***
Я ненадолго задремала на солнышке. Разбудил меня какой-то шум. То ли отрывок брошенной полушепотом фразы, то ли шелест одежды. И упавшая на лицо тень. Я открыла глаза. Кто-то стоял надо мной. Запрокинув голову, я увидела пыльные высокие военные ботинки, и даже успела удивиться, зачем это кто-то из ребят переоделся для «сельхозработ» в такую неподходящую обувь. И только когда стоящий наклонился ко мне, я поняла, что это вообще не «кто-то из ребят». Это совершенно незнакомый мне мужик с длинными с проседью волосами и такой же растрепанной неопрятной бородой. Возможно, я успела бы завизжать на всю округу еще до того, как к моим губам припечатали липкую ленту, если бы настолько не растерялась. Когда Донни мне описывал это место, он сказал, что можно не бояться мертвых, и я ему сразу поверила, потому что здесь действительно все выглядело безопасно. Мысль об опасности, исходившей от живых, даже не приходила в голову. Меня резко вздернули на ноги. Ворот футболки затрещал и, кажется, надорвался. Плотно прижатая к чужому боку, я была вынуждена направиться в указанную сторону. Локоть незнакомца обхватил шею, мешая дышать, а все желание сопротивляться было напрочь сметено прижатым к ключице охотничьим ножом. Краем глаза я увидела транспортируемую таким же унизительным образом Катарину. Глядя, как она нелепо перебирает загорелыми ножками, одетая только в свой купальник, я порадовалась, что вся моя одежда на мне. Пусть и было ложным то чувство защищенности, которое она давала. Я никак не могла сообразить, куда нас волокут. Сквозь сухие ветки садовых деревьев виднелся почти трехметровый кирпичный забор, заросший ядовитым плющом. А путь к единственному выходу проходил через ту часть участка, где работали наши люди, не расстававшиеся с оружием даже в пределах Святилища. И вот мы подошли к забору почти вплотную, и человек, удерживающий брыкающуюся Катарину отодвинул руками, облаченными в рабочие перчатки, часть жгучих побегов. За ними была калитка. Черт возьми! Открытая калитка, о которой наши олухи даже не знали! Кажется, пришло время испугаться по-настоящему. Стоявший за деревьями внедорожник с брезентовым верхом почти сливался с листвой бортами цвета хаки. Я только успела заметить, что на водительском месте кто-то сидит, как мы оказались на заднем сиденьи с пахнувшими плесенью мешками на головах. Во всяком случае, я так точно. Вся операция по похищению происходила в полном молчании, но сейчас в душной влажной тесноте кабины, когда автомобиль отъехал от нашего райского местечка на приличное расстояние, похитители стали разговорчивей. — Ну что, дамы? Позвольте представиться. — Мешок с головы сдернули и глубоко вдохнула воздух, показавшийся неожиданно свежим, несмотря на закрытые окна. — Меня зовут Энтони. Это Рассел. — Похититель с длинными волосами представил своего напарника, который борцовским захватом обнимал Катарину рядом со мной. — А тот милашка за рулем — Майкл, — Энтони кивнул на худого обритого наголо водителя. Нашими именами пока никто не заинтересовался, да и представиться мы не могли, если б даже захотели. Губы были попрежнему намертво склеены. — Судя по тому, что рация молчит, ваши горе-наркобароны еще не спохватились. А за оружие теперь хвататься не ко времени. Спохватились, еще как, вдруг отчетливо поняла я. Просто не поняли, что произошло и будут пытаться решить проблему своими силами, пока не станет слишком поздно. — За такими нежными курочками нужен глаз да глаз, — сказал Рассел и погладил Катарину по бедру. Девочка протестующе замычала сквозь липкую ленту. — Подожди ты, успеешь еще, — остановил его Энтони. — Дай до лагеря добраться. — Хочу эту. Рыжих с детства недолюбливаю. — Хочешь — получишь. Заслужил как никак. А пока заткнись. — Энтони развернулся ко мне. — Сейчас сниму скотч, если завизжишь, выбью зубы. Без зубов тебе все равно потом сподручнее будет… жить. Поняла? Я кивнула, и он рывком снял липкую ленту, ободрав заодно и губы. — Итак. Вас было всего пятеро. Одна машина. Рация. Живете в другом месте. Хотелось бы узнать, в каком. Видишь ли, мы здесь проездом. Но не отказались бы от более удобного места проживания, чем лесной лагерь. Может, и ваше бы нам подошло. Взяли бы всех ваших агрономов в свой отряд. Рабочие лошадки всегда пригодятся. Не сдержавшись, я широко ухмыльнулась, представив ответ Нигана на это щедрое предложение (что-то вроде, «хуй там плавал» и «ебитесь в жопу»). Энтони вздохнул: — Весело тебе, да? Я тоже люблю повеселиться. Ты даже представить себе не можешь, какие веселые штуки я могу придумать. Как тебя зовут? Я посмотрела в окно на бегущие вдоль дороги деревья и уставилась в бритый затылок водителя. — Рассел, освободи рот второй девке. Катарина взвизгнула от боли, когда и ей содрали скотч. — Как тебя зовут? — поинтересовался Энтони. Она испуганно взглянула на меня. — Отвечай! — Рассел шлепнул ее по коленке. — Катарина. — Отлично, Кэт. А твою несговорчивую подружку, которая будет сегодня всеобщим развлечением, судя по ее поведению? - Лиан. - Вот и ладненько. Люблю покладистых телок. Сколько человек в вашем лагере? - В каком лагере? - В котором ты живешь, дурища! - Ой... много. Я не считала. - Ладно, позже разберемся. Мы прибыли на место. Это действительно был обычный бивак, разбитый недалеко от проселка на лесной опушке. Периметр обнесен рядами колючей проволоки. Два маленьких автобуса, несколько мотоциклов и внедорожник, на котором мы приехали. Хорошие палатки. Люди. Вооруженные люди. Вооруженные хуже Спасителей, но все же... И как же их... немного. Я насчитала двенадцать человек мужчин и пятерых женщин. Ну, можно предположить, что кто-то еще отсутствует или просто находится вне поля зрения. Возвращение товарищей с добычей было встречено улюлюканьем. Через пять минут мы сидели в разных концах лагеря с пластиковыми стяжками на руках и ногах под оценивающими взглядами чужаков, а Энтони, который тут был, видимо, за главного, удалился в одну из палаток с сумкой Донни и его же многострадальной рацией в руках.***
Восемь недель назад. Лора пересаживает крольчат в новый свежепостроенный и более просторный вольер. Они уже достаточно взрослые, чтобы жить отдельно от матери, но еще не могут жить вместе со взрослыми зверьками. Я сижу на скамейке и разглядываю ее. Серая майка, к которой прилипли сухие травинки, полностью открывает руки. Сейчас стоит полуденная жара. На ее предплечьях и шее желтые синяки. Несвежие, почти зажившие, но я их вижу. Точно также отчетливо, как видела разбитую губу две недели назад. Чтобы так разбить, достаточно сильной оплеухи. По моему позвоночнику бегают мурашки от злости. Когда Лора заканчивает переселение крольчат и подходит ко мне, улыбаясь, я говорю: - Ты работаешь также много, как раньше. Даже больше. Тебе приходится обслуживать еще одного человека. Зачем он тебе? Улыбка сползает с ее личика. Лора смотрит на меня исподлобья какое-то время и, наконец, спрашивает: - А тебе? Я же не спрашиваю, зачем твои отношения тебе? - Он меня не бьет, по крайней мере. И я его... люблю. - Я тоже люблю. И меня Билли не бьет. - Не ври. Синяки еще видны. Ты рано перестала ходить в свитере. - Знаешь что, Лиан! Не лезь не в свое дело! Мне жаль, что я об этом заговорила. Дело действительно не мое. И я совсем не умею убеждать других. Все мои попытки только делают ситуацию более неловкой. Но как же я ненавижу этого Билла. Красивый и веселый парень. Лора была так счастлива, когда начала с ним встречаться. Потом они поселились вместе у него. Ведь у Спасителей более просторные комнаты. Я думаю об этом весь день, и к вечеру эмоции так меня переполняют, что я больше не в состоянии держать это в себе. Мне хочется собственноручно придушить этого ублюдка. Но такие действия под запретом, да и силенок бы не хватило. Поэтому встретив во дворе Дуайта, я спрашиваю, не знает ли он, где Ниган и не спросит ли, можно мне отнять у него пять минут. Сегодня мне везет. И вскоре я обрисовываю всю ситуацию самому главному Спасителю и прошу помочь. Ох, наверное, я была до ужаса забавна в своей глупости и наивности. - Это меня не касается, Лиан. И тебя тоже. Они разберутся сами. - Но... но ты же сам всегда говорил, что против насилия над женщинами! - я в полной растерянности. - Уильям угрожает ей? Удерживает силой? - Нет. - Она может уйти в любой момент? - Да, но он же бьет ее. Разве так можно? - Судя по всему, твоей подруге нравится такое положение вещей. Ты ее не спрашивала? Я смотрю на него, как на психа: - Как такое может нравится? Ты о чем, Биг Босс? Ниган смеется: - Ты даже не представляешь, какие странные вещи могут нравится людям, маленькая ябеда!