POV Allie
Уау… Больше ничего не могу сказать. Больно ли мне? До жути. Ненавижу ли я его? Несомненно — да. Люблю ли? А разве могу не любить?! Эти шесть часов казались такими длинными, я не сомкнула и глаза. Грудная клетка так сильно горела изнутри, что хотелось наглотаться обезболивающего, которое, конечно же, не поможет. Я всегда думала, что душа человека находится в голове. Он не изучен, ученые до сих пор не могут установить то, как все же работает головной мозг. Это и было причиной моих мыслей, ведь это логично, душа там, где мы не знаем. Но почему так сильно болит именно в области сердца. Это разрушает все мои домыслы, душа болит сейчас настолько, что я могу указать пальцем ее местонахождение. Я всеми силами пыталась отрицать его настоящей сущности. Конечно, я замечала эти странные смс сообщения, которые приходили ему на его телефон. Он лишь улыбался и говорил, что обязательно сменит номер телефона, вот только, работа не позволяет. Я переступала через всю себя и верила ему. Любовь и отношения строятся на доверии, я лишь верила в то, что это настоящая любовь. Но какого черта я продолжаю кричать немым криком от этой душераздирающей боли в груди?! Он частенько сбрасывал звонки с неопределенных номеров, после чего смотря мне прямо в глаза признавался в любви. И знаете что? Я таяла, я не могла злиться на него, потому что я любила его намного сильнее. Уже три часа дня, и мне все еще сложно встать с кровати и налить себе мой любимый кофе, который согревает в такие дни. В семь утра звонил Крис, которого я должна была сменить на работе. Мой шеф всегда относился ко мне по-особенному и не грозился увольнениями, всегда входил в мое положение и принимал больничный. Сейчас я так хочу плакать, хочу, чтобы все, что творится внутри вышло из меня со жгучими слезами, но их нет. Чувствую себя отвратительно. — Слушаю. — Отвечаю почти шепотом на телефонный звонок. — Элли, ты где? Ты почему не отвечаешь? С тобой все хорошо? — Лиа, просто приедь… пожалуйста. — Последнее слово срывается, и я снова начинаю плакать. Лиа даже не дослушав сбросила звонок. Я ждала ее от силы минут 15. Будто бы она уже была в моем районе, хотя чему удивляться, это полностью описывало ее. — Элли… — Лиа забежала в мою комнату и ринулась ко мне с объятиями. — Солнышко мое, ты как? — Можно я не буду отвечать? — я вдохнула как можно больше воздуха в легкие, чтобы, не заикаясь, проговорить хотя бы предложение. — Мне звонил Чонгук, он рассказал все. — Не думала, что услышав его имя, на меня снова нахлынет буря эмоций. Я сжала в руках бедную кофту подруги и сквозь стиснутые зубы закричала. Мне казалось, что я сейчас задохнусь в собственных эмоциях, в памяти снова всплыла картина, которую я бы предпочла вычеркнуть из своей головы навсегда. Он стоит рядом с ней и смотрит на меня, смотрит и молчит. — Элли… — на глазах Лиа начали появляться слезы, мое состояние задело даже ее. Я чувствовала, как она обнимает меня сильнее, пытаясь утешить, но это было не эффективно до смеху в голосе. Моя истерика переросла в смех. Дикий смех, который я не старалась сдерживать. Я не переставала плакать, мои глаза снова были на мокром месте, но вместо всхлипов я громко смеялась, смотря на шокированную подругу. — Помнишь, я сказала, что начала ему доверять? Помнишь? — улыбаясь, спросила я у Лиа, на что она тихо кивнула. — Почему именно тогда, когда я начала ему доверять, он так поступил? Почему не поступил так раньше? Если бы он сделал это раньше… — дыхание перебилось, горький ком вновь застревает в горле, и я снова не могу говорить. — Было бы не так больно… — заканчивает за меня Лиа и берет за руку. Я мотаю головой от сжимающего чувства в груди и падаю на кровать, сворачиваясь клубочком. Впервые за последние 24 часа я закрываю глаза и, наконец, засыпаю. Из-за вымотанного состояния моего организма, как от эмоционального стресса, так и от недосыпа, я сплю крепко, мне даже не снится ничего, я пытаюсь хотя бы во сне отдохнуть от всего этого. Не думаю, что мой сон длился долго. Я проснулась накрытая одеялом и с ароматным запахом, ударившим в нос. Видимо Лиа постаралась порадовать меня едой, раз уж на разговоры меня не тянет. — Проснулась? — она улыбается, пытается зарядить меня своим настроением. Зная мои приоритеты, она заказала фаст-фуд и примерно ждала моего пробуждения, чтобы начать трапезу в моей компании. Я медленно прохожу на кухню и усаживаюсь напротив подруги. Смотря на нее, я вижу, что она жаждет узнать мою версию, что ждет, когда я уже выскажу все, что творится у меня в душе. — Выглядит вкусно! — я натягиваю улыбку, чтобы развеять обстановку. Я чувствую, как пощипывают глаза, наверное, выгляжу я — ужасно. — Ты еще не пробовала. — Почувствовав мой настрой, Лиа с энтузиазмом начинает раскладывать содержимое пакетов на стол.End POV Allie
Когда Элли села за стол, Лиа не стала сразу начинать с больной темы, для нее было радостью уже то, что подруга вообще вышла из своей комнаты. Чонгук позвонил Лиа утром, он не мог принять все происходящее первые часа три. Вернувшись в дом, парень с криками выгнал эту блондинистую особу, которая не торопясь принимала душ. Несомненно, она поняла то, что только что произошло у нее на глазах, но разве ей было до этого дело?! Чон можно сказать насильно вытащил ее из ванной и, срывая всю свою злость, выставил ее за дверь. Он несколько часов подряд сидел на кровати, сжимая волосы в кулаках. Не возможно было сказать, кому приходилось хуже. Элли, которая была убита предательством, или Чонгуку, который с каждым проходящим часом понимал, что потерял свою единственную любовь. Гендиректор не решался звонить своей девушке и тем более, заявляться в ее квартиру, он решил, что сейчас Элли нужна поддержка подруги. Лиа слушала его внимательно, не перебивая. Она, раскрыв рот, анализировала то, что ей говорит Чонгук и сбросила вызов, закончив его словами: «Ну и сволочь же ты, Чон Чонгук.» — Я только что заказала билеты домой. — Медленно пережевывая картошку фри, которую не особо хотела в данный момент, промямлила Элли. — Домой? — округлила глаза Лиа и поставила бокал с соком на стол. — Но Элли. А как же работа? — Я не хочу здесь находиться, все напоминает… о нем. — Тяжело сглотнув, ответила Хан. — А ты, — выдохнула Мин, словно не осмеливаясь задать вопрос. — Не хочешь поговорить с ним? — Лиа! — повысила голос Элли. — Я даже слышать не желаю ничего, что связано с ним. — Сказала, как отрезала шатенка и быстро поморгав, отбросила наступающие слезы. — Как знаешь. — Прошептала рыжеволосая. — Если он спросит твой адрес, а он спросит. Что мне сказать? — Лиа хотела, чтобы этот случай оказался обычным недоразумением и чтобы на все были свои логически-разумные ответы, но дрожь в голосе Чонгука говорила об обратном, поэтому она посчитала должным узнать мнение подруги на этот счет. — Не говори. — Элли подняла глаза, на которых вновь появилась прозрачная пелена из слез. — Лиа, он даже не пытался сказать что-то в свое оправдание, он сам признает то, что изменил мне. — Признавая этот факт, Хан хотела уехать как можно дальше, чтобы никогда больше видеть его лица, которое видела каждый раз, как закрывает глаза. Он снова кажется недосягаемым. Таким идеальным, таким сказочным и таким… Чужим.***
Так как вылет был через считанные часы, Элли собрала чемодан на скорую руку. Она взяла лишь самое важное. И вот, спустя часа три, она уже прошла таможню и сидела в салоне самолета. Она смотрела в окно и только сейчас понимала, что отказывается от своей мечты. Чем дальше она оказывалась от Гонконга, тем сильнее болело ее сердце. Шатенка пыталась перенести перелет во сне, но каждый раз, как она закрывала глаза, в ее голове появлялся образ Чонгука. Причем воспоминания были хорошими, она видела то, как он обнимает ее, как они выгуливают Юки, как он целует ее и говорит, что любит только ее одну. И знаете, это куда хуже. Лучше уж ненавидеть человека, чем до боли в груди скучать и кричать душой где-то вдали от него. НаМи даже и не догадывалась, что увидит свою дочь так быстро. Она уже смирилась с тем, что будет видеть свое чадо только по скайпу ближайшие года два. Несмотря на то, что мама Элли приходит домой поздновато, так как за ее ресторанчиком следить больше некому, она все же оказалась дома раньше. Женщина как обычно, покушала на работе и даже не собиралась что-либо готовить. Она лишь приняла душ и, надев свой любимый халат, забурилась под одеяло, чтобы отдохнуть от тяжелого дня. — Мам? — Элли знала, что обычно мама уже спит в это время, поэтому и старалась быть тише. — Элли? — сквозь подступающий сон, пробубнила женщина, но не намеревалась вставать с кровати, ссылаясь на обычные галлюцинации, которые видела не впервые, безумно скучая по дочери. — Мам, спишь? — в дверном проеме показалась знакомая макушка, что заставило НаМи в ту же секунду оказать на ногах. — Элли??? — сна не было ни в одном глазу. — Это ты? — аккуратно подходя ближе, тихо спросила женщина. — Привет! — улыбнулась шатенка и, бросив чемоданы, кинулась в объятия матери. Женщина машинально обняла дочку и прижала ее сильнее. Элли сама не заметила того, как начала плакать. Вы ведь тоже знаете, что в такие ситуации, когда сердце болит и кровоточит при упоминании одного только имени, материнская поддержка как никогда кстати. Элли не хотела показывать свои эмоции, но и не показать она не могла. Когда она почувствовала теплоту и нежность рук миссис Хан, душа словно оголилась и эмоции нахлынули сами собой. — Я очень скучала, доченька. — НаМи отстранилась и, не веря своим глазам, осматривала каждую частичку лица шатенки. — А я-то как скучала. — Шмыгнув носом, Элли смахнула слезы с щек и снова обняла маму, вдыхая родной запах. Женщина все никак не могла отпустить дочь и, наконец, прийти в себя. Каждая мать скучает по своему ребенку, даже когда не видит его дольше суток. Но Элли с матерью не виделись куда больше, не трудно представить, как сильно болело сердце миссис Хан. НаМи приготовила две чашки кофе, пока Элли сидела за домашним столом, словно в детстве. Она наблюдала за тем, как легко управляется с варкой кофе женщина, ведь именно она научила девушку варить домашний кофе, который так полюбился Чонгуку. — Почему ты вернулась? Даже не предупредила меня. — Обиженно спросила мама и села напротив. — Я просто хотела сделать сюрприз. — Улыбаясь, ответила Элли. Она обхватила кружку двумя руками, словно пыталась согреться. — А как же работа? — как бы женщина не была рада приезду дочери, ей было так же важно знать причину. Элли не мало материнских мозгов съела, отпрашиваясь в Гонконг, дабы заработать побольше и открыть свою клинику в Пусане. Поэтому интерес миссис Хан был оправдан на все сто процентов. — Работа… я… — Ответа на этот вопрос у Элли не было. Она даже не додумалась найти достойное оправдание перед мамой, чтобы не вызвать подозрений. — Просто я поняла, что это не совсем мое, хочу продолжить твой бизнес. Если быть честной с самой собой, то Элли не хотела рассказывать маме настоящую причину. Она прекрасно знала, насколько миссис Хан боится, что ее дочери разобьют сердце. Недаром же, НаМи составила целый список запретов для Элли, прежде чем отпустить ее в Гонконг. Возможно, она бы рассказала позже, когда ее рана на сердце немного затянется, когда ей будет легче говорить и вспоминать о нем. Шатенке сейчас хотелось бы уткнуться в плечо мамы и заплакать словно маленькой девочке, которая нуждается в материнском совете и утешении. Но было ли это все правильно? Хан нарушила большую часть всех наставлений, так еще и бросила работу. Стыдно было еще и за то, что за учебу платила ее мама. Сегодня шатенка решила спать в одной кровати с мамой. Долгая разлука повлияла не только на женщину, Элли тоже скучала. Ее вырастила только НаМи. Отец умер, когда она была малышкой, поэтому у нее была только мама, а у матери была только ее любимая дочь.***
Что может быть лучше утра, которое не начинается с раздражительного будильника?! Верно, только утро в родном доме, после долгого отъезда. На душе Элли было немного спокойней, совсем чуток, но все же лучше, чем в том душном городе. — Мама? — удивленно окликнула женщину Элли, войдя на кухню. Она была уверена, что женщина на работе. — Ты почему дома? — Как я могу работать, когда ты дома? — пустив мимолетный взгляд на дочь, ответила женщина. Она стояла у плиты и что-то готовила. По запаху можно было сказать, что это любимые блинчики Элли, которые она уже года два не ела. — Боже, как вкусно пахнет! — засияла шатенка. — Я только почищу зубы. — Голос девушки становился все тише, так как она удалялась все дальше от кухни в сторону ванны. Женщина уже закончила сервировку стола и приготовила тот самый кофе. Элли задержалась в ванной немного дольше, чем того ожидала миссис Хан, поэтому блинчики уже не казались настолько аппетитными. Но через минут пять за столом она сидела уже не одна. — Очень вкусно, мам! — Элли уже ела второй блинчик, но она казалась какой-то скованной, словно ее что-то тревожило и она не могла сосредоточиться на завтраке с матерью. Женщина вглядывалась в каждый жест и каждое действие своей дочки. Несомненно, это не осталось незамеченным. — Элли, тебя что-то тревожит? — поджав губы, тихо спросила темноволосая женщина. — Что? — подняла взгляд шатенка и на миг замерла. — Что ты имеешь в виду? — вновь на лице улыбка, но какая-то неживая. — Доченька, я чувствую, что ты мне что-то не договариваешь… — Нами положила на тарелку шатенки еще один блинчик, после чего посмотрела в ее глаза. — Нет, мам, все в порядке. — Отпивая с кружки кофе, ответила Хан. — Ну, смотри. — Недоверчиво покачала головой женщина. — Но ты ведь помнишь? Я всегда выслушаю тебя. — Конечно, помню. Если честно, Элли кушала через силу. Она не могла отказать своей маме в первый же день в завтраке. Шатенка держала все в себе и думала, что миссис Хан этого не заметит, точнее, она надеялась на это. Чонгук не оставлял ее. Она видела его везде. Когда пила кофе, она вспоминала о Чонгуке, когда смотрела на серый ламинат на кухне, она вспоминала спальню Чонгука, даже сейчас, просто разговаривая с мамой, она не выпускала его из мыслей. Как бы больно он ей не сделал, она не могла просто так забыть этого человека. Элли провела весь день с мамой. Они рассказывали друг другу разные истории, которые приключались с ними в дни разлуки. Миссис Хан все не могла поверить в то, что ее дочь, наконец, рядом с ней. Женщина даже не стала возникать на счет выбора Элли, она настолько сильно скучала, что потраченные на учебу деньги давно ушли на второй план. Час сменялся другим и вот уже, который час они лежат на кровати, обсуждая все подряд. — Я сейчас. — Женщина встала с кровати и направилась в сторону ванны. Элли сделала глубокий вдох, и направила свой взгляд в потолок. — Элли. — Ее внимание привлек до жути странный голос мамы. Обычно, она звала ее таким тоном только тогда, когда девушка что-либо натворила. В основном, это было в школьные годы, но Элли помнила этот тон. — М? — шатенка приподнялась с кровати и перевела взгляд на женщину, которая стояла у изножья, нахмурив брови. Элли сначала не совсем понимала такого тона матери, пока не осмотрела ее всю, с головы и медленно опускаясь до ног. — Мама… — на глазах моментально появились слезы. — Это и есть причина? — увидев слезы, миссис Хан тут же перешла на мягкий тон голоса и села рядом. — Мам… Пожалуйста прости меня. — Девушка уткнулась лицом в колени женщины и начала громко плакать, не сдерживая себя. — Мама… — Тшш, я не злюсь. — НаМи гладила ладонями по голове Элли дрожащими руками. Она старалась успокоить свою дочку, но душа так болела, что в уголках глаз появилась соленая жидкость, которая не давала больше говорить. Чонгук принес в жизнь Элли то, чего не было раньше. Он открыл в ней чувства, о существовании которых, она и не знала. Этот парень показал ей то, насколько сильно она может быть любима, нужна и дорога другим. И речь идет не только о теплых чувствах. Он принес ей столько слез, обиды и горечи, как никто другой. Он показал ей, насколько она может быть убита, выжата и сломлена. Чон Чонгук дал ей так много, но ровно столько же и забрал.