Старку хочется верить

      Мог ли Старк подумать, что это так далеко зайдет? Мог ли он вообще предположить, что когда-то окажется так далеко от дома и так далеко от всего, что… было ему дорого?       Начиналось ведь все как обычно, так как успел его день превратить его жизнь в сущий Ад? То есть… сейчас, сидя в углу космического корабля, он пытался осмыслить в сотый раз события недавнего времени. В голове все путалось, казалось, он оказался в ловушке собственных мыслей.       Сказывался стресс, отсутсвие воды и хоть какой-нибудь пищи. Все было хуже не придумаешь. Воспоминания вспышками мелькали в его голове, заставляя ее едва ли не на части раскалываться, и сердце биться в бешеном темпе. События смешивались в одну чудовищную картину, причиняя при этом боль, хуже любой физической. Действительно хуже. Уж ему ли не с чем сравнивать?        Питер. Он просто растворился. Обернулся пеплом. Он… могло ли быть такое на самом деле? Могло? Растворился в его руках. Неужели Танос одержал победу? Пятьдесят чертовых процентов населения Земли. И кто теперь скажет ему, кто остался там в живых из тех, кого он знал? Кого любил? Кем дорожил? Таких людей по пальцам сосчитать, но.       Именно потому сейчас Старк тянется вперед дрожащей рукой, неуверенно касается разбитого шлема, лежащего перед ним, нажимает на кнопку и хрипло спрашивает: — Пишет, нет? Он ни в чем не уверен. Не уверен, что она жива, что жив хоть кто-то, кого он знал. Танос одержал победу и теперь, когда сам Старк отделен от всего мира, отрезан, дрейфует по космосу с жалким остатком кислорода, он и в самом деле не может быть уверен ни в чем.Надежда заканчивается с каждой минутой проведенной на этом судне, голова слегка кругом идет, а самочувствие, даже физическое, оставляет желать лучшего. Кажется, если не сейчас, то уже никогда. И хорошо еще, что шлем не подводит: разбит и смят, но кое-как реагирует и записывает, грозя скончаться в любую секунду. — Привет, мисс Поттс. Если найдешь эту запись… прими это спокойно. — говорить Старку тяжело не только морально — физически. Горло пересохло, состояние такое, словно он и сам готов скончаться вместе со своим шлемом. Было бы довольно символично, правда? Нельзя мешкать, надо сказать все, что он обязан сказать. До конца. — Конец — это часть пути. К слову сказать, дрейфовать в космосе без единого шанса на спасение… веселее, чем я ожидал. — на усмешку сил уже не хватает, но мысленно Старк усмехается. Так держать. — Еда и вода закончились четыре дня назад. Кислорода часов на десять. Знаешь… когда я засну, мне приснишься ты. Только ты. — пора подвести итог. Он сказал все, что требовалось, так? Сил больше не осталось. Да и нечего больше сказать. К чему пустословить? Она все знает.       Если она жива.       Сообщение отправлено. Шлем отключен. Ответа уже… не будет?..       Неужели не сон? Вот так все и закончится? Это и называется — в последний путь? Что ж, Стрэндж, неужто не было второго выигрышного варианта? Почему ты выбрал этот, черт возьми? Специально, да? Шарлатан. Надо ли теперь держаться? Надо ли… стараться что-то предпринять? Есть ли вообще ради чего это делать? Потерять надежду — страшно. Кто сумеет вернуть ее тебе, когда ты в таком положении? А если никто, то… что ты без нее? Без надежды? Пора заканчивать это, да? Пора, но кислорода еще часов на десять. И до тех пор… как бы глупо это не было, но…

Старку хочется верить.