***
Вэй Усянь был рад вернуться в Пристань Лотоса. Ночные охоты ради новых образцов для его экспериментов и бессмертной коллекции подчас отнимали слишком много времени, и мужчина уже даже не мог припомнить, когда в последний раз проводил время вот так, дурачась и рассказывая всевозможные истории в компании живых людей. Конечно, рядом всегда был Вэнь Нин, только вот при всей его нынешней человечности его всё же было сложно назвать живым. Он посмотрел на шицзе, что при встрече показалась ему слегка печальной. Сейчас же её лицо слегка раскраснелось, и она не переставала смеяться, время от времени прикрывая свой рот рукавом. Настала череда развлечений и после раздачи пряников кто-то достал помелу. Игры с ней отложили: впереди была инсценировка. Прибывшие актёры были весьма талантливы и Старейшине не терпелось на них поглядеть. Стоило же актерам ступить на татами, как Вэй Ин почувствовал нечто странное, заставившее его насторожиться. Когда же актеры двинулись к столам, слегка пошатываясь и запрокидывая свои безжизненные лица вверх у него отпали все сомнения в приходящем - на них напали. И умертвили актёров определенно определённо внутри пристани, иначе бы они не смогли проникнуть во внутрь. А значит предатель среди своих. Вэй Усянь поднялся, обнажая Суй Бянь и взглядом окидывая присутствующих, но не находя никого, кто бы мог сотворить подобное. Остальные заклинатели тоже подскочили, обнажая свои клинки. — Яньли, отведи всех женщин в главный зал в восточном крыле! Лин Яо, сопровождай ее! Цзян Чэн активировал Цзы Дянь, следя за приближением мертвецов. — Вэй Ин, ты можешь разобраться с ними? — Я попробую… По какой-то причине у него не было уверенности, что вмешательство Чэнь Цин чем-то поможет. И действительно, стоило флейте заиграть и совершенно ничего не изменилось. Мертвецы кинулись в атаку, сбивая столы и свечи. Часть гостей поддалась панике. Осколки фарфора ссыпались в разные стороны, покрывая своими крошками всё вокруг, подобно искрам. Завораживающий танец огня, стремительно поглощающий всё на своём пути, ни о чём не сожалеющий, никого не щадящий. Люди один за другим стремились в сторону главных ворот, киноварь которых стала олицетворением входа в загробный мир. Это было подобно мести одного из сыновей Ди-цзюнь, не смирившегося со своим падением и возжелавшего расплаты. Вэй Усянь, выхватив флейту, исполнил первый аккорд призыва, прерываясь в то мгновение, когда рукава одежд Яньли мелькнули в самом центре этого безумия. Девушка стремилась как можно быстрей добраться в одну из дальних комнат, куда огонь не успел проникнуть. Она бежала, спотыкалась и снова вставала. Пряди волос давно выбились из причёски, по лицу струился пот. Но ничто не могло её остановить. Она вздохнула с облегчением лишь в тот момент, когда её дрожащие пальцы коснулись маленькой, теплой ладошки, тут же обхватившей её палец. Яньли не смогла сдержать улыбки, глядя на маленького спящего А-Жуланя. — Что ты делаешь?! Немедленно уходи отсюда! Старейшина Илин ворвался следом за ней. Его злость тут же развеялась, как только он заметил ребёнка, что шицзе держала на руках. — Быстрей! Цзинь Цзы Сюань сдерживает их в главном зале. Вам троим непременно нужно выбираться отсюда! — Вэй Ин… — Быстрей! Треск древесины уже был слышен даже здесь. Дым застилал глаза и резал легкие. Яньли, кашляя, из последних сил прижимала сына к груди, пытаясь прикрыть и не дать ему проснуться пока они все не будут в безопасности. Треск разожравшегося пламени походил на урчание млеющего дракона, дорвавшегося до ритуальных жертвоприношений в старых деревнях, где местные жители еще не утратили веру в него. Звон мечей и лязг орудий становился все отчетливей с каждым жэнь*. Было не сложно представить воочию, что там происходит. Споткнувшись, Яньли едва не упала, Вэй Усянь успел её вовремя подхватить, забирая ребенка себе и махом сажая шицзе себе на спину. Сколько бы девушка ни кричала, что еще в состоянии идти сама, захлёбываясь кашлем, он не слушал её. Мир вспыхнул яркими цветами на короткий миг, оглушая криком. Девушка приподняла голову, стараясь рассмотреть творившийся вокруг ужас. Короткие рассказы шиди и чжан фу о "Падении Солнца" сильно вырисовывали в голове девушки события, и то, что предстало пред ее глазами было стократ хуже самых подробных рассказов. Немедля ни секунды она снова закрыла глаза, сжав верхние одежды шиди с небывалой до этого силой. — Всё в порядке? Как только Вэй Ин вынес Яньли на улицу та спрыгнула с его спины, сразу отходя подальше, слегка пошатываясь, чем и вызвала его беспокойство. — Не стоит волноваться, я в порядке, — она несколько раз вздохнула и улыбнулась, — Как он? — Спит. — Этот ребёнок многое пережил для своего возраста, тебе не кажется? Вэй Ин следил за ней, готовый подхватить в любой момент. — Мне бы не хотелось, чтобы он познал страдания в столь юном возрасте… — Шицзе… О чём ты? Слегка покачав головой, она положила руку на сердце, грустно улыбаясь. Цзинь Цзы Сюань возник неожиданно, совершенно запыхавшийся. Его одежда местами была запятнана кровью, на щеке виднелся довольно глубокий порез. Вздрогнув, Яньли прикоснусь к его лицу, пристально всматриваясь. Её пальцы дрожали. — В последнее время ты стала беспокойной. Тебя что-то тревожит? Он взял её руки в свои, слегка сжимая их. — Сейчас я счастлива, — она кивнула, будто пытаясь убедить себя в чём-то, — Определенно счастлива. Даже в данную минуту, когда наш привычный мир вновь рушится и неизвестно, что будет завтра. Ничто не вечно под луной, но чтобы ни случилось в Пристани Лотоса с этим обязательно справятся. — Фу*, ты говоришь нечто странное, — Цзы Сюань сжал ее руки еще раз прежде, чем отпустить, — по возвращению в Лань Лин тебе следует как следует отдохнуть. — Конечно, - её улыбка выглядела вымученной. Она тут же отвернулась от него. Мужчина посмотрел на Вэй Усяня: — А-Жулань в порядке? — В полнейшем. Осмотрев младенца и убедившись в его словах, Цзы Сюань бросил напоследок: — Проводи Яньли в восточное крыло, огонь так и не успел туда добраться. Они там будут в безопасности. И возвращайся. Нам еще нужна твоя помощь. Старейшина Илин снова посмотрел на шицзе: — Ты точно сможешь идти сама? — Да, конечно. Они шли не спеша ни смотря на царившую внутри здания панику и крики. В душе Старейшины Илин зародилось тревожное чувство, не желающее уходить. Яньли отстала. Вэй Усянь остановился, оборачиваясь. — Спасибо. Голос девушки звучал тихо, подобно ветерку, спустившемуся с гор и пробежавшему по водной глади. — За что ты благодаришь меня? — старейшина ответил так же тихо. — Я никогда не считала тебя виноватым в смерти наших родителей, — она неосознанно вновь прикоснулась к колокольчику, что не укрылось от взгляда мужчины. — Я никогда не считала, что ты приносишь только-лишь проблемы всем вокруг своим необузданным поведением, как это называла мама. И даже сейчас я не считаю тебя виновным в случившемся, — она посмотрела на него, в глазах девушки стояли слезы, сдержать которые она была больше не в силах. — Ты всегда был готов на все ради ордена Юн Мэн Цзян и достигал невозможного, каких бы жертв это для тебя ни стоило. Ты, из всех людей на земле, именно ты меньше всего заслуживаешь такого отношения к себе. Яньли затрясло. Она упала на колени, хватаясь за свои плечи и мелко сотрясаясь всем телом. — Спасибо. Она замерла, слёзы продолжали стекать по её щекам. Она медленно подняла свой взгляд. — Знать, что даже один человек не считает меня чудовищем — огромное счастье, — он улыбнулся той самой улыбкой, которую девушка видела в последний раз уже очень давно. — А если эти слова принадлежат моей шицзе, то мне и вовсе не стоит беспокоиться о своей душе. Уголки ее губ растянулись в легкой улыбке. Собрав с лица слёзы рукавом, она встала, принимая протянутую руку. Теперь они шли молча, рука об руку. В то время, как в душе Вэй Усяня поселилось спокойствие, всё существо Ян Ли продолжало быть напряжено. Она услышала шорох и невзначай обернулась. Тот час её лицо сковала маска ужаса. — Что случи... — Берегись! Мужчина обернулся следом, но девушка выскочила перед ним, вскрикивая. Из уголков её губ тонкими струйками стекала кровь. Одежды на её груди окрасились алыми цветами, с ужасающей скоростью разрастаясь в размерах. Она упала. Вэй Ин не мог поверить, что всё происходит на самом деле. Он со злостью окинул взглядом коридор, замечая едва мелькнувшую тень, но не смог оставить шицзе, едва сжимающую его рукав. По затухающему взору Яньли пробежала искра, а губы едва слышно прошептали: «Позаботься… сын… Прости...», - прежде чем испустить последние дыхание. Вэй Усянь мог бы оживить её. Спросить, кого она увидела в последний момент. Но он не мог так поступить с единственной, что никогда и ни в чем его не винила. Той единственной, что на короткий срок смогла вернуть его сердцу покой. Его шицзе. Для себя он решил, что во что бы то ни стало найдёт этого человека. И приготовит для него такое наказание, что смерть покажется ему самым сладостным наслаждением.***
— Где Яньли?! — Цзян Чэн был вне себя, когда не застал шицзе в восточном крыле вместе с остальными женщинами ордена. — Вэй Усянь, я тебя спрашиваю?! Он схватил его за верхние одежды, прожигая взглядом. Цзян Вань Инь и сам выглядел не лучшим образом: одежда была знатно подпалена, но он продолжал сохранять достойный вид. Старейшина Илин хлопнул его по руке, заставляя удивленно сделать шаг назад. — Она мертва. — И ты так спокойно об этом говоришь? Цзян Чэн сделал еще один шаг назад, полностью обескураженный. — Ты ведь должен был ее защищать… Мало того, что мы потеряли Цзинь Цзы Сюань, потому что тебя не было с нами, так ты еще и её не уберег! Твои мертвецы убили половину моих людей, почему ты не доиграл свою мелодию как следует и не контролировал их на протяжении всего боя?! Эй, как ты смеешь уходить, когда я с тобой разговариваю?! Вэй Усянь развернулся, замерев в двери: — Я возвращаюсь на Луань Цзан. Ты был прав, мне не стоило приходить. — И это все, что ты можешь сказать? Голос, прозвучавший из-за спины, был ледяным и ни капли не походил на голос его шисюна. И тем не менее говорил именно он. — Ты можешь ненавидеть меня, если это поможет справиться тебе с горечью потери, — он обернулся, с легкой грустью глядя на кроватку, в которой тихо дремал сын Яньли, жизнь которого изменилась в одно мгновение. — Больше я сюда не вернусь. Вэй Усянь ушёл. Еще тлеющая крыша освещала ему дорогу, хотя в этом и не было нужды. Отойдя как можно дальше от главного дома, Старейшина Илин поднёс к губам флейту, оповестив округу мелодией в последний раз. Та малая часть мертвецов, что он успел призвать, осыпались пеплом. Они были из тех, от кого больше не было толку. Как теперь и от него. Вэй Ин мог остаться. Он мог бы все объяснить, но это не усмирило бы боль Цзян Чэна. Это ничем не могло помочь усмирить и его боль тоже. Вэй У Сянь, опустив голову, посмотрел на свои руки, еще недавно сжимавшие маленькую и теплую ладонь его дорогой шидзе. Единственной, кто еще верил, что он человек, даже когда он сам уже перестал на это надеяться. Передернув плечами, Вэй Ин, проведя рукавом по лицу, посмотрел на небо, озарённое полной луной. Она отражалась в его глазах, искажённая и расплывчатая, тонкими и несвойственными для себя лучами струясь по его щекам, слегка пощипывая кожу. «Быть может Яньли, как и Чанъэ*, сейчас там, воссоединилась в загробном мире с Цзы Сюанем и от того луна сегодня особенно прекрасна?»