Не всё золото...

Выходить из тепла на промозглый декабрьский воздух не хотелось, но Минато решил, что вернется домой сегодня. Здесь, в деревне на берегу моря, он навещал родственников покойной своей матушки и не заметил, как засиделся допоздна. — Ну же, Минато-кун, оставайся, переночуешь у нас, смотри, как темно, а дорога такая длинная, — увещевала его тетя. — Спасибо большое, — поклонился он, — но я обещал отцу, что вернусь сегодня. К тому же снегопад кончился, и луна светит ярко. Долго родственники уговаривать его не стали, знали, что парень он себе на уме, не переубедить. Если быстро идти, то и не замерзнешь, но холод пробирался под одежду Минато. Путь и вправду был не близкий, он жил в деревне за горным перевалом, и дорога забирала все вверх и вверх. Минато все-таки пожалел, что не остался в доме тетки, он оскальзывался на мокром снегу и чуть не упал, не заметив большой камень на дороге. Словно смеясь над ним, луна закрылась невесть откуда набежавшей тучей. Минато топнул ногой, разозлившись на свою неуклюжесть, с детства же тут ходил и знает каждый камень! Он решил думать о чем-нибудь приятном, но в голову лезла давешняя ссора с другом и соседом Сэйей. Обидел его Минато, ох, обидел, и как теперь быть не знал. «Надо позвать Сэйю сходить вместе в лес, набить орехов рогаткой. Он и обижаться перестанет и развеется, стрелять он любит». Представив довольное лицо друга, Минато приободрился. «Все у нас будет хорошо». Он дошел наконец до перевала и присел отдохнуть. Луна показала свое лицо и улыбнулась, а где-то совсем рядом послышался громкий звук праздничного барабана. Минато вскочил от неожиданности и страха. Боялся он разбойников, что могли бродить в этих горах, но не станут же они бить в барабан, возвещая о себе? Бах-бах-бах! Звук приближался, а Минато был не в силах сойти со своего места, так и стоял, пока к нему по тропинке поднимался нарядно одетый человек с бумажным фонариком в руке. Человек остановился, не сводя с Минато глаз. Ткань его кимоно переливалась золотой вышивкой, он был высок, строен и тех же молодых годов, что и Минато. — Скажите, господин, что происходит? Неужели тут поблизости праздник будет? — спросил у незнакомца Минато. Тот улыбнулся и протянул ему руку. — Неужели ты ничего не знаешь? — голос его рассыпался тихим смехом. — Сегодня на перевале большое представление, идем со мной. — Э-э, мне надо домой, — сказал Минато, но ноги сами собой повели его вслед. Звуки невидимых барабанов продолжали сотрясать ночной лес. Незнакомец повернулся и сказал, прижавшись щекой к щеке Минато: — Я так рад, что мы увиделись. Идем же. От его кожи и дыхания пахло чаем с жасмином и сладким вином, а глаза оказались необыкновенного цвета зимнего неба. У Минато закружилась голова и сердце ухнуло в пятки, еще мгновение, и он упал бы в чужие объятия. — Меня зовут Шу, — сказал незнакомец. — А я… — Тсс, — Шу приложил холодный палец к его губам, — мы уже пришли. Минато увидел маленький домик, стоящий посреди заснеженной поляны, Шу снова поманил его рукой. — Давай же скорее войдем. В доме оказалось полно людей. К удивлению Минато, все они помещались в единственной комнате свободно и не теснясь, смеялись и пили чай из маленького чайника, греющегося над очагом. Внезапно разговоры и смех стихли, сами собой погасли два светильника, и после недолгого мрака за ширмой у стены замерцал бледный свет. Одежда Минато быстро просохла, а чай согрел озябшее тело. — Шу-сан, спасибо большое, что приютили меня, но, сколько здесь живу, никогда не видал вас и этого дома. Как же так? — прошептал он. — Представление уже начинается. Садись ко мне ближе, чтобы ничего не пропустить, — было ему ответом. Минато придвинулся к Шу, смущаясь, вновь почувствовал запах жасминового чая и головокружение. Захотелось положить голову ему на плечо и подремать. Но тут за ширмой начали двигаться тени кукол и полилась песня, красивей и жалостливей которой Минато за всю жизнь не слышал. Женский голос пел грустную историю о воине-самурае и девушке, что нашла его раненым в лесу и спасла, излечив от болезни. Самурай пообещал, что вернется за девушкой и заберет в родную деревню. Долго ждала она его, каждый день готовясь к встрече, пока не узнала, что самурай давно женился на дочке своего соседа, а о ней и думать забыл. Девушка в последний раз приготовила его любимое блюдо и, поставив миску на стол, наложила на себя руки. «Может, узнав о том, что я умерла, ты придешь, и мы увидимся в последний раз» — так закончилась песня и первая часть представления. Минато, стыдясь слез, вытер глаза рукавом, мельком глянул на Шу, глаза которого тоже блестели. — Я знал, что тебе понравится, не стесняйся своих чувств, Минато. — Но, господин, откуда вы знаете мое имя? — А теперь самое время поесть, — произнес Шу. В комнате зажглись светильники и появились мисочки с белым рисом, жареная рыба, сладкие лепешки, и чайник вновь оказался полон. Минато с удовольствием ел, стараясь не спешить. Шу подкладывал ему вкусные кусочки рыбы и маринованные сливы. Как же вкусно! Как же хорошо и тепло Минато было рядом с этим незнакомцем, что так позаботился о нем и не сводил сейчас глаз. — Ввек не смогу вас отблагодарить, — сказал он, поклонившись. — Ты сам лучшая благодарность, — одарил его улыбкой Шу, — давай смотреть вторую часть. И снова все стихло, и погас свет, и за ширмой куклы пришли в движение, показывая историю верного слуги господина, что совершает харакири. Не успел Минато сказать, что надо бы поведать в деревне, какие тут на перевале представления показывают, как Шу повернул его лицо к своему, пощекотал дыханием, а затем поцеловал в шею, прямо туда, где билась кровяная жилка. Минато враз стало жарко, будто посадили его в очаг и сверху присыпали углями. — Смешной кролик, красивый, — говорил Шу, водя носом по его шее. Запустил пальцы в короткие волосы Минато, заставив выгнуться. — Можно поцеловать тебя? — Да, да, пожалуйста, — задыхался Минато, сам не понимая, что делает и что говорит. Он почувствовал невесомый поцелуй, что оставил сладкий вкус на губах и нестерпимый жар в сердце. Минато обнял Шу, желая поцелуев еще и еще. — Не спеши, смешной кролик. Поспи пока, — услышал он, смежая веки. Проснулся Минато на том самом камне, около которого встретил вечером Шу-сана. Не понимая, как тут оказался, бросился он со всех ног в деревню, чтобы рассказать всем о чудесном доме с представлениями. Первым встретил он своего отца и Сэйю, выслушали они Минато, и отец рассмеялся. — Ох, сынок, молодой ты еще совсем. Где же это ты представления видел? Просто решил Белый принц над тобой посмеяться, вот и навел морок. И не рисом и рыбой тебя угощал, а навозом — конским да коровьим. — Кто такой Белый принц? — удивился Минато. — Да так кицуне прозвали, что на нашем перевале живет — Белый принц. Так его люди называют. Вот и ты познакомился. Ну, идем в дом, спал всю ночь на снегу, еще заболеешь. — Не может этого быть! — крикнул Минато. — Я сам, собственными глазами видел, и он, он же… Не поверил он словам отца и, дождавшись вечера, снова пошел на перевал, как ни уговаривал его Сэйя не делать этого. Все так же ярко улыбалась луна, Минато зажег бумажный фонарик и освещал им полянку. Но не было на ней ни чудесного дома, ни человеческих следов. Как будто и вправду приснилось. Минато прислонился к дереву, с трудом сдерживая слезы. Каким горьким оказался обман Белого принца, и как же сильно хотелось увидеть его снова! Но тут, словно из воздуха, прямо перед ним появился белый лис, шерсть его отливала золотом. Он порезвился в чистом снегу, отряхивая пушистый хвост, а потом обернулся в давешнего Шу. Увидел он Минато и рассмеялся. — Пришел, мой хороший, я так и знал! Пойдем со мной тогда. — А можно? — Можно, только к людям тебе уже ходу не будет. Согласен? Зачарованно посмотрел Минато на Белого принца, потом схватил за руку и прижал ее к своему лицу. — На все согласен, лишь бы с тобой быть. — Глупый кролик, красивый, — погладил его Шу по голове. — А сейчас мои друзья лисы в гости придут, и устроим мы все вместе большой праздник до самого утра!