***
«Снова… Это снова был просто сон…» Дауд опять говорил что-то невнятное во сне. Что-то бормотал, проклинал кого-то. Кажется, имя Билли точно звучало. И Далила. Старика мучает прошлое, которое так невозможно забыть. И никакая пыль тут не поможет. Билли – тот человек, которого невозможно просто взять и вычеркнуть из головы. Он никак не мог простить себя. Как это он не углядел, как мог допустить такое? Он возлагал поистине большие надежды на эту особу. А Лерк воткнула нож ему в спину. Даже после того, как он взял ее под свое крыло, дал ей все, чтобы она расцвела. Но Далила сорвала этот цветок. Когда Дауд один, он всегда вспоминает о своей ученице. Какая была бы жизнь, если бы она не ушла тогда. Он был готов тысячу раз простить ее за предательство - только бы снова встретить ее, посмотреть, насколько она изменилась, снова поделиться своими умениями, советами по выживанию. Вот какой на самом деле Нож Дануолла: сентиментальный и добрый? Нет. Добрый - только для Билли. Сентиментальный - только по отношению ней. «Да я готов горы свернуть, чтобы вернуть то чувство. Чувство, которое впервые прорезалось в общении с ней. Когда встают дыбом волосы на коже, пройди она рядом. С ней я по-настоящему чувствовал, с ней я был не таким… Пусть люди думают, что это пустой звук. Пусть думают, что и при Лерк я был хладнокровным убийцей. Вопрос в том, для чего и как я убивал, ведь с ней все было по-другому, совсем не так... Я понял, что любил ее. Я испытывал чувство, которого был с рождения лишен. А Далила забрала его у меня. Злобная ведьма, которая представляет угрозу не только мне, но и всему Дануоллу. Мои люди донесли, что она хочет с помощью темной магии завладеть разумом маленькой Эмили и управлять Империей. Ей это с рук не сойдет. Я должен убить ее. Ради Билли. Ради Империи».***
- Вот так, значит, закончится история великого Дауда? – Далила ходит вокруг раненого ассасина. У него в глазах читалась безысходность, и огонек жизни медленно угасал. Он кашлял кровью. И как он так умудрился? Ведьмы обхитрили его, обвели вокруг пальца. Он знал, что в одиночку не справится, попал в ловушку, а запасы эликсиров закончились. Остались последние силы, чтобы призвать на помощь китобоев. Но был ли смысл? Далила сильна, и потягаться с ней под силу только Дауду. Но Дауд ранен. Это ведь не конец? Жизнь Клинка Дануолла должна была закончиться не так. Окровавленные цветы повсюду, ясное солнце освещает поляну, на которой скоро скончается лучший боец на Островах. Дауд окинул взглядом это место и… поначалу подумал, что уже умер: островок, на котором он лежал, висел над пропастью. В небе столкнулись свет и тьма. В этом месте было все – и одновременно ничего. Очаровательная Бездна. - Хочешь последний раз посмеяться мне в лицо, черноглазый ублюдок? - голос Дауда хрипел, как старая деревянная дверь. Но у Чужого были свои мотивы. Последний раз напомнить ему, как все начиналось, указать на все ошибки, которые Дауд допустил. Вспомнить императрицу, после убийства которой все пошло под откос. И самое больное – напомнить о Билли. - Это ты уничтожил Дануолл, Дауд. Посмотри, что ты сделал. Оглянись вокруг, - черноглазый как всегда непредсказуемо менял свое местоположение, появляясь то тут, то там. Он перемещался по соседним, парящим над Бездной, маленьким островкам, на которых запечатлелись роковые моменты из жизни Дауда. – Здесь ты убиваешь императрицу. Здесь волочешь маленькую Эмили, завязав ей глаза. Ей больно, но твои люди не умеют быть нежными. А здесь, - Чужой оказался на вершине горы трупов. – Здесь - все те, которые посмели преградить тебе путь. Это еще не все, - Дауд перевел взгляд левее и сразу же зажмурился. То, что он увидел там, привело в ярость. - Нет, ублюдок, ты лжешь, она жива! – Дауд скрипел зубами и махнул рукой в знак отрицания. Он не мог смотреть на тело Билли, насквозь проткнутое мечом. За ней стоял человек в уродливой маске. Как Дауд хотел сейчас взреветь, наброситься на черноглазого ублюдка и нарубить его на маленькие кусочки. А когда он поймал себя на этой мысли, и ему стало совсем не по себе. Вот кто такой Нож Дануолла. Вернее было бы сказать Мясорубка Дануолла. Долго не думая, он произнес то, чего Чужой совсем не ожидал услышать. - Убей меня. Дай мне умереть. Довольно этого цирка. Но Чужой не был бы Чужим, если бы просто так отпустил его. - Я хочу узнать напоследок. Что ты чувствуешь, Дауд? Чувствуешь ли только, как силы медленно покидают твое тело? Чувствуешь ли сожаление, раскаяние, вину? Ты смотришь на то, как Корво убил твою лучшую ученицу. Скоро он добрался бы и до тебя, но ты решил отдаться Далиле, - Чужой внезапно появился прямо перед Даудом и склонился над искалеченным телом, взяв его за левую кисть и поглаживая ее. – Я дал тебе эту метку, чтобы посмотреть, что же будет делать самый сильный боец Серконоса, если дать ему еще больше силы, - Дауд воспользовался случаем и плюнул в лицо Богу, на что последний лишь зажмурился. - Интересный ответ, мастер Дауд... - Я не хочу говорить с тобой о моих чувствах. Тебя они касаются в последнюю очередь! – Дауд зол. Скоро смерть настигнет его, и тогда он уже ни с кем не сможет поделиться своими секретами. Но делиться ими с Чужим было настолько низко, что Дауд предпочел молчать. - Хорошо. Я думаю, мы неплохо провели последние секунды твоей жизни. Сейчас я верну тебя, и ты скончаешься в луже своей крови. Просто скажи, что ты готов, и я отпущу тебя. - Бездна тебя побери, дай мне скорее умереть, ублюдок! – Дауд шипел, как змея. Его переполняла ненависть. - Как скажешь, - Чужой развел руками, и Дауда снова окружила тьма.***
Вот-вот смерть настигнет его. Он уже чувствует, как кружится голова, как затуманивается зрение. Он все еще держится, но кровопотери были слишком большими. Один миг – и в его голове как будто выключили свет, будто остановили подачу энергии. Еще один миг – и он открывает глаза и видит перед собой не Бога с ангелами и не Люцифера с демонами и тем более не Чужого. Через пелену в глазах он видит китобоя в красном. На лице все та же маска, которую Дауд давным-давно заботливо снимал, находясь наедине с ее носителем. Тонкие пальцы в перчатках закрепляют окклюзионную повязку, скользя по обнаженному телу. В воздухе стоит запах крови – запах смерти. И вокруг – ни души. Неужели она жива? Чужой все таки соврал. - Мастер, ты потерял сознание. Но с тобой все будет в порядке. От нежного голоса, который искажался, проходя через воздушные фильтры противогаза, по телу пробежали мурашки. Он наконец дождался. Руки аккуратно касались его тела, боясь ранить, снова причинить боль. Как удалось выжить после смертельного удара клинком в грудь Дауда мало волновало. Он просто был рад, что вернулась ученица, которая поможет ему. - Я понимаю, тебе, наверное, совсем не хочется меня видеть, но мой долг… Она склонила перед ним голову, а Дауд поднес указательный палец к ее маске и отрицательно покачал головой. - Ничего не говори, Билли. Хватит того, что ты здесь. Она сама сняла с себя противогаз, встряхнув прекрасными темно-русыми волосами. Это лицо…. Прекрасное лицо, которое давно стало рекордсменом по частоте появления в снах Дауда. Он снова может смотреть в карие глаза и видеть эту преданность, снова может говорить с ней, как и раньше. Она коснулась его правой руки, а на кисти через перчатку просвечивался до боли знакомый знак. Дауд все понял. Не сказать, что он обрадовался этому событию, но Лерк давно ждала этого дня, когда (горбатый хер его!) Чужой навестит ее. Значит, она действительно чего-то стоит. Дауд попытался подняться и снова почувствовал сильную боль по всей голове, но Лерк воспрепятствовала этому движению, схватив его за плечи и уложив обратно на мягкую теплую землю. - Встанешь сейчас – снова обвалишься. Тебе нельзя нагружать себя. Дауд хотел возразить: сколько раз он ловил вражеские болты и пули – и ничего, свободно передвигался дальше. А теперь вдруг потеря крови стала для него тяжелым испытанием. Да и раны обычно заживали как-то побыстрее. Но Лерк лишь коварно улыбалась. «Что-то здесь не чисто», - подумал Дауд и уже хотел подняться с помощью Переноса, не слушая совета Лерк, но… Ничего. Он повторно сжал левую руку, но ничего не происходило. Бездна его побери, кажется просто закончились силы. - Билли, не могла бы ты одолжить бальзам Пьеро? Он с надеждой заглянул ей в глаза. Но Лерк лишь едва заметно улыбнулась и потянулась за левой рукой Дауда. Мастер не понимал ее мотива, пока она не стянула перчатку с его «пустой» кисти: он будто потерял дар речи. Кто же теперь Дауд? Без своей метки он как без рук. Билли перехватила лидерство над китобоями. Теперь они, как птицы, сидят вокруг: кто на деревьях, кто на полуразваленных постройках, кто на камнях. Все взглядами сверлили его, беспомощного, лишенного магии. Его поймали, как котенка. Вокруг нет ни тех окровавленных цветов, ни корней заколдованного дерева, на которых Дауду было так неудобно лежать. Постепенно на небе сгущались тучи, и китобои все больше становились похожими на воронов. Нет, они и были воронами! Тогда Дауд перевел взгляд на Лерк и остолбенел. На него смотрело какое-то страшное существо, черты которого больше не напоминали о Билли. Ведьминский оскал, розы, обвившиеся вокруг ног и устрашающий крик…***
- Дауд! Очнись, Дауд! Снова эти тонкие пальцы, которые трясли его за плечо. На женской кисти теперь не было никакой метки. Слава Чужому, все то было лишь страшными грезами. Для Дауда прошёл только миг с того момента, как он попытался подняться и повторно потерял сознание. Но сколько на самом деле он здесь лежал? Дауд слышал зов, он хотел наконец открыть глаза, но он будто потерял контроль над своим телом. Снова окровавленные цветы, снова корни, торчащие из-под земли. Дауд таки пришел в себя и сразу же оценил ситуацию: китобои ведут кровавую борьбу с ведьмами, защищая честь своего учителя. И Билли, которая сильно переживает за его здоровье, не отходит ни на шаг. - Вот, выпей, - она протянула две небольшие склянки с синей и красной жидкостью, и Дауд дрожащими руками буквально присосался к ним. Уже после двух глотков не осталось ни намека на слабость, отступила усталость, а рана на груди уже не так болела и даже почти не кровоточила. Билли… Она прошла столь долгий и опасный путь, чтобы спасти своего учителя. Без помощи Бездны она сделала намного больше, чем Дауд. Это дало ей шанс снова, как и прежде, стать правой рукой своего мастера. Когда все это закончится, он обязательно все ей расскажет. Но теперь нужно разобраться с Далилой.***
- Настоящая, - уверенно сказала Билли, наведя мини-арбалет в сторону последней Далилы. Все ее копии лежали на земле кучками пепла. - Позволь мне, - Дауд мгновенно сократил расстояние и схватил ненавистную ведьму за глотку, сжимая с такой силой, что пальцы до крови впились в кожу. Однажды он так же убил императрицу. Так же вонзил ей клинок в сердце. Он будет всю жизнь вспоминать этот ужасный день, навсегда изменивший жизнь в Дануолле. Но теперь он убил Далилу, и никто не помешает маленькой Эмили взойти на трон. Выбросив мертвое кровавое тело, как кожуру от банана, Дауд словно потерял себя. - С меня довольно убийств, - томным взглядом последний раз окинув поле боя, мастер подозвал к себе Билли, и они вместе отправились в убежище. Они оставили после себя море крови и трупов. Они не заслуживают прощения.***
Дауд хорошо отдохнул после прогулки в Бригмор. Один день ничего не делания хорошо сказался и на его душевном состоянии. Он полностью забылся, читая различные сказки про ведьм и Аббатство. Будь его воля, он конечно выбрал бы что-нибудь поинтереснее, но сидя в квартале, со всех сторон окруженном гнилой водой и телами плакальщиков, о лучшем мечтать и не приходится. Это помогло ему прогнать апатию и суицидальные мысли – и на этом спасибо. В комнате он был не один, и Билли знала, что мастер видит ее. Такая мнимая игра в прятки нравилась им обоим: Дауд делает вид, что он ничего не замечает, а Билли подкрадывается все ближе, оказавшись сначала за большим книжным шкафом, потом в отверстии окна, а потом и вовсе прямо за спиной учителя. - Что читаешь? – девушка неожиданно плюхнулась на застеленную кровать рядом с Даудом и пальцем провела по диагонали страницы. – Какие-то детские сказки? Она усмехнулась, но вот Дауд находился в состоянии дежавю, вспоминая свой недавний сон. - Ударь меня. - Что? Зачем? - Просто ударь. - Как скажешь. Билли пожала плечами, замахнулась и отвесила ему хорошую оплеуху. Тот не издал ни звука, только потер место удара и про себя произнес: «Не сон. И слава Чужому». - Тебе понравилось? – она снова мило улыбнулась, на что Дауд просто посмотрел ей в глаза, но промолчал. Вдруг что-то щелкнуло в душе Дауда. Ощущения, словно кто-то зажег огонь в вечно холодном и темном помещении. Он был не в силах перевести взгляд, хотя очень хотелось это сделать: новое, неизвестное чувство его немного пугало. Билли первая не вынесла такого долгого зрительного контакта и, покрасневшая, отвела взгляд вниз, болтая ногами от волнения. Ей хотелось придвинуться ближе, чтобы почувствовать тепло его тела, и, чувствуя одобрение Дауда, так и сделала. - Билли, я ничего не вижу, - возразил Дауд, когда девушка положила голову на книгу и уставилась на него. «А хотя, в Бездну это все!», - эта мысль послужила толчком, и Дауд нежно поцеловал давно желаемые губы. И в один миг весь его мир изменился, белые пятна в их отношениях окрасились яркими цветами. В жизни Дауда был лишь один человек – Билли – которая зажгла в нем огонек доброты. Ради нее он старался быть образцовым учителем, показывал, что цели можно достигнуть разными способами. И иногда даже не обязательно проливать кровь. Он не грустил, когда она плакала ночами, вспоминая о детстве, но только из-за неумения грустить. Ему тяжело было смотреть на ее слезы, и он пытался отвлечь ее от этих мыслей, срочно выбираясь на липовое задание вместе или загружая бумажной работой. Она же никогда не плакала в присутствии Дауда. Надеялась, что тот ничего не видит, но сильно ошибалась. Она часто выбиралась погулять ночью в дождливую погоду, и Дауд всегда посылал своих китобоев, чтобы она не наделала глупостей. Он простил ей предательство, хотя внутри все равно очень злился на нее. Дауд просто понял, что бедняжку сбили с пути, и это он не уследил за своей девочкой. Он винил себя в том, что с ней произошло. «С этого момента ты сможешь достойно ответить мне на вопросы о чувствах, так, Дауд? – слышался голос Чужого в голове мастера. - Теперь ты касаешься ее лица, обнимаешь за талию и прижимаешь к себе, но несколькими месяцами назад вы были готовы убить друг друга. Она искренне сожалеет о решении, на принятие которого ее подтолкнула Далила. Теперь ты наконец понял, что она не просто компаньон, который сопровождает тебя с самого начала этой страшной истории о Клинке Дануолла. Мне нравится наблюдать, как меняются люди. Твоя личность стала для меня примером, который я буду приводить новым избранникам. Убийцы тоже могут чувствовать, Дауд. И ты доказал это. Я с удовольствием буду и дальше наблюдать за вами».***
Эпилог
Неужели кто-нибудь действительно поверил, что так оно все и было? - Он никогда не узнает, что мир, в котором он оказался, заключен в картине, которую я нарисовала, - Далила любуется очередным пейзажем с изображением Затопленного квартала. Отсюда нет выхода, но это и хорошо. Империя совсем скоро окажется под управлением Далилы Копперспун. Ее крах неизбежен. Кто бы мог подумать, что такая могущественная ведьма окажется милосердной по отношению к человеку, который хотел ее убить? Просто она не убийца, как Дауд, и у нее другие цели. Она создает искусственные миры, которые будут идеальными, и это тоже в какой-то степени благородно. Клинок Дануолла не увидит больше этого гнилого мира. Он и не узнает о смерти Билли, о которой Чужой не соврал. Пусть лучше он спокойно живет в искусственном мире, пусть заблудится в своих же грезах: в настоящем его задача уже выполнена. Прощай, Дауд. Спи спокойно, Клинок Дануолла.