Сердце мира

Когда Бог творил Жизнь, то вложил в её грудь драгоценный сосуд — огромное сердце. Она хотела отдать своё сердце одному единственному Человеку, но не смогла. И её сердце раскололось на тысячи маленьких осколков. Без сердца внутри Жизни стало пусто, и она ощутила пустоту как невыносимый голод. Она переоделась из свадебного платья во вретище, остригла косы и, посыпав голову пеплом, терпела алчбу* сорок лет, но у всякого терпения есть предел. Наконец, Жизнь вытащила из своей груди осколки, собрала их в мешок и отнесла на Торжище. На рынке она торговала осколками — маленькими, похожими на зеркальца. Жизнь отдавала один осколок за динарий. За эту плату можно было купить кусок хлеба на день. Каждый день находился хотя бы один покупатель. Распродавая осколки своего бесценного, дарованного Богом сердца, она прожила две тысячи лет. Наконец, у неё остался лишь один осколок. Жизнь вложила его в руку своего последнего покупателя — маленького золотоволосого мальчика и голодным внимательным взглядом посмотрела в его лицо. Отрок, краснея под взглядом торговки, который показался ему злым и прожжённым, протянул ей положенный динарий. Монету она как всегда выменяла на дневную порцию хлеба. Теперь Жизнь могла вернуться домой навсегда. Осколки её сердца были распроданы. Ей нечем было больше торговать, и не на что было больше жить. Что это значило? По дороге Жизнь отщипывала по крошке от хлеба и как уже две тысячи лет чувствовала, как на время проходит голод. Дорога казалась ей невозможно длинной. С каждой крошкой она вспоминала каждого своего покупателя, она помнила каждый взгляд — испуганный, благодарный, робкий, радостный, надменный. Она помнила каждую руку, в которой скрывался осколок. Хлеб кончился, а дорога не хотела кончаться. Две тысячи лет она ждала, когда на торжище придёт Единственный, которому она хотела отдать все сердце без остатка. Но она так и не дождалась. Почему? Что ждало её теперь? Небытие или вечный неугасимый голод, который невозможно терпеть? Наконец, она подошла к Дому. Она ждала увидеть разрушенный и ветхий пустой сарай, в котором обычно ночевала. Жизнь хотела лечь на свою постель из сгнившей соломы и наконец-то забыться сном смерти. Но что это? Жизнь подошла к воротам замка: огромного, с зеркальными воротами в сорок сороковин человеческого роста. Тлеющая искра надежды на то, что она наконец-то пришла, боролась в ней с отчаянием, что она безнадежно заблудилась. Сейчас хозяин замка приговорит её к вечному небытию, к бесконечному голоду. Но делать было нечего, и она постучала. Ей открыли. Подняв взгляд, Жизнь увидела того единственного Человека, кого ждала. В руках Он держал её сердце — целое, в котором все распроданные осколки были вновь соединены воедино.