Бракованная невеста

Старейшины прям вот как сговорились, и спустя два года после войны упорно пытались его женить, проталкивая в высшую инстанцию власти своих дочерей, внучек, племянниц. Видать, совсем мало власти, при том, что как не крути, а большую часть решений Казекаге одобряется Советом и попробуй принять что-либо без их ведома. Для юного Казекаге, прошедшего войну, ставшего живой легендой и объектом обожания многих людей, все это принесло за собой непредвиденный ажиотаж. Большинство барышень пыталось охомутать неженатого героя, а чтобы лакомый кусочек не достался выдающейся простолюдинке, или того хуже, чужеземке, совет активно давил на правителя, пытаясь склонить к браку выгодному для них самих. И давил уже давно. Вот уже как год. Гаара это понимал и стойко сопротивлялся, но когда все дошло до того, что брак стал обязательным условием для его дальнейшей карьеры Казекаге, деваться было некуда. Традиции обязывали, и его хладнокровие и убийственные взгляды тут не помогут, а по старинке, грубым и кровавым рукоприкладством заниматься было нельзя, у него теперь противоположный тому имидж. — Достали, — флегматично заметил Гаара, откладывая очередную папку, где лежали досье на потенциальных невест. Начиналось время очередного омиая и не совсем таинственным образом на его столе изо дня в день появлялась эта самая папка, причем, пополняясь. Ужас. — Тебя что так расстраивает? — Менма бесцеремонно взял папку со стола Казекаге и бегло просмотрел документы, и зацепившись взглядом за одно фото, по его мнению, красивой девушки вытащил лист и бегло прочитал. — Смотри каких красивых сватают, умелых, хозяйственных, породистых, — зачитывал характеристику кандидатки на пост жены Каге, не понимая, почему друг так отрицательно настроен. — Такой богатый выбор, а ты нос воротишь, — любвеобильный блондин углубился в чтение папки. — И в любом случае кота в мешке не возьмешь! — Меня это не интересует, — холодно произнес но Собаку, стараясь таким образом закрыть эту тему, которая и так поперек горла сидела, как рыбья кость. — Скажи сестренке своей спасибо! — Узумаки эту тему не то что заканчивать не хотел, но еще и ушел к первоистокам. Непоколебимость Гаары пошатнулась в виде дрогнувшей руки, ставящей подпись в каком-то отчете. Дело в том, что Темари он устроил то будущее, которое она хотела — девушка с его легкой руки, отвоеванная у старейшин, перешла в клан Нара и через полгода должна была родить. Это было выгодно политике, укрепляло союз Конохи и Суны, но как оказалось, было далеко не выгодно для Совета, а отсюда уже и Гааре. — И брату, — протянул Менма, который знал, чем вызван такой ажиотаж за статус невесты для Казекаге. По логике вещей, первый женится старший брат, коим и являлся Канкуро, но таинственным образом он избавил себя от этой обязанности. Еще чуть-чуть, и старейшины устроят конкурс, посадят Гаару во главе жюри и поставят перед фактом, что если не выберет себе жену, то отсюда ни за что не выйдет. Гааре же этот парад красоты и талантов высасывал и нервы, и душу, но и без толку ходить на сватовство и смотрины ему надоело, как и политиканам Песка, так что все шло под откос и как раз-таки вело к такому вот конкурсу. Рука дрогнула повторно, оставив чернильную кляксу на свитке. Канкуро тоже был лакомым кусочком, но не для старейшин. Как оказалось, у старшего было больше прав из-за его более низкого статуса, а значит и руки развязаны. Невесту марионеточник мог подобрать сам, и тогда, когда захочет, в отличие от младшего брата, скованного обязательствами не только перед страной, но и перед кланом, который и так поредел. Оказалось, что младший сын ещё и был главой их семейства. Во же морока, как любил повторять зять Гаары. Продолжение рода и укрепление статуса Казекаге возложили на него. — В конце-то концов, у женщин есть свои плюсы, например, с ними можно занимать… — но строгий взгляд и морозильный холод бирюзовых глаз заставили поперхнуться Менму концом предложения. — Ну да, я забыл, что тебя не интересует вся эта мишура, — голубые глаза скользнули по бледно-красному кандзи на почти белом лбу, едва прикрытому челкой. — Я ничего против свадьбы по расчету не имею. В конце концов, это традиция в нашем клане, но не за родню же совета, — Гаара положил кисть для каллиграфии и откинулся на спинку кресла. — Тем более, там остались те, кто участвовал в составление заговоров против меня, чужестранок в кандидатки они не пускают, а гражданские — не чета для героя, — тяжелый вздох. Пройдохи все пути к отступлению отрезали, выворачивая решение Гаары в нужное им русло. Всех нынче волнует его холостяцкое положение, кроме него самого. Ему и одному хорошо. — Ну, с Конохи они точно не пропустят кандидатку, — Менма призадумался, решив помочь другу. Темари уже укрепила союз, а повторно они это делать не будут. А из других деревень? Да там почти вся знать повымирала. Бросать друга в беде не выход. Гаара прав, что считает эту суматоху с женитьбой фикцией, чтобы оттяпать побольше власти и укрепить связи и позиции на политическом поприще, да не только. Но Собаку промолчал. Даже в выборе жены у него связаны руки. Возможно, он был бы не прочь получить в жены кого-то с Бьякуганом, или же с со способностями Яманака, возможно даже заумную и гениальную Нара, но эти стариканы и мужланы не позволят. Казекаге хоть и являлся высшей инстанцией власти, но большую часть вопросов должен был согласовывать с советом, и к сожалению, свадьба правителя попадала в тот круг проблем, которые решать должен был не он. Короче говоря, одна проблема другую не решает. А Гаара как раз был этой самой проблемой, которую пытались решить старейшины. — Слушай, может Узумаки? — Менма после полутора минут размышлений вновь подал голос, а глаза его заблестели. — Клан моей матери все еще жив и процветает, и имеет то же величие, что и во времена Шодая, уверен, они не смогут им отказать, побоятся, — задорно усмехнулся парень, и хоть всех представителей клана он не знал, но мама вгоняла его в благоговейный трепет, а папа утверждал, что это в крови. — Это великая честь и бла-бла-бла, — глаза его загорелись энтузиазмом, и Гаара понял, что упрямого и толстолобого Менму не отговоришь. Если Намиказе что-то решил, то его ничто и никогда не остановит. — Мне стоит надеяться, что она не такая как ты? — определенно, вариант с Узумаки, которые сторонились всех Пяти Великих Стран, жили особняком и все так же процветали, был хорошей альтернативой. Но зная своего друга, мог заподозрить, что как раз таки соглашается на кота в мешке. Менма был гиперактивным, шумным, неусидчивым, взбалмошным и легкомысленным, и если все Узумаки хоть наполовину такие, то стоит начинать переживать. — Стоит! Она… Да, определенно, мамина дальняя родственница согласится, а у нее очень приличная и порядочная дочь, само собой красивая! Скромная, тихая и милая, — вспоминал он свою сестру, но благополучно умолчал тот факт, что виделись они однажды, когда девочке было лет семь, и она боялась чужих и незнакомых, поэтому и вела себя скромно и кротко. — Тогда, почему бы и нет, — Гааре было все равно, лишь бы не родственника кого-то из совета, а раз друг посоветовал, то стоит. Да и авторитет красноволосых демонов задавит любые протесты, и кандидатка автоматически получит согласие. Никто и никогда не хотел иметь во врагах Узумаки. И Гаара, взяв вновь кисть, обмакнув ее в чернильницу, по всем правилам подобающего этикета стал писать послание в клан аловолосых мастеров фуиндзюцу свою просьбу о заключение союза и укрепления его с помощью брака. — Я напишу тёте, так что не бойся, кота в мешке не получишь. Будет тебе и тихая умница, и скромная красавица, и заботливая мать для твоих детей, и милая жена, которая тебе мешать ни в коем случае не будет! — Менма воспылал своей идеей и, отодвинув стопку бумаг на столе Каге, взял свиток, ручку, которыми Гаара почему-то не пользовался, отдавая предпочтение старинному методу письма, принялся писать свое письмо, прося сестру матери отдать в жены его лучшему другу свою дочь.