***
Узнать тайну всей его жизни стало ещё приятнее. Грейнджер почувствовала ответственность за это. Римус Люпин — оборотень. Некогда был человеком, но один укус и он изменился. Обезумевший, потерявший весь свой рассудок, чуть не прикончил золотое трио. Она знала абсолютно всё. Гораздо раньше, чем произошла история в Визжащей хижине. В тот вечер её догадка просто подтвердилась. Захотелось ему помочь, успокоить. Попытаться привести в чувства, лишь бы не страдал. Гермиона Грейнджер прекрасно понимала, что она никогда не будет рядом с таким человеком. Ей никогда не позволится быть с профессором Люпином. Цифра, не играющая для неё никакой роли, всё равно очень важна. Именно из-за неё в жизни гриффиндорки так многое меняется. Настроение портил и их статус. Он преподаватель, а она всего лишь его студентка. Через пару дней, когда до девушки дошел слух, что он уходит, она тут же отправилась в кабинет профессора. — Неужели вы так просто возьмете и уйдете? — спросила тогда Гермиона. — О, мисс Грейнджер? — он знал, что она придет, но всё равно скривил удивленное личико. Они оба это знали. — Поверьте, после такого, любой бы покинул своё рабочее место. Я удивлен, что профессор Дамблдор ещё не сделал этого, поэтому ухожу сам. Думаю, так будет лучше для всех. Мужчина улыбнулся, складывая вещи в сумку. — Не для всех… — прошептала девушка, опуская глаза в пол. Но потом она вновь посмотрела на учителя перед собой. — Что ж, тогда… Удачи Вам, профессор. И не ожидая ответа, развернулась на пятках и поторопилась к выходу. Лишь пробежав несколько длиннющих коридоров, она остановилась. Тяжело дыша, чуть ли не заливаясь слезами, она остановилась. И обессиленно прислонилась к холодной стене. Он прав. Но неужели он просто так возьмет и уйдет? Дурак. Нет. Это Гермиона дура. Дура. Наплевала на то, что он её же учитель. Наплевала на их разницу в возрасте. Но всё равно по уши влюбилась в него. Во взрослого мужчину. Влюбилась.***
Шли годы. Время незаметно быстро пролетело. В тот день, когда Римус Люпин сообщил, что покидает Школу, Гермиона дала себе обещание, что забудет его. Что будет жить также, как и все её сверстники. Учиться, веселиться. Влюбляться и понимать, что «нет, не судьба». Но она не забыла. Надеялась, что больше никогда не встретить его, но так и не забыла. То, что испытывала Грейнджер, будучи ещё третьекурсницей, она не могла толком объяснить. Это нельзя назвать симпатией или привязанностью, даже не влюбленность. Это что-то поистине светлое, чувственнее. Но слово на «л» она так и не осмелилась назвать. Но они встретились ещё раз. Тогда Гермиона уже была почти выпускницей Хогвартса со званием лучшей ученицы этого века. Девушкой, у которой было большое и успешное будущее. Девушкой, о которой даже однажды написали в газете. А он работал в небольшом баре. Карьера преподавателя навсегда теперь закрыта. Но и работать во вполне уютном и популярном месте оказалось тоже очень даже хорошо. Тогда их связал тихий новогодний вечер. Столик на одного, который потом стал столиком для двоих. Кружка сливового пива, которых потом стало гораздо больше. И старые раны на сердце. — Я и не думал, что встречу тебя ещё когда-нибудь, Гермиона, — весело произнес Люпин. — Какими судьбами? — Профессор? — удивленно произнесла Грейнджер. В одно время она начала уже даже думать, что ей это кажется, но когда бывший профессор придвинул стул и присел рядом, девушка поняла — это всё реально. — Я тоже не думала… Как вы… Откуда? — Я работаю здесь… А потом прошел целый час за разговорами. Бар уже закрылся, но Гермиона продолжала сидеть за столиком якобы для одного, выпивать невероятно вкусное пиво… и разговаривать с Римусом. Слово за словом, предложение, рассказ. Годы прожитой жизни. И даже первая любовь. В один момент Гермиона серьезно глянула на мужчину рядом. Изрядно пьяные, они поцеловались. Кто этого хотел, а кто нет — без понятия. А может быть, они оба этого хотели. Теперь они не учитель и ученица. Да и Гермиона уже совершеннолетняя. Так что же должно мешать им? Кружки полетели на пол. Столик пошатнулся, когда Грейнджер уселась на него. Поцелуй за поцелуем, сбившееся дыхание, скрежет рвущейся одежды… Но в один миг оба останавливаются. Что-то говорит обоим, шепчет твердое «нет». Брюнетка виновато улыбается, а Римус хмурится, опуская взгляд. Так они и разошлись, не сказав друг другу и слова, надеясь, что проснутся следующим утром и ничего не вспомнят. Смущенные, разгоряченные.***
А время опять идет вперед. Война резко обвалилась на всех в магическом мире. Волан де морт, как гром среди ясного неба, возродился. Маглорожденные в панике. Их, как собак, отлавливают и убивают. Тогда Гермиона действительно испугалась. Попыталась найти решение проблемы, но оно само её нашло. Римус Люпин снова замаячил на горизонте. Обеспокоенный, напуганный, он привел её в убежище Ордена Феникса. Накормил, напоил, согрел. А Грейнджер просто разрыдалась. Потому что страшно. Потому что не хочет она умирать. Потому что сердце снова болит. Потому что она снова встретила его. Громко, навзрыд, девушка не сдерживала в себе ничего. Она просто уткнулась в крепкое плечо, содрогаясь. Лицо покраснело, голова болит. Но эта боль никак не сравнивалась с той, которую Гермиона испытывает вот уже десять лет. С самой их первой встречи. — Римус… Тогда она впервые обратилась к нему по имени. А потом ещё раз и ещё. Повторяла, словно пробовала на вкус это имя. В тот вечер они были одни в убежище. В тот вечер на улице был дождь. А они оба сидят на диване, намокшие и напуганные. — Римус… Гермиона усмехнулась, начиная успокаиваться. — Не отвергай меня… — и поцеловала. Навалилась, обняла. Поцеловала ещё раз. А потом ещё долго смотрела в потемневшие глаза. Ведь они больше не преподаватель и студентка. Ведь они оба достаточно взрослые люди. Но справиться со своими проблемами друг без друга никак не могут. Совместно проведенная ночь не многое изменила в их жизни. Война быстро нагнала их и вторглась в хрупкий мир мечтаний. Погибали люди, они не могли думать только о себе. Они должны были как-то помочь другим, помочь Гарри Поттеру. И снова погибали люди. Среди них были даже члены Ордена. И каждая потеря только ещё сильнее разъяряла. За смерть сына, за смерть брата нужно было отомстить. Наверное именно на этих чувствах они и дожили до финальной битвы. Гнев. Бешенство. Неизбежность. Месть. В ту ночь должна была быть полная луна. И разработки Люпина, некогда Снегга не помогли ему. Противоядие не смогло подействовать. И в самый разгар бойни Римус обратился. Пытаясь себя контролировать, он ещё сильнее терял свой рассудок. Мужчина убежал, в самую глубь леса. Подальше от семьи, подальше от Ордена, подальше от Гермионы. Но мелькнувшие перед носом непослушные каштановые волосы только разозлили оборотня. В волчьих глазах отражалось всё: то скользящие из стороны в сторону зеленые смертоносные лучи, то потерянные Пожиратели Смерти, то Гарри Поттер и Орден Феникса, то эти любимые каштановые волосы, то лапа с растопыренными когтями… То постепенно стекленевшие глаза Гермионы Грейнджер. Волчьи глаза тут же налились слезами. Гермиона рухнула на землю, шумно выдыхая и закатывая очи. Слезами, что большими каплями текли по морде. А уже через секунд во всем лесу послышался вой одинокого волка. Крик, рев. Во всё горло. Не жалеющий себя. Крик боли. Мольбы и просьбы. Он выл во всю силу, стараясь заглушить боль в сердце. Получеловек. Полуоборотень. Чудовище. Перед глазами которого восстал образ заинтересованной девочки с непослушными каштановыми волосами в Хогвартс-экспрессе, везшего студентов в знаменитую Школу Чародейства и Волшебства. Гермиону Грейнджер, которая с того самого третьего курса никак не выходила из его головы.