Be Careful What You Think Of

Все покатилось по той самой дорожке, выложенной сами-знаете-чем, - в переносном смысле, конечно, - примерно через месяц после того, как Габриэль подписался на спасение мира, чтоб избежать наступления куда более буквального Ада на земле. Поначалу все было так просто, что Сэм сразу же насторожился, ожидая катастрофы. Атмосфера и впрямь была несколько напряженная, но не успел он и глазом моргнуть, как Габриэль уже завел моду притаскивать Дину пироги с разных концов Земли, а старший теперь по большей части только изображал раздражение из-за безвредных (в основном) шуточек Трикстера. Кастиэль же переключился с холодной и сдержанной манеры поведения на что-то, напоминающее фамильный рецепт Винчестеров в сфере семейных отношений, – и это, по-видимому, не уставало забавлять и даже радовать Габриэля. Сам по себе сей факт ужасал по многим причинам, не последней из которых было то, что Кастиэль, казалось, расценивал братьев Винчестеров как превосходный образец человечности и здоровых взаимоотношений. Что до самого Сэма, Габриэль тормошил, толкал и раздражал его до бесконечности, но всегда умудрялся отвалить раньше, чем дело доходило до настоящей злости. И только Сэм начал расслабляться, позволил себе подумать, что ему в какой-то степени даже нравится, как они дружно умещаются за одним столом в закусочной, – Дин и Габриэль с их вечной войной за каждый квадратный дюйм свободного пространства на одной стороне, он с Касом на другой, - что ему даже приятно наблюдать за тем, как в глазах Габриэля начинают плясать медово-золотистые искры, когда он смеется, и сам его смех, и то, как он убирает назад непослушные пряди, норовящие влезть в ложку с мороженым… как все покатилось к черту. (Если бы позднее он дал себе труд серьезно задуматься, то смог бы припомнить точный момент, когда все пошло через задницу: они как раз ждали заказа, Габриэль, перегнувшись через стол, яростно махал руками, с энтузиазмом рассказывая что-то Кастиэлю. Сэм увидел, как влажный, розовый кончик его языка коснулся верхних зубов в звуке «эль», и внезапно замечтался, а каково было бы почувствовать этот язык на своем члене. Ухмылка Габриэля померкла на долю секунды, но вернулась обратно настолько быстро, что Сэм не обратил особого внимания, и это было начало конца.) Внезапно Габриэль перешел от хитрых улыбок и грубых шуточек, которые иногда дико веселили Сэма, хоть он бы этого и не признал, к активному и тотальному игнору младшего Винчестера и начал исчезать посреди разговора. Дина это, на удивление, жутко бесило, и Сэм не раз порывался высказать, что тот ведет себя как девчонка, чей бойфренд не уделяет ей достаточно внимания, но каким-то чудом умудрялся воздерживаться, ибо и так было хреново. Эта карусель продолжалась примерно три недели, Габриэль начал появляться все чаще, пока, казалось, не прирос к заднему сидению Импалы. Обычно все начиналось довольно мирно, но потом Габриэль вдруг начинал свои выкрутасы, огрызался на Сэма и вставлял кусачие комментарии, прежде чем свалить с шорохом перьев. Иногда же он просто утихал и застывал, а в воздухе слышался знакомый шелест, будто его невидимые крылья никак не могли успокоиться и нервно подергивались. И как назло, чем больше Габриэль вел себя как мудак, тем больше Сэм мечтал его поиметь. Довольно быстро это вошло в привычку: когда Габриэль срывался, Сэм представлял его на коленях, мысленно заставлял открыть этот чудный рот и безжалостно трахал в горло, только чтоб заставить его замолчать наконец. В минуты, когда сучность Габриэля достигала поистине вселенских масштабов, а сам он сидел, развалившись в кресле и вытянув ноги, Сэму хотелось выебать его пальцами, медленно и совсем немного грубо, до тех пор, пока он не начал бы ежиться, поджимать пальцы, бормотать невнятности и умолять позволить ему кончить – святые угодники, он бы заставил его умолять, - и его член бы прилип к животу, подергивался бы от избытка ощущений, поблескивая смазкой. Он хотел перекинуть Габриэля через кресло и как следует оттрахать, в назидание, прижать за шею, оставляя синяки, которые потом бы спрятались под волосами и никто бы их не видел, если б не знал точно, куда смотреть. Он хотел зарыться пальцами в мягкие на вид пряди, собрать их в кулак и жестко толкаться во влажное тепло горла, до распухших губ, потом наклонить его голову назад и смотреть в затуманенные глаза, на ярко-красный рот и потеки спермы вперемешку со слюной на подбородке. Да, ясен красен, сначала дело было только в гневе – просто способ заткнуть Габриэля нахрен, пока Сэм не выкинул какой-нибудь идиотский фортель и не пристрелил единственного дружественного им архангела к ебеням, просто желание доминировать; но спустя некоторое время он начал представлять действо с оттенком нежности и неторопливости. Он обнаруживал себя в душе, облокотившимся на кафельную стену и отчаянно вскидывающим бедра, в то время как в его мыслях Габриэль смотрел на него сверху вниз, - тени его крыльев распластаны по стенам, а глаза горят золотом, далеким отзвуком того, чем он на самом деле являлся, пробивающимся сквозь земную оболочку. Сэм всегда прикусывал губу, кончая, и проглатывал имя Габриэля, не позволяя звукам оформиться в слова, потому как что считалось молитвой, а что – нет, он не имел представления. В общем, напряжение нарастало, как в пороховой бочке. Честно говоря, Сэм был откровенно удивлен, что вся канитель растянулась на целых три недели, особенно с учетом характера самого Габриэля.

* * *

Они торчали в очередном мотеле, сразу после охоты. Дин свинтил за жратвой, а Сэм лениво листал новостные страницы в поисках знамений. Фоном Габриэль и Кастиэль тихо болтали о своем, и звук голоса Габриэля, легко переходящего от одного непроизносимого древнего слога к другому, отдавал прямиком Сэму в пах. Он не мог не представить Габриэля, растворившегося в удовольствии и забывшего английский, болтающего… - Да ебаный ты в рот, Винчестер, - рявкнул Габриэль оборачиваясь и прожигая того злым взглядом. – Прекрати. - Что прекратить? – переспросил вырванный из мира фантазий Сэм, озадаченно моргая. - Думать! А то твой мозг будто подключен к блядскому громкоговорителю! – оборвал Габриэль, нахмурившись. – Как минимум, угости сначала обедом, прежде чем пытаться залезть мне в штаны у себя в голове, Винчестер. Яростно выдохнув, Габриэль исчез из комнаты с громовым раскатом. Сэм побледнел, обескуражено пялясь на место, где только что находился крайне раздраженный архангел. Кастиэль выглядел удивленным – насколько он вообще способен; он моргнул, переводя взгляд своих огромных и очень синих глаз на Сэма, когда тот издал полузадушенный всхлип, полный ужаса. - Он мои мысли читал? Все это время? Выражение лица Кастиэля не изменилось, но глаза блеснули чем-то, напоминающим Сэму веселье. - Да. Ты думаешь… громко. - Ты слышал мои мысли все это время? - Нет, – поправил Кастиэль. – Мне проще тебя «блокировать». Это требует определенного уровня контроля, каким Габриэль не обладает в силу его природы. Архангелы не предназначены для такой… тонкой работы. В любой другой день Сэм с удовольствием бы послушал рассказы Кастиэля об ангелах, но конкретно в эту минуту он был слишком занят, пряча лицо в ладонях и матерясь вполголоса. Блять. Габриэль слышал его мысли. Слушал и видел фантазии о сексе с ним неделями, о том, как Сэм мечтал довести его до исступления и заставить умолять, и – твою мать. Почему Габриэль ничего не сказал? Он же, Господь свидетель, самый говорливый мелкий гаденыш во всем мироздании, и издевательства над Сэмом – это ж практически любимое его блюдо. С чего ему упускать такую сказочную возможность выпотрошить Сэма по полной программе? Если только… если только Сэм и в самом деле не умудрился поставить его в неловкое положение. При любых других обстоятельствах Габриэль, испытывающий неловкость, засчитался бы за победу всухую, но… Ох, блять. - Блять, - простонал Сэм уже вслух. Он не был краснеющим скромником, что бы там Дин не думал. Сэма мало волновало, что Габриэль узнал о желании его выебать, хотя он вряд ли бы когда-нибудь воплотил фантазию в жизнь. Однако есть значительная разница между знанием персоны о намерении её поиметь и знанием персоны, как именно и в каких позах ты эту персону хочешь. И вещи, что он себе навоображал… Блять. Некоторые из них даже не хотелось за собой признавать - темные мыслишки, которые он обычно валил на Руби и демонскую кровь, за исключением моментов кристальной честности перед собой. - Ты обеспокоен, - заключил Кастиэль, медленно моргая. – Почему? Сэм рассмеялся и поднял глаза, неверяще всматриваясь в ангела, сидящего на диване. - Я в курсе, что ты еще новичок во всей этой «человеческой» фигне, но даже ты должен понимать, почему я так – о, Господи боже, не удивительно, что он был вне себя в последнее время. Кастиэль – Кастиэль ухмыльнулся. Едва заметный намек на движение мышц, немного поднятый уголок губ, улыбка Моны Лизы, но для Каса это можно расценивать как эквивалент самодовольнейшей лыбы из запаса Дина. - Я верю, что Габриэль был «вне себя», - Сэм практически увидел кавычки, повисшие в воздухе, - потому что ты не «отыграл партию». Сэм уставился. Какая-то часть его сознания сделала пометку оградить Кастиэля от тлетворного влияния Дина и Габриэля насколько это возможно, но большая часть пыталась переварить сказанное и собрать слова в имеющее смысл предложение. - Он – что? - Я считаю, что он испытывает к тебе желание, - на секунду Кас задумался, а потом добавил услужливо, - сексуальное. - Он… но тогда почему он ничего не говорил? – выдавил Сэм, разводя ладони в общепринятом жесте что за неведомая поебень, помоги мне с этим. – Не сделал ничего? Да что угодно! Скромность точно не его качество! - Я не знаю, - серьезно ответил Кастиэль, и его голос слился с хрустом гравия под покрышками Импалы, возвещающим о прибытии Дина. – Я думаю, ты не того спрашиваешь.

* * *

Только через три дня Сэм нашел возможность – ну, и нервишки как раз успокоил, - призвать Габриэля. В конце концов, он потратил деньги, заработанные на бильярде, на съём второго номера в отеле – Дин на него подозрительно поглядывал, пока Сэм не указал тому на возможность использовать его комнату по назначению с Касом и Дин вылетел в панике, – и выложил на кровати приличную кучу сладостей. Шуточный жест, отсылка к ядовитому замечанию самого Габриэля о подобающей свиданке, но и предложение мира. Сэм малодушно надеялся, что угадает хоть с чем-то из этой сладкой лабуды и успокоит Габриэля достаточно, чтобы можно было все обсудить и тихо замять тему. В последний раз критически оглядев бесконечные ряды пудингов, упаковок мороженого и печенья, разложенные на кровати, Сэм сел на самый краешек, склонил голову и молитвенно сложил ладони. Глубоко вздохнул, прикусил губу и застыл. - Габриэль, - нерешительно начал он. – Я, эм. Надеялся, что мы сможем поговорить. Он подождал секунду, перед тем как открывать глаза, пробежался взглядом по комнате, по-прежнему пустой. - Габриэль, хорош. Пожалуйста. - Конкретно этот призыв не приводит в экстаз, парень. - Должен ли я был разлить кровь козла? – сухо спросил Сэм. Он открыл глаза и увидел Габриэля собственной невыносимой персоной: подсвеченный лучами солнца, тот ненавязчиво прислонялся спиной к стене. - Фью, - ответил Габриэль, отмахиваясь и подбираясь поближе, чтоб получше изучить предложенную жертву. – Козлиная кровь - прошлый век. К тому же, мне нравится мята. - Я запомню, - сказал Сэм, наблюдая, как тот выбрал мороженое и принялся изучать состав. Габриэль усмехнулся, перетаскивая ведерко на стол у стены, прежде чем открыть упаковку пирожных. Подняв брови, он выхватил эклер и мурлыкнул что-то одобрительное. Хлопья обсыпки полетели на покрывало, когда он откусил огромный кусок и моментально измазался кремом. Сэм гулко сглотнул, картинка перед глазами размылась, мысли о том, чтобы прижаться к чужому рту и слизать остатки крема завертелись в голове. На секунду позже, чем нужно, он вдруг очухался и вспомнил, что Габриэль может его слышать. Тот сразу же напрягся, и Сэм задумался, каким раком он умудрился не провести прямую корреляцию между сменами настроения Габриэля и своими собственными мыслями. - Сэм, - в низком голосе Габриэля сквозило очевидное предупреждение. – Тебе нужно это прекратить. Его язык, розовый, влажный и просто-напросто непристойный, юркнул к уголку рта, слизывая крем, – и терпение Сэма кончилось. Он потянулся, не думая, схватил Габриэля за запястье одной рукой, другой уцепился за лацкан куртки и потянул, впиваясь поцелуем. Секунду, пока Сэм облизывал его нижнюю губу, дразня и прикусывая, архангел оставался абсолютно неподвижен, - а потом рванулся к нему всем телом. Он целовал в ответ, жестко, сжимая в горсти волосы Сэма, потягивая, цепляясь, запутываясь пальцами и наклоняя его голову, прижимался сильнее. Сэм сжал его бедра, скользнул ладонями вверх, нащупывая большими пальцами тазовые косточки и податливую плоть талии. Габриэль подался вперед, залезая Сэму на колени, прижимаясь пахом и проглатывая благодарный стон. Когда Габриэль отлепился от него, голова уже немного кружилась от избытка ощущений и нехватки кислорода. Габриэль же, не теряя ни секунды, тут же впился в чувствительное местечко прямо под ухом Сэма. - Наконец-то, мать твою, - прорычал он, вытряхивая Сэма из куртки и выпутываясь из собственной. Его руки немного тряслись, когда он дорвался до пряжки на ремне охотника, царапая ее непослушными пальцами. – Ты и представить не можешь, все это чертово время. Ты сидел там, представляя меня, мои руки, мой рот, - охуеть, то, что ты хочешь, Сэм, - и ты понятия не имеешь. Я вынужден был сидеть на жопе ровно, - прошипел он, сильно прикусывая шею Сэма, - сидеть, слушать – видеть, все, что ты хотел вытворить со мной и моим ртом, и делать вид, что я не в курсе. Сэм застонал, откидывая голову назад, когда Габриэль прижал основание ладони к его паху, практически вырывая пуговицу. Он кусался достаточно сильно, чтоб оставить метки, наскоро зализывал покалывающие места. - Габриэль. Если, если ты знал, что ж ты нихрена… - Херова туча людей наслаждается фантазиями об изнасиловании, Сэм, но это не значит, что они жаждут побыть на месте жертвы по-настоящему, - пропыхтел Габриэль, наконец справившись с молнией на ширинке. – Только то, что ты об этом думал, еще не значит, что ты на самом деле – ох, блять, - этого хотел. Четко выраженное согласие для нас, знаешь ли, особая фишка. - Такого согласия тебе хватит? – спросил Сэм, подаваясь бедрами навстречу. Дыхание Габриэля сбилось, и он мягко засмеялся. - Даже близко не покрывает. - Ты мог бы сказать что-нибудь, - вякнул Сэм, умудрившись расстегнуть штаны Габриэля. - Например? Спасибо за халявную порнушку, как насчет покувыркаться? - В твоем стиле. Изыскан, как наковальня. - Ты же принцесска, Винчестер. Ты хочешь, чтоб тебя поуламывали. Ты б начал кочевряжиться, скажи я все прямым текстом – и даже не думай отрицать. - Так ты планировал ничего не делать? - А разве не выстрелило? – фыркнул Габриель, укладывая Сэма на спину. Он ждал хруста раздавленного печенья, но Габриэль, по ходу, успел телепортировать все сласти куда-то в другое место, потому что Сэм аккуратно приземлился на расстеленную кровать. Габриэль дал ему едва ли секунду, чтоб осознать изменение положения в пространстве, и принялся стаскивать его джинсы вместе с бельем, освобождая член. Сэм вдохнул, инстинктивно дернулся на первое прикосновение, и Габриэль начал двигать запястьем, размазывая выступившую смазку и сжимая именно так, как нравилось Сэму. - Охуеть, - зашипел Сэм, стиснув бедра Габриэля и подаваясь навстречу скользким, идеальным пальцам, не отводя взгляда от глаз архангела. – Габриэль. Тот упивался зрелищем, прикусив губу, настолько сосредоточенно, что это практически ощущалось как прикосновение. Его волосы немного растрепались, скользили по скулам. Сэм хотел зарыться в них ладонями, пропустить пряди между пальцев, ухватиться посильнее и притянуть Габриэля для поцелуя, но, попытавшись шевельнуться, обнаружил себя прикованным к кровати невидимой силой Благодати. От осознания этого зрачки расфокусировались, знакомый жар подступающего оргазма начал сворачиваться кольцами в животе. - Ты же сейчас кончишь, разве нет? – хмыкнул Габриэль, поглаживая головку так, что Сэм чуть слюной не подавился. – Мне не пришлось даже усилий прилагать, ты уже готов обкончать все простыни в этой дыре, так, Сэмми? Ты слишком много думал об этом. Готов поспорить, ты уже дрочил, мечтая, я прав? Снова и снова. О чем ты думал, когда оставался один, Сэм? Сэм отчаянно старался продержаться ещё хоть немного: он закрыл глаза и отчётливо представил каждое выдуманное прикосновение, каждую яркую картинку, все, что воображал, думая о Габриэле: его пальцы на нем, в нем, скользят и растягивают быстрыми нервными движениями, - Габриэль, извивающийся, дергающийся, сжимающийся на пальцах Сэма, - на спине, опрокинутый на стол, - Сэм, согнутый над капотом Импалы, член скользит по нагретому металлу, - губы Габриэля, растянутые на его члене, горло сжимающее головку, - Габриэль с огромными тенями крыльев, расправленных за спиной, проводящий по его телу кончиками перьев, тысячи ласкающих движений, - Габриэль задыхающийся, матерящий Сэма на чем свет стоит, с руками, запутавшимися в его волосах, и тяжелый, горячий член на языке, - Габриэль, с разведенными ногами, весь на обозрении, умоляющий его трахнуть, пока Сэм толкается языком вну… Габриэль выругался, на его лице мелькнуло выражение подлинного изумления, глаза распахнулись, радужки сменили цвет с расплавленного ириса на яркие кольца светло-голубого, он задрожал всем телом, истинная форма просвечивала сквозь горло и грудную клетку. В момент оргазма его спина изогнулась волной, пока он отчаянно толкался к Сэму, подрагивая и приоткрыв рот. Вид Габриэля, абсолютно потерявшего себя, окончательно добил Сэма, и он кончил, изливаясь теплыми каплями. - Охренеть, - пробормотал Габриэль через пару минут сорванным голосом. – Ты развратный мелкий засранец. - От тебя это слышать особенно смешно, - ответил Сэм, все еще не до конца придя в себя. На некоторое время воцарилась тишина, прерываемая только тяжелым дыханием и скрипом пружин, пока Габриэль умещал себя на кровати. - Ты из-за меня кончил в штаны. – Сэм расплылся в ехидной улыбке. - О, заткнись. - Как подросток. - Сэм. - Я довел арханг… Габриэль низко заворчал, оперся на локоть и заткнул его глубоким поцелуем. Сэм ответил, решая про себя опустить комментарии. Пока.