— Ты правда дурью маешься, — цокнул Ваня Евстигнеев, когда они сидели в раздевалке на низкой деревянной скамеечке, которая еще и постоянно шаталась. Ваня никогда не понимал, зачем омежьей раздевалке такая длинная скамейка. Кажется последний раз, когда в классе было больше трех омег, был еще в советское время.
— И что, ты думаешь, это — мой последний шанс? — Мирон попытался улыбнуться, но Ваня заметил, что ему обидно и примирительно положил голову другу на плечо.
— Да что ты такое говоришь, просто Димка из хорошей семьи, да еще и в одинадцатом, — Мирон молча перевел взгляд на окно. Убогие кружевные занавески совершенно не скрывали переодевающихся омег. Также не закрывали они и беснующихся альф на футбольном поле. Зато были белые, кружевные и колыхались на майском ветру. Ваня подумал, что они похожи на фату, а Мирон порадовался, что раздевалка находится на втором этаже.
— Когда это тебя волновала состоятельность?
— Это было очень некрасиво, — обиженно надулся Ваня.
— Зато правда, — Федоров внимательно изучал пол, на котором солнце сквозь ажурные занавески рисовало орнаменты. Потемневший линолеум с нестираемыми кругами от почерневшей жвачки заворачивался рулетиками по углам. Напротив окна расположилась дверь. Вот-вот распахнется и взгляду предстанут раздетые омеги. Видимо из-за таких прецедентов в дверь и врезали железную защелку.
— Ванечка просто стеснительный, — наконец буркнул Евстигнеев. Мирон вздохнул. Ну вот, опять они будут говорить о Светло.
— Ванечка просто должен был родиться омегой, — пожал плечами Федоров, за что получил мгновенный щипок, — Ай! И вообще, у них же гомоэротический куколд с Карелиным и Андреем из «Б».
— Но он же постоянно палит, а когда здоровается — опускает очки и в шестом классе он подарил мне валентинку. Тогда я, конечно, еще ничего не понимал…
— Объяснял нам геометрию в прошлом году и смотрел
только на тебя; в столовой садится от нас максимально далеко потому, что стесняется; а когда вы целую четверть сидели вместе на географии, то не обмолвились ни словом только потому, что ты ему нравишься, — передразнил друга Мирон, усердно закатывая глаза и хлопая ресницами.
— Да пошел ты! — резко поднялся Ваня, — Во-первых я совсем не так разговариваю, а во-вторых, тебе может про твоего Карелина напомнить?
Сердце Мирона пропустило удар.
— А что с ним?
— Ты думаешь, я не замечаю, да? — Евстигнеев гневно свел брови, искажая свое красивое лицо в пластиковую карнавальную маску, настолько не шли ему подобные гримасы.
— Не замечаешь чего? — Мирон тоже поднялся, смело смотря Ване в глаза, хотя и был порядком ниже шпалы-Евстигнеева. Или по-модельному высокого, если верить ему самому.
— Знаешь что, у меня хотя бы хватает смелости признаться в своих чувствах! — лицо Мирона залил стыдливый румянец. Только потому, что Ваня позволял себе кричать, конечно же.
— У тебя хватает тщеславия выдавать желаемое за действительное! — и как в театре они отшатнулись друг от друга. Мирон уперся в стенку и схватился за губы, но было поздно. Ваня еще несколько мгновений стоял в ступоре, пока, наконец, не подхватил рюкзак за лямку, — Погоди! Стой, Вань, я не это имел ввиду!
Мирон схватил его за руку, но Евстигнеев легко сбросил его хватку, дернул железную защелку и в полном молчании покинул раздевалку.
Шла физкультура, которую они прогуливали.
На следующий урок Ваня демонстративно опоздал и сел на последнюю парту в полном одиночестве, проходя мимо своего обычного места по правую руку от Мирона.
Чертов Карелин на пару со Светло громко загудели, изображая недовольство.
— Добро пожаловать на камчатку, детка, — шепнул Карелин, слегка развернувшись к Ване-омеге.
Однако шипеть этот придурок никогда не умел, поэтому это сексистское обращение прекрасно услышал не только Мирон с третьей парты, но и Денис Евгеньевич с противоположной стороны класса.
— Встаньте, Карелин!
— А что сразу я?
— Да будет вам известно, что за такие высказывания в цивилизованных странах могут и посадить, — Евстигнеев сидел весь красный, пряча лицо в ладонях. Мирон, хотя и чувствовал себя виноватым, все равно слегка позлорадствовал. А вот не нужно рушить привычный уклад и отсаживаться, — Вот вам коротенький экскурс в современную историю, хотя это — тема следующего года. В связи с не так давно отмененной Политикой Одного Ребенка, многие, предпочитая альфу-кормильца, абортировали омег которые бы покинули отчий дом, выйдя замуж. Количество омег сократилось, при этом количество молодых альф только возросло. Это привело к целым
Холостяцким Деревням, в которых жили только альфы. Вам это известно, Вячеслав?
— Правильно, Денис Евгеньевич, — невпопад кивнул Карелин. Он, казалось, даже не слушал, полностью уйдя в свои мысли.
— В связи с этим, с вашего позволения, истреблением, пошатнулся естественный порядок вещей. Обострились инстинкты. В отчаянии альфы сбивались в стаи и затевали насильственные рейды на одиноких омег. Многие, даже женатые, были проданы для продолжения рода как скот. Сейчас вы почти не чувствуете прямых последствий, но иметь немного уважения к истории своей страны все-таки нужно. Так что да, Вячеслав, следить бы вам за своим языком.
— Да, Денис Евгеньевич, — буркнул Карелин, плюхаясь на свое место. Он выглядел каким-то подавленным.
— Ну спасибо, Ваня-омега. Ебать подсобил, как всегда — уже по-настоящему зашипел Светло. Ваня это явно услышал и только поджал губы да выпрямил спину, будто его позвоночник внезапно окаменел. В такой неестественной позе он просидел все сорок пять минут.
Мирон ни на секунду не подумал будто бы это все просто так, но решил порассуждать об этом позже.
Денис Евгеньевич учился в Европе и активно агитировал Мирона поступить также. Словом, ему только дай волю наговориться о сексизме. А женился, как известно, на обычном русском альфаче, который владеет ресторанным бизнесом. Или он реставрирует что-то там?
Видимо богатый, так или иначе.
Уже не в первый раз Мирон задумался о том, что ему стоило бы принять топорные ухаживания Димы. На каждую омегу, даже самую некрасивую, была очередь из альф. Даже такие маргиналы, как дурачки из самопровозглашенной студенческой организации Антихайп, стоят в очереди за омегами. Только из другой школы, судя по слухам. И может не стоят, а слегка приплясывают канкан, как на восьмом марта.
А Мирон себя красивым не считал, однако чем-то же он приглянулся Диме Хинтеру, который раньше учился в Германии. Теперь переехал обратно и по еще одной непонятной причине стал учиться в их задрипанной школе. Это, конечно, было преувеличением. В их школе был сильный английский, который Диме не давался. В отличие от местных омежек.
Будучи не особо заинтересованным в школьной жизни, Мирон всегда все знал. Время от времени омеги собирались вместе, чтобы посудачить. Все-таки на школу их было раз, два и обчелся. Со временем, когда Мирон узнал цену информации, даже стал получать удовольствие от таких обсуждений. Конечно же только до тех пор, пока они не касались его самого. Стоило только кому-то пустить слушок, что Дима за ним ухлестывает…
И все это только подтверждало, что Мирон — дебил, который не может понять, что в его руках перспективный альфа. Из хорошей семьи, путешествует, симпатичный и главное — встал в очередь за ним.
После урока Евстигнеев пулей вылетел из класса, а Мирон пошел следом. Друг познается в беде, как говорится.
Последняя кабинка у окна была с дефектом — без двери ее использовать по назначению никто не собирался. Тогда она превратилась в лобное место, где можно излить душу другому омеге. А также оставить потомкам какую-нибудь информативную мудрость вроде
«Олег дал Роме из 10 'А'». Там Ваня и сидел, подтянув ноги на подоконник.
Мирон сел рядом и заключил друга в объятия, словно не они час назад скандалили в пустой раздевалке.
— И что этот гандон имел ввиду? Нет, ну ты слышал?
— Слышал.
— И что я ему сделал блять? Тупой гандон! — Ваня с силой пнул доску объявлений.
— И фигура у него омежья, да даже я бы его раздавил нахуй, не то что ты, — горячо поддержал Ваню Мирон, стараясь исключить из своего голоса всякие нотки сарказма.
— Знаешь что? Ты прав, он же ебан какой-то и его дружки такие же, — всхлипнул Евстигнеев. Пару минут они сидели молча, слушая рев автомобилей, доносящийся из открытого окна.
— Ты прости за сегодняшнее. Ляпнул не подумав, — наконец решился Мирон.
— Да ты же прав в итоге. Я все придумал.
Решили откосить от алгебры.
Ваня повернул направо, в сторону метро, а Мирон — налево.
Солнце пекло темно-синий пиджак школьной формы. В одном из магазинчиков с именным названием владельца Федоров купил лимонад в стеклянной бутылке. Подбирался все ближе конец учебного года и на цветочном бульваре уже началась подготовка: пышные букеты вываливались из прозрачных пленочек, перевязанных красными бантами. Вся улица пропиталась приторным ароматом, от которого щекотало нос. В угловом магазине Мирон даже захватил шаверму и, пройдя через арку, оказался на детской площадке в соседнем дворе.
Он с пшиком открыл лимонад и, оттолкнувшись носком туфли от земли, заскрипел качелей.
Вздохнул.
Дурацкий Карелин.
Из-за того, что этот придурок не имел ни малейшей капельки такта, ему влетело от учителя. Светло, из солидарности, зашкнил Ваньку. Тот, естественно, расстроился. Поэтому они опоздали на алгебру, а идти на урок Василия Андреевича позже чем за пять минут до звонка не было смысла. И теперь Мирон был вынужден сидеть на улице, ожидая пока придет его обычное время возвращаться домой, чтобы папа ничего не заметил.
Но где-то в душе Мирон понимал, что лимонадик — холодный, шавуха — сочная и жизнь хороша, как всегда. Только из головы не выходили слова Ваньки.
И будто бы прямиком из его мыслей под аркой зашагал Карелин. Мирон весь сжался, стараясь остаться незамеченным, и остановил качели, которые ритмично скрипели на всю округу. Это было ошибкой. Карелин сразу же обратил внимание на прекратившийся шум и направился прямо к качелям.
Он улыбался своей шальной усмешкой, будто уже стебался.
— Чего тебе надо? - нахмурился Мирон и выкинул пакетик с пустой бутылкой в урну.
— Да вот, вспомнил как мы с тобой уже как-то стояли вот так, — Федоров был настолько поражен, что даже не сделал замечание закурившему Славе. Они и вправду вот так однажды уже стояли, только Мирон думал, что пустоголовый Карелин обо всем забыл.
— С того времени много воды утекло, — дипломатично сглотнул омега.
— Ага, мы же вообще с того раза не разговаривали вроде, — Слава как всегда рубил что думал, все еще возвышаясь над сидящим Мироном, — А были самыми крутыми корешами на деревне!
— И остались бы, не будь ты таким сексистом, — Мирон понял, что сказал лишнего, когда Слава резко посерьезнел. Взгляд голубых глаз потяжелел и налился каким-то отвращением. Стало не по себе.
— Это ты из-за сегодняшних сентенций Дэнчика?
— Это я из-за твоего поведения в целом. Тем более, что всем известны последствия… — казалось с каждым словом Слава закипал все больше. Он резко выдохнул серый дым, не дожидаясь пока Мирон договорит.
— И ты думаешь я-то не знаю, да?
— А с чего бы тебе знать? — Карелин вдруг успокоился, словно что-то дотукал. Осадком от альфо-ярости было отрешенное выражение лица. Мирон чувствовал будто затупил и не догнал.
— Я просто думал ты знаешь.
— Знаю о чем?
— Ну, вроде в классе все знают, — Слава промазал бычком мимо мусорки и полез в портфель. Он достал оттуда игральные карты. Где-то внутри у Мирона сжалось сердце и похолодели все органы. Он слегка побледнел и шаверма запросилась наружу, — Понял, да? Чекни даму бубен.
С горькой усмешкой Слава развернулся и зашагал в сторону дома.
Мирон прекрасно знал эти карты, даже сам способствовал их распространению когда-то. Он пихал их каждому таксисту города, попутно объясняя, что это поможет в поиске пропавших без вести омег. Ведь в регионах, куда их увозят, зачастую нет интернета. «Вся деревня может играть в сообщников» — гласила надпись на информационной табличке.
Негнущимися пальцами он разорвал обертку и, дойдя почти до половины, вытянул из колоды нужную карту.
Карелин Сергей Юрьевич 1980 г.р.
В последний раз видели 2 Октября 2002г. в Калининском районе, Санкт-Петербург.
Приметы: рост 170 см, телосложение худощавое, волосы русые волнистые, глаза голубые.
Особые приметы: шрам над правой бровью.
Был одет: черная водолазка, темные брюки, серое пальто до лодыжек.
Всех, кто видел или может сообщить какую-либо информацию о местонахождении, просим сообщить по телефонам:
8-909-563-12-22 (Валерий)
или 02, 102 (полиция)
А сверху на фото улыбался красивый мужчина. Синяя рубашка топорщилась, будто он сложил руки на груди. С правого нижнего угла, показалось Мирону, выглядывал детский чепчик.
