***
Ты всегда боишься моего отказа. Это даже надоедает. Ты как большой цыпленок. Только желтых перьев не хватает. Почему ты не выдержишь? Ты толком мне ничего не сказал. Я могу отказать и в праздник. Смотря что ты предложишь. И не надо делать на лице эту грустную мину. Смотри, не взорвись. В твой день рождения я должна была отказать. Вот какой нормальный это бы сделал летом? Объясни. И почему ты сразу делаешь меня такой ужасной?***
— Ондин, — очередной раз проныл я, сделав щенячьи глазки. Ты повернула на меня голову, и на твоем недовольном лице читался вопрос: «Что надо, идиот?» — Пошли кататься. — Куда? Где? На чем? И вообще… Надо к празднику готовиться, — значит, и глазки не помогли. — Мы и так лежим и ничего не делаем. Вставай, пошли в магазин еду покупать. — Зачем? Давай лучше на коньках покатаемся, — я все же встал и начал тыкать в тебя пальцем. — Пошли… Ка-та-ть-ся. — Ким, я не хочу… Пошли лучше вкусненькое купим, и будем дом украшать. Через два дня Новый год. А мы даже елку не поставили, откладывали, — ладно… Я аккуратно к тебе подошел, и что же… — Щекотно! Ки-и-им! Ты все продолжаешь кричать мое имя сквозь смех. Люблю тебя щекотать, это помогает… — Хорошо! Сходим покататься, но сначала праздник! — через смех сказала ты. Я довольный отошел от тебя. — Тогда собирайся! — крикнул я, кинув тебе в лицо кофту. С довольным лицом ты, как и я, начала собираться в магазин…***
— Я-я боюсь! — ты даже еще на лед не вышел, а кричишь как резаный. Сколько тебя не тяни за руку, не получается. Цыпленок… — Ты настоящий цыпленок, — отъехав от тебя, сказала я, сделав на лице ухмылку. — Сам ведь хотел? А сейчас? Клянусь, я люблю настоящего цыпленка, которому перьев не хватает. Куд-кудах! Только так ты выйдешь на лед, но чтобы разозлить тебя сильнее, я начала ходить как курица. Полное позорище… — Цыпленок без перьев! — засмеявшись, сказала я. А ты что? — Ну, ты напросилась, — неужели цыпленок вышел на лед? Петухом станешь… Взглянув на тебя, я поняла: надо бежать! — Кто тут цыпленок? Кто тут бежит от меня? — Хорошо, — остановившись и отдышавшись, сказала я. — Ты не цыпленок. Ты петух! Я так засмеялась, что упала. Последний раз я так глупо падала, когда хотела поиздеваться над тобой. Это было сегодня. И, вспомнив это, я еще сильнее засмеялась. — Очень смешно, — подавая мне руку, сказал ты. Увидев твою серьезную мину, мне захотелось смеяться еще громче. — О-че-нь! — прокричала я, чтобы через мой смех было слышно. Все же я встала. Кое-как успокоилась, и мы начали спокойно кататься вместе с падениями.***
— Я сейчас с этими продуктами провалюсь! Там вообще что? Ты туда кирпичи положила? — ты меня вообще слышишь? Идешь и в снег смотришь. — Нет, — ты так тихо это сказала. Что с тобой? Я даже не знаю, что ответить. Ты еще так медленно идешь, что я определенно тебя опередил, Один! Что произошло? — Ондин, что ты сделала? Там же бутылки с лимонадом, а они стеклянные! — какая ты остроумная. Взяла, ногой по рюкзаку стукнула. Это вообще как? Повернувшись к тебе, я увидел, что ты лежишь на тротуаре. — И как это называется? — Я просто на небо смотрю. — что? На небо смотришь? Ногой по рюкзаку, а потом небом любуемся? Или… — Ты молчала, чтобы я тебя обогнал. Потом, когда я стал идти впереди, ты решила ногой ударить по рюкзаку. Но из-за того, что у тебя скользкие ботинки, ты упала, но не хотела опозориться и сказала, что на небо смотришь. Не так ли? Вместо ответа я услышал твой смех. Интересная у тебя реакция на мои слова. Что я говорю? — Шерлок нашелся! — опять смеёшься. Ондин…