Драбблы по ХМ

Ниган ловит себя на мысли, что давненько так не веселился. Ну очень давно. Он удобно откидывается в кресле, неторопливо отпивает из стоящего рядом на низком столике стакана. В самом деле, все дела, дела… Будни. Так и не замечаешь, как жизнь пролетает… Редко выпадают развлечения, подобные сегодняшнему. Особенно в последнее время. Блейк с виду спокоен. Надменная морда породистого скакуна задрана чуть выше, чем это необходимо, словно показывая свое отношение и к присутствующим, и к ситуации в целом. Словно это все не про него. Про тебя, красавчик, про тебя… Но тебя даже ломать не интересно, и так все понятно, уже давно треснул, несмотря на железобетонную выдержку. Хотя… Нихера она у тебя не железобетонная. Одна видимость. А вот девочка твоя — другое дело. Спокойная, уверенная, красивая. Вот только глаза отводит. И губки свои сексуальные сжимает чуть сильнее, чем надо. Никто не видит. Кроме него. Ниган задерживает на ней взгляд дольше, чем положено. Хотя, кем это положено? Кто здесь что может ему сказать? Верно, никто… И темные внимательные глаза не спеша осматривают фигурку напрягшейся женщины. Она внезапно поднимает взгляд и впервые за все время встречи смотрит прямо. И Ниган почему-то теряется. Это странно и глупо, но он ловит себя на том, что не может оторваться от нее, упивается пронзительно синим обжигающим льдом, поглощает его своим темным жарким омутом. Да уж. От нее невозможно оторваться. Он помнит. Как она была хороша! Как она выгибалась в его руках, как кричала, как упрашивала… И эта синь глаз не была ледяной, нет! Она затягивала в бездну, заставляла забыть обо всем на свете, кроме ее рук, ее губ, ее волос… И он падал, и тонул, и забывал. И поверить не мог, что знает ее только сутки. И диким морозом продирало по коже от одной только мысли, что он мог в тот вечер не спуститься вниз из кабинета, мог не увидеть ее, одиноко сидящую за стойкой бара, в совершенно неподходящем для клуба, особенно для его, Нигана, клуба, строгом офисном прикиде. Он остановился, оглядел изящную фигурку, задержался на тонких лодыжках, на аппетитной линии бедра, на убранных в чопорный пучок светлых волосах. И подошел. Хотя никогда этого не делал. Последнее дело, клеиться к гостям своего заведения. Но она явно не гость, просто случайно залетевшая птица. Он хотел предложить ей выпить, хотел непринужденно начать разговор, без особой надежды на продолжение, но женщина подняла на него свои усталые, невероятно синие глаза, в полутьме бара показавшиеся бездонными, и Ниган поплыл. И нихрена не выплыл. До сих пор, блядь. — Ниган, я думаю, всегда можно найти компромисс. — Блейк перехватывает взгляд, направленный на его спутницу, и еще выше вскидывает подбородок. Олень, блядь. — Мы же все серьезные люди и понимаем, что конфликт ни к чему не приведет. Ниган не вслушивается в его блеяние. Ничего нового все равно не услышит. И продолжает смотреть на женщину. На Андреа. Она тогда своим именем назвалась, не скрывалась. И ничего не рассказывала. Просто позволила угостить себя выпивкой. Просто улыбнулась на его мастерски отточенные, а в тот момент показавшиеся невероятно нелепыми, шутки. Просто, чуть помедлив, кивнула головой, когда он предложил найти место потише. Он не повел ее в специально подготовленные для таких ситуаций комнаты, что, конечно же, имелись во всех его заведениях. Нет. Такую женщину туда нельзя. Он отвез ее к себе домой. Туда, куда вообще никого из баб не водил. После смерти Люсиль и продажи дома, он купил себе неплохой пентхаус в центре. Но, конечно, ее этим не удивишь. Она и не удивилась. Прошла в квартиру, села на диван, скинув туфли. Он опустился прямо перед ней. На пол. И потянулся к ее пиджаку, расстегивая пуговицы одну за одной, непрерывно глядя в ее все такие же усталые, такие же темные, завораживающие глаза. Она не сопротивлялась. И не помогала. Позволяла себя раздевать, целовать, нести в спальню, укладывать в постель. И только там, ощутив тяжесть его тела, жадность его губ, напористость его рук, Андреа внезапно выгнулась и запрокинула голову, открывая доступ к шее. Прижала его к себе, так крепко, так отчаянно, словно боялась, что сейчас все исчезнет. Но Ниган никуда не собирался исчезать. Ни сейчас, ни потом. Он притормозил, заставив ее открыть глаза, и поразился, насколько они стали темными. И голодными. Она определенно чувствовала голод. Так же, как и он. И еще неизвестно, кто из них больше нуждался. Ниган почувствовал жадное касание влажных горячих губ, и упал, утягиваемый ею в пропасть. Он не выпускал ее из постели весь уикэнд. Никак не мог насытиться. Никак не мог успокоиться. Она с готовностью подхватывала все его пожелания, все его инициативы. Самая отзывчивая, самая невероятная женщина, что у него была. И несвободная. Она говорила неохотно, да и времени особо для бесед не было, но все же Нигану удалось выяснить, что Андреа в очередной раз поссорилась со своим женихом. Не парнем даже, а женихом, блядь! Что-то он там натворил, что-то про его бывшую жену, его ребенка, его пренебрежение, и все такое прочее. Неважно. Просто мудак, который не ценит то сокровище, что ему досталось. Ну и хер с ним. Теперь она с Ниганом, и никакого больше жениха. Он, как никогда, был уверен в том, что именно такая женщина, именно Андреа, ему и нужна. Впервые после Люсиль он испытал такие эмоции к другой. Быстрота и мощь обрушившегося на него удивляла, но не пугала. В конце концов, он всегда справлялся с ситуацией. И всегда находил верное решение. И здесь оно было однозначным. Андреа остается с ним, жених идет нахуй. Но, как ни странно, у нее были совсем другие планы. И другое решение. Потому что утром в понедельник Ниган проснулся один. Ни телефона, на записки. Словно и не было ничего. Он прихватил с подушки длинный светлый волос и усмехнулся. Решила побегать, значит? Поиграть? Ну что же, отлично. Он тоже любит играть. Никуда она от него не денется. В течение дня выяснив, кто такая его случайная любовница, Ниган слегка удивился. Юрист, работает в офисе окружного прокурора. И по всему выходило, что прокурор Блейк и есть тот самый невнимательный жених. Ну надо же, как тесен мир! Ниган купил букет, который еле вместился на заднее сиденье его машины, изящный браслет, что должен был красиво смотреться на ее тонком запястье, и подъехал вечером к ее дому. Он не сомневался в себе. Сейчас он подарит ей цветы и украшение, они поедут поужинают, поговорят, наконец, расставят все точки над и, и затем он увезет ее в свою квартиру. И не выпустит из постели дня два как минимум. Но Андреа оказалась упрямой. Цветы не приняла. Подарок тоже. Уперто и настойчиво дала понять, что все случившееся было чудесно, но не повторится. Она помирилась с женихом. Свадьба у них летом. Ниган нашел в себе силы лучезарно улыбнуться, приобнять ее, с удовольствием вдохнув будоражащий, заводящий аромат кожи: — Это мы еще поглядим, детка, поглядим. И ушел к машине, показательно насвистывая, оставив букет и подарок на тротуаре возле ее ног. Сдаваться он не собирался. В конце концов, у Андреа с Блейком все далеко не гладко. Прокурор — известная шлюха, и очень сомнительно, что в отношениях ведет себя честно. Просто надо подождать. Ниган ждал. Его ребята шустрили по городу, прямо не показывая своей заинтересованности в Блейке, но и не теряясь. Информации нарыли вагон. Прокурор и в самом деле оказался тем еще скотом. Кроме вполне обычных взяточничества и кумовства, он не пренебрегал и прямыми угрозами и грубыми манипуляциями. И изменял Андреа с бывшей женой. Регулярно. Нигану оставалось только предъявить Андреа доказательства. И подтолкнуть к правильному решению. Но женщина оказалась упрямей осла. Фотки и запись кинула ему в лицо, назвав их фальшивыми, а сам Ниган получил по физиономии, когда попытался прихватить ее за локоть и усадить в машину. Вот тут уже Ниган слетел с катушек. Ни одной женщине, да и вообще никому такое с рук не сходило. И ей не сойдет. Он глядел на ладную фигурку удаляющейся Андреа и продумывал варианты. Вариант просто утащить ее к себе отмел сразу. Соблазнительно, но не для него. Силой он женщин не брал никогда и не собирался начинать. Другой вариант, продолжать ухаживать, был немного лучше, но тоже глуповат. Он не мальчик уже, чтоб об него ноги вытирали и по лицу били. Да и авторитет теряется. Был еще вариант, купить. А почему нет? Все покупается. Надо только назвать правильную цену. Ниган принял решение еще раз поговорить, попробовать убедить. Ну, а если нет, то вопрос цены оставался открытым. Андреа, которую он встретил возле офиса в обед, только устало вздохнула и, помедлив, согласилась посидеть поговорить. Ниган был убедителен. Сокрушителен. Сногсшибателен. Но Андреа уничтожила его одной только фразой: — Ниган, я знаю, какой он. Я все про него знаю, поверь. Но… Я люблю его. Просто люблю. Ты очень хорош. Ты, пожалуй, самый лучший мужчина, что у меня был… Но люблю я его. Прости меня. Давай прекратим это все, пожалуйста. Она встала и вышла, оставив его, со всей его сокрушительностью и сногсшибательностью, сидеть за столиком. Ниган в который раз уже за последнее время проводил взглядом ее удаляющуюся фигурку и скрипнул зубами. Значит, вопрос цены. Прокурор говорит и говорит, оратор, блядь. Думает, если его не прерывают, значит все на мази. Как в суде. Присяжные впечатлены. Ниган усмехается, переглядывается со своим бухгалтером. Тот молча кладет калькулятор на стол. Блейк умолкает. Андреа с ужасом, который уже невозможно скрыть, смотрит на шестизначную сумму на маленьком экране. Ниган откидывается на спинку, опять, не удержавшись, скользит тягучим медленным взглядом по фигуре женщины. Блейк прокололся, по-глупому, что даже для него слишком. Играть в долг… На что рассчитывал? Что его положение его спасет? Так нихрена, зайчик. Нигану все платят по счетам. По другому никак. Ниган встречает усмешкой настойчивый и умоляющий взгляд Андреа. Он уже знает, что потребует в качестве оплаты долга.