***
Стаканы уже лишь наполовину наполнены элем — не говоря о том, что это не первые стаканы — и Джерард немного пьяно улыбается в свой кулак, слушая очередную байку Рэя. Его волосы такие облакообразные и пушистые. Свет вокруг словно обволакивает каждую клеточку тела, расслабляя мышцы. А лицо у Джерарда красное, как небо перед рассветом. Фрэнк зацикливается на этих вещах, останавливается на последнем и внимательно изучает улыбку Уэя, его слегка вздёрнутый нос, пылающие щеки. Он невольно любуется этой… картиной. Это рождает в его грудной клетке цветущее чувство, которое приятно разливается по всему телу и мягко вибрирует в животе. Чёрт возьми, как же хорошо. — Фрэнк, пойдём курить? — неожиданно говорит Боб, на что Айеро слегка кривится, но всё же встаёт следом. Уходя, Боб многозначительно кивает, на что Рэй отвечает таким же кивком. Джерард хотел бы обратить на это внимание, но в его желудке сейчас плещется три кружки эля и ещё немного кислого вина, так что ему просто плевать. Он пьёт редко, но метко. Как только дверь балкона закрывается, Рэй говорит: — Ты знаешь, что вы с Фрэнком — два идиота? Эта фраза кое-как заставляет шестерёнки в голове Джерарда крутиться. Но это не означает, что он приходит хоть к какому-то умозаключению. — Прости, что? Рэй смотрит на него, как на тупую муху, которая с лёгкостью может вылететь через щель, но вместо этого продолжает биться о стекло. — У тебя эмоциональный интеллект на уровне табуретки, да? Иначе я никак не могу объяснить происходящее, — Рэй берёт и залпом допивает своё вино, слегка морщась. — Блин, кислое. Джерард никак не может понять почему до него докопались. Ещё десять секунд назад всё было в порядке, но теперь он слушает какие-то упрёки в свою сторону. Бессмысленные, как думает Джерард, упрёки. Он невольно впадает в ступор. Видя это на лице друга, Рэй закатывает глаза. — Ты помнишь, как в октябре Мэтт Джонс тебя гнобил? Называл аутистом, иногда даже припугивал… — Джерард кивнул, но смотрел на друга рассредоточенно, слегка погрузившись в воспоминания. Тогда жизнь была тяжелее. Джерард выглядел более забитым, одевался во всё чёрное и мешковатое — словом, выделялся на фоне жизнерадостных студентов. Нет, это не история про «мальчика для битья». Джерард буквально вырвал победу из рук Мэтта на конкурсе по графике, таким образом забрав у того возможность посетить мастер класс самого Шепарда Фейри. Это, конечно, классно и хорошо, но после этого Мэтт стал гнобить Джерарда во всех красках классического буллинга. В тот промежуток времени Уэй совсем не выходил из своей раковины. — Как ты думаешь, почему он перестал? — ехидно улыбается Рэй в свой кулак, видя искру непонимания в глазах приятеля. — Фрэнк тогда набил ему лицо, а потом сказал, мол, если ещё хоть раз посмотришь на Джерарда, я вырву тебе язык и запихаю в твою задницу. Так себе угроза, я считаю, но, как видишь, сработало. Джерард хлопает глазами, не совсем осознавая только что поступившую информацию. Он молчит, пытается что-то обдумать, но мысли путаются и не поддаются, что раздражает и немного пугает. Рэй видит всё это на лице Джерарда и как-то устало вздыхает. — Окей, давай попробуем ещё. Помнишь, у тебя было дохренища долгов по черчению, потому что ты каждый вторник вместо занятий ездил на курсы по рисованию комиксов? Конечно, Джерард помнил, как впустую потратил месяц и целых сто пятьдесят долларов. Эти курсы, конечно, давали основу, но Джерард не нашёл в них самого главного — вдохновения на что-то уникальное. С другой стороны, он понял, что самообразование — лучшее, чем может заниматься человек. Наконец-то Джерард кивает. — Тебе помогал не я, не Боб и даже не твои однокурсники. Тебе помогал Фрэнк, даже несмотря на то, что у него самого было долгов выше крыши, потому что он тот ещё распиздяй. Но он не ленился и ежедневно в течение недели торчал у тебя дома и старательно выводил ебаные циферки, буковки и линии, чтобы ты не сдох под завалом долгов. По ходу речи Рэй слегка повышал голос и тихо стучал ладонью по столу в ритм своему монологу. Он выглядел слегка раздражённым. — Ну и...? Рэй не знал что ему сделать: хлопнуть себя по лбу или начать материться настолько громко, чтобы затрещали окна на балконе. Но вместо этого он постарался выдохнуть и произнёс спокойным голосом: — Забудь фразу про эмоциональный интеллект, ты просто грёбаный кусок дерева. Затем налил ещё пол стакана вина и осушил его залпом, уже даже не морщась. — Фрэнк так много уделяет тебе внимания, ты не замечал? Я видел, он постоянно строчит тебе в фейсбуке, встречает после занятий, торчит с тобой в библиотеке до самого её закрытия, отдаёт свой обед, если ты его забыл, ходит к тебе по пятницам играть в приставку, когда мы с Бобом прёмся в бар. Он даже песни тебе посвящает, чувак! Ты просто не вслушиваешься в текст. Вместо теории музыки он строчит эти песни эшелонами, — Рэй замолчал, переводя дыхание. — Теперь ты понимаешь? Джерард хмурится и пытается что-то осмыслить, но каждое слово в его голове стремительно плавится, хотя где-то на подсознательном уровне он всё понимает, но просто не может сам вытащить эту мысль из глубин. Нет-нет-нет, у него слишком мало веры в себя и в этот грёбаный мир, чтобы прийти к какому-то позитивному для него выводу. — Не совсем… — как-то мямлит Джерард и стремительно отводит глаза в сторону, чтобы не видеть на лице друга нарастающее раздражение. — Да ёб твою мать, Джерард… Никто не делает для тебя так много, как делает Фрэнк. Знаешь почему? Он Супермен? Или просто хороший человек? Джерард не знает. — Потому что он по уши, вот просто до беспамятства в тебя влюблен. А ты идиот. И Фрэнк, видимо, тоже. Не успевает Джерард вспыхнуть спичкой, как слышится скрип балконной двери и шаги. Вот же чёрт. Джерард чувствует, как у него неожиданно начинают трястись руки. Он смотрит в сторону пришедших, и его лицо становится краснее, чем когда-либо. В глотке застревает кусок воздуха. Это правда? Разве Джерарда, такого забитого и странного, можно полюбить? Это кажется невозможным и даже пародоксальным. Такое встречается в книгах, но не в реальной жизни. Здесь парни влюбляются в общительных, привлекательных и кокетливых девчонок, а не в закомплексованных и сутулящихся парней. Джерард не может принять услышанное. Это как камень в голову, который вышибает все мысли, как чей-то удар в грудь с последующим падением на землю. В это всё очень трудно поверить. Разговоры за столом возобновились, в кружки наливается более крепкий и тёмный алкоголь. Джерард, пытаясь не выглядеть отстранённым, иногда вставляет пару фраз и пытается улыбаться, но все в этой комнате видят, что у него получается плохо. Рэй и Боб понимают в чём дело, а вот Фрэнк беспокоится на этот счёт. Он боится, что Уэй каким-то неведомым способом услышал их с Бобом разговор на балконе.***
— Просто сделай это. — Да ты головой своей думаешь вообще, Боб? — Фрэнк делает горькую затяжку и выпускает дым. — Он пьян, я слегка тоже, он может подумать, что я им пользуюсь или просто может не воспринять это всерьёз. К тому же, я даже не знаю, чувствует ли он что-нибудь ко мне. Он как зашифрованный код. Его невозможно разгадать. Фрэнк смотрит под ноги и немного дрожит от мороза, пока сигарета медленно тлеет в его руке, пропитывая запахом табака пальцы и рукав кофты. — Подумай над тем, как он ведёт себя при мне с Рэем и при тебе. Небо и земля, честное слово. При тебе он становится более открытым. Улыбается без остановки. Может рассказать какую-нибудь шутку или целую историю. У него даже взгляд другой становится, понимаешь? Не говоря о том, как он на тебя смотрит. — А как он на меня смотрит? — Фрэнк поднимает голову и вопросительно глядит на Боба. — Как будто в тебе смысл его существования, чувак! Только слепой этого не увидит. Фрэнк хмурит брови и делает последнюю затяжку. — Ни разу не замечал.***
Честно говоря, Джерард немного перебрал. Он еле как контролирует свои действия, мысли о которых приходят в голову довольно заторможенно. Желание сильно напиться появилось у него после эмоционального потрясения, и с того самого момента Джерард не может перестать думать о Фрэнке. О его приятных пальцах, красивом голосе, о тёплом, родном дыхании на своей шее при объятьях с ним. Джерард часто засматривается на Фрэнка в библиотеке, столовой, на улице, врезаясь в прохожих, во время турнира по mortal kombat, из-за чего проигрывает, но совсем не злится. Он не может перестать думать, насколько у Фрэнка мягкие волосы, в которые хочется запустить ладонь. Он так сильно хочет провести кончиком носа по его виску и вдохнуть аромат яблочного шампуня. Джерард наверняка мог бы сделать это прямо сейчас, потому что они с Фрэнком впритык сидят на кровати и слегка заплетающимися языками спорят о реальности теории заговора, пока Рэй и Боб, допивая последнюю бутылку алкоголя, сидят у подножья, смеются над чем-то до одури и иногда поглядывают назад. Так, на всякий случай. —… но я не могу быть уверен, что США или вообще весь мир не являются криптоколониями Великобритании. Мы видим только то, что власть даёт нам видеть. Каковы у нас отношения с Китаем на самом деле? Вмешивалась ли Россия в наши выборы?.. Пока Фрэнк вёл свой увлекательный монолог, Джерард утопал в желании взять того за руку или положить голову ему на плечо, обняв за талию. Иногда он спрашивает себя, как давно это продолжается, где берёт источники это необъятное и тёплое чувство к Фрэнку? Они знакомы не так давно, лишь с начала учебного года. В их первую встречу Фрэнк показался Джерарду, хм, особенным — гиперактивным и вечно улыбающимся. Сначала это отталкивало такого отшельника, как Джерард, но потом Айеро стал слишком часто мелькать перед глазами, и находиться без него стало… некомфортно. Фрэнк затронул какую-то струнку в душе Джерарда, из-за которой парень начал потихоньку понимать, что в этом мире всё же есть хорошие вещи. Фрэнк научил его радоваться и жить по-настоящему. А потом, сам не осознавая, научил его любить. Джерарду так хочется прикоснуться носом к тёплой шее, спокойно вдохнуть сжатый воздух и насладиться этим… Возможно, никто не заметит, может, Фрэнк не обратит внимания и не почувствует. Да и какая разница, Джерард пьян, влюблен и непредсказуем. Ничего не случится, если он просто… Фрэнк резко останавливает свой монолог на полуслове. Опустив глаза, он видит на своём запястье чужие пальцы, которые медленно гладят кожу вдоль вен. Ох-ты-ж-мать-твою, что за волшебство? Это продолжается около пяти секунд, пока Джерард вдруг не приходит в себя и резко не одёргивает руку. — Вот чёрт, извини. Затем, немного пошатнувшись, встаёт и уходит на балкон в одной хлопковой футболке. Ох, так Боб был прав. Фрэнк чувствует, как сердце норовится пробить грудную клетку и убить своего хозяина. Радость накрывает его с головой, погребает под собой, не давая сделать последний вдох. Это не сон и даже не мечта. Фрэнк отчётливо ощущал, как мягкие подушечки пальцев гладили его запястье. От одной мысли об этом сердце будто перестаёт перекачивать кровь. Фрэнк не замечает, что в комнате больше не слышно голосов, а две пары глаз стремительно всматриваются в его лицо. Сейчас или никогда, идиот. Иди, пока он не заработал себе пневмонию. И Фрэнк, спотыкаясь в ногах, бежит вслед на балкон, позабыв о куртках. Он видит, как Джерард, обняв себя руками, задумчиво смотрит на улицу, пока холод пробирается под тонкую ткань и покрывает его тело мурашками. На его лице отражаются уличные огоньки, и от этого оно выглядит невозможно бледным. Джерард молчит и не может повернуть голову. Теперь он почему-то уверен, что у Торо очень херовая интуиция. Он не нравится, никогда не нравился Фрэнку. Фрэнк самый лучший человек из всех, кого Джерард знает, он неимоверно добрый и каждый день сияет майским солнцем, что заставляет Джерарда просыпаться день за днём. Уэй не достоин этого счастья. Он не уверен, достоин ли вообще общаться с этим человеком, забирать, впитывать его тепло и улыбки, если сам он ничего не отдаёт взамен. Фрэнк — сокровище. Джерард не заслуживает его. — Эй, есть ощущение, что ты сейчас заплачешь. Слишком скорбное лицо для такого праздника. Фрэнк даже не спрашивает в чём дело, потому что, во-первых, догадывается, во-вторых, ответом на этот вопрос была бы, очевидно, ложь. Он осторожно подходит к парню, и все фибры его души кричат о том, что нужно взять Джерарда за руку. — Нет, я… не знаю, я устал от всего. Джерард проводит ладонью по лицу, понимая, что, если Фрэнк взглянет на него хоть раз, он выдаст ему абсолютно всё. Откроет ему свою душу, покажет все гнилые внутренности и скажет: «Да, черт возьми, я люблю тебя. А теперь, прошу, запинай меня до смерти и забудь». — Посмотри на меня, пожалуйста. Джерард поворачивает голову и встречает глаза Фрэнка. Они совсем тёмные сейчас. Руки Джерарда предательски опускаются, когда Фрэнк делает пару шагов, не оставляя между ними расстояния, и кладёт холодную ладонь на его щёку. Но Джерарду становится тепло. В его груди зарождается чувство чего-то живого. Это так… странно. Он говорит тихим голосом: — Но с тобой мне лучше. Я чувствую себя нужным. Затем подрагивающая ладонь Джерарда накрывает ладонь Фрэнка, и Уэй словно окунается в тепло его тела, вжимаясь в ладонь, будто пришёл домой после бесконечного путешествия среди звёзд и галактик. Всё это кажется нереальным. — Ощущаю себя героем рождественской сказки, — усмехается Джерард и закрывает глаза. Снег с улицы уколами тает на голой коже рук. — В реальной жизни тоже случаются чудеса. «Ведь ты случился со мной» — хочет сказать Фрэнк, но вместо этого привстаёт на носочки и касается искусанных губ Джерарда своими.***
В этот же момент Рэй и Боб дают друг другу пять, всё так же подглядывая из-за стеклянной двери балкона. — Не могу поверить, что это случилось. Мы это сделали, — восторженно шепчет Боб. — Не все герои носят плащи, друг мой. Рэй довольно усмехается. Их работа на сегодня закончена. Что ж, чудеса и правда случаются, но не сами по себе. За ними всегда стоят чудики, которые хотят сделать твою жизнь лучше.