Aftermath

В такие моменты что-то всегда казалось странным. Ларри не мог объяснить, было ли это «странно» хорошим чувством. Вроде неплохо, на самом деле он чувствовал себя очень хорошо, и, как ему казалось, неплохо для мальчика, стонущего под ним. По крайней мере, Сал не жаловался, как и его возбужденный член. Возможно, их положение было странным. Когда занимаются любовью, люди обычно не принимают такую позу, не так ли? Ларри не уверен. У него не было секса ни с кем, кроме Сала. Сильно прислушиваясь, он мог различить стоны Сала, такие тихие, что подростку нужно было наклониться, чтобы убедиться, мол то были стоны удовольствия, а не просто ропот. Горячее, дрожащее, потное тело также доказывало, что парню было приятно заниматься сексом с Ларри. Так почему же он всегда скрючивался, отвернувшись от Ларри? Потом он подумал, что причина, по которой они оказались в таком положении, в том, что Салу было не по себе от собственного лица. Или его отсутствия, как сказал сам Сал. Даже если это и беспокоило его, Ларри не просил Сала снимать протез, пока они занимались сексом, или когда Сал всё же убирал его, он не попросил мальчика показать ему свое лицо. Несмотря на это, Ларри не возражал бы, если бы они иногда меняли позу, или когда его матери не было бы дома, Сал немного бы повышал голос. Он просто продолжал доставлять удовольствие своему парню, облизывая его шею, а затем дуя туда, что, несомненно, заставит Сала дрожать и выгибать спину. Затем Ларри надавил сильнее, входя все глубже в его тугую дырочку и постанывая на ухо, слова любви смешивались с непристойностями. Двигая бедрами и изменяя скорость толчков, звук мокрых шлепков разгоряченных тел и пронзительный скрип ходившей ходуном кровати казались идеальными для подростка, но не такими совершенными, как ощущения удовольствия, которое вызывало пребывание в Сале. Это опьяняет, заставляя его жмуриться и тихо ругаться, кусая губы и напрягая мышцы, Ларри чувствует, как умирает и возвращается к жизни каждый раз, когда он приближается к пику, но воздерживаться от него, замедляя движения и концентрируясь на поцелуях на бледных плечах Сала, и он слышит его мягкое бормотание: — Хнн… Ларри… — голос был приглушенным, конечно же, но Сал продолжал, уткнувшись лицом в подушку. — Хм? — Ларри хмыкнул в ответ, целуя синие волосы и продолжая двигать бедрами, дыхание Сала было тяжелым. — Я… Ах… Да, там…! Я… Я люблю тебя… — голос Сала повысился на несколько октав, когда Ларри стимулировал головку его члена, в то время как он двинул бедрами так, что второй моментально нашел его простату. И теперь Сал задыхался от ощущений, подмахивая бедрами со стонами на губах. И, черт возьми, теперь Ларри мог кончить, когда захочет. Затем он ускорил свои движения, стараясь оставаться в том же положении, от которого у обоих сносило крышу от удовольствия. Ларри зарычал, когда он продолжал стимулировать член мальчика, отчего стоны Сала были все громче и громче. Оба были на пределе посреди развороченной постели, подростку нравились эти ощущения, этот жар, и пот, и тесноту вокруг его члена, и цепкую хватку Сала в одну руку на своих длинных волосах, второй рукой тот сминал простыни. Он приметил, что его парень вот-вот кончит, и несмотря на слегка онемевшую руку, он заставил себя продержаться чуточку дольше. Затем Ларри достиг пика, и прежде чем он остановил движения своей руки, он мастурбировал Салу быстрее, облизывая раковину уха и радуясь, когда его парень также кончил. Ларри, наконец, мог отдохнуть. Затем он лег на кровать, а точнее, упал рядом с меньшим по размеру телом, наслаждаясь опустившимися на них негой и удовольствием, пытаясь восстановить ритм дыхания и медленно снимая презерватив из собственного члена. — Я тоже тебя люблю, — сказал Ларри, улыбаясь и отводя взгляд, наблюдая за копной запутавшихся синих волос. — Мы можем поцеловаться? — спросил он, все еще глядя на голую спину. Сал поколебался, а после ответил: — Закрой глаза, — и он закрыл. Ларри чувствует, как скрипит кровать, слышит, как шуршат простыни, а затем Сал усаживается на бедра Ларри. Тот спокойно вздохнул, страстно желая поцеловать мальчика не через маску. Не так часто они целовались напрямую, что делало такие моменты особенными. Когда Ларри нащупал голые бедра своего парня, Сал погладил его по лицу, обвёл указательным пальцем лицо, брови, глаза, а затем рот, а после он наклонился и поцеловал его. Ларри не смог сдержать дрожь и щекочущее чувство в животе, как тогда, когда они впервые поцеловались прямо в домике на дереве. Губы Сала были в шрамах, он чувствовал, они были грубыми, сухими, но потом он открыл рот, и Ларри просунул язык, наклоняя его голову для еще большего контакта, и Сал, прижавшись к нему, углубил поцелуй, их языки соприкоснулись, лаская друг друга. Поцелуй был горячим и влажным, он любил тот мокрый звук, когда они отстранялись, чтобы после вновь воссоединиться, и тогда губы Сала были мягкими, когда Ларри засосал нижнюю губу в конце поцелуя. Ларри вдохнул и чуть не открыл глаза, но вспомнил, что не может, так как ему не разрешили, и крякнул: — Салли Фейс. — Ларри Фейс? — Как насчет следующего раза в этой позе? — А когда будет следующий раз? — Ларри узнал приторно-сладкую, злобную нотку в его голосе и улыбнулся. — Как можно скорее… — а потом они снова поцеловались, готовые на второй заход. Проблема с позой была быстро решена.