Арии и надежды

Едва заиграли первые ноты арии, сердце сжало тоской. Той самой тоской, от которой не было спасения, которая возвращалась по ночам или бессовестно не давала сосредоточиться днем, которая стала его постоянной спутницей. Дыхание сбилось, и он разжал непроизвольно сжатые кулаки, чтобы оттянуть воротник рубашки, иначе - он рисковал задохнуться. Джанлука купил билет на концерт в последний момент, поэтому ему досталось место на девятом ряду в самом проходе, и его точно не должно было быть видно со сцены. По крайней мере, ему не хотелось бы, чтобы его слезы заметили. Прошло полгода, а казалось, что пролетела вечность, в которой он никак не мог склеить разбитое сердце и взять себя в руки. Едва оно начинало идти на поправку новые известия о Пьеро словно вбивали тупой клин в ту же самую рану: первый сольный концерт, первое интервью, первый дуэт, помолвка… Он столько раз слышал эту арию, что знал наизусть каждую ноту, каждое слово, и про себя, безмолвно повторял “Ed olezzava la terra, stridea l'uscio dell'orto”... Джанлуке хотелось выть, бежать из этого зала, но его голос отдавался эхом в самых потаенных уголках его сердца, где никогда никто не бывал, кроме него, где теперь уже никому не посчастливится побывать, потому что на нем висит табличка “Вход воспрещен”. O dolci baci, o languide carezze. Он так долго запрещал себе вспоминать, что сейчас его выдержка подводила его. Он провел рукой по лицу и зарылся в волосы. Эта музыка была с ними во время самого расцвета их любви, и тогда казалась слишком траурной для двух влюбленных, что не считая часов проводили вместе время, боясь расстаться лишь на минуту. Теперь же она была гимном его печали и тоски по прошлому. E muoio disperato... - одними губами повторил Джан. Ему не хотелось умереть, скорее, ему хотелось вырвать из груди свое сердце, подойти к сцене, протянуть его ему, еще бьющееся и теплое, и сказать: - Вот! Возьми. Забери его, только оставь меня в покое. Я больше не хочу так любить тебя. Ария кончилась, и зал рассыпался в аплодисментах. Улыбчивый Пьеро, кланяясь, принимал похвалу за блестящее исполнение. Джанлука наполнился яростью: он совершенно не постеснялся спеть эту арию в своем сольном концерте, прекрасно зная, что она была только для них. Сорвавшись с места, он побежал к выходу, не желая слышать больше ни одной ноты в исполнении любимого голоса. Выбежав на улицу в состоянии аффекта, он пошел прочь от концертного зала, но вдруг замер на месте и медленно обернулся. Здание было красиво подсвечено, над ним загорались звезды в вечернем небе, летний ветерок шевелил его волосы, все вокруг было наполнено спокойствием, и его тоже отпустило, оставив внутри лишь усталость и пустоту. Он дошел до отеля, наблюдая, как люди заполняют кафе, как звучит музыка из баров, как парочки, обнимаясь, гуляют перед сном, как дети смеются над уличным артистом. В такие минуты ему становилось легче, и он и сам улыбнулся и кинул монету миму, который старательно изображал, как он тянет невидимый канат. Зайдя в лобби, он глянул на свое отражение в зеркале, замечая подтянутый профиль, элегантно уложенные волосы, дорогую рубашку и приятные черты лица. Возможно, сегодня будет тот вечер, когда он сможет попрощаться с Пьеро, отпустит его, и устремится навстречу будущему. Заказав коктейль, он посидел у бара, слушая живую музыку, ловя любопытные взгляды девушек, а после поднялся наверх. Бросив пиджак на кровать, он встал у окна и долго смотрел вдаль, засунув руки в карманы, прокручивая в голове арию, что исполнял Пьеро. А она так и не стала у него более эмоциональной, - подумалось ему. Исполнение идеальное, выверенное, отточенное и выученное до каждой интонации, и все же - чего-то в ней всегда не хватало. Также, как и в его паре со своей невестой. Джанлука злорадно подумал, что и в их идеальной паре никогда не было того, что было у них - искренний задор, понимание друг друга с полуслова, то, от чего так всегда светились глаза Пьеро, когда он смотрел на него. В дверь раздался стук, и он вздрогнул - за окном совсем стемнело, видимо, прошло достаточно много времени. Он подошел и открыл, тут же пожалев о том, что не спросил, кто там. За дверью был никто иной, как его старый друг, любовник и враг - Пьеро. - Я слышал, ты был сегодня на концерте, - внимательный взгляд карих глаз, казалось, проникал в самую его душу, и Джанлука непроизвольно прижал руки к груди, стараясь защититься. - Был, - ему стоило нечеловеческих усилий сказать это просто короткое слово спокойно, потому что в горле стоял тугой комок. Слезы опасно подбирались к глазам, и он стиснул зубы, чтобы не позволить себе расплакаться. - И как тебе? - Пьеро сделал крохотный шаг в его сторону, и Джан отшатнулся, словно от огня. - Замечательно, - натянутым голосом произнес он, - только сейчас уйди. Уходи, пожалуйста. Уходи. Убирайся. Исчезни, я тебя прошу. Исчезни и больше никогда не появляйся в моей жизни. Дай мне покоя, ладно? Я тебя прошу, просто уходи. Уйди, уйди, уйди… Джанлука ощущал, как у него начинается истерика, но не мог справиться с собой. Пьеро шагнул к нему, и он снова отскочил от него, выставив вперед ладони. - Не приближайся, я хочу, чтобы ты ушел! Сейчас же! Уходи!!! Убирайся, кому говорю?! Убирайся вон отсюда!!! Вон! Уйди! - смахивая злые слезы и отступая все дальше в комнату кричал Джанлука. - Я больше не хочу тебя видеть! Уходи! Немедленно уходи, слышишь?! У-хо-ди!!! Его всего трясло, спиной он уперся в кресло, и обессиленно опустился на него. Пьеро дотронулся до его плеча, но тот дернулся, и он тут же убрал руки, примирительно поднимая их вверх. - Уходи, прошу, слышишь? - устало сказал Джан, закрывая лицо руками. - Я хочу, чтобы ты ушел. - Я пришел к тебе, - мягко сказал сицилиец. - Не надо, лучше уйди, - покачал головой тот. - Тшш, - он осторожно коснулся его волос, - ты же знаешь, я не уйду. - Хочу, чтобы ты ушел! - требовательно протянул Джан. - Не уйду, - он присел перед креслом на корточки и убрал его ладони от лица. - Мне так больно, Пьеро, прошу не делай мне еще хуже, - дрожащим шепотом сказал Джанлука, - оставь меня в покое. Я не могу прийти в себя уже полгода. Я хочу жить дальше, слышишь? Я не хочу, чтобы болело… В его глазах было такое отчаяние, что сицилиец нахмурился и вздохнул. - Где у тебя болит? - спросил он, словно врач у строптивого пациента. - Тут, - тот приложил руку к сердцу, - все время болит. Только кажется, что заживает, а ты снова... появляешься и болит. Он был словно потерянный ребенок, не знающий, что делать со своими чувствами, и у Пьеро у самого все сжалось внутри. Он прижался губами к его груди через ткань рубашки, ощущая, как бьется сердце, а после осторожно сел в кресло и переместил Джанлуку к себе на колени. Тот доверчиво прижался к нему мокрой щекой, и он взял его руку и поцеловал ее, как тот любил. - Ты побудешь тут и уйдешь к своей Валентине! - вдруг заявил тот. - Опять сделаешь мне больно, притворившись, что все хорошо! - Нет никакой Валентины, - ответил Пьеро. - Как это нет?! А как же помолвка? Ты ушел от меня к ней! - закричал Джан, дернувшись, и чуть не упал с кресла, благо крепкие руки вовремя его поймали. - Нет никакой Валентины и нет никакой помолвки. Слушай, - Пьеро вздохнул и потер переносицу. - Это все было сделано специально. Чтобы была популярность, чтобы мне легче было войти в музыкальный мир сольно. - Ты бросил меня, - едва слышно сказал Джан, а потом заорал, что есть силы, - ты бросил меня!!! И это все было...игрой?! Мои чувства и мое сердце, это по-твоему игра?! Ты притворялся, а подумал ли ты насколько мне херово, а?! Он попытался вырваться и убежать, и Пьеро с трудом удалось силой удержать его: - Да ты послушай! Джан! Если бы я тебе сказал, то мы бы обязательно выдали себя! Ты же помнишь, сколько раз мы были на грани разоблачения! Тут не могло быть ошибки, Джан, поэтому мне пришлось это сделать, чтобы и ты не пострадал! - Но я пострадал, Пьеро, я чуть не сдох от тоски, ты понимаешь?! Группа разошлась, ты начал петь сольно, ты бросил меня!!! Я словно остался на обочине дороги ночью, а поезд, под названием жизнь уехал в неизвестном направлении, понимаешь?! Он закашлялся, он так сильно кричал, что сорвал голос. - Джан, я не святой, и я понимаю, какую боль тебе причинил. Мне тоже было нелегко, и я буду вечно перед тобой виноват, но я не мог поступить по-другому. Я должен был временно расстаться с тобой, чтобы никто нас не заподозрил, - он взял его лицо за подбородок и внимательно посмотрел в глаза. - Прости меня. Прости, маленький. Прости за всю эту боль. - Почему ты просто не сказал, что это временно? Почему? - Джанлука едва мог сдерживать все эмоции, что бурлили внутри. - Мы бы не смогли притворяться, мы ведь...так сумасшедше друг друга любили, - слегка улыбнулся Пьеро. - Это был единственный выход. - И когда ты собирался мне сказать? Или ты не собирался ко мне возвращаться? Может, ты все это придумал, чтобы бросить меня? - с сарказмом заявил тот. - Или все-таки влюбился в свою невесту... Пьеро прикрыл глаза и тихо сказал: - Я бы никогда не смог бросить тебя по-настоящему. Помолчав, он открыл глаза и продолжил: - Мне было очень нелегко, и говоря это, я имею в виду - мне правда было тяжело. Сказать тебе эти слова, что нам надо расстаться… Мне это разбивало сердце. Пусть я знал, что это не навсегда, я все равно постоянно просыпался ночью в холодном поту, думая, что за это время ты меня разлюбишь и потом уже не примешь назад… Я молился, чтобы этого не случилось. Но все равно не знаю, что же ты чувствуешь сейчас, кроме всей этой боли. Сможешь ли ты меня принять и простить когда-нибудь. Джанлука замер, а потом соскользнул с его колен и стал ходить по комнате. - Как же так, Пье, зачем же ты так сделал? - он нервно потирал руки и ворошил волосы. - Как мне теперь привыкнуть к мысли о том, что этих полгода могло бы и не быть, что я мог бы жить спокойно, а не умирать от тоски и волнения. Ты думаешь, мне теперь будет легко просто взять и вычеркнуть их из нашей истории? Пьеро поймал его взгляд и печально покачал головой: - Нет. И это только моя вина. - Неужели карьера стоила… - губы абруццезе задрожали… - стоила того, чтобы… Слезы оставили мокрые пятна на рубашке: - Так обидеть меня…ты ведь мог просто сказать… Голоса уже не хватило, он закрыл лицо руками и зарыдал, ощущая, как внутри все пульсирует от боли и обиды. Пьеро тоже хотелось выть от того, насколько ему прямо в сердце отзывалась тоска Джанлуки, оттого, что он стал причиной его горьких слез. - Ничто никогда не будет дороже тебя и этих слез, - хрипло сказал он, осторожно приблизившись и обняв его. - Я совершил ужасную ошибку, которой нет прощения. И все же...я бессовестно надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь это понять и простить. - Ты думаешь, я бы тогда не понял? - захлебываясь слезами спросил тот. - Я боялся, что мы не сможем казаться просто товарищами, коллегами, если все еще будем знать, что можем украдкой быть вместе, - успокаивающе объяснил тот. - Но мы же справлялись, - дрожащим голосом сказал Джан. - Всегда справлялись. Мы старались, и у нас получалось. - Слишком много было поставлено на карту, и в итоге… - Пьеро замолчал, не в силах закончить. - Куда тебя ведут твои амбиции, Пьеро? Мне казалось, у нас всего достаточно. Но ты постоянно куда-то рвался, все выше и лучше, туда, откуда потом будет больно падать. Знаешь, мне раньше казалось, когда ты на меня смотрел… - Джанлука внимательно вглядывался в глаза сицилийца. - Что ты все уже нашел. Что вот сейчас-то ты точно счастлив. Но, видимо, я ошибся. Меня тебе оказалось недостаточно… - Это не так, Джан, - помотал головой тот, - я просто...зазнался. У меня рассудок помутился. Я решил, что вот сейчас время стать еще популярнее, еще успешнее. Решил, что этого надо добиться любой ценой. - И как, оправдались твои ожидания? - в голосе Луки слышалась насмешка. - Я ведь перестал тебе мешать. - Ты мне не мешал! Просто, чтобы достичь моей цели, мне нужен был определенный имидж, который я не мог бы поддерживать так просто, поэтому я через силу принял решение временно с тобой расстаться, - Пьеро казалось, что это настолько простая логика, что Джан точно должен был понять, но почему-то все шло не так. - Ты принес наши чувства, мои чувства, в жертву карьере, видимо, теперь она и должна тебя радовать, - устало произнес тот. - Ты счастлив? Оба замолчали, глядя друг на друга. Пьеро понял, что еще несколько секунд этого безжалостного, печального взгляда Джанлуки, и он не выдержит, натянутые нервы сорвутся, и он завоет, зарыдает навзрыд. - Нет, я не счастлив без тебя, - совсем тихо произнес он, опуская голову. - И не был ни дня счастлив. Поверишь? Он опустился на колени, повесив руки вдоль туловища, а голову вниз, и сдался на милость Джанлуки. Он готов был к тому, что услышит ругань или жестокие слова о том, что все кончено, или горькую правду, что он разрушил сам все то, что у них было. Но чужие руки ласково зарылись в его волосы, поглаживая по голове, а сам Джан тихо сказал: - Какой ты у меня глупый. Кто же так делает? Ты совершенно не думал о том, как все это получится, сам решил все за всех, как ты это обычно делаешь. Пьеро засопел и уткнулся лбом в живот Луки, пока тот продолжать ласково гладить его по голове. - И что ты прикажешь мне с тобой делать теперь, а? - он усмехнулся. - Знаешь, что? Я очень устал. Давай решим всё завтра. Джанлука отошел и улегся на постель прямо как был - в рубашке и джинсах. - Мне уйти? - осторожно спросил Пьеро. Тот помолчал, а потом ответил: - Необязательно. Сицилиец тоже лег на кровать, но несмотря на то, что между ними было всего лишь несколько дюймов, казалось, что между ними пролегала пропасть, которую он не мог пересечь. Пьеро провалился в сон, а когда проснулся через какое-то время, увидел, что Джан все не спит, лежа на спине и глядя в потолок. - Бессонница? - он повернулся на бок, чтобы видеть его. - Да, - ответил тот. - Тебе всегда помогали объятия, - робко предложил он. - Я научился справляться другими способами, - слегка нахмурился Джан. - И все же...я хочу помочь тебе уснуть, - Пьеро приподнялся на локте. Джанлука не шевелился. - Я помню, как несколько ночей вообще не мог спать один, - сказал он. - Совсем забыл, как это делается, представляешь? Он слегка улыбнулся. - А я старался загружать себя работой и делами так, что в отведенные на сон пять часов я был как в забытье, - поделился Пьеро. - Но сейчас, можно я тебе помогу? Или же, если ты не спишь, я тоже не буду спать. Он уселся на кровати в позу лотоса. - Дурак совсем, ты после концерта еще, во сколько ты встал? - спросил Джанлука. - Уже и не помню, - улыбнулся он. - Манипулятор, ты знаешь, что я не позволю тебе не спать, и что в итоге сдамся, - рассмеялся Лука. - Я не надеялся, что это будет так быстро, - Пьеро улыбнулся еще шире. Джанлука повернулся на бок и позвал: - Иди сюда. На секунду сицилиец даже не поверил тому, что происходит, ведь раньше они всегда засыпали вместе именно так. Но он тут же улегся рядом и привычно скользнул рукой по талии парня и притянул его к себе, устроив его голову у себя на груди. Джанлука уютно лежал в его объятиях, и он постарался не произвести ни звука, но сдерживаемые слезы прорвались всхлипом, и вот он уже плачет по полной, утешаемый тем же Лукой. - Ты плачешь из-за своего же дурного характера! - заявил тот, стирая ладонями слезы с его щек. - Да, - всхлипывал тот, - я плачу, потому что я идиот! Потому что мы могли бы засыпать вместе все это время! Не нужны мне эти контракты, пропади они пропадом вообще, я больше не хочу в это все играть! - Ну, подожди, может с этими контрактами что и выйдет, - ласково сказал Джан. - Не надо снова импульсивно принимать дурные решения, ладно? Слушай, я правда очень устал, словно из меня все силы выжали. Давай спать. - Да, давай, конечно, - засуетился тот, устраивая его поудобнее у себя в объятиях, - спи. Отдыхай. Пьеро закрыл глаза, а через несколько мгновений открыл их снова, почувствовав на себе чужой взгляд. - Что? - настороженно спросил он. - Ничего, вот смотрю и думаю, за что мне такой дурачок достался? - прищурился Джанлука. - Ты теперь долго будешь мне это припоминать, так? - вздохнул Пьеро. - И поделом мне. Я заслужил. - Пьеро признал свою вину, такое разве бывало? - рассмеялся Джан. - Что ж, наслажусь этим сполна уже завтра. Они затихли и закрыли глаза, но сицилиец вдруг быстро наклонился и оставил мокрый поцелуй на щеке Луки. Тот распахнул глаза и серьезно посмотрел на Пьеро. - Прости. Прости, я наверное слишком быстро...ты мне говори, если...это слишком и...я еще не извинился как следует, - затараторил тот. - Прости. - Ты же понимаешь, - медленно сказал Джан, - что физический контакт сейчас только все испортит?... - Да, конечно, - мягко согласился сицилиец. - Понимаю. Давай-ка спать. И они спокойно уснули, не размыкая объятий. *** С утра Пьеро проснулся от медленных поглаживаний по груди, и спросонья ему показалось, что все это ему приснилось, что они с Джанлукой и не расставались, и он, не открывая глаз, привычно прижал его к кровати, запустил руку под одежду и стал целовать в шею. - Пьеро? - настороженно-растерянный возглас заставил его остановиться и все-таки посмотреть на лежащего рядом с собой парня. - Извини, я это спросонья, я вовсе не хочу тебя трогать, то есть...конечно, хочу, но не буду, пока ты не разрешишь, - Пьеро убрал руки и виновато глянул на него. Джанлука посмотрел на него долгим взглядом, а потом уставился в потолок, повернувшись на спину. Его рубашка помялась и расстегнулась, кудри были растрепаны, глаза все еще были сонными. - Слушай, еще кое-что, я вообще за этим вчера к тебе пришел, - неловко усмехнулся Пьеро. - В одном из моих новых проектов подразумевается, что мы снова будем петь втроем. Ты не против? - О, - поднял брови Джан. - Интересно. Он помолчал, а потом продолжил: - Знаешь, вчера я был бы категорически против. Я бы и слушать не стал. Послал бы тебя подальше вместе с твоими идеями. А сегодня, я готов узнать, что ты там придумал. - Не я, это все Инья, ты же его знаешь, - улыбнулся Пьеро. - Он бы и тебя уломал. Он там очень активно занимается какими-то ненормальным креативом. Джанлука рассмеялся. - Ну так вот, я хотел, чтобы мы сегодня с ним встретились, он как раз здесь будет и поделится, пойдешь? Пожалуйста. Я буду очень рад, если ты присоединишься. - Ты меня уже заинтриговал, куда ж теперь деваться, пойду, - согласился Джан. - Только вот у меня всего одна рубашка, и та уже в непригодном виде. - Не волнуйся, у меня и рубашек и другой одежды полно, я одолжу, - сказал Пьеро. Джанлука кивнул и сел на кровати, собираясь идти в душ. Помедлив, он встал и направился к ванной, а потом выглянул из-за угла: - Как в старые добрые времена, - и поймал улыбку сицилийца. Пока он мылся, Пьеро сходил и принес ему рубашку и футболку на выбор, а после и сам ушел собираться. Встретились они внизу и сразу же направились на завтрак, где к ним должен был присоединиться Иньяцио. На улице была суббота, на площади уже собирался гуляющий народ, кафе заполнялись людьми, и они выбрали столик на солнышке, сделав заказ. Пьеро поймал взгляд Джана и не смог отвести свой. Его глаза переливались всеми оттенками изумруда и янтаря, чаруя его в который раз, и ему очень хотелось протянуть руку и положить ее на его запястье, но он понимал, что было рано, что тот мог и не подпустить его к себе и был бы прав. - Пьеро, - ласково улыбнулся тот, - кофе. Тот неловко закашлялся и позволил официанту поставить кофе на столик. - Ты чего завис? - он взял чашечку и с улыбкой поднес ее к губам. - Ты и сам знаешь, - усмехнулся тот, не смотря на него, комкая в руках салфетку. Джан тоже опустил глаза, тая в них нежность, что начала просыпаться как только он увидел, что во взгляде сицилийца ничего не изменилось. Принесли еду: горячий домашний хлеб, омлет, гуакамоле и кусочки сыра, и парни вместе потянулись за ломтем хлеба и их пальцы коснулись, отчего оба смутились. - Ты бери, - Пьеро отдернул руку, хватая вилку и нож и начиная резать омлет. Джан же положил ему кусочек, а потом взял себе и откусил. На его щеках выступил едва заметный румянец, от смущения и какой-то невероятной радости. Иньяцио появился, словно ураган, обнимая то одного, то другого, болтая без перебоя, сходу рассказывая о каких-то новостях и планах. - Вижу, Пьеро все-таки удалось убедить тебя прийти, даже не представляю, каким образом он это умудрился сделать, но судя по тому, что в отеле его ночью не было, и не спрашивай! - он ткнул пальцем в своего земляка. - Как я это узнал! Просто узнал и все, а вот с утра вы оба здесь, и, Джанлу, тебе очень идет эта футболка, правда где-то и на ком-то я ее уже видел… Он задумчиво погрыз палец. - Инья, хватит, твои шутки абсолютно сейчас не в тему, - Пьеро выразительно посмотрел на друга. - Все в порядке, а эта футболка, мне и вправду идет, - Джан кокетливо потупил ресницы и закусил губу. Пьеро растерялся: обычно это Лука был против шуточек Иньи, а он сам ему всегда подыгрывал, но сегодня утром было все наоборот. - Слушай, а ты изменился, - Боскетто легко ткнул его в плечо, - и мне это нравится! Я хочу получше узнать этого нового Джинобле. - Уверен, этого многие хотят, - Джан вернул чашечку с кофе на блюдце. - Абсолютно точно, поэтому, слушайте мой план! - Инья хлопнул обеими ладонями по столу и заразительно улыбнулся. Пока Джанлука позже отошел в туалет, Иньяцио покачал головой: - А наш малыш сильнее, чем мы думали. - Ему было плохо, - слегка резковато сказал Пьеро. - Я знаю. Я ведь общался с ним. Помнишь, когда ты решил неожиданно нагрянуть в гости? Он ведь тогда был у меня и впал в такую истерику, что ты появишься там с Валентиной, что я еле его успокоил. Позвонил Фабио и тот увез его прямо за минуты до того, как приехал ты, - серьезно сказал Инья. - Если бы я мог сказать ему, что ты морочишь ему голову и вернешься. Я был близок к тому, чтобы сдать твою ненормальную задницу. Он не заслуживал тех страданий. - Спасибо, что не сдал. Я знаю, что я подонок. Но я без него тоже был потерян, поверь, - опустил голову сицилиец. - Я знаю, покончи с этим, прошу тебя, перестань играть и строить из себя властителя судеб, - Иньяцио положил руку ему на плечо. - Знаешь, он мне сказал, что я ему казался счастливым раньше, когда мы были вместе, и он думал, что мне больше ничего и не нужно, - вздохнул Пьеро, - а я его подвел. Он всегда мог порадоваться простому, а меня всегда куда-то несло, я пытался кому-то что-то постоянно доказать. - Ты подвел его один раз, больше не допусти этого, - ободряюще похлопал его по спине его друг. - Эй, Джанлу! Неси свою стройную задницу сюда. Вот же блин, ты столько съел, и ни на грамм не поправишься, как же это несправедливо! Мне бы твой обмен веществ, тут только пирожное понюхал - уже предстоит отработка в зале… *** - Иньяцио знал, верно? - усмехнулся Джанлука, когда они попрощались со своим вторым тенором. Пьеро обещал не выдавать друга, поэтому не знал, что ответить, но Джан продолжил: - Не волнуйся, ты его не выдавал, я сам это сразу понял. Ты слишком его ценишь, чтобы обманывать, вот и про это ему рассказал. Ведь Боскетто такой человек - ты можешь соврать ему только раз, больше он тебе никогда не будет доверять. - А ты какой? - вырвалось у Пьеро. Джан остановился и пристально посмотрел на него. - Я не могу быть таким, - тихо ответил он, - ведь я тебя должен простить. Они замолчали. - Эй, какие у тебя дальше планы? Может, останешься до вечера в городе? - неловко предложил Пьеро. - Вообще-то я так не планировал… - задумчиво протянул Джан. - А чем ты предлагаешь заняться? - Чем хочешь! - быстро ответил Пьеро. - Можем по магазинам пройтись, сходить в парк, пообедать, поужинать, погулять по реке… - Я все хочу! - рассмеялся Джанлука. - Ну что, начнем с магазинов? Парни устремились по бутикам, рассматривая вещи из новых коллекций, когда Пьеро увидел голубую рубашку с вышивкой, как раз, как любил абруццезе. - Смотри! - он указал на вешалку. - Мне кажется это определенно твоя вещь. Он быстро пробежался глазами по размерам, вытащил именно тот, что носил Джан, и протянул ему: - Примеришь? Тот посмотрел на него тем самым ласковым взглядом, от которого он покрылся мурашками до самых пяток. - Да, - он медленно взял у него вешалку и направился к примерочным. Пьеро не знал, сделал ли он это специально, но он не прикрыл шторку до конца, и было видно, как он снимает с себя футболку, обнажая себя по пояс, а после медленно застегивает каждую пуговицу. Он не отрывая глаз следил за каждым его движением. - Ну как? - тот повернулся к нему лицом и покрасовался. - Тебе очень идет, - хрипло сказал Пьеро. - Я бы хотел снять с тебя ее...прости. Кажется, я сказал это вслух. - Мне это льстит! - кокетливо заявил тот, хлопая ресницами. - Что ж, если она мне так идет, купишь мне ее? - Считай, она уже твоя, - сицилиец выудил кредитку из кармана. - Тогда, я ее сразу надену, - захлопал в ладоши тот. Пройдясь по магазинам, парни пообедали, отдохнули в отеле, прогулялись по парку и у реки, и в итоге снова оказались на центральной площади. Субботним вечером здесь было много народу, и Джан вспомнил, как вчера ему было тоскливо, как он выбежал из зала, как шел по городу в одиночестве, как хотел, чтобы ему перестало быть так больно. Он бросил взгляд на Пьеро, что снимал фонтан на телефон. Вчера ему хотелось, чтобы этот мужчина больше никогда не появлялся в его жизни, а сегодня… Он не хотел сдаваться так быстро, так рано, но полгода он провел в страдании, и теперь хотел лишь одного - обрести покой. Для этого ему придется простить Пьеро за то, что он сделал, а это была не шутка, но как велик был соблазн. - О чем думаешь? - они встретились глазами. - Еще вчера мне было очень плохо, - сказал Джанлука, глядя вслед уходящему солнцу. - А сегодня? Болит? - Джан слегка вздрогнул, когда тот коснулся его груди пальцами. Джан не успел ответить, его сгребли в крепкие объятия: - Прости меня. Прости. Я себе никогда не прощу того, что я сделал, но ты лучше меня. Возможно, у тебя получится. - Все хорошо, - Лука погладил его по спине, - все хорошо. Всякое бывает, и у нас тоже все наладится, если мы постараемся, верно? - Обещаю, больше никогда не сделаю тебе больно, - прошептал Пьеро. - Такого обещать не может никто, ты просто будь со мной честен, ладно? Большего я не прошу, - улыбнулся Джанлука. Пьеро отпустил его и кивнул. - А сейчас мы пойдем в лучший ресторан! - заявил сицилиец. - Так уж прям и в лучший! - рассмеялся Джан. - Самый-самый, я тебе гарантирую! - он направился через толпу, но чтобы не потеряться, взял Луку за запястье и потянул за собой. Ресторан снаружи казался небольшим, но внутри оказался достаточно вместительным, с хорошо обставленным интерьером и учтивой обслугой. Первый глоток вина заставил Джана прикрыть глаза от удовольствия: - Вау. Это потрясающе вкусно. - Я тебе говорил, - улыбнулся Пьеро, - это мое потаенное местечко. Узнал его совсем недавно. И сразу представил, как мы с тобой сюда придем. - Ты был тут с Валентиной? - Джан смотрел в бокал, слегка покручивая его на ножке. - Нет, не был, - Пьеро посмотрел на него, - Джан, ты ведь уже понял, она для меня ровным счетом ничего не значит. Ничего личного - только бизнес. Девочке нравится получать деньги просто так. - Умно, - усмехнулся тот. - Пожалуй, и это подходило для моего...плана, - Пьеро поморщился. - Мне об этом сейчас даже говорить неприятно и стыдно. Словно все это было в плохом кино. - Это был какой-то ужастик, я бы даже сказал, - встретился с ним глазами Джанлука. - Можно?... - сицилиец робко протянул руку и, не встретив сопротивления, коснулся кончиками пальцев скулы абруццезе. - Я на тебя смотрю и...вау. Все замирает. Как мне не хватало этого ощущения, когда рядом человек, заставляющий тебя просто летать. Я сам себя этого лишил. И тебя тоже. Он нахмурился, и уголки губ горько опустились вниз. Джану хотелось ответить ему чем-то взаимным, но пока что он сдержался. Лишь смотрел, как на его строгом лице менялись эмоции, насколько он глубоко был погружен в них. Он потянулся к бокалу и заметил - что он уже все выпил. Официант это тоже увидел и подошел наполнить его заново. Им принесли закуски, и разговор вернулся в более непринужденное русло. Вино слегка пьянило, и Джан стал беззастенчиво пользоваться эффектом, который он производил на своего спутника, флиртуя с ним, но не позволяя почти ничего. Пьеро же в свою очередь пьянел от красоты мужчины напротив себя, ловя каждую его улыбку, томный взгляд и небрежный жест. Отойдя ненадолго, он, возвращаясь за стол, оставил поцелуй на плече Джанлуки, и тот потупил глаза, явно наслаждаясь. Когда они вышли из ресторана, то он остановился и слегка наклонил голову: - Ты просил меня остаться в городе до вечера. Вот и вечер. Пьеро растерянно глянул на него. - Я бы конечно...хотел просить тебя остаться и дольше, но сегодня ты и так провел со мной весь свой день. Я тебе за это благодарен, - он сжал его руку в своей, поглаживая ее большим пальцем. - Спасибо. Я этого не заслужил. - Проводишь меня? - он согласился, последовав за Джаном. - Может тебе не стоит ехать в ночь? Переночуй в отеле, а завтра отправишься, - осторожно предложил сицилиец. - Нет, я так хочу, - упрямо настоял Лука, и он решил не перечить, пусть ему и не нравилась эта идея. Они все же сначала вернулись в отель за его небольшим рюкзаком, и пока он бродил по номеру, Пьеро боролся с желанием сказать ему что-нибудь, чтобы остановить. Наконец, оно стало невыносимым и он выпалил: - Я не хочу, чтобы ты уезжал! Джан замер и повернулся к нему. - Да, это нагло и возможно это не то, чего хочешь ты, но я хочу, чтобы ты остался, - Пьеро ощутил, как бешено колотится сердце от волнения. Оно так не билось даже во время самых ответственных выступлений, даже во время сдачи самого сложного экзамена. - А если я не останусь? - спокойно спросил тот. - Я...справлюсь, но мне будет нелегко, потому что я...скучал по тебе, и пусть я это все сам устроил, я хочу, чтобы сейчас, сегодня, ты просто не уезжал, - он перевел дух. - Чтобы ты остался со мной. - А если я останусь, что будет? - абсолютно спокойно снова спросил Лука. - Да все что пожелаешь! Я могу спеть тебе на ночь, напиться с тобой до безумия, смотреть телевизор, гулять, болтать, танцевать, да что угодно! - всплеснул руками Пьеро. - Если хочешь, я сам уйду из этой комнаты, но я просто хочу знать, что сегодня вечером ты здесь, в том же городе, что и я. Прошу. И если ты сможешь остаться, это будет самым лучшим подарком. Джанлука вздохнул. - Меня сейчас на части просто разрывает, понимаешь? - он с грустью глянул на своего собеседника. - Я так хочу уехать, но так хочу остаться. Сегодняшний день просто бесконечный… Он остановился у окна и провел руками по лицу. Пьеро ничего не говорил, просто наблюдал за его внутренней борьбой. - Ладно, идет, я останусь, только ты должен сейчас уйти, - Джан внимательно посмотрел на него. - Хорошо, - согласился сицилиец, - если ты захочешь меня видеть, то дай знать. Я обязательно приду. И еще раз спасибо за все. Я не заслужил. - Мне наконец-то не больно, так что...я это делаю и для себя, - слегка улыбнулся Лука. Пьеро медленно дошел до двери номера, открыл ее, обернулся, чтобы посмотреть на Джанлуку. Он стоял у окна и смотрел на него, и сердце сицилийца сжалось: таким он был гордым, но хрупким, прошедшим через весь этот ад из-за него, но не потерявшим надежду. Он был его любимым и сейчас стал еще важнее после всей этой истории. Пьеро улыбнулся, кивнул и бесшумно закрыл за собой дверь. Оказавшись снаружи, он ощутил, как был напряжен, как на лбу выступил пот от волнения, и он ненадолго просто прислонился к стене, чтобы передохнуть. Джан был прав - этот день был бесконечным, начиная со вчерашней их встречи до этого момента прошло менее 24 часов, но они были наполнены столькими эмоциями, что он был выжат как лимон. Он прошел по коридору к лифту и нажал кнопку вызова. Лифт оповестил сигналом о том, что готов отвезти его вниз, но он услышал, как распахнулась дверь номера и не вошел, а через секунду Джанлука повис на его шее, крепко сжимая в объятиях. - Не уходи, не уходи, не уходи, - бормотал тот, и Пьеро обнял его, успокаивающе поглаживая по спине. - Я не уйду, малыш, тише, тише, - он касался его спины, плеч, рук, волос, стараясь вложить всю нежность и заботу в каждое прикосновение. - Я никуда не ухожу. Пошли. Пошли, мой хороший. Джанлука не давал ему идти, так крепко он к нему прижался и не желал отпускать, поэтому он осторожно подсадил его себе на руки и отнес в номер. Сев на кровать, он устроил его в своих объятиях и укачивал на руках как ребенка. - Ты весь напряжен, - он провел рукой по его спине, - тебе надо расслабиться. Он стал массировать его спину, плечи и шею, глядя ему в лицо, наблюдая за каждым изменением, ободряюще улыбаясь. - Ну, лучше? - он погладил его по талии, чувствуя, как его тело стало мягким и податливым. - Лучше, - сонно кивнул он, все так же обнимая его за шею. - Пьеро, ты хоть представляешь как я по тебе скучал? Это же такая тоска, просто которая всю душу у тебя вынимает! Словно ты перестал существовать и больше не видишь смысла ни в чем! - Я знаю, Джан, и я испытывал то же самое, как я только мог подумать, что мои планы стоили всего этого, - он покачал головой. - Ты просто ошибся, такое бывает, - тихо сказал он. Они замолчали, просто глядя друг другу в глаза. Тишину нарушало лишь биение их сердец. Джан кончиками пальцев медленно провел по щеке Пьеро, а потом коснулся ими его губ. По телу сицилийца мгновенно разлилась истома и спокойствие, которые обычно сопровождают человека в те моменты, когда он находится рядом с любимым, когда есть только двое и между ними есть то самое таинство. Лицо Джана было близко-близко, но он не торопил его и не спешил сам, лишь поглаживая его по спине, даря свою нежность, отдавая весь контроль ему. Обвив его руками за шею снова, прижавшись всем телом, Лука очень-очень медленно приблизил свои губы к его и невесомо поцеловал. Пьеро так же осторожно ответил на поцелуй, снова не торопя события, хотя ему хотелось кричать от того, как он сейчас был счастлив. Они целовались долго, нежно, осторожно, словно впервые пробуя друг друга на вкус. Спустя какое-то время, Лука оторвался от него с тихим стоном и удобнее устроился в его объятиях: - Боже, как же мне хорошо!... - Мне тоже очень хорошо, - Пьеро обхватил его лицо ладонями, - просто волшебно. Джан снова стал его целовать, немного более раскованнее, страсть постепенно набирала обороты, но сицилиец сдерживал себя как мог, чтобы ненароком не напугать любимого, а напротив - дать ему то, что он сейчас хочет. В какой-то момент он осторожно опустил его на кровать, нависнув сверху, поглаживая стройное тело ладонями. - Останови меня, когда захочешь, - сказал он абруццезе, оставляя нежные поцелуи на его шее и в вырезе рубашки. - Я не смогу, - блаженно улыбнулся тот, - и не хочу тебя останавливать. Пьеро медленно расстегнул пуговицы на его новой рубашке, обнажая его грудь и живот, беспрестанно целуя его, ощущая, как он слегка выгибается под касаниями его губ. Легкие укусы, касания языка к соскам, прикосновения таких ласковых пальцев доставляли ему невероятное удовольствие, и он таял, не сдерживая себя, выражая желание тихими стонами. Рубашка полетела на пол, и вот уже он расстегивает его ширинку, стягивая с худых бедер узкие джинсы, с которыми всегда приходилось бороться, носки, ботинки, белье, все оказывается за пределами кровати и Пьеро любуется абсолютно обнаженным телом. Прижимаясь носом к животу и груди он вдыхает его запах, и где-то на шее ловит нотки своего же парфюма от той футболки, что он носил утром. Это так возбуждает, заставляя ощущать, что он принадлежит тебе, только тебе, и хочется одарить ласками каждую клеточку тела, что он и делает и слышит сбитый шепот благодарности. - Дай мне тебя раздеть, - Джанлука посмотрел в глаза сицилийцу, и тот кивнул. Он снял с него очки и положил их на столик, избавился от футболки и потерся колючей щекой о грудь Пьеро, провёл ладонями по мускулистой спине. Поцеловал его в губы, а после расправился со спортивными брюками и бельём. Когда они прижались друг к другу полностью обнаженные, то оба не смогли сдержать эмоций. Пьеро до боли сжал его в объятиях, целуя, а Джан зажмурился, чтобы из глаз не потекли слезы. Это было абсолютное счастье. Они переплели пальцы и какое-то время лежали не шевелясь, просто прижимаясь друг к другу, слушая биение сердец. Оба были возбуждены, и Лука согнул ногу в колене, прижимаясь к члену Пьеро, показывая ему, как он хочет. Тот провёл пальцами по самому сокровенному и спросил: - Ты точно готов? - Да, да! - энергично закивал головой Лука. - Не бойся. Заведя его согнутые колени наверх, сицилиец стал тщательно вылизывать его, слыша безумно возбуждающие стоны, однако первое же проникновение пальца заставило Джанлуку напрячься уже не от удовольствия. - Все хорошо, я осторожно, - Пьеро стал покрывать поцелуями его живот и грудь, доходя и до шеи и губ, аккуратно разрабатывая его. Лишь получив разрешение, он продолжил делать это двумя пальцами, затем тремя, и он как обычно понял, что тот готов, когда он уже сам нетерпеливо стал ерзать бедрами, пытаясь получить больше. - Готов? - он наклонился над ним, заглядывая в глаза. - Да, - Джан улыбнулся ему, и Пьеро нежно поцеловал его, прежде, чем войти. Когда он оказался внутри полностью, то Лука обвил его руками и ногами и прошептал: - Ты внутри именно такой, каким я помню… Он закусил губу и вздохнул: - Скажи мне! - Что, малыш? - он начал медленно двигаться. - Скажи, что любишь, - несмотря на явно растущее удовольствие, он умудрялся не закрывать глаза. - Люблю, до безумия, - выдохнул Пьеро. - Скажи, что не оставишь! - когда он попал по его чувствительной точке, Джан вскрикнул. - Никогда, ни за что не оставлю! - сицилиец двигался все быстрее. Абруццезе не сдерживаясь кричал и стонал, впиваясь ногтями в его спину, и, поймав воздух хрипло попросил: - Скажи, что ты только мой! Мой! Мой! Он был прекрасен в момент перед самым наивысшим наслаждением, с искусанными приоткрытыми губами, сведенными бровями и раскрасневшимися щеками, стонущий, исступленно хватающийся за плечи своего любовника. - Только твой, Джанлу, - простонал ему на ухо Пьеро, - всегда только твой!... Не в силах сдерживаться, он кончил с громким стоном, содрогаясь всем телом. Джан схватил его руку и положил себе на член, и, двигая своей вместе с ним, тоже забился в оргазме. Лишь несколько минут спустя они пришли в себя, Пьеро принес полотенце и вытер любимого, а после стал целовать его расслабленное тело, заключив его в ласковые объятия. - Все хорошо? Мы не поторопились? - на всякий случай уточнил он, гладя Луку по голове. - Все отлично, - тот переплел с ним пальцы и улыбнулся. - Мне кажется, даже если бы сейчас мне пришлось отпустить тебя к ней - я бы не жалел. - Ты помнишь, что я сказал - ее нет и не было в моей жизни, - твердо заявил Пьеро. - Я верю, но я ведь помню, что ты всегда говорил, что тебе нравятся оба пола, - вздохнул Джан, - это не помогает. - Возможно, когда-то мне и нравились оба пола, но с тех пор, как я встретил тебя, - он приподнял его лицо за подбородок, - мне нравишься только ты. Понимаю, что после того, что я сделал, в это нелегко поверить, но я тебе это докажу. Неважно, сколько времени мне понадобится. Я заново докажу тебе, что люблю только тебя. - Идет, - Лука чмокнул его в нос, - ну а во мне можешь не сомневаться. Утром парней разбудили настойчивые звонки телефона Пьеро. - Да какой придурок… - он спросонья увидел на экране номер Иньяцио. - Какого черта ты трезвонишь?! - А я знаю, что тебя снова ночью в отеле не было! - заявил тот. Пьеро рассмеялся, и продолжал смеяться, пока тот болтал что-то в трубку. Джан проснулся и тоже прыснул со смеху, прижимаясь к любимому. - Ты прав, Инья, - наконец, смог сказать сицилиец, - меня в отеле этой ночью не было. Он взглянул на лежащего рядом парня и ласково улыбнулся: - Я решал очень важные дела. И, похоже, успешно.