно, отчего Брайан недовольно цыкнул и закатил глаза. — Я разрешил остаться у себя, так как ты среди осени решил, что твой дом неровно стоит, — Мэй отводит глаза от блокнота с нотами и одаривает не движущееся тело брезгливым взглядом, а затем сморкается в новую салфетку. — Но, видимо, скоро ремонт потребуется и моей кровати, раз ты так стремишься сломать ее уже несколько дней подряд. — Fuck off, Bri, — глухо бурчит Роджер, все еще уткнувшись головой в матрас. Спустя какую-то минуту, он, наконец, поднимается и садится на край, свесив ноги. — Как же меня достал Фред! Я точно скоро надену ему барабан на голову, клянусь самим барабаном. Из-за того, что ты сегодня опять не появился, он взял мои палочки и запустил ими в Дикки! — он недолго молчит. — Да Бог с ним, с Дикки, — Тейлор берет первое, что попадается под руку, и швыряет в стену (это был журнал с голыми девицами, купленный, разумеется, вовсе не Брайаном), — Палочки-то что ему сделали?! — Света нет, Роджер. Пожалуйста, отодвинь кровать от стены. Ты упал на нее, тем самым придавив провода, — не отводя взгляда от нот просит Мэй, игнорируя недовольства барабанщика. В доказательство своих слов он несколько раз щелкает выключателем лампы, стоящей на прикроватной тумбочке. Тейлор какое-то время возмущенно пялится куда-то в темноту и, демонстративно вздохнув, встает. Он засучивает рукава и в непроглядной темноте удивительнейшим образом находит подножие кровати. — Какого хрена ты вообще тогда разрешил мне спать рядом с тобой, если в гостиной есть диван? — возмутился Роджер, взявшись обеими руками за переднее основание. — На нем спит Фредди, — пожимает плечами Мэй. — Который, как ты сам сказал, не появляется здесь сутками, — барабанщик усмехается и дергает кровать на себя. Брайан делает вид, что пропустил эти слова мимо ушей, но на его губах невольно появляется ухмылка, вызванная неизвестно чем. Точнее, ему-то самому известно, ха. Последний раз Мэй слышал визг Тейлора, во время записи «Bohemian Rhapsody» и после какого-то предконцертного разогрева, когда в зале не осталось никого, кроме них, а посетители еще не пришли. Гитарист так думал, потому изрядно подвыпивший Роджер уселся за барабаны и стал бесстыдно орать, стонать и сопровождать это все чем-то, похожим на писк, зная, что Джон где-то неподалеку. Что ж, спустя минуту мольбы Мэя о молчании, оба услышали, как Дикон прокричал что-то наподобие: «Какого дьявола?!». Роджер тогда рассмеялся и, встав из-за инструмента, вставил одну из палочек в шевелюру гитариста, за что потом получил этой же палочкой по своей. — Что случилось? — Брайан вскакивает с кровати. В глазах, вроде как, темнеет, хотя с выключенным светом не особо понятно. — Ничего, — рычит Тейлор, держась за пальцы. — Что произошло, Роджер? — Мэй начинает беспокоиться. Одной рукой он держит одеяло, а второй пытается найти друга. — Ничего! Тогда Брайан, уже привыкнув к отсутствию света, быстро обходит Роджера и включает стоящий у входа в комнату торшер. В мгновение перед ним предстает ужасающая картина, которая заставляет и так разболевшегося на злобу дня Мэя почувствовать приступ дичайшей тошноты. Роджер стоит перед кроватью, зажав руки между ног. Его лицо постепенно обретает розовый оттенок. Он плачет? — Что за чертовщина… — хочет сказать Брайaн, но Тейлор поднимает голову к потолку, протяжно мычит и громко выдыхает. — Пальцы, — через силу произносит он. — Пальцы? Ты прищемил кроватью пальцы? — Брайан, меня иногда так забавляет, какой ты тормоз! — голос Роджера срывается на крик. Он стряхивает руки и садится на пол, тыльной стороной ладони вытирая глаза. — Шесть часов беспрерывной игры. — Да ты сумасшедший! — Мэй падает напротив Тейлора и берет его пальцы в свои. На них почти кровоточили будущие волдыри. — Почему ты это не лечишь? — Мне что, заняться нечем? Время только тратить, скоро пройдет, отвали, — Роджер одергивает руки и складывает их на груди. Над ним все еще висит Брайан. — Я сам делаю это после каждой репетиции, мог попросить меня! Ты вообще понимаешь, что еще чуть-чуть и тебе пришлось бы забыть об игре на неделю, а то и больше? — почему-то гитариста охватывает дикий ужас. Мало того, что в голове вперемешку вертятся спонтанные мелодии, придуманные в течение дня, так еще и истерика Роджера сливается с его собственной. — Да я понял, мам! А еще я сегодня вышел на улицу без шапки! Накажешь меня теперь? — огрызается Тейлор. Он пихает Брайана в грудь и отворачивается. — И хватит на меня так смотреть, иначе мне придется попросить у тебя помощи. Брайан отрезает ножницами бинт и, обмотав оставшуюся часть вокруг запястья Роджера, завязывает на нем маленький узелок, который вызывает у барабанщика смешок. Белые бантики на обеих руках выглядели ужасно мило, Роджер правда не мог не улыбнуться. В тусклом свете торшера он выглядел как мальчишка, очень юный и несколько безмозглый (это в свете последних событий). — Ложись спать, — бурчит Мэй, убирая мази и лекарства в ящик комода с одеждой. Тейлор укрывается одеялом, закрывает глаза. И тут же распахивает их, ощутив оставленный на своей щеке поцелуй. Он пребывает в прострации с минуту, — гитарист уже выключил свет тоже заполз в постель, — а затем смотрит на перебинтованную правую руку. — Брай? — сипит Роджер, все еще думая, стоит ли вообще об этом говорить. Ответа не следует. — Ты меня поцеловал. — Бога ради, Родж, ложись спать. На часах три утра! Но всякое желание спать уже улетучилось, потому Тейлор до самого утра продолжал думать и надеяться, что ему не показалось. Вообще-то, действительно не показалось. А еще у Брайана снова поднялась температура, это так, к слову.