Безысходность.

Вы когда-нибудь задумывались, что такое безысходность? Это неминуемая смерть или что-то хуже? Бе-зы-сход-ность. Странное слово. Может, оно означает, что тебе уже нечего терять? Для тебя безысходность — этот чёртов момент, в этот чёртов день и в этой чёртовой ванной. Ты, как пришибленный, смотришь на этот цветок, удивительно белый и чистый, без единой капли крови на нём, в то время как по твоему животу стекают красные капельки и впитываются в джинсы. Ты даже мог как-нибудь пошутить про месячные, если бы не смотрел на этот цветок. Хотя, ты видишь не цветок, а твой приговор. Приговор к человеку, к чувствам, к настоящей, мать её, любви. А также к смерти. Но это всего-то маленькая деталь. Пустяк, который может заставить сойти с ума от нахлынувших как вода эмоций. Страх, грусть, злость, сколько же такого ненужного дерьма может поместиться в одном человеке? Из такого богатого спектра твоё сознание, по известной только ему причине, выбирает грусть и какое-то непонятное ощущение, от которого хочется смеяться. С запрокинутой головой и широко открытыми глазами, с безумным взглядом, смеяться до коликов в животе. А потом рыдать. Со вкусом, так, как, пожалуй, могут рыдать только маленькие дети. С соплями и избиением пола, с криками, ты хочешь просто рыдать. Также очень хочется лечь прямо в этой комнате и умереть. Нет совершенно никакого желания выходить и встречать ставших близкими, почти родными, людей, видеть их улыбки и смех, пока ты блядски умираешь прямо перед их глазами. Хотя, почему только желания? Пожалуй, смысла тоже нет. Странно, как один маленький цветок может забрать желание и смысл. Очень уж он похож на тебя, не правда ли? Такой маленький и незначительный, такой слабый в одиночестве, а может нагадить так, что потом проблем не оберёшься. Смешно. Даже не так, это блядски уморительно! Почему ты не смеёшься?! Ты не можешь. Всё ещё смешно. Что же это смешивается с каплями уже засохшей крови на животе и полу? Слёзы? Ты даже не считаешь, что ведёшь себя как ребёнок в этой ситуации. Нет, первый раз за длительное время ты ведёшь себя как настоящий взрослый. Как ответственный человек, умеющий принимать правильные решения. Как жаль, что жизнь не создала нам инструкции к чрезвычайным ситуациям и какой подход к ним нужен. Как жаль, что жизнь никогда не говорит, как её нужно правильно жить и чего следует избегать. Она ещё та сука, да? Ты лежишь на холодной плитке, зажимая рот рукой, чтобы никто ничего не услышал. Плачешь, думая именно об этом. Это несправедливо, ты ничего не делал, чтобы заслужить это. Ты не заслужил болезни, страданий, боли, чувств. Чёрт, да ты даже самой жизни не заслужил, давай не будем лукавить. Чего ты добился в свои немалые двадцать три года, а? Комнату, которую сдают бесплатно, далеко не самую лучшую работу в парке, приставку с парочкой отстойных игр. Как мило. И иронично, пожалуй. Ты работаешь на плохой работе, у тебя нет амбиций, да что там, даже диплома об окончании колледжа нет, ведь ты даже не смог в него поступить. Но… ты завёл себе хороших друзей. Замечательных, можно сказать. Тебе не понятно, либо жизнь подарила их тебе как награду за все пережитые мучения, либо из жалости к слабому, глупому и бесполезному человеку. Каждый из твоих друзей очень странный и очень необычный. У каждого из них, естественно, есть своя история, свои переживания, свои секреты, которые никому не будут рассказаны, и свои недостатки. Вроде бы каждый последующий кардинально отличается от предыдущего, начиная с внешнего вида и заканчивая беспокойством о совершенно разных вещах, вплоть до самых секретных переживаний. Судьбы таких людей нечасто перекрещивается, а если это и случается, то чаще всего в негативном свете. Но, что удивительно, пускай у вас бывают ссоры, что совершенно естественно, верёвка дружбы между такими разными людьми с годами только укрепляется. Это единственное, за что ты хочешь поблагодарить жизнь. — Чувак, ты в ванне утопился? Вылезай скорее! Оу, или не всё. Мордекай. Лучший друг навсегда. На всю жизнь, при любых невзгодах и проблемах. Вы сами обещали это друг другу. Вам тогда, глупым мальчишкам, было полных девять лет. Ты лежал на кровати в больнице после достаточно серьёзной операции. Жизнь подкинула тебе ещё одно испытание в виде пьяного водителя, игнорирующего знаки, и машины, которая тебя сбила. В твою палату привели зарёванного, с опухшим лицом мальчика, который сразу же бросился к тебе с объятиями и просьбами не умирать. Он так забавно говорил с забитым носом, что ты засмеялся. Он, возмутившись такой наглости, ударил тебя по руке, после целуя в тоже место. Интересно, тогда ли что-то в тебе загорелось и начало сиять ярче солнца? Возможно. Но тогда произошло другое. Два мальчишки произнесли клятву навсегда остаться друзьями. Какое бы дерьмо их не встретило на пути, они должны держаться вместе. Казалось бы, разве девятилетки, сущие дети, смогут сдержать такую серьёзную клятву? И жизнь думала, что это не так, подкидывая новых испытаний, проблем, поводов для ссор и новых людей, которые могли бы их разлучить. Но не разлучили, вас ничего не смогло бы остановить, кроме смерти, и то не точно. Вот теперь и есть шанс проверить, сможет ли смерть разрушить нерушимую, так сказать, вечную клятву дружбы. ≪При любой проблеме, при любом раскладе, клянусь я вечно с тобой дружить. При каждом повороте судьбы тобой дорожить. Никогда тебя не бросать в настоящей хандре. Никогда не бросать и в другом дерьме. Никогда не ставить вперёд тебя любовь и прочую муть. Ты клянёшься, братан? Я клянусь.≫ Как мило, что ты до сих пор помнишь эту клятву. Вы придумали её вместе. Ты уже не смог её сдержать. Вот кто, кто влюбляется в своего лучшего друга, Ригби?! В того, кто был с тобой и в печали, и в радости, кто переносил с тобой все невзгоды и в того, кто сам смог подарить огромное счастье, которое может быть больше самой вселенной. Забавно, как схоже это всё на свадебную клятву. Жизнь, тебе не надоело так странно стебаться над людьми? Что в этом такого чертовски смешного?! Как смешно, как грустно, как несправедливо, как жалко жить такой грёбанной жизнью. — Братан, я уже беспокоюсь. Ты там поселиться решил или что? А хотя, разве тебе уже не всё равно? — Да сейчас я выйду, чего ты? У меня просто живот прихватило.

***

Вы когда-нибудь задумывались, как грустна на самом деле жизнь? Хоть раз думали, чем она заканчивается? Рождение, детство, которое может быть даже не у всех, школа, университет или колледж, работа, пенсия, смерть. И это даже не плохой вариант. У кого-то может отсутствовать один из этих этапов, у кого-то прибавляются другие этапы, например, семья, внуки, богатство или наоборот, одиночество, депрессия и долги. Но, что забавно, какую бы ты жизнь не прожил, нас всех встречает одна и та же участь: смерть. Смешно. Но почему же ты плачешь?.. да тебе ещё повезло, что ты родился со всеми конечностями, без врождённых патологий и в хорошо обеспеченной семье. Ну и что, что тебe всегда ставили в пример твоего младшего брата? Ну и что, что ты постоянно находился в его тени и все забивали на твои достижения? Ну разве тебе не всё равно, что пока все восхваляли Дона, эти самые «все» проигнорировали твою депрессию, что никто не заметил, что ты начал становиться тощим, как спичка, что ты начал носить одежду исключительно с длинными рукавами? Да вряд ли бы кто-то заинтересовался твоими проблемами, даже если бы ты сказал всем прямым текстом, что у тебя депрессия. Максимум, что могли тебе посоветовать, так это не страдать хернёй и не расстраиваться из-за пустяков. Это же так помогает, не правда ли? Всем, всем было абсолютно плевать на тебя, взгляни правде в глаза. Всем… а Мордекай был не «всеми». Он единственный, кто интересовался и интересовался каждый день. — Ты в порядке? Выглядишь уставшим. Мордекай. — Хей, всё хорошо? Ты какой-то странный. Ты меня пугаешь. Мордекай. — Ригби… что с тобой? Почему ты так сильно похудел? Расскажи мне, брат, пожалуйста. Как удивительно. Всё ещё Мордекай. Его имя было для тебя как утешение и поддержка. Как свет и тепло. Как защита и понимание, что ты не будешь один. Когда же его имя успело стать настоящим проклятием для тебя? Почему его ранее утешающие прикосновения начали жечь огнём, нанося вред как физически, так и морально. Он выглядит таким счастливым и спокойным, когда играет с тобой в видеоигры и просто общается, не видя, что убивает тебя изнутри. И, как жаль, это не просто красивая ванильная цитата. Эти хризантемы в прямом смысле убивают тебя, потихоньку вплетая свои стебли прямо в твои лёгкие и сердце. Ты перестал снимать свою толстовку, ведь эти хреновы цветы уже растут из твоих запястий и как мило со стороны жизни не распространять эту растительность на твоём лице, ведь пришлось бы окончательно раскрыть карты. Спасибо огромное, жизнь! Ты так помогаешь! Пошла ты… — Ригби, господи, что с тобой?! Прелестно. Перед тобой, рыдающим и в кои-то веке без толстовки, стоит твой начальник, смотря на тебя с ужасом и сожалением, осматривая с головы до ног твоё тело. Как смешно. Этой сраной жизни никогда не надоест потешаться над влюблёнными идиотами, не так ли? — Б-Бенсон, просто… просто молчи, хорошо? Он понятливо кивает и садится рядом, смотрит на клумбу в твоих запястьях и груди, поджимает губы и хлопает по плечу. Он всё знает и понимает, ты тоже, сейчас вам обоим не нужны слова. Лишь присутствие и понимание. Жизнь — смешная штука. В какой-то момент два человека, которых вынудили контактировать служебные обязанности или ещё какой-нибудь поворот судьбы могут стать ближе чем некоторые кровные родственники. Как мило. — Мордекай говорил, что белые хризантемы его любимый вид цветов. Это он, да? Сглатываешь и киваешь, ожидая смешка, отвращение на лице или ещё какого-нибудь осуждения, которое только поможет добить тебя. Жизнь всегда любила истреблять «друзей» в твоей судьбе, правда? Тебе тогда было четырнадцать лет, всё ещё ребёнок, обычный мальчишка, который влюбился в своего соседа по парте. Вы трое довольно хорошо дружили, находя приключения на свои задницы: ты, Мордекай и Фрэнк? Франк? Разве это имеет значение? Всё равно он тебя избил, когда ему кто-то сообщил о твоей влюблённости. Ты даже понятия не имеешь, кто мог ему это сказать, но всё тело болело ещё очень долго, даже провозглашенные «мамины» мази не помогали. Помогал только Мордекай, когда он гладил тебя по больным местам, принося чувство уюта и спокойствия. И любви. Но ты решил проигнорировать первые звоночки. Как глупо. Боль от такой несчастной «любви» сильно жалила, заставляла разрывать горло в рыданиях и прижиматься к своему другу, ища поддержки. Ты явно ждёшь непонимание и ругательств со стороны твоего начальника, но нет, удивительно, Бенсон лишь кивнул и похлопал тебя по спине, улыбаясь и смотря на тебя этим понимающим взглядом, который пробирает до костей и от которого и правда становится немного легче. Твой начальник всегда напоминал тебе фигуру строгого отца, который приходит, когда тебе по-настоящему плохо. Тот, кто приходит и помогает, когда даже лучший друг не должен знать, что происходит прямо перед его носом. — Бенсон, не знаю как описать это, но я его люблю. Меня как-будто всё время к нему тянет, я всё время скучаю по нему и лелею те моменты, когда мы вместе проводим время. Мне кажется, что это становится зависимостью. Мне хочется просто прийти и обнять его, поцеловать. И я могу это сделать. Буквально протяни руку и ты дотронешься до своей мечты. Но я не имею такой возможности. Как смешно. И жалко, пожалуй. Но Бенсон не жалуется на такие речи, просто сидит, поглаживая тебя по спине, пока ты мараешь его рубашку слезами и кровью, вытекающей после роста новых хризантем. Он понимает, что тебя может не стать. И, скорее всего, с таким успехом тебя и не станет. Но сейчас эту деталь необходимо проигнорировать для всеобщего спокойствия. Сейчас это не так уж и важно, всего лишь маленькое чёрное пятнышко на твоей жизни, правда? И неважно, что это пятно потом перерастёт в целую чёрную дыру, которая полностью тебя поглотит, оставляя маленькие чёрные дыры в сердцах твоих друзей. Как грустно, не так ли? Но сейчас не время думать об этом. Просто не сейчас. — Мне так больно видеть его каждый день, ощущать прикосновения и смотреть в те глаза, которые никогда не смогут посмотреть на меня также как и я смотрю на него. Это настоящая пытка для моих чувств. И, блять, как же я хочу, чтобы эти чувства наконец сдались и оставили меня в покое. Как же я хочу заставить это ненужное дерьмо задохнуться в этих хризантемах. Я просто не имею возможности что-либо исправить и это очень больно, понимаешь? Бенсон снова кивает, и правда понимая, что тебе просто надо выговориться, поведать кому-нибудь свои чувства и дать боли хоть немного вылиться из твоего организма вместе с кровью от открывающихся бутонов на твоём теле. Какая страшная и в тоже время завораживающая картина. Но почему, почему от неё исходит только грусть?

***

Больно, не правда ли? Больно, когда цветы разрывают твою кожу. Больно, когда приходится уворачиваться от прикосновений любимого человека, чтобы новые цветы росли медленнее. Больно, что этот самый любимый человек настолько слепой, что не видит мучения и медленную смерть своего друга прямо перед своим носом. Друга… насколько больно и глубоко может ранить само по себе положительное слово. Смешно. Настолько, что ты в каком-то приступе безумного смеха и плача вырываешь несколько цветов из своих запястий. Первые секунды ты даже не понимаешь, что происходит, пока до твоего уставшего и шокированного мозга не доходит вся информация. Больно. Блядски больно. Больнобольнобольно. Ты правда пытаешься не кричать, но не настолько сильна твоя сила воли. Такую боль вообще мало кто сможет вытерпеть, настолько остры ощущения вырывания вен из твоих запястий, которые уже полностью покрыты этими белыми цветочками смерти. Хм, а ведь у каждого безответно влюблённого соулмейта должен быть свой цветок смерти, да? Это грустно. Такое красивое, аккуратное, прекрасное явление как цветок убивает людей из поколения в поколение. Как странно, что вера в эти обманчивые растения не уменьшалась с каждым годом. Удивительно, как каждый цветок чем-то похож на любого человека. Земля носит семь миллиардов людей и каждый из этих семи миллиардов похож на цветок. Или все существующие цветы похожи на людей?.., а разве это так важно? Ты слышишь шаги, которые несутся к двери и голос Мордекая, который зовёт тебя по имени. Кажется, за ним бежит Бенсон, тоже пытающийся тебя позвать. Пытаясь хоть как-нибудь обработать информацию ты садишься на пол, осматриваешь комнату, замечая все незначительные детали ванной комнаты, которых ты не замечал раньше. Странно. В этой комнате всегда было так холодно или это просто твоё тело от потери крови начинает замерзать? — Ригби, почему ты кричал?! Открой дверь! Удивительно, сколько крови может потерять человек и при этом оставаться в сознании. Комната похожа на поле битвы или операционную комнату. Страшно, не правда ли? Ты смутно слышишь обеспокоенный голос Мордекая, которого перебивает шум в голове. И ты слышишь, как мягко шелестят лепестки хризантем, когда ты от истощения окончательно падаешь на пол, закрывая глаза и надеясь, что ты более не жилец. С тебя хватает этого спектакля. Сначала ты пытался играть хорошего сына. Неудачно. Потом бунтаря. Неудачно. Может, из тебя получился хороший работник? Смешно. Неудачно. Ты спрашиваешь себя, был ли ты хорошим другом… радуйся, одну роль ты смог отыграть, и отыграть неплохо. Откланяйся, великий актёр! Твоё время на сцене окончено, и как грустно, что ни один зритель не крикнет «Бис!» из зала. Как жаль, что никто не захочет, чтобы ты повторил в большинстве своём неудачный спектакль. А ты хотя бы пытался сыграть хорошо и придумать хороший спектакль?.. нет? Жаль, у тебя явно был потенциал. Хотя, это уже не важно, так ведь? Слышишь треск двери и своим поплывшим взглядом наблюдаешь за двумя силуэтами, которые пытались что-то сказать и помочь тебе. Как мило, похоже, кому-то понравился твой спектакль. — Ригби, Ригби, держись, не умирай! Т-ты должен дотерпеть до больницы, пожалуйста. Живи ради меня! Тебе уже всё равно, ради чего и кого жить. Ты просто не хочешь умирать. Только не сейчас! Возможно, в тебе просто проснулись древние инстинкты, побуждающие выжить в любом случае. Ты даже помнишь, как молча молился, пока не потерял сознание в тот момент, когда тебя сбила машина. Почему такие события вспоминаются именно в такие моменты? Странно. Страшно. Ты уже ничего не видишь, теряя сознание и тихо шепча клятву вечной дружбы своему другу. Как мило.

***

Холодно. Честно, это не то, что ты мог ожидать после пробуждения. Даже не понятно, на том ли ты свете или всё ещё на этом. Хотя, в любом случае становится страшно. Как странно, ты не ощущаешь мягкости и тепла цветов, как каждый раз после пробуждения. Боль есть и довольно сильная. Но другая, не такая, как всегда. Который час? А то, кажется, ты опоздал на рейс своей смерти. Хех. Так странно и непривычно чувствовать на запястьях не цветы, а ткань, правда. Хм, ткань?.. как странно. Ты не ощущаешь цветы на своём теле, у тебя нет больших проблем с дыханием и у тебя не болит грудь. Становится теплее. Особенно в твоей ладони, там теплее всего. Застонав, ты аккуратно двигаешь той рукой, которая чувствуется лучше всего. Ох? У тебя что-то находится в руке. Слышишь какие-то шорохи, твою руку отпускает это чувство тепла, одновременно забирая комфорт и странное, но очень приятное ощущение безопасности. То, на чём ты лежишь, двигают. Не подушка ли это? Твою руку снова берут и чувство тепла и спокойного счастья возвращаются. Твои пальцы переплетаются с чужими. Хотя, такие уж они и чужие? Медленно открываешь глаза, радуясь не яркому, приглушённому свету. Смотришь на свою руку, которую держит другая, светлая, с чёрными кольцами на пальцах. Такая знакомая и родная рука, правда? — Чувак? — почти шепчет синеволосый, поднимая твою руку к своему лицу и целуя, пытаясь согреть дрожащую и холодную. Как странно. Ты вздрагиваешь, молча молясь, чтобы это не было сном. Слишком реальным кажется твой друг, который смотрит на тебя с трепетом и странным теплом. Видя твой взгляд, снова целует твою руку, теперь в запястье. И ты понимаешь, почему всё чувствуется так странно и непривычно. Твои запястья полностью свободны от хризантем. Неужели?.. — Ригби, тебе нужно было всё сказать мне, ты знаешь? Прошу, соулмейты не должны скрывать друг от друга такое. — Ещё один поцелуй, на этот раз в лоб. Неужели. Ты дожил до того момента, когда вселенная должна была схлопнуться от удивления, а Ад замёрзнуть. Тихо. Ты слышишь своё ускоренное сердцебиение, ожидая, когда ты проснёшься или просто умрёшь. Но ничего не происходит, кроме поцелуя двух счастливых соулмейтов в больничной комнате. Наконец. Ты счастлив.