***
Ночь. Сверкают бесконечности звёзд. Разные силуэты идут в разные стороны, а один надвигается в бар... «Люпин» — именно это слово скользило на светящейся луной табличке. Войдя туда, Ода осмотрелся и вздохнул. Легкие наполнялись дымом сигарет и запахом алкоголя. Одним жестом он заказал обычный стакан сакэ. Прозрачный и холодный шар льда, плавающий в стакане, как шарик, то всплывал, то утопал, будто он был в море. Немного посидев, парень краем глаза заметил еще две фигуры. Его зрачки расширились, ведь тот на удивление узнал их. Рыжий снайпер и темноволосый мужчина в ушанке сидели на барных стульях неподалёку и пили из блестящих бокалов алое вино. — Вижу, не я один сюда хожу после того, как Дазай ушел из мафии, — пробормотал Ода себе под нос, поднесши края своего стакана к бледным губам. — И тебе здравствуй, — уже сидев своим любознательным лицом к Оде, Марк дружелюбно улыбнулся. Портовая Мафия, Крысы Мёртвого Дома и, проигравшая Трёхстороннюю войну Гильдия, отличный состав для такой ночи. Достоевский лишь бросил холодный взгляд на Оду, будто грозя ему, чтоб бежал куда подальше. Подняв высоко над своей рыжей головой стакан, Марк вдруг заявил: — Раз мы тут собрались,тогда давайте выпьем! — в его голосе была слышано уверенность, будто они сидят так не в первый раз и тем более не последний. Выпив еще по два стакана, им захотелось с пьяни чего-то острого. Угнать и разбить тачку, сжечь дом или обокрасть кого-либо? Слишком банально... В раздумьях троица двинулась к квартирке Сакуноске. Бинты, таблетки и старые разбитые рамки с какими-то фотографиями, все это было небрежно разбросано по комнатам. Пьяной походкой пройдя в гостиную, ребята уселись на диван, один Дост-кун пошел на кухню за выпивкой. — Ода, — пьяным голосом сказал Марк, накидывая на собеседника свою худощавую ногу, — а ты... Невинен? — Ч... что? — чуть заикавшись, спросил Ода, смотря на парня недоумевающим взглядом. — Я имею ввиду, ты девственник? — проведя рукой по области грудной клетки, Твен спустился к чужим штанам и нащупал член. Ода резко покраснел и убрал руку парня от штанов, переводя взгляд на кухню. — А у тебя большой, Ода-семпай... — сев на колени к синеглазому, Марк стал тереться об член парня. — Ч... Что ты творишь?! — Ода еще больше покраснел, он пытался отталкивать Марка от себя, но все было тщетно. Рыжеволосый лишь еще больше терелся об член,его руки потянулись к тонкой рубашке Оды, но их прервал тихий и хриплый кашель Фёдора. Он все время стоял и наблюдал за парой. Боже, какой позор... — Начали? И даже без меня? — надуто выдал он. Взяв обоих за руки, Достоевский повёл их в спальню. Кинув их на кровать, тот встал на колени между ними. Марк разгорался от страсти, желая, чтобы его по скорее трахнули, а Ода же, наоборот — хотел прекратить этот балаган, но в то же время заинтересовался. Тихо облизнув свои губы, Фёдор взялся за раздевание двух парней. Марк снял с себя рубашку сам, при этом прикусывая нижнюю губу до крови. Ода от таких прикосновений тонких, холодных и длинных пальцев распылался румянцем на щеках и растерялся. Сняв верхнюю одежду, Дост принялся за ласки. Одной рукой он поглаживал грудь Оды, чуть задевая соски, другой рукой расстегивал кожаный ремень со штанов Марка. Покончив с ремнём, он принялся за ремень Оды. После всего этого Фёдор стянул с обоих штаны вместе с боксерами. Обхватив двумя руками члены, он начал медленно надрачивать, возбуждая тех. Приблизившись к лицу Оды, он страстно и грязно поцеловал его, Марк же разорвал их поцелуй своим поцелуем с Сакуноске.***
Глубокая ночь. Лишь тихие светлячки летали около окна в спальню, где парни занимались любовью. Быстро раздевшись, Достоевский посмотрел на тех двух, которые лежали и тяжело дышали. Но они не кончили. Как же Фёдор даст им кончить, только надрачивая?Худощавый паренек взглядом указал Марку на Оду, что тот, ничего не понимающе закрыл лицо рукой и чуть приоткрыл рот, сгорая от стыда. Рыженький, не упуская шанса, сел на грудь Оды и сунул в приоткрывшийся рот Сакуноске свой член. Федя же, сев на член Оды, сунул его себе в задницу и тихо простонал. Ода спокойно себе лежал и с недопонимающим взглядом смотрела на Марка. Фёдор и Твен сладко заполняли комнату стонами и горячим воздухом секса, в тоже время Ода расслабился и дал волю своим чувствам, закатив синие глаза от удовольствия. Начав ускоряться, Федя держался за свой ствол рукой и большим пальцем поглаживал головку. Марк же увеличивал темп и совал свой член в рот Оды практически полностью. Пытки Сакуноске продолжались недолго. Первым кончил Марк, сунув член целиком в рот и там же излившись, вторым шел Достоевский. Насадив член Оды полностью, он кончил себе на живот, Ода же, тяжело дыша и стонав от удовольствия, сглотнул сперму Марка и кончил внутрь Фёдора. Вынув из себя член Оды, Федя и Марк спустились к нему и начали облизывать. Взяв целиком в рот, рыженький быстро двигал головой, но его тут же остановил Дост-кун. Начав надрачивать, худощавый облизывал головку. Сакуноске это доводило до оргазма, но в глубине души он понимал, что всё зашло слишком далеко. Вот уже кончив на лица рыжего и бледного, Ода потрепал по голове тех, они двое уснули в обнимку с парнем.***
В воздухе пахло любовью...