lirica 2.0

Уже три дня Джэ замечает, что что-то не так. Все хорошо в группе, нет никаких жизненных проблем, новый альбом достиг высот - но Енкей все эти три дня выглядит наполненным тяжелыми думами и напряженным. Его взгляд теплый, как и всегда, но отдает искусственностью. И если в первый день Джэ тонула в полном непонимании происходящего, то на второй поняла все. Поняла и чуть не зарыдала сразу же от страшного осознания. Конечно, высший обо всем узнал. И как низшая могла надеяться на что-то другое, особенно после того вопроса? Енкей узнал обо всем, и поэтому все изменилось. Когда Джэ оставалась одна, она не сдерживалась и выражала все свое отчаяние разрывающей игрой на гитаре или надрывным плачем на всю комнату. Почему, почему так произошло? Почему она не смогла скрыть своей любви, ведь ее так долго учили прятать чувства? Она до последнего не хотела верить, что конец уже близко. Но приходилось мириться с реальностью, и Джэ обнимала ещё крепче, говорила еще чаще, просила играть вместе еще больше, напоследок. И видела, как после такого усиления Енхен погружается в свои думы еще глубже. И на это очень больно было смотреть. Поэтому сейчас, когда Енкей немного мрачно окликнул ее, к горлу подступил комок. Западная на ватных ногах поплелась на зов, неосознанно идя медленно, лишь бы оттянуть этот страшный момент конца. Лишь бы задержаться в ускользающем прекрасном прошлом, которое пока еще здесь, которое - до предстоящего разговора. Она входит в комнату и обессиленно опускается на диван, куда ей указали присесть. - Джэ, мне нужно очень серьезно с тобой поговорить, - Его лицо насквозь пропитано тяжелой сосредоточенностью, а напряженный взгляд холодит душу. - А точнее, все объяснить. Складывается такое ощущение, будто высший и сам хочет оттянуть этот реквиемно-печальный момент. А Западной, конечно, понятно, что именно ей сейчас будут объяснять. Что высшие не могут любить низших, да и Западная лишь путает привязанность с чем-то высоким. Что Енкею тяжело дальше жить с человеком, который безответно его любит. Что будет лучше, если они расстанутся. Да, Джэ понимает, Джэ не нужно все это объяснять. Джэ нестерпимо больно внутри. - Я, как высший, не могу... Так и происходит. -... любить тебя, как низшую, и ты понимаешь.. Все и правда так. - Нет, пожалуйста, пожалуйста, не отдавайте меня! Я убью любовь в себе, я правда смогу все уничтожить, я клянусь, это не будет Вас беспокоить, Вы забудете обо всем, я обещаю! Я знаю, что Вы не можете любить меня, я знаю, что я не могу любить Вас. Но пожалуйста, не отдавайте меня! Я смогу сохранить прежние отношения, я правда смогу, все будет как раньше. Я обещаю Вам, все будет как раньше, только пожалуйста... - низшая резко замолкает, поняв, что только что сейчас сказала. Что только что он позволила себе перебить высшего, что вылила целую тираду своего нежелания расставаться, что умоляла о неосуществимом по умолчанию. Истерика охватывает ее, но она из последних сил держится, не давая слезам окончательно все испортить. - Простите... - поникший голос звучит тихо и слишком отчаянно. - Я понимаю... -...как тяжело придется мне в обществе, если кто-то узнает, что я на самом деле люблю тебя. Стыдливо опущенный взгляд резко вздымается вверх, пропитанный глубоким изумлением от только что прозвучавших слов. Енкей говорит это приглушенно и будто на автомате, будучи немного в шоке от произошедшего. Выражение его лица наполняется кислотной грустью. Боже, неужели Джэ действительно думала, что ее отдадут обратно, что ее чувства невзаимны, что Енкей один из тех, кто отрицает любовь между разными классами? Это получается, что он, Енхен, своим поведением в последние дни создал такие муки для своей Западной? О господи, как он мог быть таким невнимательным и не заметить всего этого? Ему не по себе от мысли, что Джэ все-таки страдала из-за него. Ах, своим глупым страхом перед обществом Енхен вверг в отчаяние такого дорогого ему человека... Эстафета шока теперь передается Западной. Енкей правда сейчас сказал, что любит ее?! Любит ее, низшую, любит, будучи высшим? Правда любит? То есть Джэ не отправят обратно? То есть чувства Джэ даже... взаимны?? Ее глаза широко распахнуты, она с остановившимся дыханием замерла, ожидая, пока высший продолжит говорить. И Енкей продолжает, с болью замечая, что все так оно и было... - Придется тяжело даже среди моего близкого окружения, ибо очень мало высших смогут понять мои чувства. И поэтому я хотел бы попросить тебя никак не проявлять их перед кем-то, не показывать никому, что между нами есть нечто большее, чем коммуникативная связь. Пусть это будет нашей тайной, Джэ. Низшая до сих пор пребывает в шоковом состоянии, медленно осознавая, что Енкей и правда говорит, что чувства низшей взаимны. - То есть... Вы... любите меня? - она все же решает уточнить, что Енхен сказал именно это, не шибко доверяя в такие моменты своему воспаленному сознанию. - Да, я люблю тебя, Джэ, - грустные глаза отдают растерянностью, но голос как никогда серьезен. Видя непрекращающееся изумление на ее лице, Енкей сочувствующе смотрит ей в глаза. - Но... Я ведь всего лишь Западная... А Вы... - слезы выступают на глазах, не выдержав напряжения, но Джэ все еще не может оторвать взгляд от его лица, что на удивление кажется печальным. Она не верит, просто не может поверить в происходящее, ведь как это возможно? Ведь между ними 3 класса разницы: Енкей - возвышенный и совершенный Восточный, а Джэ - просто обыкновенная Западная. Как ее могут.. любить? Привязаться, испытывать влечение и интерес - да, оно понятно, но любить? И тем более, как ее может любить такой, как Он? Ведь Он слишком высоко, за миллионы километров к небесам... - Мне больно это слышать, Джэ, - скорбно говорит Енхен, которому действительно так больно это слышать эту вполне ожидаемую фразу. Больно от того, что это общество с его законами заставляет низших так страдать. Больно от того, что, в понимании Джэ, низшая не может быть любима. Больно от того, что это он заставил почувствовать Западную так. Енкей перемещается ближе и проникновенно обнимает ее, и в этих объятьях - все сострадание и сочувствие. - Мне не важно, из какого ты класса, Джэ, - его тихий, но размеренный и серьезный голос пробирает до глубины души. - Южная, или Северная, или Западная. Мне нравится то, какая ты есть. Я люблю твою душу, и мне все равно, какой статус она имеет. Мне плевать, что общество навязывает нам, будто высшие не могут любить низших. Я люблю тебя, Джэ, люблю твой характер, твое стремление развиваться, твою бесконечную заботу, люблю твое тонкое понимание этого мира. И я ни за что не сдам тебя, что бы ни произошло, слышишь? Я не хочу, чтобы ты еще когда-либо думала о классовых различиях между нами. Когда я обнимаю тебя, я чувствую, как наши энергии становятся одним целым, Джэ. И это единственное, что может что-либо значить. Никогда больше не говори так, - оканчивая свою речь полушепотом, он прижимает Джэ к себе еще крепче, просто не представляя, что той пришлось пережить, желая всеми силами успокоить. Этот монолог, от первого до последнего слова, произвел на Джэ колоссальное впечатление. Столь значимые и кружащие голову слова медленно оседали в самом сердце. Он ее правда любит. Несмотря ни на что. - Я не знаю, чем смогла заслужить Вашей любви... - низшая уже тихо плачет, уткнувшись в такое родное плечо, плачет, освобождаясь от такого огромного количества переживаний. - Любви заслуживает каждый, - и вновь тихий голос прикасается к душе; Енкей тихо гладит Западную по волосам, кажется, передавая свою любовь через каждое прикосновение. - Что я могу сделать для Вас в качестве благодарности? - единственное, о чем Западная думает сейчас. - Любить меня в ответ, Джэ. И новая волна тихих всхлипываний счастья раздается по комнате. - Я... люблю Вас больше жизни, Енхен. Она так безумно счастлива от того, что действительно может сказать высшему эти слова ее самого сокровенного чувства. Джэ постепенно успокаивается, и в Енкее растворяется жгучая кислота печали, освобождая место лишь для любви. Они все еще продолжают сидеть, не желая отпускать друг друга. Они растворяются в теплых объятьях, и Енкей чувствует, будто внутри рождается что-то особенное, чего он никогда прежде не ощущал. Их прекрасное будущее Только началось.