По лабиринтам кошмаров

*** Створки лифта закрылись за спиной с глухим лязгом, словно клыкастые челюсти неведомого монстра. Тусклый, искусственный, слегка вибрирующий свет, ряд блестящих кнопок заставляют судорожно сглотнуть тугой ком в горле и ослабить пышный белоснежный шейный платок. Клаустрофобия? Нет, все немного сложнее и болезненнее. Вдох-выдох, вдох- выдох — спокойно, это всего лишь лифт. И это леденящий душу холод, ужас до мурашек под кожей и острый, горячий запах крови - всего лишь плод бурного воображения. В крайнем случае, глубоко засевшего воспоминания. Кабина быстро и плавно опускается вниз. И надо что-то придумать, чтобы также быстро не падало сердце в глубину чёрной бездны, именуемой кошмаром. Катанара прикрывает глаза и усердно растирает ладони, которые за эти несколько секунд успели превратиться в настоящие ледышки: холодные и неподвижные. Наконец, снова раздается глухой лязг - монстр открыл свою кровожадную пасть. Вдох-выдох… Сердце вернулось на положенное место, только трепыхается, как осенний листик на ветру. Кожа холодная и мокрая, пряди длинной челки прилипли ко лбу. Хорош, ничего не скажешь! Катанара вздохнул и несколькими быстрыми шагами пересек расстояние до кофе-автомата. Он немного погрел руки об горячий стаканчик, затем начал пить кофе крупными глотками, обжигаясь и не ощущая вкуса. Лишь перебить предательскую сухость во рту и забыть о преследующем его запахе крови. Запахе убийства. Пятнадцать лет он был буквально сдавлен каменными тисками фобий и кошмаров. Не отстали они и теперь, постоянно напоминая о себе крупной ледянистой дрожью во всем теле, заставляя чувствовать себя беспомощным, мучая и изматывая. Горячий напиток немного поумерил ледянистый, обжигающий холод, который тек по сосудам прокурора вместо крови. Если бы не ремонт лестницы, он не за что бы не вошёл в эту кабину. Мобильный телефон в кармане жакета жизнерадостно пискнул. Рейдзи осторожно выудил его. Экран светился мягким светом и показывал жёлтый конвертик. Катанара хмыкнул и раскрыл сообщение: «Доброе утро, Рейдзи)))». По телу побежала сладкая дрожь, от которой еле можно было устоять на ногах. Вдох-выдох, ледяной ток обратно превращается в сосудах в теплую кровь, биение сердца уровнялось. Всего-то три слова и три нелепые скобочки рядом… ~~~ Ночь… Тягучая, холодная, но удушающая темнота. От отблесков фонарей за окнами тени безобразно искажаются, превращаясь в неведомых чудищ, которые тянут к тебе свои холодные, когтистые лапы. Пространство начинает сужаться до тёмной кабины лифта. Кабины, висящей между этажами. Удушливая, сжимающая темнота, тяжесть пистолета в руке, хлопок и крик… Запах крови и холод Смерти, пробирающий до костей. Бледная кожа с оттенком сини, окоченевшие руки и кровь на одежде родного человека. Густая, тёмная, застывшая кровь. Оцепенение и осознание страшной реальности… Распирающая, раздирающая, разрывающая на части боль внутри… Жгучая, словно насыпали толченого стекла… Темнота, удушливая и холодная, цепко оплетает своими щупальцами и давит, не позволяя выбраться из кошмара. Душит, сжимает, ломает кости, но не отпускает. Не даёт даже глоточка свежего воздуха… Сжимается и давит, давит, давит… Пока не меняется на мягкие, тёплые руки, которые изо всех сил прижимают к такому же тёплому телу. Родные пальцы легонько пробегают по лбу, убирая прядки взмокшей челки. Ладонь ложится на его бледное, холодное лицо тепло и нежно, как шелковое перо райской птицы. — Рейдзи… Рейдзи… Посмотри на меня… Глаза постепенно различают в темноте знакомое любимое лицо и очертания колкой причёски. Разноцветные глаза сияют в темноте, как две тёплые звёздочки. Катанара облегчённо выдохнул, и его тело стало почти ватным от странной слабости. — Когда же это прекратится? — его голос замученный и жалобный. Рю крепко прижимает его к себе тёплыми и мягкими руками, осыпая его холодную, как лёд, кожу нежно-воздушным, как бутон розы, поцелуями. Забирается и обнимает Рейдзи со спины, чтобы лучше отогреть и как бы защитить от ужасов в темноте. Рейдзи прижимается к нему всем телом, буквально оледеневшим даже под тёплой пижамой. Тогда его аккуратно разворачивают и укладывают на постель, в мягкие подушки, на нагретую чужим (или родным?) телом половину кровати. Руки Рюити мягко ныряют под одежду и начинают гладить и слегка мять его замёрзшее, онемевшее тело, наполняя его живым теплом. Губы прилипают к его дрожащим и холодным губам, в корне подавляя крики боли и ужаса. — Чшш, — тёплое дыхание обвевает кожу.- Прекращай трястись, как маленький зверёк. Его заледеневшие руки накрывают горячие и мягкие, почти плюшевые на ощупь ладони Хорасе и крепко сжимают пальцы. От этого по сосудам начинает течь горячее, густое тепло, отогревая полностью и неся успокоение раздражённым, измотанные нервам. Рюити мягко обнимает его и отогревшиеся руки тянутся обнять в ответ и смыкаются на спине адвоката. Рюити целует его шею и скулы, наполняя нежностью и любовью вместо ледяного ужаса и боли. Тёплые пальцы мягко ложатся на головку прокурора и разглаживают спутанные волосы. — Катанарочка, не бойся, — произносит он нежным голосом, напоминающим бледно-голубой бархат. Он всегда повторяет одну и ту же глуповатую фразу и c одним и тем же выражением бархатной нежности. И это всегда срабатывает. Тугие, холодные лапы темноты отпускают его, погружая в теплый колер заботы и нежности. Выдох. Пальцы Рю продолжают гулять по его прядям, излучая уютное тепло. Рейдзи уткнулся носиком в его плечо, в ткань старой, застиранной рубашки. От едкого запаха порошка он несколько раз сдавленно чихнул, но предпочел перетерпеть это. Рюити мягко обнимал его и наблюдал за состоянием Рейдзи. Он судорожно выдохнул и даже улыбнулся, когда его дыхание наконец выровнялось и на щеках появился слабый румянец. Он аккуратно ощупал его кожу — тёплая. — Спи… Рейдзи поудобнее устроился, вдыхая знакомый запах мяты и домашнего тепла. — Спасибо… — За что? — За то что сегодня мне больше не страшно. Тёплый и лёгкий, как недавно испеченное безе, поцелуй в лоб и погружение в крепкий сон. ~~~ Густая, холодная темнота, обволоченная туманом, как разлитым киселем. Холодный снег, плеск воды… Хлопок выстрела, ещё хлопок… Снова плеск… Полупустая лодка, тяжесть пистолета в руке. Чужого. Шок. Ужас. Недоумение. Наверное, больше шок… Словно из ниоткуда из темноты вырастают серые стены тюремного изолятора… Полторы минуты пустого всматривания в потолок и окружающую темноту. Надежда, что не кричал во сне. Несмотря на ледянистый ток в венах, тяжело дышать, душно и тошно. Рейдзи осторожно выскользнул из- под одеяла и потопал к окну. Непослушными пальцами нажал ручку и распахнул окно. В комнату ворвался холодный ветер со взвесью дождевых, мелких капель. Несколько глотков свежего воздуха помогли немного придти в чувство. Сколько можно? Сколько времени прошло? Неужели, от этого так и не удастся избавиться? И каждый раз темнота будет хватать его своими цепкими лапами и бросать в чёрную бездну… Блуждать по лабиринтам кошмаров, въевшихся в мозг и тело, как уродливая татуировка… Тошно и гадко. Блуждать без права выбраться. Кошмары вновь протянули к его сердцу свои холодные, скользкие, когтистые щупальца… Впились и безжалостно начали разрывать тёплое, нежное сердечко… На плечи внезапно легло нечто тёплое и тяжёлое. Одеяло с постели. — Простудишься, — прямо на ушко проговорил Рю и от его горячего дыхания по телу побежала сладкая дрожь. Его туго заворачивают в тёплое пышное одеяло, как куколку, и укладывают обратно. Рюити с мягким стуком закрыл окно и потяпал на кухню. Через некоторое время, он осторожно принёс кружку с дымящимся чаем. Катанара почуял любимый миндальный запах. — Ты…зачем… — Пей. Он сделал несколько глотков горячей жидкости и облегчённо вздохнул. — Полегчало? — Пожалуй…- Рейдзи поднял головку и посмотрел на него. Разноцветные глазки смотрели в его бледное лицо с выражением нежности и тревоги. — Спасибо… — За что? — За то, что мне сегодня больше не страшно. Рюити осторожно обнял его и бережно поцеловал в приоткрытые губы. Касание было очень лёгким и сладким, как кремовая розочка на десерте. — Я добьюсь того, чтобы тебе не было страшно никогда.