Неоновые вывески и зефир

Опаздывать на пижамную вечеринку, которую устраивает самая популярная девушка школы — очень в моем стиле. Скейт под ногами ритмично стучит по трещинам на асфальте, мягко огибая канализационные люки. Самое лучшее летнее удовольствие — ездить вечером по полупустым улицам тихого города с прохладным ветром в волосах. Я торможу, стирая уже и так расслоившуюся подошву кед; дом Рэйчел Эмбер, мы с ней никогда прежде не разговаривали, ведь я это я, а она — модельной внешности отличница с задатками актрисы театра. Но меня пригласила Стеф с обещаниями, что мне понравится, и никто не будет против. Думаю, им не хватает массовки в виде меня. Ловлю скейт руками, бросая взгляд на дорогого вида фасад дома — иначе быть и не могло, отец Рэйчел работает адвокатом. Не хочется признаваться, но я нервничаю; мои руки упорно трясутся, пока я достаю мятую пачку Мальборо. Сигареты направлены на то, чтобы расслаблять человека, но сейчас мне они совсем не помогают. Я не боюсь ничего, кроме того, что не знаю, как себя вести. Что обычно делают на пижамных вечеринках и все такое; последний раз у меня была такая в четырнадцать, когда Макс еще была здесь. Прошло два года, я растратила все навыки социального взаимодействия, и вечеринка в шестнадцать у принцессы школы — это не то же самое. В моей жизни это краденая музыка из магнитофона, пару бутылок пива, травка, и танцы в одиночестве по скрипящим половицам. Я знакома только со Стеф, и никогда не вливаюсь в коллектив. Я быстро докуриваю сигарету, делая последние пару затяжек, и тушу ее о газон в надеждах, что мистеру Эмбер не придет в голову оштрафовать меня за испорченную траву. Скейт вяло болтается в руке, когда мои трясущиеся пальцы нажимают на дверной звонок. Лишь бы мне никто не открыл, и мне не пришлось позориться. Но уже через минуту я слышу суетливые шаги, и отстраняюсь от двери. Чувствую, как дрожит моя челюсть в такт того, как поворачивается замок. — Ты уже здесь! — ярко выкликивает девушка, размахивая длинными осветленными волосами. Я заставляю себя улыбнуться, потому что было бы преступлением не ответить на ее заразительно широкую улыбку. — Хлоя Прайс в моем доме, — проговаривает Рэйчел будто сама себе, хватая меня за свободную руку, заставляя пройти дальше. Ее движения резкие и отвлекающие, но мой взгляд цепляется за ее пижаму — шелковый бежевый комплект из майки и шортов, и я краснею, осознавая, что мои вещи не выглядят такими же женственными. Рэйчел на секунду останавливается, хлопая дверью и задумчиво оценивая скейтборд в моей руке. Она хмурится, прежде чем снова улыбнуться, почти скороговоркой произнося «я оставлю это здесь» и выхватывает скейт, прислоняя к стене около входной двери. Когда я еще не успеваю сложить всю сложившуюся ситуацию воедино, она снова берет меня за запястье, и тянет теперь уже по лестнице наверх. Рэйчел бежит так, словно мы уже невероятно опаздываем, и я только сейчас понимаю, что до сих пор не произнесла ни слова, и выгляжу очень глупо на ее, даже слишком идеальном, фоне. Пока я надеюсь выдавить из себя хоть что-то, похожее на «привет», она уже жестом приглашает меня в свою комнату. Клянусь, я снова покраснела. В центре комнаты накидана куча подушек, на одной из которых сидела, кажется, Дана, и разглядывала лава-лампу. Свет шел лишь от светло-голубых огоньков гирлянды, что была развешена по стенам комнаты. Я уже знала — я сюда не вписываюсь. Из мыслей меня выдергивает Рэйчел, что дотрагивается до моего плеча: — Хлоя — Дана, Дана — Хлоя, — громко объявляет она, словно я акционный товар. — Приятно познакомиться, Хлоя, — Дана заправляет свои длинные волосы за ухо, и мое внимание привлекает то, как красиво сидит на ней пижама, почти такая же, как у Рэйчел, только отличается глубоко-пурпурным цветом. — Мне тоже, — нервно сглатываю, улыбаясь. Неловкая пауза, нарушенная лишь моим неровным дыханием. Очень хотелось начать думать о том, сколько раз я буду пересчитывать количество лампочек на гирлянде, пока буду неловко стоять в сторонке, не вмешиваясь в их разговор, но мое желание тут же убивает Рэйчел. — Стеф сейчас переодевается, твоя пижама в ванной на тумбе, — ко мне успело прийти облегчение длиною ровно в шесть секунд, но растерянность вернулась с пониманием того, сколько неправильных дверей я открою. — Могу провести, — и то ли Рэйчел читает мои мысли, то ли другого варианта у меня нет. Рэйчел оставляет меня наедине в ванной, аккуратно прикрывая за собой дверь, и мои глаза тут же находят такую же пижаму бледно-голубого оттенка. Уверена, что Стеф постаралась, чтобы мой любимый цвет оказался на мне. Только смотря в зеркало, уже переодевшись, я не знаю, куда деться. Шорты слишком короткие, майка не скрывает факта того, что я абсолютно плоская, и все это на мне выглядит так, будто я очередной парень, одевший по неизвестным причинам одежду своей пассии. Блять, как же это некомфортно. И самое страшное, что я буду выглядеть еще более глупо, если переоденусь в те широкие клетчатые штаны и застиранную футболку, что принесла с собой. — Все будет в порядке, — говорю я зеркалу, изо всех сил стараясь верить отражению. Разговор самой с собой прерывает открывшаяся дверь, из которой выглядывает Стеф. — Можно войти? — я киваю, стараясь держаться более уверенно. — Ты чудесно выглядишь, — она немного улыбается, и ее слова заставляют меня почувствовать себя лучше в этой пижаме, но я все равно пытаюсь не обращать на это внимания. — Спасибо. Ты что-то хотела? — я словно заново пробуждаюсь, вспоминая о том, что она вряд ли решила зайти сюда в ванную с учетом того, что сама только что была в другой. — Да, Хлоя, послушай, — Стеф опускает глаза в пол, тяжело выдыхая, — в общем, ты ведь знаешь, что мне нравятся девушки и... — Я тебя соблазнила? — разряжать обстановку — не мой конек, но я хотя бы пыталась. — Хлоя, мне нравится Рэйчел, — она смотрит мне в глаза, и я понимаю, что это очень важно для нее. — Мне бы пригодилась твоя помощь в этом. — Мм, все, что угодно, Стеф, но как именно ты хочешь, чтобы я тебе помогла? — искренне не понимаю, что она имеет в виду. И я вроде бы не сваха. — Блять, да я не знаю. Может, поговоришь с ней? — Стеф хватается за голову в очень драматичном жесте. Уверена, кружок театра на нее, все же, повлиял. — Вы вроде неплохо общаетесь. Я имею в виду, Рэйчел выглядела очень счастливой, когда я сказала ей, что ты согласилась на мое предложение. Так что, я подумала, может ты ей как-то намекнешь? — ее глаза практически умоляли меня, и я не могла ей отказать. — Я имею в виду, мы только что познакомились... и я не произнесла ни слова, но я попробую, — я улыбнулась, чтобы подбодрить ее. — Спасибо, спасибо, спасибо, я никогда этого не забуду, Хлоя Прайс, — Стеф набросилась на меня с объятьями, и я неловко похлопала ее по спине. — Да брось, я ничего не сделала, — у меня вырвался нервный смешок от всей этой неловкой ситуации. — Все равно спасибо. И тебя, кстати, уже все ждут. Она меня отпустила и сразу же оставила наедине, прикрыв за собой дверь. Я еще раз посмотрела в зеркало. Все будет в порядке, все будет хорошо. Больше времени на мою неуверенность не было, так что мне пришлось оставить свет выключенным и последовать за Стеф. — Я уже думала, что ты решила убежать через окно, потому что наша вечеринка слишком тухлая, — меня почти поприветствовала Дана как только я вошла. Вырывается еще один нервный смешок, прежде чем я делаю шаг и сажусь в круг на одну из подушек, наблюдая как Рэйчел изучает потолок, лежа на коленях Даны. И что дальше? Рэйчел подскакивает вместе с моей мыслью, громко хлопая в ладоши. — Время экспериментов! — она улыбается в привычной ей манере, и играет бровями. — Кто-нибудь целовался с девушкой? Какого хуя, Рэйчел? Дана легко толкает ее в плечо, произнося протяжное «фу». Стеф нервно потирает ладони и в принципе выглядит так, будто сейчас упадет в обморок прямо здесь; никогда не видела ее такой — обычно уверенная и ни о чем не переживающая, кроме своих близких, Стеф, волнуется. — А теперь, кто станет моей жертвой? — Рэйчел резко вскакивает на ноги, осматривая всех вокруг. Не смотри на меня, не смотри на меня, не смотри на меня. — Хлоя Прайс! — Она проводит пальцами по спине Стеф, огибая ее, и подходит на ко мне, подавая руку: — сопроводите ли Вы скромного меня в алкогольный магазин? — Рэйчел игриво смотрит на меня, целуя тыльную сторону моей ладони, и ловко тянет на себя. Меня хватает лишь на один виноватый взгляд на Стеф. — А на вас продуктовый! — торжественно заявляет Эмбер, вручая двадцатку Дане. — Все, что угодно, но я буду очень долго плакать, если вы не купите маршмэллоу, — она делает театрально грустное выражение лица, тут же меняя его на яркую улыбку. — Можешь не волноваться, — подмигивает ей чирлидерша, хихикая и отворачиваясь обратно к моей знакомой. — Мы бежим, ключи в прихожей, — бросает Рэйчел, взмахивая волосами, и я получаю удар по лицу, но я даже не против, потому что в следующую секунду я чувствую приятные покалывания от ее холодных пальцев, сжимающих мое запястье. Только в прихожей я понимаю, что мы обе до сих пор в пижаме, и Эмбер не намерена ничего с этим делать; я торможу, дергая девушку назад, и получаю неодобрительный взгляд. — Мы... пойдем туда так? — я сравниваю взглядом свою майку и неприлично короткие шорты. — А я думала, ты ничего не боишься, — поднимая бровь, произносит Рэйчел. — Тем более, в этом выглядишь куда более горячо, чем в рваных джинсах и старой футболке. Она прерывает со мной зрительный контакт, и почти выбивает входную дверь на ходу. *** Старый магазинчик около заправки оказался местом нашего назначения. Разнообразие неоновых вывесок по периметру, но все буквы подсвечиваются только на фиолетовой надписи “сигареты и алкогольные изделия”. По классике жанра, на входе нас приветствует недовольным взглядом азиатской внешности продавец, и продолжает смотреть на экран квадратного телевизора, что стоял около кассы, продолжая следить за нашими шагами время от времени. Мой опыт показывал, что главное — ходить с уверенным видом, и не предполагать, что тебе могут не продать алкоголь, но рядом с Рэйчел у меня вряд ли получалось выглядеть непринужденно. Из головы никак не могло вылететь то, что произошло совсем недавно. Рэйчел с улыбкой проходит между стеллажей, мне остается только неловко следовать за ней, потирая шею, пока она выбирает шампанское и вино. Она не торопится разговаривать со мной, а я не могу найти подходящих слов. Она хватает одну бутылку красивого шампанского, на которое больше хотелось просто смотреть, чем пить — нежный голубой цвет, порхающие внутри блестки, почти-бабочки; и две бутылки дешевого полусладкого красного вина по акции. Я снова тащусь за ней тенью на кассу, разглядывая ассортимент из шоколадок и чипсов со странноватыми вкусами. Поднимаю глаза только тогда, когда слышу характерный звук стука стекла о стол. — Паспорт, — брезгливо произносит кассир, смеряя Рэйчел взглядом, полным отвращения. — Вы вообще знаете кто я такая? — ее настроение резко меняется, доброжелательная улыбка уходит с лица, брови сводятся к переносице, руки, кажется, готовы свалить все товары с кассы. — Нахуя вам нужен телевизор, если вы не смотрите мое кулинарное шоу? Кажется, продавец охуел так же сильно, как и я. Рэйчел сложила руки на груди, выжидающе смотря на мужчину. — Пробиваем или мне стоит накатать жалобу на эту развалину? — почти срываясь на крик, выпаливает Рэйчел. Результата ее актерской игры долго ждать не пришлось — кассир замешкался, проговаривая “извините за доставленные неудобства”, складывая бутылки в бумажный пакет. Рэйчел кладет на стол две двадцатки, закатывая глаpа и раздраженно выдыхая. — Сдачу оставьте себе, — бросает она, подхватывая пакет. Я подбегаю к двери, открывая ее перед ней. Но как только мы оказываемся на улице, Рэйчел начинает смеяться, подмигивая мне и с гордостью поднимая бутылки в воздух. — Получилось! — Ты настоящая актриса, но не могу понять, как твое кулинарное шоу могло повлиять на твой возраст, — я была все еще удивлена ее методом общения с продавцами. — Главное — уверенность, — она обворожительно улыбается, и я уже забываю, что нам еще нужно возвращаться к ней домой. С ней что-то не так. Словно я могу сделать все, что угодно. Быть кем-угодно. Когда я рядом с ней. Блять, это действительно звучит так, будто я в нее влюбилась. Влюбилась? Рэйчел делает шаг навстречу, я назад. Она делает еще один шаг навстречу, и я врезаюсь в стену магазина, из которого мы только что вышли. Мои глаза блуждают по ее лицу, не зная, за что зацепиться. Тольконесмотринаеегубы. Эмбер подвигается ближе и выдыхает мне прямо в губы мятную жвачку, отчего я непроизвольно открываю рот. Она не думает, и сразу же впивается поцелуем в меня. Я даже еще не пила, а мы уже целуемся. Теплое сплетение наших языков, и я таю под ней, неловко сжимая ее талию. Мне больше ничего не важно, кроме нашего поцелуя. Я стараюсь дышать, но это сложно, потому что Рэйчел набирает ритм и я сбиваюсь. Она отстраняется, и я чувствую себя потерянной. — Вау, если бы я знала, что ты умеешь так целоваться, я бы украла тебя и перевезла в родную Калифорнию, — я забываю, как дышать, пока она выдерживает паузу, — или я все-таки еще только планирую воплотить эту идею в реальность. *** — Здесь лавандовая соль, пена для ванны с блестками и ванильные свечи, — констатирует факт Рэйчел. Девочки уже ушли спать, а мы стоим перед ванной и, кажется, собираемся в нее залезать. Рэйчел Эмбер воплощает все свои идеи в жизнь, а я не знаю, как быть дальше. Я загнана в угол. Она поставила на подставку последнюю бутылку шампанского. Я поворачиваюсь, и вижу, как Рэйчел раздевается. Мое лицо быстро краснеет. — Ты чего? — поворачиваясь ко мне с голой грудью, спрашивает Эмбер. — Все хорошо, солнце, — она потирает ладонью мою щеку и дарит легкий, невесомый поцелуй в губы. Прости, Стеф. Я тоже раздеваюсь, забираясь в ванную вслед за Рэйчел. Мы сидим друг напротив друга, и она поднимает бутылку наверх, делая из нее первый глоток и передает ее мне. Я смотрю на нее и не понимаю — откуда такая смелость? Почему Рэйчел Эмбер выбрала меня. Это даже звучит смешно, кому сдалась девочка с умершим отцом, которая разрушает себя всеми возможными способами. Я делаю огромный глоток из бутылки, но это не залечивает мои раны на сердце, а только делает хуже моей печени. Я решаю сказать то, что хотела сказать весь вечер. — Когда ты встречаешь кого-то, кто изменит твою жизнь, ты просто чувствуешь это... наверное, — я аккуратно посмотрела на нее из-под ресниц, боясь реакции. — Ты изумительна, Хлоя Прайс, — Рэйчел целует меня глубже, отставляя одной рукой бутылку, а второй прижимая меня ближе к себе за шею. Она начинает спускаться ниже, кусая мою шею и облизывая. Я полностью расслабляюсь, и под полуоткрытыми глазами вижу, как она убирает столик между нами. Она меняет свое расположение, спуская меня ниже и садясь на мои бедра сверху. Рэйчел продолжает играть с моей шеей, оставляя за собой отметины, которые она так сладко оставляет на мне. Сейчас ничего не имеет значения, только она на мне. Эмбер закусывает мое ухо и проводит языком дорожку до ключицы, и, приподнимая меня, добирается до моих небольших грудей. Рэйчел целует меня от ключицы до пупка, а потом принимается кусать за ребра. Это сладко, приятно, свечи очень вкусно пахнут, но ее волосы пахнут вкуснее. Она резко засасывает мой сосок, от чего я сразу же приподнимаюсь выше и снисхожу до стона. Рэйчел выводит восьмерки вокруг него своим языком, и в сочетании с периодически заливающейся водой, это нереально приятно. — Можно? — спрашивает, смотря мне прямо в глаза и массируя где-то на бедре. Меня хватает только на то, чтобы кивнуть. Рэйчел сразу вводит два пальца, и я царапаю ее спину. Я чувствую, как она улыбается мне в поцелуй, который прерывается моим стоном. Рэйчел начинает постанывать сама мне на ухо, и я покрываюсь предательскими мурашками, хоть мы и лежим в горячей ванной. А потом она задерживает дыхание, оставляет свои пальцы во мне и ее язык ласкает мой клитор под водой. Ее хватает на минуту моих непрерывных стонов, фейерверков перед глазами, и блесток везде, не только в ванной. Я должна была бы описать больше, но все остально смешалось в одно слово — огни. Горели огни, яркий свет, блестки на моих губах, которые то и дело размыкались для очередного стона, наши смазанные поцелуи, резкие толчки и приятное трение. Я не могла бы просить большего. *** — Ложись, — стихая до шепота, приветливо кивает Рэйчел. Я могу только думать о том, как, должно быть, неловко я выгляжу, потирая между собой ладони. Медленно и стараясь быть как можно тише, я переставляю ноги между валяющимися на полу подушками. Не знаю, почему меня это так волнует, если Стеф и Дана остались в соседней гостевой комнате, и точно не проснулись бы от моих шагов. Но сейчас, все кажется слишком громким. Я так же аккуратно опускаюсь рядом с Рэйчел, прерывисто выдыхая; мне стоит наконец признать, что все это происходит из-за того, что она заставляет меня слишком нервничать. Голова касается подушки, и мне остается только пялиться на звезды на потолке в попытках не смотреть на Рэйчел. Меня отвлекает от мыслей что-то, что колет мне в шею. Я уже знаю, что это значит. — Я не могу уснуть, — тихо шепчу я, поворачиваясь к ней. Могу поспорить, что она может видеть каждую еле заметную глупую веснушку на моей переносице. — Почему? — так же тихо отвечает она, заправляя прядь моих волос за ухо. — У меня аллергия на перьевые подушки.