Сводки

- Ты абсолютный псих, ясно? Ты сошел с ума, со своего маленького гребанного умишки! Что ты творишь, придурок? Тебе мало того, что тебя выгнали из всех школ? Осталась только эта - самая нищенская, самая убогая! Но даже тут ты облажался! Бесполезный мусор! - Она сильно взмахнула руками, - Все! Мне это надоело! У меня... все это дерьмо... все это твое дерьмище у меня уже в печенках сидит! Да пропади оно пропадом, - резко закашлившись и на секунду умолкнув, она схватилась за горло и осела на стул. Но потом, вытерев со лба пот лиловым рукавом толстовки, подняла на него глаза и прошипела, - Пропади оно все пропадом, но я ухожу от тебя. Наступила тишина. Еле слышно улицы доносились крики прохожих, или просто пьяниц, которые вечно ошивались под окном. Часы стучали громко и надоедливо, отчего эта проклятая призрачная тишина раздражала еще больше. Старуха сидела в кресле, подняв красные глаза на мужа - полного, отдышливого учителя, который стоял сгорбившись, опустив глаза в пол. Жидкие волосы с его лысины сбились в одну сторону, и казалось, что это огромный мертвый паук с длинными тонкими лапами лежит на его круглой гладкой голове, зацепившись за ухо. - И что ты будешь делать? - баба вздохнула, - Зачем ты... опять это начал? Тебе мало было? Мало, да? - Я... - он неожиданно подал голос, - Не знаю, как это получается. Я просто вижу их, и ... - И! - Передразнила старуха, вздернув подбородок. - А с другими у тебя так не получается? А? - Она оглянулась на дверь, встала со стула и, снова повернувшись у нему, резко выдохнула хриплым свистящим щепотом, - Тебя засадят в тюрьму, обязательно засадят. И ты будешь там гнить, да, долго гнить, чертов грязный извращенец. Она плюнула, попав немного себе на грудь, чертыхнулась и вышла в другую комнату, напоследок оглушительно хлопнув дверью так, что мужчина дернулся и болезненно сощурил глаза. Он уже давно служил учителем среднего звена, но постоянно менял работу из-за своей непреодолимой мании. Его уже не раз увольняли и, кажется, он давно привык, но... каждый раз, когда он видел маленьких, одиноких, забитых школьниц... О!.. А как тут можно сдержаться? Когда они неспеша, еле перебирая ногами, проплывали мимо по пустому коридору, как он мог не приголубить их? Как он мог оставить их одних, таких нежных и беззащитных маленьких девочек? Его девочек.