Сложные времена

— Привет, — сказал Тэхён испепеляя Чонгука взглядом, от чего мелкией весь сжался, боясь поднять взгляд. Он знал что ему не отвертеться и он получит по полной, за то, что он накосячил. — П-привет, — сказал Гук, немного дрожащим голосом. Он боялся разозлить свою омежку ведь тот был не так прост. — Ну и где мы шлялись до четырех утра? — сказал старший, проходя вглубь гостиной, облокачиваясь на стену и скрещивая руки на груди. Чонгук мелко задрожал и нервно перебирая край кофты в руках, начал медленно отсаживать от своего хёна. Он боялся его сейчас. В глазах старшего пылали искры гнева, ревности и было то, что очень сильно напугала мелкого. В его глазах было море похоти и желания. Альфа поджала ноги груди и обхватил их руками. Сейчас омега был не похож сам на себя. Такая реакция «золотого макнэ», «великого нагибатора всея Корея» позабавила Тэхёна, ведь он знал что даже самая непробиваемая стена может дать трещину или даже паломаться. А у Гука она совсем скоро может разрушиться на мелкие кусочки. -Я...я ходил пр-прогуляться,-голос Гука заметно дрожал. Чон боялся, что Тэхён поймёт, что тот врёт. Он боялся что он узнает, что он вовсе не гулял, а ходил в бар и потратил кучу денег на выпивку, где к нему преставали доступные омеги от которых несло природным запахом дешёвых духов. У них был отвратительный запах, не такой как у его возлюбленного, который имел запах спелой вишни. Где он напился, где к нему преставали парни и полураздетые девушки. Где его в таком состоянии лапали и молодой омежка сос смазливым личиком поставил ему засос на его шее, который Гук так умело прятал за большим воротником кофты. Но как только эти грязные руки полезли к застёжке на его штанах, он быстро осознал происходящие и выбежал из бара в полупьяном состоянии и решил прогуляться. На часах два часа ночи, а он сидит на скамейке в парке и курит свои мятные сигареты, которые он так яро любит, но ему запрещает менеджер и отчитывает, если замечает его за этим делом.