***
В их мире давно не было денег. Гарри слышал в детстве истории, что когда-то люди расплачивались галлеонами, сиклями и кнатами. Но пару веков назад им на смену пришли Часы. Никто не помнил, как именно это произошло, но всеобщей валютой стало… время. Каждому изначально давался ровно год. Он оставался нетронутым, не отсчитывал время ровно до двадцати пяти лет. По достижении этого возраста все просто переставали расти, замирали навечно в двадцатипятилетнем возрасте, и год на руке начинал свой отсчет. Время можно было передать добровольно или отнять силой — достаточно лишь было соприкоснуться руками. Джин не повезло — ее отец получил серьезную травму на работе как раз тогда, когда ей исполнилось двадцать пять. Весь имеющийся год она отдала за его лечение. Семье Уизли пришлось взять в кредит два года и семь месяцев, чтобы оплатить счета, и Гарри не представлял, как они сумеют когда-нибудь выплатить все свои долги. Он сам был сиротой и совсем не помнил родителей. Его приютили родственники, позволив ютиться в чуланчике до пятнадцати лет, а после он съехал от них, став зарабатывать самостоятельно. Многие знакомые, кто помнил его родителей, рассказывали ему множество историй о том, что Лили и Джеймс были храбрыми борцами с системой. Они были членами знаменитого Ордена Феникса, добывали года во время битв с Пожирателями и раздавали их нуждающимся. Это их в итоге и сгубило. Волдеморт недолго терпел их подпольную деятельность, подрывавшую общественный строй, и вскоре все заговорщики были уничтожены. О Волдеморте, Лидере Британских островов, ходило множество слухов, и Гарри не верил половине из них. Поговаривали, что он выглядит, как змея. Что у него прескверный характер. Что он любит временами выбираться из Центра, посещать инкогнито маленькие деревушки и иногда даже отбирает чем-то приглянувшихся ему людей, забирает их в Главный город. Что он прожил не меньше пяти веков, и у него в запасе имеется целая вечность. Люди сплетничали о миллионах лет, что он хранил в накопителях, скрытых в особых тайниках. И это все казалось чем-то невообразимым. Гарри привык жить одним днем. На его часах давно не было больше, чем суток. Он не мог представить, что кто-то хранит целые миллионы, когда обычные люди трудятся в поте лица, чтобы продлить жизнь еще хотя бы на день. И он ненавидел Волдеморта. Однозначно. Не за смерть родителей. Не за загубленное, одинокое детство. Нет. Он ненавидел его за миллионы лет, которые тот бережно хранил для себя одного, когда простые люди ежедневно гибли десятками, не протянув буквально одной секунды до спасения и выплаты зарплат.***
— Я… я не смогла заработать на кредит, — рыдала Джинни у него на плече, показывая шестнадцать часов, тикающих на ее руке. — Что же нам делать… они… они подняли норму, а я… я не знала… не выполнила… еще и на чашечку чая потратила целых шесть минут! Рон с Гермионой смущенно переглянулись. У них ситуация была не лучше. Они как раз поделились с Молли лишними часами, ведь женщина была сильно больна и не могла самостоятельно заработать себе жизнь. Никто не решился сказать о проблеме миссис Уизли, хворавшей последнюю неделю. — Я все сделаю, — вздохнул Гарри. Он как раз заработал трое суток и два часа. — Сколько там надо? — Трое суток, — напряженно выдавил Рон, впившись взглядом в его часы. — Гарри… ты же не собираешься… — Не волнуйтесь, все будет в порядке! — весело фыркнул он наигранным голосом, ссадив Джинни со своих колен. Она смотрела на него своими большими, доверчивыми глазами, даже не сомневаясь, что он сумеет справиться с проблемой. Решит все и вернется к ним, как делал всегда. Гермиона внезапно обхватила его руку и перекинула ему три часа. Рон, кивнув, сделал тоже самое. Джин добавила еще час. Гарри глянул на их часы и вздохнул. Каждый оставил себе необходимый минимум, чтобы дожить до завтрашней зарплаты. Он сам не дотянет. Следовало наведаться в бар сразу же после оплаты кредита. Возможно, ему удастся обыграть кого-нибудь в покер и выкрутиться.***
Жизнь давно успела наскучить Тому Риддлу, но он все равно не спешил расставаться с ней. Вечность с самого детства была его главной целью, безумной мечтой, и он достиг ее, потеряв по пути, к своей досаде, жажду жить и чувствовать. Знал бы он, сколь всеобъемлюща, отчаянна может быть скука, не стал бы спешить с устранением Дамблдора и его шайки. Все же, старик умел неплохо действовать на нервы, а сражения с ним вызывали азарт, заставляли кровь кипеть в жилах. Сейчас же бороться с ним было некому, и он медленно сходил с ума. У него было не совсем тайное хобби, о котором шептались все его слуги, все жители Британских островов. Он завел себе привычку выбираться в отдаленные, нищие районы хотя бы раз в год и щекотать себе нервы почти позабытым чувством опасности. Том нагло, нахально демонстрировал, выставлял напоказ свои часы, на которых была пара сотен лет, и упивался риском, провоцируя нищих оборванцев, которым нечего было терять. Он позволял им нападать на себя в попытке отнять нереальные цифры, иногда обнулял их жалкие жизни, высасывая все до секунды, а иногда напротив — позволял им выжать почти все из себя, чтобы позже, скрывшись с их глаз, быстро воспользоваться карманным Хранилищем лет. Это, несомненно, была его любимая игра. Позволять этим жалким отбросам почувствовать себя победителями, дать им надежду на новую, богатую жизнь, а после, отыскав их, упиваться их бессилием перед ним. Изредка, встречая интересных людей, он отбирал их в Пожиратели, давая им возможность на новую жизнь в обмен на верную службу. И сегодня пришла пора вновь сыграть.***
У Гарри оставалось около пяти часов, когда он, расплатившись за кредит, добрался до Дырявого Котла. Он надеялся срубить куш за карточным столом, выиграв себе хотя бы часов двадцать, но все надежды рассыпались прахом, стоило ему войти в бар. — Что происходит? — спросил он у Колина, протиснувшись к приятелю сквозь гомонящую, пьяную толпу. — Видишь того парня? — икнул Криви, пригубившись к бокалу. — Этот псих угощает всех подряд! У него на часах три сотни лет! — Он совсем идиот?! — вскрикнул Поттер, быстро находя глазами этого психа. — Его же убьют Охотники! Хорошо одетый парень, будто услышав его, перевел на него заинтересованный, насмешливый взгляд алых глаз, издевательски вскинул бровь вверх, и Гарри задохнулся от возмущения. Волнистая челка упала на лоб в изящном беспорядке, а закатанные рукава белоснежной рубашки вызывающе демонстрировали триста пять лет на бледной руке. Если этот фрик так хочет сдохнуть, это не его проблема. В тот же миг, вторя его мыслям, в бар ворвались четверо Охотников за временем, и Гарри громко застонал, схватившись за лоб. Выстрелы в потолок быстро оповестили всех присутствующих об опасности, и люди повалили на выход, спасаясь от Охотников. Бар опустел буквально за секунды. — Это не моя проблема, — сказал себе Гарри. — Этот идиот сам виноват… Черт возьми! Он просто не мог. Не мог уйти, бросив незнакомца Охотникам. Поттер замер за дверью в подсобные помещения, наблюдая за происходящим в маленькую щелку. — Любопытно, — протянул Флинт, присаживаясь за карточный стол. — Ты, видать, не отсюда. Иначе знал бы, что нельзя разгуливать здесь с таким богатством, — кивнул на руку незнакомца он. — Думаешь? — хмыкнул молодой мужчина, казалось, совсем не нервничая. — Сыграем? Двое его громил-припевал не слишком таясь обходили незнакомца по бокам, прозрачно намекая на свои следующие действия. Мужчина лишь глумливо скалился, и не думая защищаться. — Я не в настроении, — скривился Маркус, сплевывая на пол. — Так что, просто заберу твои годы себе. В тот же миг, словно ожидая этих слов, громилы бросились на мужчину, и Гарри понял, что не может остаться в стороне. Выскочив из подсобки, он подхватил стул и обрушил его на голову одного из нападавших. — Уходим! — крикнул он застывшему статуей безумцу и, от души пнув одного из головорезов подскочившего Флинта, потянул незнакомца за собой, к заднему выходу. Отмерев, мужчина вялой трусцой побежал вслед за ним. На его губах играла легкая улыбка, будто он наслаждался происходящим, и это взбесило Поттера. — Они догоняют! Ты можешь пошевеливаться? — раздраженно бросил он через плечо, настойчиво продолжая тянуть фрика за собой. Флинт за спиной громко ругался, буквально наступая им на пятки. Гарри знал этот район, как свои пять пальцев, и был уверен, что, перепрыгни они через ограду, им удастся скрыться в одном из разрушенных временем домов. Вот только явно сумасшедший незнакомец не собирался помогать ему быстрее оторваться от преследования. Гарри перелез через забор и протянул руку, предлагая мужчине свою помощь, но тот, едва глянув на нее, пустил короткий смешок и вальяжно облокотился о забор. — Что ты делаешь? Они же убьют тебя! — попробовал призвать к его здравомыслию Поттер, на что фрик расхохотался, заставляя Гарри еще сильнее увериться в своем безумии. — Можешь бежать, напуганный олененок, — хмыкнул мужчина, и Гарри, разозлившись, плюнул на все. — Да пошел ты, чертов псих, — пробормотал он и, показав изумленному мужчине средний палец, поспешил скрыться за ближайшим поворотом. Гарри едва успел пробежать десяток метров, как услышал ликующий крик Флинта и его шайки. Он остановился, привалился к стене, уже зная, что последует дальше. Все три сотни лет будут высосаны из психованного мужчины, и Флинт уйдет, бросит фрика в подворотне, оставив ему жалкие полторы минуты. Флинт всегда делал именно так. Оставлял девяносто секунд в насмешку, бросал людей умирать, смотреть в панике за утекающими секундами в понимании неизбежности кончины. Гарри было плевать. Это была не его проблема. Он развернулся, чтобы уйти… и не смог. Грязно выругавшись под нос, Гарри побежал обратно к психу, подставившему их обоих.***
Том полусидел у грязной стены такой же грязной подворотни и не мог сдержать смех. Веселье смешалось со злостью, и он уже знал, кого прикажет завтра днем отловить Пожирателям. Том слишком давно не развлекался с жертвами, слишком давно в последний раз упивался пытками таких вот жалких Охотничков за временем и уже предвкушал удовольствие от расправы над ними. Секунды быстро таяли, и Риддл с замиранием сердца наблюдал за тем, как тает его время. Он наконец чувствовал себя живым. Чувствовал опасную близость собственной кончины, и это заставляло его кровь кипеть в жилах. Пальцы сжимали Хранилище в потайном кармане брюк, и он уже был готов перекинуть столетия на свой счетчик в последнюю секунду, когда в его планы внезапно вмешался тот, кого он меньше всего ожидал увидеть вновь. — Совсем псих?! Почему не сбежал со мной?! — крикнул юноша, перепрыгивая через ограду и быстро приседая рядом с ним на корточки. Горячие пальцы крепко сжали его запястье, и Том почувствовал, как в него перетекает время этого юнца. Он скосил взгляд на свои часы и увидел на них два часа. Посмотрел жадно на счетчик парнишки и задохнулся от удивления. — Ты отдал половину? И кто из нас псих? — выдохнул он, вырывая свою руку из горячих пальцев. Паренек скривился и нахмурил лоб. — И это твоя благодарность?! — обиженно прошипел он и поджал губы. Неожиданно Тому стало смешно. Его пробрал громкий смех, и он расхохотался, не сводя хищного взгляда с изумленного парня. Этот мальчишка отдал ему половину, отдал ему целых два часа, оставив себе ровно столько же, когда у него в кармане были три сотни лет! Никто никогда не делал подобного. Том ни за что не поверил бы в это, если бы это произошло не с ним. Этот мальчик, определенно, заслуживал его внимания. — Как твое имя? — спросил он, отсмеявшись. — Гарри Поттер, — назвался его «спаситель», раздраженно отводя взгляд и оглядываясь вокруг. — Нам пора уходить. Тебе есть, где ночевать? Том покачал головой, продолжая изучать Поттера. Ему была знакома эта фамилия. Именно так звали самых верных последователей Дамблдора. Он и не знал, что у них был… сын, видимо. — Пошли. Флинт может рыскать неподалеку. Если он увидит, что ты жив, тебе точно не спастись во второй раз, — Том едва сдержал усмешку. Не спастись было бы Охотнику и его людям. Впрочем, они в любом случае уже были ходячими трупами. Гарри подозрительно оглядел его и отвернулся. — Здесь куча старых домов, мы можем спрятаться и переждать в одном из них… По его лицу было видно, что он старался не задумываться о том, сколь мало часов им обоим осталось. — У тебя нет дома? — поинтересовался Том, взбираясь вслед за ним по скрипящим ступеням разваливающейся многоэтажки. — Не хочу… — едва слышно пробормотал Поттер и тяжко вздохнул. — Не хочу… обременять родных. У них времени впритык. Едва хватит до завтрашней зарплаты. Они тут же дадут мне свои часы, но все равно не протянут до выплат. По тебе видно — ты тот еще пижон. Из Центра, да? — зло прошипел Гарри, заставив нервы Тома натянуться до предела. Он давно не ощущал подобного. Да… никогда, наверное. — Если не хватает до зарплаты, если не успел заработать себе сутки — ты труп. Такому, как ты, не понять… И чего тебя сюда занесло? Острых ощущений захотелось? — сердито пнул первую попавшуюся дверь он, проходя в пустую гостиную с голыми стенами. — А мы тут только такую жизнь и знаем! Том промолчал, наблюдая за ним. Мальчишка скинул с себя старую, истрепанную куртку на пару размеров больше и бросил ее на пол. Приземлившись на нее, Гарри привалился спиной к стене и устало прикрыл глаза. — Садись, — пробубнил он, притягивая колени к груди. — До рассвета полтора часа. А потом… — Что потом? — заинтересованно спросил Том, присаживаясь рядом с Поттером. Вплотную к нему. Помедлив недолго, Гарри отодвинул и без того растянутый ворот футболки, достал из-за пазухи массивный золотой медальон и провел по нему кончиками пальцев. Он крепко зажмурился, скрывая повлажневшие глаза за длинной, торчащей во все стороны челкой, и прошептал едва слышно: — В ломбард… Ломбард откроется на рассвете. Успеем дойти… я… — голос надломился, наполнился болью и сожалением. Том словил себя на том, что не может оторвать от него взгляд уже какое-то время, впитывая в себя все эмоции мальчишки. Сердце глухо билось в груди, наполняясь предвкушением. — Это единственное, что осталось от родителей… я берег его, не хотел закладывать, но… Нам хватит. Я смогу продержаться до зарплаты. И дам тебе. — Гарри резко развернулся к Тому, впился в него сердитым взглядом ярких, изумрудных глаз. — Уходи потом в свой Центр и никогда не возвращайся. Надеюсь, сегодняшний день тебя чему-то научил. Таким, как ты, нечего делать в таком месте, как это. Том медленно кивнул, позволяя уголкам губ дрогнуть в намеке на улыбку. Он уже знал, что будет делать дальше. Поттер сидел, привалившись к стене, и дрожал от холода, явно стараясь отвлечься. — Кто ты? — спросил внезапно он, повернув голову к Риддлу и оказавшись с ним практически нос к носу. Усмешка пробежала по тонким губам Тома, и он вцепился в подбородок удивленно дернувшегося Гарри, выдохнул в его чуть приоткрытый рот: — Том Марволо Риддл, сыграй в анаграмму, мальчик, — и впился в его губы поцелуем. Дьявол, целовать парнишку было истинным наслаждением. Он давно не испытывал подобных чувств. Слишком давно последний раз ощущал к кому-то такое влечение. Ему хотелось повалить его, взять мальчика прямо на этом грязном полу, но это сломало бы всю запланированную игру. Разрушило бы все веселье, убило весь интерес. Гарри вывернулся, оттолкнул его в тот самый миг, когда Риддл просунул язык ему в рот, горячо, жадно вылизав его небо. Удар почти обрушился на его скулу, но Том успел перехватить руку Поттера в последний момент. — Спи, Гарри, — прошептал он, пережимая ладонью горло Поттера и сдавливая его до тех пор, пока Гарри не потерял сознание от недостатка кислорода. Мозг пьянило ощущение чужой жизни, жадно бьющейся под пальцами, ощущение власти над мальчиком, пробудившим в нем столько эмоций. Он хотел его. И он обязательно заберет его себе. Но не сейчас, позже. Пора было уходить. Достав из кармана Хранилище, Том обнулил его, перекинув себе все три сотни лет, и тут же отдал Поттеру половину. На его губы легла взволнованная усмешка. Было странно возвращать долг. Еще страннее — жертвовать имеющиеся сейчас под рукой полжизни, ровно столько, сколько сам Гарри пожертвовал ему получасом ранее. Пальцы нащупали в кармане брюк записную книжку и ручку, которые он всегда по привычке носил с собой. Том нацарапал на листке несколько строк, вырвал его из дневника и, сложив вдвое, оставил записку рядом со спящим Поттером. Он обязательно вернется за ним позже. Том уже предвкушал охоту за этим несносным, удивительным мальчишкой. Гарри явно не даст ему заскучать.***
Очнувшись на следующий день от бившего прямо в глаза яркого солнца, Гарри испуганно подскочил на ноги, с ужасом оглядываясь вокруг себя. Если он не успел… если опоздал… С трудом переборов страх, он глянул на счетчик и задохнулся от изумления. Невозможно. Этого просто не может быть. На часах было больше сотни лет, но это не могло быть правдой! Еще вчера у них с этим Томом оставалось по два часа, и… Резко оглядев комнату, Гарри лишь тогда понял, что безумного придурка из Центра давно след простыл. Вспомнив, как Том поцеловал его, а после вырубил, Гарри зло выругался и принялся яростно тереть губы, пытаясь стереть с них ощущение чужого, насильного поцелуя. Где этот псих достал столько лет? У него было Хранилище? Почему тогда он не воспользовался им сразу же? Зачем он оставил ему столько времени? Голову разрывало от вопросов, на которые негде и не от кого было получить ответы. Плюнув на все, Гарри решил поскорее вернуться домой — близкие, должно быть, совсем извелись от беспокойства. Он наклонился, чтобы подхватить свою старую куртку с пыльного, грязного пола и лишь тогда заметил на ней беленький листик бумаги. Развернув его, Гарри вчитался в строчки и тут же выронил записку, с ужасом и недоумением глядя на нее. «Я — Лорд Волдеморт, Гарри. Распоряжайся временем, как тебе будет угодно. И будь готов расплатиться за него. Мы еще встретимся, и я заберу то, чего желаю. А хочу я тебя» — Хочешь меня, значит, ублюдок, — прошипел Гарри, сжимая кулаки. Злость смешалась с азартом и жаждой действий. Кровь забурлила, вскипела в венах, пробуждая знаменитую отвагу его предков, заставляя дрожать от предвкушения перед сражением. — Заберешь меня, значит. Ну это мы еще посмотрим. Говорят, у Волдеморта есть десятки Хранилищ, в которых он собрал миллионы лет. Слишком уж много для него одного. Гарри заберет их все и раздаст людям. Так делали его родители. Так будет делать и он. Губы горели, будто поцелуй произошел только что, а не несколько часов назад, и Гарри подумал, что это может быть неплохой идеей. Волдеморт уже украл у него один поцелуй. Что мешает ему сделать так же?