So cold

Тушь, вперемешку со слезами, медленно стекала по щекам блондинки. Гробовую тишину время от времени нарушали тихие женские всхлипы. Мгновение, вампирша срывает с себя желтое выпускное платье, подол которого имел не лучший вид: разорванный местами, полностью в грязи. Но не это волновало Древнюю. Все ее надежды и мечты были разбиты в пух и прах. И кем? Ее родным горячо любимым братом. Братом, которому она отдала тысячу лет своей бессмертной жизни. Той жизни, с которой так отчаянно последнее время хотела распрощаться. Распрощаясь с бессмертием, она бы смогла с легкостью бросить их, свою семью. Она бы уже не была обязана прибегать на первый зов, не обязана была бы жертвовать своим счастьем ради них, не обязана прощать все то плохое, что они совершали по отношению к ней. Она бы была одна и упивалась бы свободой. Свободой, которую, по ее мнению, имеет простой смертный человек. Она так хочет быть счастливой. В последний раз всхлипнув, Ребекка вытирает слезу со щеки, тем самым еще сильнее размазывая черные потеки туши на щеке. Девушка медленно и спокойно дефилирует к своему гардеробу, находит там джинсы и какую-то майку, так же медленно и уверенно одевает их. Она сильная, только она может пережить еще одно предательство родных братьев, ведь уже привыкла к этому. Она лишь пешка, пешка которую тяжело отдавать другому. Но ей все это осточертело. Вампирша подходит к зеркалу и, взяв с тумбочки принадлежности, начинает стирать размазанную тушь с щек. В комнату заходит Элайджа, такой спокойный и уверенный в себе мужчина, что порой это начинает раздражать. По глазам видно, он сожалеет, что так легко упустил лекарство, что так легко повелся на уловки Клауса и Сайласа. Уже в который раз, он чувствует себя идиотом. Идиотом, которого так легко обвел вокруг пальца родной брат. Ребекка бросает через зеркало быстрый взгляд на брата, а затем снова продолжает свое занятие. - Извини… - тихо произносит Элайджа, смотря на сестру. Он всегда поражался, как Ребекка так быстро могла успокоиться. Хотя, только что она задыхалась в собственных слезах (он слышал это, сидя в гостиной на первом этаже дома). - Не начинай, Элайджа. Тебе ведь не жаль, что лекарство не попало в мои руки, – девушка снова бросила беглый равнодушный взгляд на брата. – тебе просто обидно, что Клаус снова провел тебя. Так успокойся: он провел нас обоих, как, впрочем, и всегда. – вампирша взяла расческу и, сбросив цветок, который был частью прически на выпускной, начала резко и уверенно водить расческой по своим белокурым волосам. - Мне действительно жаль, что я не смог выполнить свое обещание. - Вот и оно! – вскрикнула девушка, повернувшись к брату лицом. – Тебе не жаль, что мои мечты канули влету, тебе не жаль, что я страдала от этого. Тебе жаль, что ты (она выделила это слово гневной интонацией) не смог показать, в который раз, свою честность и благородство. – Ребекка указала расческой на Элайджу, а затем вздохнула, успокаивая себя, и повернулась обратно к зеркалу. – Вы с Клаусом зациклены на себе. Я такая же, не буду утверждать обратное. Но это только ваша вина. Я стала такой из-за вас! Я поначалу не была монстром, не способным на поступки доброго человека. С каждым годом, каждым столетием вы убивали мою человечность. Вы убивали тех, с кем я себя могла чувствовать живой. - Какая милая речь, сестренка. – появившись в дверном проеме, Клаус демонстративно похлопал в ладоши. - Заткнись, Клаус. – прошипела блондинка, положив расческу на журнальный столик у зеркала. Она не ожидала сегодня встретиться с гибридом, но все же это к лучшему. Она скажет все, что хотела и сможет сделать все, что так давно желала. – Ты хочешь семью? Зачем? Тебе и так хорошо, одному. Ты не знаешь, что такое заботиться о других. Ты разрушил нашу семью. Стало скучно? Хочешь создать новую, чтобы повторить все заново? - Умолкни… - прошипел Клаус. - Ребекка, не надо. Клаус, Ребекка давайте остановимся на этом, чтобы потом не сожалеть о сказанном и сделанном. – Элайджа попытался остановить брата и сестру, но Ребекке уже было наплевать на его уговоры или реакцию братьев. Она скажет все, что думает, а они ее выслушают! Ведь она пока их сестра. - О, нет, братцы. Сейчас вы меня так легко не заткнете. Мне надоело быть вашей игрушкой, пешкой в ваших постоянных играх. Теперь я понимаю Кола, который на дух вас не переносил: вы никогда не думали о нас, ведь мы семья и куда можем деться? Ты, Клаус, даже не удосужился отомстить за смерть брата! Спустил все на тормозах! И все ради того, чтобы казаться лучше в глазах блондинки-вампирши. А ты, Элайджа, даже не вспомнил о Коле. Плевать, что драгоценная Еленочка убила твоего младшего брата, ведь большая проблема, что эта самая Еленочка чувства отключила, ведь она такая хорошая. – слащаво закончила первородная, а затем скривилась от своего тона. - Что-то я тоже особой скорби с твоей стороны не заметил, сестренка. – гневно прошипел гибрид. - Ты прав, я тоже предала память Кола. Но я исправлюсь, клянусь памятью нашей счастливой семьи. Мне плевать, что вы будете делать, но я отомщу за нашего брата. Ведь, по большому счету, он единственны относился ко мне, как к сестре, а не как с собачонке на привязи. - Ребекка, прекрати. Ты говоришь чушь. Мы никогда не относились к тебе, как к собачонке или кукле. Ты наша сестра. - Элайджа, не нужно. Пускай Ребекка выскажет все - ее бредни кажутся занимательными. - Бредни? Занимательными?! – вампирша в мгновение оказалась возле столика с вазой и с силой запустила эту самую вазу в брата. – Я тебя ненавижу. Ты сделал последние тысячу лет адом. Я ненавижу вас всех. – снова слезы наполнили глаза блондинки. Элайджа в мгновение ока оказался возле сестры и крепко сжал в своих объятиях. - Сестра, успокойся. Мне очень жаль, что я ,своими действиями, заставил тебя думать, что ты не нужна нам. Мы любим тебя, ты часть нашей семьи. - Какая милая сцена из трагикомедии. – Клаус манерно улыбнулся, наблюдая за братом и сестрой. - Любите? Так как любили Кола? Моя смерть не вызовет у вас больше эмоций, чем кончина любимой собачки Гилберт. – Ребекка выбралась из объятий брата и снова подошла к зеркалу. Вытерев слезы со щеки, девушка подошла к гардеробу, дабы выбрать обувь. – Вы любите только себя, вы умеете заботиться только о себе, – обуваясь в босоножки, продолжила девушка. – Думаете, ты Клаус любишь Кэролайн? Или ты Элайджа – Катерину? Нет, это не любовь. Вы просто гонитесь за тем, что вам не досталось в свое время. Когда вы получите, то что хотели, поиграете с ними еще некоторое время, а потом выкинете на свалку, где покоятся и остальные ваши трофеи. Я не хочу оказаться на этой свалке, как остальные. Не хочу бессмысленно умереть из-за ваших игр. С меня хватит! - И что же ты сделаешь? – с иронией в голосе спросил Клаус. Он не верил, что Ребекка серьезна в своих намерениях. Она часто закатывала сцены, но Элайджа всегда находил нужные слова, чтобы успокоить сестру и убедить ее остаться. - На этот раз это не простые угрозы, Клаус. Я сделаю то, что должна была сдеть уже много веков назад - уйду навсегда из вашей жизни. С этого момента мы чужие люди. - Ребекка, что ты такое говоришь? – с непониманием спросил Элайджа. - То, что есть. Я больше не ваша сестра, а вы не мои братья. Наши дороги расходятся навсегда. И если через десяток, сотню лет мы встретимся на улице, я просто пройду мимо, не удосужившись сказать «здравствуй». Вы для меня умерли, можете думать так же обо мне. - Хватит истерить, Ребекка. Твои бредни уже далеко на шутку не смахивают. – Клаус все же думал, что сестра лишь поддалась эмоциям и говорит подобное невсерьез. - Мне плевать, что ты думаешь, Клаус. Забудь обо мне, даже если ты будешь умирать, не смей обращаться ко мне за помощью. Я лишь приду и посмеюсь. Хотя нет - тогда я буду похожа на тебя. Мне будет плевать, ведь мы чужие люди. – девушка выплюнула эти слова гибриду в лицо. - Ребекка… - хотел было начать Элайджа, но девушки уже след простыл. Она исчезла, оставляя своих братьев одних. Она исчезла из их жизни навсегда. И как бы они не искали ее, они не смогут вернуть свою сестру в семью. Она отреклась от семьи, от того, что так сильно любила. Первая сотня лет для Ребекки прошли очень тяжело: она скучала по братьям, плакала по ночам, даже пару раз была на полпути, чтобы вернуться, но она пережила это тяжелое время. Она ведь сильная и справиться со всем. Теперь она может гордиться собой, своей силой воли. Она смогла отомстить за брата. Вампирши Гилберт нет на этом свете, от нее остался лишь почерневший труп. Блондинка пришла в сумраке и ушла так же. И никто не знал, что же случилось. Только Элайджа и Клаус все поняли. Они теперь чужие люди. У каждого своя жизнь. Когда-то сплоченный союз разрушился одним поступком. И, возможно, уже в следующую минуту после исчезновения сестры, Клаус пожалел о своем поступке, но было поздно. Она ушла, ушла навсегда. Always & Forever… Они нарушили свою клятву. Своими действиями они разрушили то, что имели. И теперь уже ничем заменить подобные отношение нельзя. Ни новой семьей, ни подданными, ни любимыми женщинами, которые каждое столетие менялись. Они чужие…