***
Блейк уныло потягивал виски из стакана — только второго, между прочим, стакана за день, а это ведь нонсенс! Вопреки обыкновению, выпивка никакого удовольствия ему не доставляла. Как и грохот музыки в колонках. Как и шумная компания друзей-приятелей вокруг. Блейк честно пробовал общаться с кем-нибудь, но быстро понял, что просто не может, поэтому ушёл от всех, забился в угол и утопил горе в стакане... вернее, безуспешно попытался утопить. А вот Адаму было весело. Он болтал со всеми встречными, знакомыми или нет, не важно, танцевал под самые идиотские песни (музыкальный вкус, видимо, у него начисто отшибло алкоголем), сиял улыбками направо и налево... даже Блейку, который хотел убраться от Адама как можно дальше, был слышен его пьяный, счастливый смех. Адам развлекается вовсю и, конечно, не думает о том, что кому-то здесь совсем невесело. Шесть дней назад этот невозможный придурок начал игнорировать Блейка. Это не сразу стало заметно, признаки были самые пустячные: то не подождал после съёмок, хотя они с Блейком договаривались по домам ехать вместе, то не среагировал на шуточку во время эфира, то увильнул от попытки его обнять, то пропустил мимо ушей вопрос и тут же начал говорить с кем-то другим... В начале Блейку казалось — это случайность, глупости, не стоящие внимания, но с каждым днём он видел всё яснее: Адам избегает его. Специально. Намеренно. Просто пресекает все попытки Блейка общаться с ним. Какого хрена происходит? На что Адам так сильно обиделся? Само собой, Блейк пытался это выяснить. Ловил Адама после эфиров, звонил, пробовал поговорить... без толку. Шесть дней необъяснимого молчания. И вот эта дурацкая вечеринка. Блейк не хотел идти — не хотел видеть Адама, который обращается с ним, как с пустым местом, — но Кристина его уломала, точнее, просто заставила шантажом и угрозами: «Не отрывайся от коллектива, Шелтон. Если ты не придёшь, ребята смертельно обидятся и никогда больше не станут разговаривать с тобой!» Он сдался, пришёл... и теперь вынужден наблюдать, как Адам, его Адам, обжимается с каким-то девицами, а лучшего друга упорно не замечает. Раньше у Блейка была хотя бы дружба Адама, а теперь, получается, не будет совсем ничего? Блейк давным-давно оставил надежду получить что-то кроме «крепкой мужской» и, мать его, «броманса», но лишать его даже этих слабых утешений... не слишком ли жестоко, мироздание, а? Мироздание не откликнулось. Блейк тяжело вздохнул и уставился в стакан с недопитым виски. Пить не хотелось. Вообще ничего не хотелось. — М-милая, почему бы нам не продолжить наш приятный вечер в п-постели? Это сказал Адам. Точнее, прокричал, пытаясь перекрыть своим воплем музыку. Девушка, к которой были обращены эти нескромные слова — кажется, из съёмочной группы — разумно не восприняла их всерьёз: Адам был пьян, очень пьян, вот и болтал всякое. И руками лез, куда лезть не нужно. Особы женского пола, впрочем, принимали эти приставания благосклонно: ещё бы, кто откажется от поцелуя или даже чего-то большего с Адамом Левином, самым сексуальным музыкантом нашего времени... ну или как там его в журналах обзывали. Блейк горько усмехнулся и постарался в сторону Адама больше не смотреть. И не думать, что было бы здорово, если бы Адам сказал такие слова ему. Без «детки» и пьяного заикания, просто: «Продолжить наш приятный вечер в постели». Ага, размечтался, Шелтон. Неужели за столько лет тебе не стало предельно ясно, что Адам Левин — стопроцентный натурал? И звать в постель он будет только девушек, не мужчин и уж тем более — не тебя. Успокойся. Угомонись уже. Не думай об этом. Просто... забудь. — Неужели я тебе не нравлюсь?! Снова Адам. Блейк на него, согласно собственному обещанию, не смотрел, но не сомневался, что сказано это было с улыбочкой во весь рот: паршивец прекрасно знал, что нравится всем, особенно молоденьким девушкам... Секс-символ несчастный. «И тебе он тоже нравится, Блейк. Даже очень. И давно не как человек или друг. Ты сам тащишься от Адама Левина не меньше девчонок-фанаток» У Блейка перед ними имелось одно преимущество. Он мог хоть по сто раз на дню говорить Адаму «Я люблю тебя», мало того — получать признания в любви в ответ. Фанатки ему завидовали — он читал у кого-то в твиттере, мол, как же Блейку Шелтону повезло... Да нахрен такое везение. Обмениваться пошлыми шуточками и признаниями на публику — одно дело, а когда всё это произносишь на полном серьёзе... совсем другое. Об этом, само собой, никто не догадывался, тем более — Адам. Какое-то время Блейк и от себя тщательно прятал правду, пока не махнул рукой — без толку, желания никуда не девались, чувства тоже, и эта глупая тяга к Адаму не становилась меньше от того, что он твердил себе: «Я люблю его как друга, чёрт возьми!». Иногда возбуждение накатывало в самый неподходящий момент, Блейк давился словами, краснел, как школьница, и спешил либо убраться подальше, либо, если такой возможности не было, отшутиться. Адам, к счастью, ничего не замечал. Или... всё-таки замечал? Может, его странное молчание связано именно с этим? Он как-то догадался о чувствах Блейка, логично испытал отвращение и решил прекратить общение от греха подальше. Ещё бы, кто станет иметь дело с другом, который хочет тебя вовсе не по-дружески? — Ну, хотя бы один поцелуй! Блейк выругался про себя и прикончил остатки виски.***
Таким весёлым Адама Левина ещё никогда не видели. Он пил (много), смеялся (громко), танцевал и болтал со всеми вокруг... делал всё, лишь бы не смотреть на Блейка. И не думать о нём. Просто забыть о его существовании. Но очень трудно — да что там, невозможно — не замечать человека, который тебе нужен. Невыносимо нужен. Только вот Блейк явно не нуждался в Адаме в таком смысле. — Неужели я тебе не нравлюсь?! Адам говорил это какой-то незнакомой девушке, нарочито пьяным голосом, хотя, если честно, не был он так уж пьян — просто играл на публику. Пускай все — и особенно Блейк — видят, что ему хорошо, весело, замечательно... пускай Блейк даже не думает к нему подходить и лишний раз напоминать о несбыточности глупых мыслей и ненормальных желаний. Так будет лучше для них обоих. В конце концов, разве мало у Блейка друзей? Он с лёгкостью найдёт Адаму замену — и никогда не узнает о том, что бывший друг хотел его отнюдь не по-дружески. — Ну, хотя бы один поцелуй! Адам не хотел целоваться с этой девушкой, как и с какими-либо девушками вообще. Приятели удивлялись, что у него давным-давно не было постоянной подружки, да хоть и непостоянной, но дело в том, что единственным человеком, которого Адаму хотелось целовать, — это Блейк. Приятелям такого не скажешь. Блейку — тем более. Адам изображал активный романтический интерес к особам женского пола — а их на вечеринке имелось много, — но всё равно время от времени смотрел на Блейка. Не мог не смотреть. Не мог не думать... «Твою же мать, Шелтон, вокруг меня красивые девушки и море алкоголя, но всё, о чём я способен думать, — о том, как здорово было бы подойти к тебе, поцеловать, и пусть все обалдеют!» Хотя, наверное, не обалдели бы. Все уже привыкли к особым нежностям Блейка Шелтона и Адама Левина, даже бромансом их называли, фишкой Голоса сделали, и никому бы, конечно, не пришло в голову толковать все эти поцелуи и слова всерьёз. Просто лучшие друзья прикалываются на камеру. Блейк прикалывался, само собой. Адам с каких-то пор — нет. Ему всё больнее было слушать шутливые признания от Блейка, терпеть дружеские «обнимашки» и нарочитые поцелуи, а шесть дней назад он решил с этим покончить. Ничего такого уж особенного не случилось. Просто Адам увидел Блейка с Мирандой. Не впервые, конечно, — Блейк у него на глазах сто раз и целовал жену, и держал за руку, и говорил ей, что любит, но именно тогда, наблюдая за ними, Адам ясно понял: ничего ему не светит. Блейк обожает Миранду, да и в целом предпочитает женский пол, Адам для него — друг, пускай лучший, но друг и никогда не станет чем-то большим. Адам может сколько угодно обнимать его, целовать и признаваться в любви, но тот самый нужный смысл эти объятия, поцелуи и признания не обретут, как бы сильно ни хотелось. Он довольно долго мирился с таким положением вещей. Но в тот день осознал, что просто дружбы с Блейком ему не хватит, броманса этого несчастного он не выдержит, не сумеет... Лучше не общаться с Блейком вовсе. Свести все контакты до минимума. Это поможет забыть его и выкинуть идиотское «люблю лучшего друга» из головы. Поможет... наверное.***
Вечеринка шла своим чередом. Блейк не первый раз задумался о том, чтобы тихонько сбежать наверх, вставить в уши затычки и уснуть. Говорят же: утра вечера мудренее... может, не врут? Но осуществить этот план не удалось: в ту самую минуту, когда Блейк уже поднялся и сделал шаг к лестнице, на середину комнаты выскочила Кристина и замахала руками, привлекая внимание. — Эй, сделайте музыку потише... или выключите совсем! У меня появилась идея поинтереснее, чем танцы! — Предлагаешь нам переместиться в спальни? — хмыкнул кто-то. — Я не против. — Карсон, очень надеюсь, что меня подводит слух, и это сказал не ты. — Так спален не будет? — Будут. Позже. Исключительно для сна! А сейчас мы... поиграем. — О-о-о, ролевые игры? Я не против! — Карсон, мне снова послышалось, правда же? Игра. Не ролевая. Называется «Киллер» — Мы будем бегать по коттеджу и убивать друг друга? — подал голос из толпы ещё кто-то остроумный. — Да, примерно так. Каждый станет киллером и жертвой одновременно. Теперь уже со всех концов комнаты подтянулись заинтересованные лица. Блейк слушал в пол уха — ему-то уж точно было не до глупых игр. — Ну, давай, Крис, объясняй правила! — Объясню, если вы обещаете слушать о-о-очень внимательно. — Да-да, мы все внимание! — Так вот. Каждому из вас достанется листочек с чьим-то именем. Этот человек — ваша жертва. Вы должны убить его... а единственный способ это сделать — застать его в каком-то месте в одиночку. В пустой комнате, например. А если на улице — рядом на большом расстоянии не должно никого быть. Если удалось — жертва отдаёт вам листок с именем уже своей жертвы, и вы продолжаете охоту. Выиграет тот, у кого под конец окажется больше всего листков. Публика оживлённо зашушукалась — все были явно под большим градусом, иначе не стали бы с такими серьёзными и довольными лицами обсуждать детские игры. — Предлагаю внести маленькое дополнение к правилам, чтобы ещё интересней было. — И какое же? — Если охотник поймает жертву, она, жертва то есть, обязана исполнить его желание. Любое. Совсем любое. — Это кто у нас такой пошлый? — Точно не Карсон... — Верю, что не он. А дополнение хорошее — принимается! Ну, кто хочет поиграть? — Начнём прямо сейчас? — Нет, конечно. На пьяную голову в такие игры лучше не играть, да и ночь уже. Завтра начнём. Игра долгая, на все три дня хватит... а сейчас составим пары охотник-жертва. Блейк фыркнул себе под нос, растягиваясь на диванчике. Он-то не напивался до такой степени, чтобы принимать участие в таких тупых развлечениях. А Кристина между тем развила бурную деятельность. Из какого-то ящика она достала потрёпанный блокнот и ручки, с помощью Карсона принялась вырывать странички и писать на них имена — а все столпились вокруг, заглядывая ей через плечо. Кажется, играть решили все, и с самым большим восторгом затею принял Адам. Кристина закончила колдовать над бумагой и через толпу пробралась к Блейку. Плюхнулась рядом с ним на диван и выдала: — Мистер Шелтон, вы же знаете, что у вас нет ни шанса отказаться, верно? — Что? Ты имеешь в виду... Нет, Крис, я НЕ буду играть в эту дурацкую игру! — Это ещё почему? — Не хочу. — А все хотят. — Вот пускай и хотят на здоровье, а я — пас. — Ребята, — Кристина обернулась к многочисленным гостям вечеринки, — Блейк заявил мне, что играть с нами не станет, но мы не позволим ему отрываться от коллектива, правда? — Правда! — заголосили изрядно пьяные гости и на десяток голосов принялись уговаривать Блейка присоединиться к игре. Ну и что он мог поделать перед натиском «коллектива»? Проще было согласиться, чем спорить и доказывать свою правоту, так что Блейк махнул рукой: — Ай, ладно, сыграю, только отстань от меня, Крис! — Уже отстала, — хмыкнула Кристина, сунула в руку Блейка помятый листочек и ушла раздавать такие же листочки всем остальным. Блейк развернул свою бумажку, уже начиная жалеть, что позволил втянуть себя в эти глупости. Словно мало ему проблем было, теперь ещё и по коттеджу за кем-то бегать... «Адам Левин» — было написано на листе. Значит, бегать по дому предстояло за ним. Блейк прочитал имя, потом прочитал ещё раз и внезапно почувствовал какое-то злорадное удовольствие. «Ну, теперь-то, Адам, ты никуда от меня не денешься! Я поймаю тебя и заставлю, чёрт возьми, всё объяснить!»***
Блейк взялся за дело с самого утра. Проснулся на удивление бодрым — хотя чего уж удивляться, если на шумной гулянке он пил меньше всех; нонсенс, между прочим, Блейк Шелтон — и пьёт меньше всех! Вчера все разбрелись по комнатам — из тех, кто не уехал домой, — сильно после полуночи, изрядно пьяные и очень счастливые, так что, наверное, отсыпаться будут до самого обеда; как раз есть время продумать план... Но продумывать ничего не пришлось. Застёгивая рубашку, Блейк услышал возню за стенкой — шаги, скрип кровати, шорох одежды, сдавленные ругательства. Это проснулся Адам — их комнаты, как нарочно, оказались соседними. «Ага» — усмехнулся про себя Блейк. Всё оказалось даже проще, чем он представлял. В доме тишина, все спят, — прекрасная возможность застать Адама одного и вытрясти из паршивца всю правду о его идиотском молчании... Стараясь ничем не выдать себя, Блейк подождал, пока дверь соседней комнаты хлопнет, возвещая о том, что Адам пошёл на кухню завтракать. Выждав пару минут, Блейк спустился за ним следом по лестнице — в пустой коридор, в конце которого находилась не менее пустая кухня. С порога Блейк увидел Адама, сидящего спиной к двери, с бутербродом в одной руке и бутылкой чего-то неопознанного в другой; вот сейчас он зайдёт, застанет ничего не подозревающего Адама врасплох и... — С добрым утром, страна! — весело выдал Карсон, проходя мимо Блейка и хлопая его по спине своей увесистой лапищей. — Да вы рано, господа... неужто вчерашний день не вызывает у вас желания проваляться в кровати целый день? — Я всегда встаю рано, — каким-то бесцветным голосом ответил Адам — он заметил Блейка и поспешил отвести глаза, снова делая вид, что лучшего друга (очевидно, бывшего) не существует. Да какого хрена происходит, а?! Многие действительно ещё спали, но и ранних пташек нашлось предостаточно — они один за другим подтягивались на кухню, потрошили содержимое холодильника, обменивались впечатлениями о вчерашнем, хитро переглядывались в поисках своих «охотников». Блейку было наплевать, кому досталось его имя (судя по равнодушию Адама — не ему), а вот отказать себе в удовольствии позлорадствовать он не смог. Он сидел за столом и сверлил Адама взглядом, а когда тот наконец посмотрел на него в ответ, послал ему весьма и весьма кровожадную улыбку. «Я слежу за тобой, Адам Левин... Прячься от меня. А кто не спрятался — я не виноват!»***
Второй день празднования решили провести без выпивки, чтобы поберечь здоровье и нервы соседей: устроили пикник, во дворе, под жарким солнцем. Большая часть народа уехала вчера, но тем не менее на лужайке перед коттеджем собралась довольно приличная толпа, удивительно, как они в дом-то поместились. Весело болтая, уже почти отойдя от похмелья, все стелили на землю покрывала, зажигали костерки, раскладывали утащенную из дома еду. Рядом заманчиво поблёскивал бассейн. Кажется, Адам что-то заподозрил. Он держался поближе то к одной, то к другой компании, тревожно поглядывал на Блейка и вёл себя как загнанный в угол зверёк. Блейку это понравилось. Таким Адама Левина он ещё не видел. Не все были так осторожны, как Адам, поэтому к началу пикника несколько охотников застукали своих жертв в одиночку. Первым проигравшим была, как ни странно, Кристина, хотя игру сама и предложила; Си Ло застал её на лужайке, когда остальные ещё не успели выйти из дома, и после торжественно предъявил всем свою смущённую жертву. — Ладно, Си Ло, ты победил, поздравляю, — Кристина подняла руки над головой, сдаваясь на милость победителя. — И каково же будет твоё желание? Си Ло задумался на пару секунд и с мальчишеской улыбкой выдал: — Не хочешь ли покукарекать, Крис? Блейк не знал, что ему делать — то ли хохотать при виде Кристины Агилеры, которая изображала из себя сумасшедшего петуха, то ли закрыть лицо рукой от детскости этого «желания». Неужто Си Ло, взрослый дядька и знаменитый музыкант, не смог придумать что-нибудь получше? Впрочем, у многих присутствующих напрочь отсутствовала фантазия. Ещё один удачливый охотник заставил свою жертву бегать и лаять, как собака, другой — прыгнуть в бассейн в одежде... а вот третий захотел получить в награду поцелуй. Да, это безусловно было ближе к желаниям самого Блейка. До самого конца дня он играл с Адамом в прятки-догонялки. Чего только не делал, пытаясь застать неуловимого Левина в одиночестве, и пару раз даже был довольно близок к цели, но... Всегда либо Адам оказывался слишком находчив, либо кто-то вырвался и портил всю картину, как Карсон этим утром. Кристина попросила (с очаровательной улыбочкой и хлопанием ресниц — как тут откажешь?) Адама сходить в дом за полотенцами. Блейк тут же под каким-то предлогом кинулся за ним... но почти беспроигрышную попытку нарушила сама Кристина, которая сунула голову в дверь и крикнула Адаму, что полотенце ей нужно «то, жёлтенькое, в цветочек!». Адам ушёл в комнату за забытыми плавками («Да ладно тебе, Левин, не стесняйся своих семейников, здесь все свои!»). Блейк отправился как будто тоже за своими и приготовился подкараулить глупышку Адама в коридоре... но очередную беспроигрышную попытку нарушила целая толпа весёлых парней и девушек, которым тоже что-то срочно понадобилось в комнатах. И так далее. Много раз подряд. Солнце уже пряталось за горизонтом, уставшие гуляки дремали у бассейна, а коварный план Блейка так и не увенчался успехом. Хотя он всё равно не собирался опускать руки; это уже был не охотничий азарт (но, признаться, и нотки этого азарта присутствовали, не такую уж плохую игру выдумала Кристина), просто он не видел иного способа заставить Адама говорить. С тех пор, как они приехали в этот коттедж, его молчание стало ещё более непробиваемым. На вопросы коллег, почему он игнорирует Блейка (само собой, это заметили все) Адам лишь угрюмо отмалчивался. Ладно. Впереди был ещё целый вечер... а завтра — целый день.***
Разворачивая в тот день бумажку для игры, Адам решил, что откажется немедленно, если увидит на ней имя Блейка. Не увидел. Но, как потом выяснилось, обрадовался он слишком рано. Блейк устроил на него настоящую охоту. Подкарауливал в самых неожиданных местах, а если всё же удавалось стать частью безопасной толпы — сверлил своим невозможным взглядом, да ещё улыбался гаденько, словно хотел съесть. Адаму было почти физически больно от этих взглядов и улыбок, от постоянного внимания Блейка — Блейк-то просто играл, ему-то пустяки, лишь бы развлечься, а сам Адам... Он без конца проклинал себя, что согласился участвовать в глупой затее Кристины. Детский сад «Солнышко», блин! Адам напрочь забыл о своей «жертве» — все силы уходили на то, чтобы ни в коем случае не остаться с Блейком наедине. И дело было, конечно, не в проигрыше, не в желании, которое мог загадать ему Блейк, просто, если они всё-таки окажутся один на один, придётся объяснять, почему он столько дней избегает Блейка. А убедительных вариантов в запасе у Адама не было. Да и вообще... Адам не был уверен, что хочет оставаться наедине с Блейком. Не был уверен, потому что на самом деле безумно этого хотел и боялся — как-то среагирует его глупое сердце и не менее глупое тело? Любой, даже самой маленькой потери контроля хватит, чтобы Блейк обо всём догадался. А если рядом с ними никого не будет... Адам точно не сможет себя контролировать. «Интересно, в туалет он тоже за мной пойдёт?» Адам подумал так, сидя у бортика бассейна и прикрывая глаза от заходящего солнца. Безопасности ради, конечно, надо было остаться здесь, а уже потом, вместе со всеми, войти в дом и спрятаться в комнате; но, во-первых, в туалет действительно хотелось, а во-вторых, даже вечернее солнце припекало слишком сильно, как бы тут солнечный удар не схватить. Адам осмотрелся и увидел Блейка — тот расположился по другую сторону бассейна и увлечённо болтал с Кристиной. Видимо, «убийство» Адаму на сей раз не угрожает. На всякий случай не выпуская Блейка из поля зрения, Адам пошёл в дом и расслабился, только закрыв за собой входную дверь. Всё было хорошо... ...ровно до того момента, когда он решил укрыться в комнате — всё равно веселиться уже не хотелось, да и видеть Блейка, если честно, тоже. — Кто не спрятался, я не виноват, — прозвучал совсем рядом ужасно знакомый голос. Адам похолодел, даже позорно вздрогнул, чуть не ударившись головой о дверь своей комнаты, — и резко обернулся. Конечно, это был Блейк, а кто же ещё; хитрый Блейк Шелтон, который притворялся, что не заметил исчезновения Адама, а сам пошёл за ним, подкараулил и всё-таки застал его один на один. Такая ситуация уже случалась, но в самый последний момент разные люди нарушали уединение и спасали Адама, а теперь... теперь в доме никого не было, только он и Блейк. Весьма довольный собой Блейк с коварной ухмылочкой на губах. Несколько секунд они простояли, не спуская друг с друга глаз, потом Адам сдался. — Ладно. Ты победил. Поздравляю. И это были первые слова, сказанные им Блейку за... сколько дней? За неделю, что ли? Блейк всё ещё улыбался, и у Адама мелькнула мысль, что, может быть, он как-то забудет о недельном молчании, спишет его на случайность и ограничится лишь загадыванием какого-нибудь глупого желания. Покукарекать, изобразить Пизанскую башню или ещё что-то в таком роде. Но улыбка сошла с лица Блейка, и Адам понял — не ограничится. — Ты не думаешь, — начал Блейк то ли угрожающим, то ли просто серьёзным голосом, — что нам нужно поговорить? Наверное, глупо ответить «Не думаю»? Конечно, глупо. Адам решил ничего не говорить — вдруг Блейк решит, что не хочет тратить время на такого неразговорчивого и упрямого человека и уйдёт, перестанет так пристально смотреть, просто уйдёт и оставит в покое... Блейк не ушёл. Наоборот, подступил чуть ближе, заслоняя собой коридор, с явным умыслом не позволить Адаму сбежать. — И долго ты будешь молчать? Хоть объясни, с каких пор я перестал быть твоим лучшим другом и превратился в... даже не знаю, в кого, ты со всеми разговариваешь больше, чем со мной! И снова лучше было промолчать. — Серьёзно, Адам. Ну, что я такого сделал? Миранда порой так же игнорирует меня, если я провинился... но ты ведь не моя жена, в конце концов. «Да, Блейк, я не твоя жена, и не женщина, не кто-то, кого ты мог бы полюбить... так. Но я ведь не могу сказать, что причина моего молчания — в этом?» — Мы что, вообще никогда больше не будем разговаривать? — Так будет лучше, — выдавил наконец из себя Адам. Стоять безмолвным истуканом и дальше было глупо, Шелтон же всё равно не отстанет. — Лучше? — Блейк скептически выгнул бровь. — Для кого, хотелось бы знать? Что касается меня... мне совсем не хорошо от того, что ты молчишь и смотришь на меня, как на пустое место. «Да, тебе не хорошо, но ты просто скучаешь по другу. Не меньше, но и не больше» — Поверь, Блейк, — тихо сказал Адам, — ты бы со мной согласился, если бы узнал... всё. — Ну, так просвети меня! Открой мне свою страшную тайну! Давай, колись, я готов ко всему, только не молчи, чёрт побери, Адам, ничего нет хуже молчания. Не дождавшись ответа, Блейк как-то зло добавил: — Ладно, считай это моим желанием. Я тебя поймал — и я хочу, чтобы ты сказал мне правду. Адам посмотрел в решительное лицо Блейка и внезапно решил: да будь что будет! — Ты готов ко всему? — начал он, чувствуя, что на губах появляется кривая, горькая усмешка. — А к тому, что твой лучший друг тебя хочет, ты готов? Да-да, Блейк, хочет в том самом смысле, и влюблён в тебя, как Миранда. Как тебе такая правда? Я смотрю на тебя и думаю только о том, как же, наверное, здорово тебя целовать — не в шутку, не для эфира, по-настоящему. И спать с тобой. Я видел это во сне, между прочим, много раз! Я не могу видеть тебя, слушать твои дерьмовые шуточки об этом, мать его, бромансе, я больше не могу, слышишь, я... Блейк подступил ещё на один шаг с таким странным лицом, что Адам испугался — кажется, бывший лучший друг сейчас набьёт ему морду. А потом брезгливо отвернётся и уйдёт, теперь уж насовсем. Но Блейк сделал кое-что другое. Он подошёл так близко, что прижал Адама к стене, обхватил его лицо ладонями и поцеловал. И это было совершенно не по-дружески. Все вопросы разом вылетели у Адама из головы. Какие уж тут вопросы, если Блейк его целует, если руки Блейка шарят по его телу, забираясь под рубашку, если всё это так чертовски здорово, что подкашиваются колени, и уже наплевать, всерьёз это или Блейк решил таким образом пошутить. — Дебил, — выдохнул этот невозможный человек, отрываясь от Адама; его глаза лихорадочно блестели. — Это так ты хочешь сказать, что мои слова тебя... не шокировали? Не ужаснули? Не разозлили? — Дебил, — ещё раз повторил Блейк, и такая нежность звучала в его голосе, что Адам ушам своим не поверил. Настоящая нежность. Не наигранная. Не на камеру. Неужели всё-таки между ними не броманс, а... — Мы оба дебилы. И я, и ты. После минутной паузы Блейк с улыбкой спросил: — Хочешь услышать мою правду? — Хочу. — Я сам чёрт знает сколько времени в тебя влюблён. И тоже постоянно думал, каково это — по-настоящему поцеловать тебя. — Ну и как, понравилось? — усмехнулся Адам. — Вполне. — Тогда, может, не будет прерываться? ... дверь комнаты Адама оказалась рядом очень кстати — они ввалились в неё, не слишком-то разбирая направление. И кровать тоже удачно была рядом с дверью — они рухнули на неё, хотя, находись она чуть дальше, могли бы и промазать. Они просто ничего не видели и не слышали вокруг. Адам запрокинул голову назад и тихо застонал сквозь зубы, когда Блейк коснулся губами его шеи, а потом прочертил дорожку до ключиц, до груди, обвёл языком сосок и слегка прикусил. — Эй, — хрипло выдохнул Адам, — поосторожнее там, мне ещё на концертах выступать... — Во время секса не разговаривают, — отозвался Блейк и стащил с Адама рубашку. Она полетела в угол вместе с брюками, и этот процесс раздевания был странным; вообще всё происходящее было странно, непривычно, немного неловко, но в целом — невероятно. Подобные сцены Адам видел только в своём воображении, и вот надо же — одна такая происходит с ним на самом деле. Прикосновения Блейка стали более рваными и быстрыми, дыхание — более тяжёлым. Внезапно осмелев и нахально сунув руку ему между ног, Адам многозначительно хмыкнул и облизнул губы — мол, чего ты ждёшь, Шелтон, давай, сделай то, чего тебе так хочется. Хотелось, конечно, обоим. Адам для пробы провёл рукой по члену Блейка — и на секунду почувствовал себя очень глупо. Он, конечно, имел представление о том, как мужчины делают это друг с другом, но сам опыта такого не имел. Блейк тоже, но его это не смущало — он куснул Адама за мочку уха и шепнул: — Не стесняйся, Левин, мы же не перед камерой. Нас никто не увидит. «И слава богу!» — подумал Адам, наклоняясь и касаясь члена Блейка уже языком. Он почувствовал чуть ли не злорадное удовлетворение, когда услышал, как Блейк тяжело дышит, увидел, как он стискивает зубы — наверное, чтобы не издавать лишних звуков. «Ты у меня ещё покричишь, Шелтон...» Хотелось отомстить Блейку — за эти ужасные шесть дней, за пытку бромансом, вообще за всё. Адам взял в рот, и это наконец вырвало у Блейка сдавленный стон. Теперь, видимо, желание мстить одолело его — Блейк внезапно схватил Адама за плечи, резко развернул к себе спиной и вжал лицом в шерстяное покрывало. — Что, прямо так сразу? — Ты слишком соблазнительный, не могу удержаться. — Смотри, я ведь чист и невинен, со мной надо обращаться бережно. — О, я буду очень нежен, фиалочка, — усмехнулся Блейк и наклонился к Адаму, накрывая его сверху тяжестью своего тела. Шёпот прозвучал у самого уха: — Чёрт возьми, Адам, как же я люблю тебя. Адам хотел ответить, но такой возможности ему не предоставили.***
— Ты проспорила, Кристина. — Что? — Проспорила, говорю. Ты же сказала вчера — им понадобится целый год или даже больше, а я — что всё произойдёт несколько быстрее. — Не может быть, Карс! Неужели они наконец признались друг другу?! — Признались. И поцеловались. И... — Было «и»?! — Ага. Всё у них было. — Откуда ты знаешь? — Сначала от бассейна ушёл Адам, потом Блейк, их не было целый час. Как думаешь, чем они в это время занимались? — Ну, мало ли. — Да, я тоже засомневался, поэтому решил проверить. — Карсон Дейли, ты что, видел?.. — Нет! Я же не извращенец какой, Крис. Просто... послушал немного под дверью. — Ну и как ты догадался, что они сделают это так быстро... сегодня? — Скажем, я верил в них больше, чем ты. — Или подкинул Блейку бумажку с именем Адама. — А хорошая была идея с игрой, правда же?