Настоящее

Первое, что понимает Элеанор, когда просыпается, это то, что Майкла нет в постели.   Это было так странно для Элеанор: несмотря на то что Майклу не нужен был сон, он всегда был рядом, когда она просыпалась. Иногда в это время он читал, иногда работал над каким-то проектом или просто смотрел на неё. Она медленно и лениво поднимает голову с подушки и смотрит на скомканную простынь под собой. С улыбкой она вспоминает, что они не совсем спали, когда помяли ее.   Чтобы привыкнуть к физическому контакту, Майклу понадобилось некоторое время. Медленно и постепенно, уважая его границы, Элеанор научила его человеческим удовольствиям (точнее, удовольствиям человеческого тела). Прикосновения, поцелуи, ласки, секс. Вскоре Майкл понял, как это хорошо для них обоих, и с тех пор он приложил все усилия, чтобы узнать как можно больше. Он был полон решимости доставить Элеанор как можно больше удовольствия. И, Боже, он этому научился. Теперь всё было так же естественно, как дыхание, и они просто не могли оторваться друг от друга.   Наконец, Элеанор решает встать с кровати, чтобы найти Майкла, но прежде чем ее ноги успевают коснуться пола, он заходит в комнату. Майкл идеально балансирует, держа поднос только одной рукой. Она не узнает песню, которую он мычит себе под нос. Его лицо сияет, словно полуденное солнце, и он подходит и садится на кровать, осторожно оставляя поднос перед ней. — Доброе утро. Она смотрит на поднос. Здесь есть большая чашка кофе, щедрый кусок пирога, три тоста и несколько ягод клубники. А в середине подноса, внутри небольшой стеклянной бутылки, стоит красная роза. — Что это? Он пожимает плечами. — Я приготовил тебе завтрак. Перед чем-то настолько простым, но очень значительным, на мгновение, в горле Элеанор образовался большой ком. Она определенно не привыкла к «Я забочусь о тебе» жестам. — О, прекращай быть таким милым и поцелуй меня уже! — она тянет его за галстук и прижимается губами к его губам. — Кроме шуток, Майкл, это чертовски романтичная человеческая вещь! Как ты узнал об этом? — Джанет. — конечно. Кто бы это еще мог быть? — Как это ни странно, я обратился к ней с запросом о «приятных вещах, которые пары могут сделать друг для друга», и «завтрак в постель» был в верхней части списка. Еще, я знаю, что у тебя отстойное настроение, когда ты голодна, а еще я твой парень. Предполагается, что я должен сделать тебя счастливой. Порой Элеанор так легко забывала, что Майкл – демон . Ничто в нем не напоминало ей о его настоящей сущности. На самом деле, он никогда не был «хорошим демоном», никогда по-настоящему не вписывался в свой мир, даже до того как сблизился с людьми. Элеанор задаётся вопросом: сколько еще в Плохом месте таких демонов, как Майкл? Демонов, которые не могут быть хороши в своей работе по причине: слишком хороши. — Ты делаешь меня счастливой, — она говорит, глядя вниз, — и без необходимости во всех этих человеческих вещах, хотя я и люблю их. — Я знаю. Я знаю о тебе всё, помнишь? И это делает меня счастливым. Глядя на него — на них — Элеанор вспоминает то время, когда она сомневалась в своей способности любить, и ту боль, которую это причиняло ей. Теперь эта идея звучала даже немного глупо, потому что Элеанор не могла не любить Майкла. Для нее все еще было странно и неловко думать о своих воспоминаниях с Чиди. И так же странно осознавать тот факт, что она была так близка с кем-то, кто не был Майклом, даже в другой жизни. Но с другой стороны, она была благодарна, что всё произошло именно так. Потому что, как бы иронично это ни было, ее воспоминания о том, что она любила другого человека, являлись фактом, доказывающим ей, что она способна любить. То прошлое дало ей то настоящее, о котором она и не могла мечтать. Не найдя слов, она просто наклоняется и целует Майкла. Это должен был быть короткий поцелуй — просто чтобы закончить разговор — но всё вышло не так. Он так увлечённо целует ее в ответ, что она не может остановиться. Вместо этого, проводя руками по его груди, плечам, шее, волосам, она углубляет поцелуй. Было невозможно не прикасаться к нему. — Твой кофе остынет.. — он шепчет, прижавшись губами к ее уху. Его теплое дыхание вызывает дрожь по всему её телу. — Ты можешь снова согреть его одним щелчком пальцев.. — её голос это просто возбужденное бормотание. — Несомненно. Его губы опускаются к ее шее, пока он скользит одной рукой под ее ночной рубашкой, касаясь и обводя обнаженную кожу ее живота. Элеанор задыхается. Она решает, что может насладиться завтраком позже. Есть еще один вид голода, который ей нужно утолить.