скорый Воронеж-Санкт-Петербург

      Антон ненавидит долгие перелеты, длительные поездки и весь транспорт в принципе. Арсений не терпит ожидание и расстояния больше, чем в тысячу километров. И оба, кажется, не чают друг в друге собственных душ.       Арсению двадцать четыре, и он прекрасный актер для своих лет. Только если дело не касается Антона. В этом случае все его эмоции на лице можно прочитать и сочинить пару историй их проявления. Он едва дышит ровно каждый раз, когда видит новое сообщение от Шастуна. Несмотря на то, что переписываются они двадцать четыре на семь на протяжении одиннадцати месяцев. Тахикардия в наглядном примере.       Антон — студент первокурсник архитектурного факультета Воронежского государственного технического университета, являющийся, собственно, причиной их знакомства друг с другом. Он ошибся номером и тридцать первого декабря где-то в половину десятого попросил Арсения докупить мандаринов, а то эти он уже успел съесть. И Попов согласился. Теперь Антон каждое утро пишет Арсению, что он — его личный Санкт-Петербург. Попов выучил интонации голоса парня лучше, чем все свои пьесы и разбросанные по бумажкам слова вместе взятые. Но он уверен, что ему придется учить все заново, когда они встретятся. А они ведь встретятся, обязательно. Ни один из них не смеет заикаться, хотя думают они об этом чаще, чем о любых других вещах. Эти мысли становятся похожим на того, чье-имя-нельзя-произносить-вслух. Любовь на расстоянии невозможна, но если случается, то может остаться самой крепкой и искренней. В том случае, если вселенная даст поощрение. Иногда получается выиграть свой лотерейный билет в жизнь. Арсений на новый год просил карьерного роста. Антон не просил ничего. Но единственное, что они получили — это друг друга. Иногда так получается, что выигрышный билет сам оказывается в руках, и искать ничего не нужно.

***

      Шастун мнет подрагивающими окольцованными пальцами свой билет на скорый поезд Воронеж-Санкт-Петербург и прячет нос в вязанный темно-синий шарф, который ему прислал Арсений, когда по фоткам и отправленным ему видео понял, что тот ходит практически нараспашку. Он топчется у вокзала и хочет развернуться, ведь Попову ничего не сказал. Ни слова о том, что приобрел билет до Питера под самый новый год. Сомнение в своих действиях лишь увеличивается, пока телефон не загорается в кармане и не пиликает, оповещая о пришедшем сообщении. Арс 6:38 Антош, все в порядке? С вечера не отвечаешь в соц. сетях. Антон 7:02 Интернета нет, все в порядке, я на учебе. Арс 7:05 Хорошо, не пугай так больше. Сомнения улетучиваются, да и выбора больше нет, потому что отправление было пять минут назад, и Антон принял свое решение. Ехать около четырнадцати часов, а Шастун уже на третьем буквально на стенку лезет и тычется носом в сомкнутые ладони, потому что его даже здесь укачивает. Спустя еще пять он засыпает под разговоры других пассажиров, пропуская кучу сообщений Арсения, текст которых был абсолютно разного содержания от «Антош, прошу, ответь, я переживаю», до «тебе не жить, когда объявишься», и несколько не принятых звонков. Арсений действительно волнуется. Несколько раз путается в репликах под недоуменные взгляды на репетиции, роняет продукты на оливье в супермаркете и только потом понимает, что тридцать первого декабря никто не учится. Попов с глазами, полными ужаса, подрывается с кресла и хватает телефон, который отложил одну секунду назад, потому что ответа от Антона так и не поступило, аккурат в тот момент, когда по квартире раздается тихая и робкая трель дверного звонка. Парень замирает, кидая взгляд на часы, ведь в половину десятого тридцать первого декабря он никого не ждал. Он облизывает пересохшие губы и чувствует свое сердце где-то на краю горла, заглядывая в глазок. Попова передергивает пару раз, и он прикрывает глаза, потирает их, потому что его по ту сторону двери не должно быть. — Арс… Голос оказывается на тон ниже и чуть хрипловатым. Видимо не всегда вспоминал надевать шарф, зараза. Антон улыбается и чувствует, что глаза почти стеклянные. А еще чувствует щемящую нежность, и больше ничего. Арсений щелкает замком, открывает ему, отчетливо ощущая, как подрагивают побледневшие губы, и поднимает взгляд синих глаз. Шастун был прав: он из парня не выберется. — Антон…? Арсений смотрит на него и не может поверить в происходящее. Замечает, что губы у Антона обветренные, что он выше него всего на несколько сантиметров и что улыбается ярче звезд в последнюю ночь августа. — Впустишь? Попов мотает головой и буквально втаскивает парня в свою квартиру, приподнимаясь на мыски, крепко прижимая его к себе. Антон жмурится и, наконец, может почувствовать запах Арсения, которым, кажется, теперь не надышится. — Ты год назад мандаринов просил докупить. Я докупил.