Кто мы? В этом поиске горы написаны книг и прочитаны тонны. Кто мы? Были найдены данные, но оставались искомые в корне. Кто мы? Неизвестной болезни причина, последствия, или симптом. Нам нету покоя, ведь тот, кто не знает, кто он, тот, очевидно, никто. Lentos & Dым — Компас
— Что происходит, Джессика? — мужчина, нахмурившись, садится за стол напротив дочери. — Наставники в шоке от твоих результатов. Ты скатилась, понимаешь? Это дно, ниже некуда! — с громким хлопком на столе появляются табели успеваемости. Босс трет покрытый щетиной подбородок и переводит взгляд с бумаг обратно на дочь. — Ты… С тобой все хорошо? Ты в порядке? — слова трудно даются ему. Разве у него есть желание действительно знать, что там произошло с Джессикой? Нет, ни капли. Зачем весь этот цирк с успеваемостью? Для видимости, чтобы не выглядеть отвратительным отцом. — Нет, не в порядке. Я себя отвратительно чувствую, у меня проблемы с общением, а родной отец не замечает в упор, и утешение я нахожу в постели того, кого терпеть не могу! У меня все прекрасно, папа! — ком застрял в горле, а вместе с ним и все те слова, что так хотелось прокричать. Устала. Истощена физически и морально. Не выдержала больше ни секунды. Горячие слезы скатились из уголков глаз по бледным щекам. — Почему ты так много времени уделяешь Айзеку? — голос дрогнул, и вместо уверенного тона вышел лишь жалкий хрип. — Он наследник, а я его отец… — И мой тоже! — перебивает, не дав закончить. Тонкие пальцы до побеления впиваются в стол, изо всех сил старается держать себя в руках. — Когда ты поймёшь, что я тоже твой ребенок, начнешь принимать меня? Это место… Вы хотите сделать из меня первоклассного бойца, решили мою судьбу на годы вперед. Но это неправильно просто потому, что не знаю, кто я, чего хочу. Понимаешь? Мама бы точно поняла. — Не показывай свои слезы на людях, — разговор был лишен всякого смысла, и продолжать его было незачем. Мужчина поднялся из-за стола, поправив накрахмаленную рубашку. — Надеюсь, ты подумаешь о своей судьбе. — Надеюсь, ты получил ответы на свои вопросы, — дверь в комнату захлопнулась, а желание сбежать из этого места только возросло. Время тянулось мучительно долго до самой ночи, в отличие от быстро растущего желания. Разве можно было еще хоть немного находиться в этом месте? Нет, она точно сломалась бы, оставшись здесь. Нужно было сделать хотя бы один глоток свободы, скинуть эти невидимые оковы. Шаги казались такими громкими, что пришлось красться на цыпочках до самого выхода, избегая камер. Один единственный шанс, нельзя упустить такую возможность. Вскользь. По стеночке. К подземному паркингу. Могла ли она не почувствовать этот горьковатый аромат табака? Могла ли развернуться, чтобы не встретиться с серыми глазами в который раз? Не в этот раз. Единственный, кто согласился ей помочь, единственный, к кому она обратилась. Там, среди дорогущих авто, он ждал ее. Оставалось преодолеть пару метров, но девушка замерла, не решаясь сделать и шагу. — Камеры выключены, принцесса, можешь не думать об этом, — казалось, у него был совершенный слух, способный уловить малейший звук. — Признаюсь, я несколько удивлен тем, что ты просишь об этом меня, а не братца-лапочку, — в голосе послышалась насмешка, побудившая девушку к движению. — Он печется о репутации и обо мне и никогда не согласился бы на это, — наконец, взгляд наткнулся на осевшего брюнета возле своей машины. — А ты… Ты странный, от тебя всего можно ожидать. Да и сейчас ты остался у меня одним «другом», — она протянула последнее слово с нескрываемой усмешкой. Она никогда не сможет назвать его другом. Никогда. — Ничего себе, ты решила поплакаться мне в жилетку? Куда же делась бойкая и уверенная Джесси? — на губах появилась ухмылка, и парень неспеша поднялся. — Ты ведь только вчера клялась выцарапать мне глаза, — холодные пальцы коснулись тонкой шеи, и по коже пробежали мурашки. Как же он любил касаться губами этой часто бьющейся жилки. — А потом ласкала своими стонами мои уши заместо занятий. — Не надо, — на лицо опустилось раздражение. — Я устала, это место убивает меня, мне плохо, я совсем одна… — короткий выдох сорвался с полных губ, а ком вновь подкатил к горлу. — Тебя убивают твои заморочки и желание понравиться отцу. Ты сломаешься. Рано или поздно, но это произойдет, если ты продолжишь жить чужой жизнью. Если продолжишь бежать от самой себя, притворяясь кем-то другим, — он пожал плечами и сел в авто. Порой из его рта кроме издевок вылетали и действительно правильные слова, только Джесс никак не хотела принимать их и пропускала мимо ушей. Машина остановилась в центре города, рядом с каким-то отелем. — Спасибо, «друг», — язвительная улыбка появилась на губах. — Я худший твой друг, принцесса. Тебе лучше уйти прямо сейчас, ведь совсем скоро я найду тебя, даже если не получу приказа, — возможно, он хотел сказать что-то еще, но девушка поспешила выскочить из машины и скрыться в глубине узких улочек.***
Было ли решение уйти, нет, сбежать из Обители действительно хорошим? Что хотела доказать этим? Понять, кем является? Она не получила тут ответа и вряд ли получит. Ее наверняка объявили уже беглянкой. Или нет. Возможно, родители не обратили внимания на пропажу отпрыска. Возможно, это не ушло от их внимания, но они ничего не предприняли. Рано или поздно, ей все равно придется вернуться туда. В клоаку. А тут, разве тут лучше? «У вас есть крыша над головой, вас кормят. Вы должны быть благодарны за то, что вам дали шанс на жизнь», — не эти ли слова заучило старшее поколение и повторяла каждый раз, когда молодняк делал что-то не угодное им. Подавляли бушующий в их крови юношеский максимализм. Такого шанса она просила? Одни против всего мира. Глупы и безрассудны. Совсем юные, сорвавшиеся с той цепи, что удерживала их. Пьяные, обкуренные и обколотые наркотой. О такой свободе мечтали? Да и есть ли она, свобода, в этом жестоком, несправедливом мире? Сейчас, стоя на трассе, Джессика поняла, насколько сильно уже промерзла. В короткой юбочке, тонких колготках она выперлась на вызов. Зачем? Нужны деньги. Отец держал город под контролем и, пойди она устраиваться на работу куда-то, ее сразу же вернули бы в поместье. Идея толкать наркоту по-тихой и зарегистрироваться на сайте эскорт-услуг была идиотской. И сейчас она не понимала, как согласилась на это безрассудство. Взгляд украдкой пал на угнанную в наркотическом угаре совсем недавно BMW M3. Зачем они сделали это? Она и не помнила. Познакомилась с двумя такими же отбросами общества. По-другому назвать и нельзя. Они приняли ее без всяких расспросов. Томас и Рик. Братья, сбежавшие не так давно из детдома. Зарабатывают на жизнь воровством. И ее втянули. В общем-то, и идея с «эскортом» принадлежала им. Она выбралась из одной выгребной ямы и попала в другую. Еще пару часов назад девушка в дешевом номере выворачивала свой желудок наизнанку над белым другом, избавляясь от остатков паленого алкоголя из организма. Умывалась, смывая растекшуюся тушь. Полоскала рот и по-новой наводила марафет, чтобы выглядеть старше. Она не должна выдать свое несовершеннолетние. Серебристая иномарка остановилась возле Джесс. Внутри все скрутило. Все будет хорошо. Томас и Рик придут вовремя. Мужчина в возрасте, не лишенный лишнего веса, не торопясь, вышел из машины. Ему, наверное, где-то за сорок. Когда-то зелёные глаза выцвели, приобретя противный болотный оттенок. Солидный, но уставший вид. Один из тех, кто пытается забыть о проблемах, взявшись за бутылку. И иногда вот так, сняв проститутку. — Джессика? — задал он вопрос, подойдя почти вплотную к девушке. Секундное молчание повисло между ними, когда в голове шатенки мозг так и кричал, что нужно брать ноги в руки и бежать куда глаза глядят. — Да, — наконец, она нашла в себе силы и подала уверенный голос. — Ты немногословна, — проговорив факт, он хмыкнул и кивком указал на гостиницу неподалеку. — Почему же ты оказалась тут? — вновь вопрос сошел с его губ, напрягая девушку все больше. Она не хотела отвечать, да и вообще говорить. — Ладно, я ведь плачу не за разговоры, — мужчина пожал плечами, открыв перед Джессикой дверь в просторный номер. Он подготовился. Шампанское уже стояло на столе, и рядом два бокала. Дверь за спиной закрылась, и замкнутое пространство начало давить на шатенку. «Я не собираюсь с ним спать!» — вспомнились собственные слова. Нужно держать себя в руках. Клиент без лишних слов открыл и разлил шампанское по бокалам, а после отошел в уборную. Медлить было нельзя, шанса могло больше не выпасть. Негнущиеся пальцы извлекли из кармана юбки блистер с мощным снотворным. Несколько таблеток были с трудом раздавлены и кинуты в горячительную жидкость, где тут же запузырились, коснувшись дна бокала. — Все в порядке? — раздался голос прямо над ухом, отчего Джесс подпрыгнула. Хоть бы не увидел. — Да-да, я просто задумалась, — протараторила она, схватившись за свой фужер. — Давай начнем, чем быстрее, тем лучше. — Какая ты нетерпеливая, — он взял в руку ёмкость и, повертев ее в руке, опустился на кровать. — Может, все-таки хочешь поговорить? — Нет. — Совсем? Такая холодная, — мужчина сверлил ее взглядом, а к алкоголю так и не притронулся и, кажется, не собирался вовсе. — Извини, мне надо в уборную, — сердце ускорило свой ритм. Дело пахнет керосином. Только сделала шаг, и за руку схватил клиент. — Почему ты так хочешь сбежать от меня? Ты правда считаешь меня таким идиотом? — в глазах мелькнуло раздражение. — Сядь! — рывком он усадил ее на кровать. — И теперь давай поговорим, почему ты этим занимаешься? Сколько они сидели в тишине? Десять минут, пятнадцать, двадцать? Пока мужчина не полез к ней. — Ладно, раз ты не хочешь просто поговорить, — рыкнул он, повалив девушку и, нависнув над ней. Грубые руки задрали маечку, а шатенка, словно отойдя ото сна, начала сопротивляться. Все пошло не по плану! — Я плачу тебе за это деньги, хватит ломаться! — звонкая пощечина больно обожгла кожу. Казалось, все оборвалось, но дверь обнадеживающе распахнулась, и в комнату влетели ребята. Мужчина обернулся на звук. — Так вот какой план был у тебя. Щенки, молокососы! — он поднялся, когда Томас схватил его за плечо, и прописал удар в юношеское лицо, отчего парень пошатнулся, а после упал на пол. — Я вызову полицию! Малолетние ублюдки! — рука потянулась в карман за сотовым, а в следующее мгновение провод стационарного телефона обвился вокруг крупной шеи, и Рик с силой затянул его, заставив мужчину захрипеть и задергаться. Дальше все происходило как в тумане. Тело неподвижно упало на пол, а в глазах троицы застыл неподдельный страх. Надо уходить. Быстро. Ведомые общей мыслью и целью, они побежали вниз, притормозив только перед ресепшеном, чтобы не вызвать подозрений. Холодный ветер обдал дрожащее тело, стоило только выйти на улицу. В голове все перемешалось, и все звуки смешались в один шум. А потом все замерло, когда она увидела черный Bugatti Chiron и встретилась взглядом с до боли знакомыми серыми глазами. Он нашел ее. В горле моментально пересохло, и Джессика ринулась к машине вместе с парнями. — Ты его знаешь? — Рик завел двигатель и вжал педаль газа в пол, отчего авто со скрипом тронулось с места, а салон заполнился запахом жженой резины. — Да. Давай быстрее, этот человек страшнее, чем какая-то полиция… — в зеркале она видела, как Bugatti петляет вслед за ними по широким улицам, пока не удалось вырваться на шоссе и затеряться в потоке других авто. — Нужно спрятаться… — уже чуть ли не плача от безысходности прошептала девушка, и Рику не нужно было повторять дважды, чтобы свернуть с главной дороги около старого склада. Очень удачное место. Машина была брошена подальше, а троица спряталась среди старых ящиков. Все старались не дышать, опасаясь, что их услышат даже на таком расстоянии. Недалеко послышался звук подъезжающей машины, хлопок двери, и приближающиеся шаги. — Джесси, я ведь знаю, ты тут. Не глупи, выходи, — он ходил совсем рядом с ними, и шатенка зажала рот ладонью. Раздался оглушительный предупреждающий выстрел. Девушка дрогнула, закусив губу, чтобы не вскрикнуть. — Если ты сама не выйдешь, то я найду тебя. И поверь, тогда в живых из вашей шайки останешься только ты. Неужели ты хочешь рисковать жизнью своих дружков? — в голосе слышался смешок, и ребята окинули Джессику встревоженными взглядами, моля не идти. Он не шутил. Не играл по-мелкому. Она покачала головой и сделала несколько шагов, выйдя из укрытия, встретившись лицом к лицу с недругом. — Какая умница, — он оценивающе окинул взглядом ее с ног до головы и скривился. — До чего ты скатилась, маленькая шлюха, — слова больно полоснули по сердцу. Моральный урод! — Мне пришлось доделать все за твоими друзьями-недоумками. — Я не спала ни с кем! — хотелось дать пощечину, чтобы он уже наконец перестал поливать ее грязью. — Тогда я очень рад, — крепко схватив ее под локоть, он повел девушку к своей машине. — Ты вернешь меня домой? Я не хочу туда… Сколько еще ты будешь служить моему отцу? — Пока мне не надоест. А теперь садись и закрой рот, пока я тебе его ничем не занял.***
Голова раскалывалась, и шатенку сильно тошнило от удара и неудачного падения. Ее тело отнесли в медпункт, и Джессика слышала, как над ней кружил доктор. Все попытки рассмотреть хоть что-то не увенчались успехом. Перед глазами стояла лишь темнота без какого-либо просвета. Ее вдруг охватил страх, еще чуть-чуть, и паническая атака накроет с головой. Девушка впилась ногтями в тыльную сторону ладони, разодрав ее до крови. — Тише! — раздался голос врача справа так резко и неожиданно, что она вздрогнула, и тело сковала дрожь. В голове на повторе вертелась только одна мысль: «Я ослепла». — Вот, так лучше, — руку перевязали, и легкая женская ладонь легла на узкое плечо. Щеки мгновенно обожгло, когда одна за другой слезы потекли из глаз. — Так, ну-ка, возьми себя в руки. Что это еще такое, — в голосе слышался упрек, и ей вновь стало стыдно за свои слезы. Ее все всегда осуждали за слезы. «Не смей реветь при сопернике, не показывай ему свою слабость», — вспомнились слова отца, от которых стало еще хуже. Джесс не понимала, как человек может так холодно относиться к своему ребенку. В ледяном взгляде серо-голубых глаз всегда было безразличие к ней. В отличие от брата. Айзека отец старался вырастить настоящим бойцом, наемным убийцей, достойным наследником. А она так, в довесок. Второй, возможно, не совсем желанный ребенок. Впрочем, это уже не волновало, но осадок все же остался. — Ну вот, все хорошо. Со зрением все нормально. Видеть сможешь уже через пару часов. Но я сделаю перевязку, и тебе лучше не снимать ее как минимум двенадцать часов. Поняла? — Да, — сухо ответила она, еле ворочая языком, а женщина начала накладывать повязку и через несколько минут удалилась куда-то, оставив шатенку в одиночестве. Но ненадолго. Еще издалека юная наемница услышала быстрые шаги и точно знала, кому они принадлежат. — Ты как?! — влетел в медпункт Айзек. В его голосе слышалась тревога, и девушка даже заулыбалась. Он был еще тем засранцем. Был хоть один день, чтобы они не ругались? Их ссоры могли возникнуть на ровном месте, например, просто из-за того, что кто-то из них взял не свою ручку. Собственничество в крови. Но несмотря на все это, Айзек хорошо справлялся с основной функцией брата — заботой. — Что врач сказал? — матрац прогнулся рядом с шатенкой, и нос защекотал запах бананов. — Ты принес бананы? — голос дрогнул от удивления. Порой ей кажется, что у нее с братом ментальная связь. Желудок заурчал от приятного сладкого аромата. — Да, ты же любишь, я помню, — не нужно иметь зрение, чтобы понять, что он сейчас очень напряжен. Ах, Айзек такой Айзек. — Все хорошо, — она натянуто улыбнулась, дабы не выдать своего отвратительного настроения. — Она сказала, что зрение скоро восстановится, а пока нужно носить вот это, чтобы не напрягать глаза, — пожала плечами, указав на повязку. — Слава Богу! — громко вздохнув, он осторожно потрепал сестру по голове. — Ты прости, у меня скоро тренировка, я пройду, а то капо с меня три шкуры снимет. — Иди-иди, твой мастер только с виду добряк, — с губ сорвался смешок, а парень лишь недовольно цокнул прежде, чем ретироваться из кабинета. Где-то под вечер медсестра принесла нужные лекарства, которые Джесс обязана была выпить. Что и пришлось сделать, хоть и всячески отказывалась. Терпеть не может таблетки. Наушники вставлены в уши, включена любимая песня «Death Of A Bachelor». Джесс никогда не любила тишину и не полюбит. На самом деле, она очень веселый и жизнерадостный человек. Даже взбалмошная, как говорят ее друзья и Айзек. Поэтому и любит музыку, шум, какое-то движение. Тишина ассоциируется у нее со смертью. С чем-то скучным, тягучим, рутинным и нудным. Так что, пусть музыка играет. Побитое тело расслабилось под вызубренную мелодию, и лишь нога дергалась в такт музыке. Наемница беззвучно шевелила губами, подпевая у себя в голове. Уж не наградила ее природа отменным слухом и голосом. Девушка легла на подушки, принимая более удобную позу. Легким прохладным шлейфом коснулся стройных ног ветерок. Миг, и от релакса не осталось и следа. Джессика вся как по щелчку напряглась. В кабинете кто-то был. Девочка сняла наушники и резко села, поморщившись от головной боли. Уши стали локаторами, готовыми уловить самый тихий шелест. Нахмурившись, она начала вслушиваться в тишину. Через несколько секунд эта пустота звука начала давить на воспаленный от усталости мозг, отчего руки сжали простынь. Пульс начал учащаться, и по спине пробежал неприятный холодок. — Кто здесь? — громко сглотнув, задала она вопрос. Тишина от дрогнувшего голоса нарушилась на секунду. — Мирта? Айзек? Ребята, это ни хрена не смешно! — начала закипать шатенка. О, как же ее бесили эти глупые розыгрыши. Дайте отдохнуть, хотя бы сейчас! Руки потянулись к лицу, а тонкие пальчики ухватились за подвязку. Все замерло, когда обоняние Джесс приласкал запах табачного дыма с примесью аромата черного шоколада. Горький, терпкий и густой, дым заполнил легкие, раздирая их изнутри, заставляя шатенку морщиться. — Арон? Это ты? — едва слышно прошептала она, когда легкие сдавило. Он улыбнулся. — Арон? — вновь повторила она, поднявшись с койки. — Ты здесь? — девушка начала вертеть головой то туда, то сюда. Тревога и страх отразились на этом милом личике. — Скажи что-нибудь, — попросила она еще раз, часто задышав. Только он хотел продлить этот момент. Ему нравилось наблюдать за тем, как она беспомощна сейчас. «Я здесь», — думал он, ухмыляясь и пронзая взглядом узкую спину. Сигарета была потушена о железный поднос с медикаментами. Был сделан первый шаг в сторону девушки. Был звук касания подошвы грубых ботинок к бетонному полу. Она дрогнула, отпрянула назад и обернулась лицом к нему. Холодный пот проступил в глубоком вырезе спортивного топика, что так тесно сковывал налитую грудь. Мелкие капли одна за другой скатывались прямо в ложбинку. Он сглотнул. Громко и нервно. Руки зачесались чтобы коснуться упругих бугорков под черной тканью. Хотелось сжать их, вызвать сдавленный стон. Одна только мысль об этом заставила желание заполнить каждую частичку тела и сковать движения. Кожа стала слишком чувствительной. Шаг за шагом она шла в сторону приглушенного и глубокого дыхания. Вытянув руки вперед, ладонями коснулась твердой груди, скрытой под кожаной курткой. — Я тут, — властный голос снизился до шипения от пересохшего горла, а крепкие руки хищной хваткой обхватили девушку, сдавив ее с такой силой, что она едва могла дышать. Тихо пискнув, Джесс поднялась на носочки, уклоняясь от сдавливающей боли. Кожу обожгло жаром его рук. Шагнула назад, однако он притянул ее обратно. Ладошки только сильнее уперлись в грудную клетку, под которой чувствовалось размеренное сердцебиение. Боль в боках стала слишком сильной, и Джесс сделала шаг вперед. — Что ты тут делаешь? — тихо, почти неслышно прошептала она. — Не молчи, — голос дрогнул в который раз, когда хватка усилилась, а затем ослабла, и ладони поползли вверх. Пальцы коснулись края топика, поддев его. — Пришел лишь сказать, что тот криворукий, что ударил тебя, больше не подойдет к тебе, — Арон наклонился. Нос коснулся скулы, вдохнув аромат нежной кожи. — Что ты с ним сделал?! — наконец девушка нашла в себе силы говорить громче и увереннее. Она дернулась в сильных руках. — Отпусти, ты мне отвратителен, Арон! — шикнула она, ударив парня по ноге. Раздражение и злость волной захлестнули разум наемницы. Она ненавидела его всем сердцем и душой. Отвратительный, ужасный, жестокий. В перечне слов, что могли описать Арона, не было ни одного хорошего. Зато Джессика донельзя хорошо помнила его внешность. Его нельзя было забыть. Увидев однажды, его образ навсегда останется в памяти, как нечто опасное, ужасающее и прекрасное. Как огонь, что поджигает крылья невинных мотыльков. Высокий, под два метра ростом дьявол. Да, именно так. Все в нем отдавало чем-то дьявольским. Черные, идеально уложенные волосы, презренный и холодный взгляд серых глаз. Он был падок на татуировки. Даже имел свой собственный салон. Как вторая кожа, чернильные рисунки покрывали его. Перевернутый крест под глазом только подтверждал, что он исчадие ада. От него пахло кровью. Легион. Арон — это клоунские манеры, сарказм, жестокость и абсолютный эгоцентризм. Темная одежда, дьявольская внешность, и презренный взгляд серых глаз и, солнцезащитные очки, за которыми скрывается такой же дьявол... И совсем немного маленького проказника. И только он знает, что у него на уме. Сама смерть, что собирает души без толики раскаяния. Беспринципный, идеальный. Отвратительный. Она ненавидела его. Она восхищалась им. — Ты так долго была в наушниках, слепая, — словно издеваясь, протянул он и отпустил хрупкое тело из своих лап. — Такая ирония, Джесси, — знает, она ненавидит это «Джесси». Злится и звереет от этого. Ему нравится играть на ее нервах как на струнах гитары. Шумную, капризную и взбалмошную, ее легко можно вывести из себя. Особенно ему. — Ты не видишь, но, возможно я уже накинул веревку на шею этому несчастному и сейчас собираюсь вздернуть его в петле. Она дрогнула, напряглась вся, а по коже прошли мурашки. Всегда против излишнего насилия и жестокости. Чересчур сердобольная, мягкосердечная, созданная не для Обители. Ей бы подошла роль наложницы. Или нет. Он не знал точно. В какой-то степени она оставалась для него загадкой. Слишком гордая, сильная и непокорная для наложницы. Слишком правильная, но такая переменчивая. Сохранив жизнь сегодня, она захочет забрать ее завтра. — Или он уже болтается на потолке прямо над тобой, или лежит на соседней койке, посиневший, с высунутым языком, — в его голосе слышится смех, такой тихий, злобный. Он издевается, испытывает и смеется над ней. — Замолчи! Замолчи! Ты ужасен! — срывается на крик и зажимает уши руками, чтобы не слышать слова, от которых желудок готов вывернуться наизнанку. Его слова всегда задевали ее. Не хочет слышать правду. Знает, что он не лжет. Возможно, висельника тут и нет, но Арон точно не оставил его в живых. Он не играет по-мелкому. Возможно, вспорол брюхо еще живого парня, запустил руки внутрь, извлекая каждый орган. Возможно, выбил глаза несчастного, отрезал пальцы. Возможно, вгонял в его тело раскаленную сталь, или вколол яд, или утопил, или закопал заживо. Она не знала, насколько извращенная у него фантазия. И узнавать не собиралась. Он не сводит глаз с дрожащего тела. Смотрит за тем, как часто вздымается аккуратная грудь. Как зачарованный шагает к ней, встает за спиной, убирает вьющиеся темные волосы с одной плеча на другое, оголяя тонкую шейку. Наклоняется, выдыхает так горячо на кожу, едва касается губами. Вследствие лишения зрения, все остальные чувства обострились до максимума. Все тело стало сплошной эрогенной зоной и реагировало на прикосновения совсем не так, как нужно. Слух стал настолько чутким, что наемница слышала сердцебиение своего ненавистного собеседника. Осязание обострилось настолько, что Джесс дернулась, когда Арон едва ощутимо провел кончиками пальцев по груди, коснувшись набухших сосков. Она ненавидела то, как он влияет на нее. Ненавидела эти двоякие чувства. — Я бы хотел остаться, но я продолжу в следующий раз, когда ты будешь в полной своей комплекции, — прикусив напоследок мочку уха, прошептал он и ушел.***
По залу разнесся звук упавшего тела на маты. Джесс вновь уложили на лопатки. Удар отдался болью в затылке и спине, отчего она около минуты еще старалась прийти в себя, собираясь по кусочкам. Поднявшись, пошатнулась и зажмурилась, прогоняя головокружение. Как же она ненавидит это! Не последняя же в рядах наемников! Не самая худшая, да и в общем-то неплоха. Но этого бугая могла положить на ринг только, если он сам этого захочет. Только, если поддастся ей. Арон не дал ей передышки. Сделал подсечку, как только девушка поднялась на ноги. Упала, вновь открыв прекрасный вид на упругие ягодицы, скрытые короткими черными шортиками. До мурашек ненавидит, когда она в своей форме. Спортивный топик тесно сдавливал грудь, и всегда хотелось разрезать его по середине, чтобы дать молодому телу свободу. Чтобы коснуться, сжать, почувствовать под ладонями горячую кожу. Хотелось стянуть с нее эти чертовы шорты и высечь задницу так, чтобы сидеть потом не смогла. Чтобы знала, что нельзя приходить в таком виде на тренировку, нельзя играть с огнем. Желание и вожделение свинцом разлились по телу. Сейчас бы взять ее прямо тут, на ринге. Нагнуть и оттрахать, чтобы потом не встала. — Это не честно! — крикнула она, поднимаясь. В который раз он так делает? Крысятничает. — Ты все еще слишком слабая для меня, — усмехнувшись, Арон накинул на плечи полотенце. А она, наконец ровно встав на ноги, резко обернулась, обдав соперника гневным взглядом. И застыла, засмотревшись, на то, как капельки пота бегут по натренированному годами телу, как напрягается каждая мышца под татуировками, которые стали уже второй кожей. — Ты можешь потрогать, я не запрещаю, — сделал он первый шаг к юной наемнице, и та отошла назад, выдерживая дистанцию между ними. — Как хочешь, мое дело предложить, — пожал он плечами и обернулся, чтобы выйти с ринга. Секунда. И зал заполнил грохот рухнувшего тела. Она поступила точно так же, как и он. Подсечка, пока соперник не видит. — Какой ты невнимательный сегодня, — не скрывая иронии, протянула она и села на корточки прямо около лица парня, когда тот поднялся на локтях. — Теряешь хватку, — лицо озарила победная ухмылка, когда в серых глаза она увидела бушующую злость. О да, Джесс хотела позлить, подразнить его. — Пошла к черту, Джесси, — словно змей, прошипел он ее имя и поднялся с ринга, направившись к стойке с водой. Не будь тут других людей, он бы давно выбил из нее всю эту дурь и спесь. — И почему же ты такой злой сегодня? — Не твое дело, — рявкнул Арон, и девушка заулыбалась только шире. Когда-нибудь она точно доиграется. — Я просто волнуюсь за тебя, будет очень грустно потерять такого соперника, — шатенка сошла с ринга вслед за парнем. — Знаешь, я тут заметила… — в глазах заиграл огонек азарта. Ей хотелось вывести его из себя. — Ты так часто наложниц меняешь. Это все из-за него, да? — кивком она указала на ширинку. — Но ты не волнуйся, в старости это у всех случается. — Ты назвала меня импотентом? — оскалился он, обнажив белоснежный ряд ровных зубов. Они испепеляли друг друга взглядом. — Да, — так непринужденно произносит, будто о погоде говорит. — Но в твоем случае это все из-за курения. Я ведь говорила, что никотин приводит к импотенции, а ты, глупенький, не слушал. — Я тебе сейчас язык отрежу, — голос стал рыком, а в руке блеснула отполированная и заточенная сталь. Клинки в его руках становились смертельным, но до безумия красивым оружием. Арон поднес холодный металл к лицу девушки. И та, вздернув бровь, ухмыльнулась, а через секунду ее юркий язычок прошелся по плоской части клинка. Арона бросило в жар. В горле пересохло. Она сведет его с ума, ей богу. Сейчас она выглядела еще сексуальнее, чем раньше. По-детски округлое лицо вытянулось, стали видны аккуратные скулы. Глаза стали еще выразительнее. Тело подтянулось. Он был не единственный, кто хотел ее трахнуть. Джессика игриво подмигнула и, виляя округлыми бедрами, вышла из зала, оставив парня в одиночестве. О, нет. Он не собирался отступать. Она раздраконила его и должна расплатиться за ту дерзость, что позволила себе в его адрес. Горячая вода приятно обожгла кожу, лаская ее многочисленными струями. Ладошка скользнула по плечам, вниз по груди. Пусть она и живет одна в комнате, Айзек имеет привычку врываться к ней без предупреждения. Ну, просто по привычке. Поэтому, расслабиться нужно быстро, пока назойливый брат не решил заглянуть. Пальчики скользнули меж ног, коснувшись самого чувствительного места. Облокотившись на стенку, она закрыла глаза, круговыми движениями обвела клитор, закусив губу от приятных ощущений. С каждым разом надавливала сильнее, быстрее. Еще совсем чуть-чуть… Дверь в душевую кабину с грохотом раскрылась, и Джессика с визгом распахнула испуганные глаза и попятилась в сторону, прикрываясь руками. — Айзек! — гневно крикнула она и замерла, осознав, что в душ вошел совсем не брат. Серые глаза сжигали ее дотла. Все татуированное тело напряглось от желания. Она видит, как натянута ширинка на паху. — Арон… Что ты здесь забыл? — сквозь зубы прошипела, пока парень с ухмылкой наблюдал за тем, как струи воды катятся по стройному телу. Он вздернул голову вверх и обдал девушку надменным взглядом. — Выйди! Сейчас же! — Ты такая правильная, а сама пальчиками шалишь, — кажется, он вовсе не собирался уходить, и ему очень даже нравилась сложившаяся ситуация. — Арон, убирайся! — она схватила с полок все, что попалось под руку и швырнула в наглеца. Тот успешно увернулся, и все тюбики упали на кафельный пол. — Дрочница, да, именно так. Твое новое имя, — в голосе слышался едва сдерживаемый смех. — Думаешь, только тебе можно портить чужое удовольствие? — намекнул он на тот день, когда девочка бесцеремонно ворвалась к нему, пока наложница работала ртом меж его ног. — Фу! — скривилась Джесс, потянувшись к полотенцам. — Ты омерзителен! Я хочу забыть все, что увидела тогда! — Ты меня приревновала. — Нет же! Это было просто противно, — уже тише буркнула, ощутив, как покраснели щеки. В руки попало полотенце, которым девушка поспешила прикрыть наготу, выйдя из кабины. — Как только мой брат терпит тебя? — У меня тот же вопрос. Вы же брат и сестра. Он нормальный, а ты… Такая раздражающая, — смешок все же сорвался с его губ. -Знаешь, что? — терпение лопнуло. — Убирайся. Зачем ты приперся, если я тебя бешу?! — Джессика толкнула брюнета в грудь, чтобы выпихнуть из ванной. — Ты раздраконила меня на тренировке. Неужели думала, что сможешь просто так сбежать после этого? — глаза сузились, и Арон сделал шаг вперед, упершись руками в стеклянную дверцу, заключив девушку в ловушку. — Уходи, Айзек может прийти, — почти не слышно прошептала шатенка, задохнувшись от возмущения. Нос приласкал до боли знакомый перцовый аромат тела. — И что? Отругает меня за то, что я задираю его сестру? Или за то, что я ее трахаю? — горячие ладони скользнули под полотенце, откинув его в сторону. — Ты омерзителен, — прошептала, когда легкие сперло от вожделения. Она млела, когда Арон касался ее. Он знал каждое ее чувствительное место, каждую эрогенную зону, знал, как она реагирует на его ласки. И обожал, когда она сама приходила к нему. — Да, я тебя тоже хочу, — он подхватил за бедра, подняв на удобный ему уровень, девушка уже машинально обвила его руками и ногами, прижавшись своим телом к такому крепкому и горячему. Зубы сомкнулись на чувствительной мочке, и Джессика дрогнула, сорвавшись на стон. Арон стянул штаны и шагнул обратно в душевую кабину, закрыв стеклянную дверь. Брюнет впечатал податливое тельце в стену, и их обоих обдало горячей водой. Руки заскользили вверх, лаская нежную кожу, сжимая и оставляя красные следы от пальцев. Ладони накрыли грудь, сжав несильно, но ощутимо. Горошинки сосков уперлись в тыльную сторону руки, и это не ушло от внимания парня. Кончиками пальцев он сжал розовые бусинки на светлой коже и тут же почувствовал отдачу, когда Джессика томно выдохнула, впившись ногтями в широкие плечи. Каждый ее вздох отдавался вибрацией в его теле. Мокрые губы коснулись часто бьющейся жилки на его шее. Да, он обожал, когда его целуют именно там. Зубки аккуратно обхватили жилу, а язычок прошелся по следам укуса. Ее обуревали эмоции и ощущения, рассудок затуманился, и ей двигало лишь животное желание. Как и Ароном. — Я тебя ненавижу, — захныкала она в покатое плечо, когда пальцы брюнета с силой сжали ее ягодицы. — Не волнуйся, это взаимно, — прошли вверх, касаясь кончиками пальцев позвоночника, отчего Джесс выгнулась. Рядом с ним она становилась сплошной эрогенной зоной. Арон сжал темные волосы девушки и, оттянув их, заставил шатенку смотреть ему прямо в глаза. Он любил это, а она стеснялась, отводила взгляд и краснела. — Твою мать, какая же ты идеальная, — хрипом раздались слова в затуманенной голове, вызвав у наемницы милую улыбку и бормотание что-то типа: «Спасибо». Он не разобрал точно. Так часто оскорбляют друг друга, и так редко говорят что-то хорошее и приятное. Они пожирали друг друга взглядом, изнывали от вожделения. Тяжелое дыхание обоих слилось в одно целое, когда разгоряченные тела прижались ближе. Он чувствовал, как она трется грудью о его торс; она чувствовала, как горячая плоть уперлась ей в бедро. Она хотела чувствовать его в себе, только он никогда не поддавался ее желаниям просто так. Джесс укусила Арона за подбородок. Сильно, до шипения со стороны парня. Ягодицы словно огнем обдало. Он ударил ладонью так, что звук шлепка заглушил шум воды. Заставил вскрикнуть и поцеловать место укуса в знак извинения. Губы нашли губы. Властные накрыли такие мягкие и податливые. Языки, коснувшись друг друга, сплелись в каком-то диком, полном страсти танце. Она зарылась в черные волосы, а он углубил поцелуй. Длинные пальцы проскользнули вниз, к промежности, накрыли половые губы и протолкнулись внутрь, начав быстрее поступательные движения, стимулируя чувствительные точки. И Джесс застонала сквозь поцелуй, плотно сжав пальцы стенками влагалища. Кислорода катастрофически не хватало, рвало легкие. И девушка отстранилась первая. — Пожалуйста, — жалобно произнесла, взглянув на парня молящим взглядом, когда ее живот сильно сдавило. Напряжение нужно было снять срочно, а парень только издевался, замедлив движение внутри. Шатенка заскулила, коснувшись носом выраженных скул. — Пожалуйста, Арон, — уже чуть ли не хныча. — Раз ты так хочешь, Джесси, — не скрывая издевки, протянул он, вынув пальцы и, схватив ее за бедра крепче. Входит без предупреждения грубо и резко, доставляя порцию боли, а за ней долгожданное чувство заполненности. Девушка вскрикнула, прижавшись к крепкому телу. Он вновь хотел ее помучить, продлить удовольствие, медленно двигаясь в ней, такой узкой, тесной и горячей. — Арон! Ты изверг! — она бьет его по спине ладонью, впиваясь в кожу ногтями. — Не мучай… — не хочет останавливаться, хочет раствориться в парне, даже если и будет жалеть об этом потом, когда не сможет двинуться от боли в теле. — Как пожелает маленький дьявол, — медленные толчки, сменялись быстрыми, резкими. Он вышел до конца и вошел по самое основание, упираясь головкой в чувствительную стенку, заполняя девушку всю, ловя каждый спазм внутри нее. Укусил шею, оставив синеющий засос. Джессика впилась в спину Арона ногтями, сдирая верхний слой, оставляя краснеющие и немного кровоточащие полосы. Стоны срывались с губ около его уха все новыми порциями. Ее лицо сильно покраснело, дыхание сбилось, а глаза начали закатываться от удовольствия. Пульсация внутри усиливалась с каждым движением, и юная наемница все отчетливее ощущала, как член внутри касается, трется о стенки. Арона бросило в дрожь, и по спине прошлись мурашки, когда его плоть так тесно сдавили. Внутри нее было скользко и жарко, и каждое движение отдавалось волной эйфории. На секунду замер, когда искусанные губы поцеловали его в щеку, шею, плечо так осторожно, так нежно. А после, зубы с силой сжали кожу на татуированном плече. Маленькая сучка. Движения стали быстрее, и два тела слились воедино. Девушка вдруг вздрогнула и замерла, ее сковала дрожь, а стенки влагалища начали часто сокращаться. Наслаждение сладкой тягучей истомой разлилось по телу и скопилось свинцовой тяжестью в конечностях. — Ты так сжимаешь меня, — губы коснулись аккуратного ушка, и Арон вошел глубже, чувствуя, что сам уже на пределе. Секунда. Оргазм бурной волной накрыл и его. Оба вздрогнули, когда горячее семя разлилось внутри, заполняя девушку. — Ты прекрасна, — хриплый голос заставил Джесс спрятать лицо, уткнувшись в шею наемника.***
Утро, как и предполагалось, выдалось тяжелым. Все тело ныло, болело и гудело. Вставать совсем не хотелось, и когда назойливый будильник в очередной раз заиграл надоевшую мелодию, то полетел прямиком в стену. Пошли все к черту, она заслужила один выходной. Шатенка скрылась под одеялом с головой и ушла досматривать сны. — Хватит дрыхнуть! — раздался громкий голос Айзека где-то совсем рядом. Он сдернул одеяло с сестры, и та лениво разлепила заспанные глаза. Брат стоял прямо перед ней, а за его спиной стоял еще кто-то. Наконец, найдя в себе силы сесть и сфокусировать взгляд, она узнала в госте Арона. Тот одаривает девушку самодовольной ухмылкой, пока Айзек не видит. Он свернет ему шею, если узнает, что они вчера тут вытворяли. И не только тут. — Вставай. Твой мастер сейчас очень зол. — Ну почему мне нельзя просто полежать один денечек? — жалобно простонала она, упав на кровать и укутавшись обратно в одеяло. — По-моему, она себя не очень хорошо чувствует сегодня. Может, ей стоит пропустить одну тренировку? Смотри, какая бледная, — Арон сделал несколько шагов к кровати. — Ты иди, а я присмотрю за ней, — и он так мило улыбнулся. Лживый гад! Айзек пару секунд думал, взвешивая все за и против. И, наконец, раздраженно вздохнув, направился к двери. — Это последний раз, когда ты прогуливаешь. По шее за тебя получаю я. — Ты лучший! — крикнула Джесс вслед брату, но тот лишь цокнул и, махнув рукой, оставил этих двоих наедине.