Do you need me?

Изуку. Изуку. Изуку. Изуку. Изуку… Это прекрасное имя никак не выходило из головы обычного парня, готовящегося стать героем. Впрочем, Шото даже и не пытался его выкинуть, ну а есть ли смысл? Мидория постоянно присутствовал в его жизни. Постоянно что-то говорил, спрашивал, бубнел, интересовался, крутился вокруг него. И всё это вертелось вокруг одного Тодороки. Не то что бы Шото мог, как то поддерживать разговор, но всячески пытался это делать, правда, получалось у него это с трудом. Мидория нравился Тодороки. Мидория смотрит. Мидория дышит. Мидория моргает. Мидория сопит. Мидория нервно грызёт ручку, решая какую-то математическую задачу. Мидория радостно отвечает на вопросы учителя. Мидория отлично показывает себя на тренировке. Тодороки постоянно смотрит за ним. Украдкой поглядывает во время приёма пищи, когда Мидория так радостно кушает свой кацудон, немного испачкав рот. В классе во время какой-нибудь самостоятельной работы его глаза постоянно смотрят на «ту самую спину». Раздевалка оказывается любимым пристанищем Шото. Благодаря этому месту он может полностью разглядеть своего «лучшего друга», увидеть каждую полосу и изгиб, мышцы отлично натренированного тела и эти шрамы, одни из который Тодороки запомнит на всю жизнь. Шото переполняют эмоции, когда он просто смотрит на них, почему то хочется вернуться в прошлое и исправить это, что бы не произошло этих страшних переломов, превратившие руки Изуку в кровавый фарш, а подумав только о том, какую боль испытывал Мидория становилось страшно и больно. Тодороки хотел всё это исправить, но не мог, не получится. Это чувство вины грызло его изнутри, раздирало грудную клетку пополам, пробивалось под кожу и терзало, терзало, терзало долго, мучительно и больно. Шото хотел хранить эти самые руки, да и самого Изуку в целом, чтобы не было снова этих поломанных костей, мучительной боли и самое главное – шрамов, которые скорее всего останутся на всю жизнь. Тодороки не показывал своего беспокойства, ну он вообще не каких эмоций почти не проявлял, хотя внутри кипело большое количество чувств похожих на огонь, и рано или поздно им нужно будет выйти наружу, чего Шото не хотел. Бывало пару раз, когда Мидория вызывал у него эмоции, и привязанность Шото выходила наружу, что Изуку, конечно же, нравилось. Мидория старался, как то случайно что-нибудь ляпнуть или нечаянно дотронутся до Тодороки, иногда второй даже немного смущался от этого (боже, как мило). Но сам же сын Старателя, хоть и, не замечая, но делал то же самое, что и Мидория. Как то Тодороки попытался поправить «ушки» на голове Мидории, но получилось это так, будто Шото трогал того за лицо и пытался «что-то» сделать. Вышло неловко для обоих парней и никто не стал продолжать, мол, кто-нибудь увидит и тогда криков «Ура, они геи! Наконец-то!» просто не оберёшься. Изуку же, использовав причуду, буквально за секунду скрылся из поля зрения Тодороки, завернув в какой-то переулок, весь красный и растерянный, видимо он не знал, что делать в таких ситуациях. Тодороки же просто спрятал под красно-белой чёлкой лёгкий румянец и смущённые глаза, сделав вид, что ничего такого не произошло, впрочем, он всегда так делает. В другой раз у него получится.