всех нужнее

Тебя вызвонили из собственной квартиры с самого утра, в один из немногих выходных, который ты собиралась провести в кровати, но обстоятельства оказались важнее, и пришлось тащиться отваривать такой-себе кофе в турке и закутывать тело в несколько свитеров сразу. Потому что Брайан придумал заболеть именно сейчас, именно сегодня, когда ты просто не в праве отказать ему в помощи, ведь он почти буквально связан по рукам и ногам: гололёдица его как-то особенно любит, каждую зиму преподнося подарки в виде растяжений и ушибов. И родная сестра тоже решила его бросить. Не специально, конечно же: всю прошедшую неделю вымывала мозг своей предстоящей свиданкой с Роджером, который наконец решился преодолеть френдзону и позвал её кататься на коньках в центральном парке. Вы с Роджером пытались что-то начать, но дальше смазанных лобызаний и неловких смешков не зашло: из вас лучшие друзья, чем любовники. В общем, позвонила сестрёнка Мэй с самого утра, говорит, Брайан и так был не очень, а теперь ещё и заболел. Глупо храбрится, а сам бледный, словно ночью напáдавший на крыши снег, шипит на громкие звуки и требует оставить его одного, а ей боязно и тревожно, сама понимаешь. Понимаешь, поэтому и тащишься пешком за три автобусные остановки. Хочется остаться на улице подольше, наслаждаясь морозным воздухом, который впервые за несколько недель был по настоящему снежным, свежим и приятным, но задерживаться нежелательно: ломать подружке личную жизнь совершенно не хочется. С сожалением поглядев в красивое небо прощальные пару секунд, отворяешь дверь подъезда и отсекаешь дневной свет. — Ну наконец ты пришла! Давай, заходи скорее! — младшая Мэй бойко проводит тебе экскурсию по медицинской аптечке, разложенной по полкам на кухне-столовой, напоминает где у них складируются чаи и шепчет "Спасибо", натягивая шапку до самых бровей. Прощальное "Если что - звони маме" повисает в тишине, потому что Брайан, кажется, заснул, и разбудить его страшно - вдруг проснётся с плохим настроением, или не долечится во сне, как учила бабушка (если ты вдруг заболеешь - накройся одеялом и закрой глазки: вся болезнь со сном пройдёт). На цыпочках проходишь мимо брайановой комнаты, дверь в которую осталась приоткрытой: окна зашторены тяжёлыми светлыми занавесками, кружки теснятся на столе, а сам хозяин путается в собственном одеяле, отбрасывая со лба мешающуюся изрядно отросшую чёлку. "Ну как так можно...", — первый порыв - распахнуть оконные балдахины и разгрести комнату, хоть чуток, чтобы был хотя бы видимый порядок, но ты ограничиваешься тем, что относишь чашки на кухню, оставляя их в мойке, не маленькие же дети, помоют. Юноша по прежнему спит, а ты не знаешь, чем себя занять, потому что с собой взять ничего не догадалась: "Ну а зачем, уход за больным - это весело". Пришлось из общей комнаты стащить какую-то незамысловатую книжку с парой журнальчиков, и перелистывать красочные картинки, усевшись у уютного окна. В общем-то, ничего интересного - тачки, неизвестные музыкальные группы, хипповые лозунги и реклама кафе.

ску-ка

Но наконец начинаешь слышать шевеление из комнаты Мэя, что сообщает о том, что он наконец проснулся. Ну, или просыпается, неважно. Надо бы водички ему принести, по себе помнишь, как со сна хочется пить (и умереть). — Доброе утро, — оповещаешь его о своём нахождении в комнате, заставив откинуть одеяло с заспанного лица, выражающего непонимание, — Пить будешь? Он неясно мычит, но это можно расценивать как "Да" - аккуратно вручаешь в слабые руки высокий стакан, поддерживая за донышко, мало ли. — Твоя сестрица упорхала на каток с Роджером. — Блин, а я так и не прочёл ему лекцию о поведении... — Ты ему и со мной лекцию провёл, да такую, что мне тоже страшно стало, — от воспоминаний становится смешно, и Брайан тоже улыбается, вспоминая ситуацию. — Вот тогда переборщил, но зато всё сразу встало на места. Поболтать удалось ещё пару минут, пока у Брая не начал садиться голос, и ты не начала суетиться: "Сейчас я тебе чаю заварю, чтобы хуже не стало!". Его потуги тебя остановить канули в Лету, и все жестикуляции были напрасны, потому что на спине глаз нет - ты уже спешила ставить чайник на плиту и копалась во всех ящиках подряд, потому что запоминать гле что лежит с первого раза - для слабаков. В тумбе находится одинокая банка варенья. По виду малинового. Спустя несколько минут даже удаётся её открыть; содержимое уже немного засахарилось, но не смертельно, и ты щедро бухаешь несколько ложек в кружку с кипятком, хорошенько размешивая. Запах - сказка, на вкус - тоже ничего. Всё равно Брайан никогда и не узнает, что ты отпила из его кружки на пробу. — Расскажи что-нибудь, а то так скучно, — неожиданно просит он, пока вы сидите в до сих пор зашторенной комнате. Рассказать... А что рассказать-то? В голове одномоментно становится пусто, и не приходит ничего лучше, чем поведать о прошедшей неделе и неудавшемся походе в паб на соседней улице - дойти до него ты, конечно, дошла, но вот тамошняя атмосфера оставляла желать лучшего: одной там было попросту не посидеть спокойно, ещё и максимально неприятно. — Вот давай, я выздоровлю, и мы туда сходим, а? Я вот давно нигде не был, — предлагает Мэй, возвращая кружку уже более окрепшими руками, но с нездоровым румянцем на щеках. Озабоченно трогаешь ладошкой лоб, который оказался чуть теплее среднего, и немного расслабляешься - не смертельно пока что. — Выздоравливай давай, а потом решим, — вообще-то, хотелось сказать, что потом куда угодно, потому что Брайану просто невозможно отказать, но порыв был героически сдержан, а чашка сполоснута и возвращена на законное место, единственной чистой посреди горы грязной посуды.