Халява

      Михаил брёл к выходу, едва переставляя разом ставшие непослушными и тяжёлыми, словно к каждой по пудовой гире привязали, ноги. Те несколько метров, отделявшие его от профессора Кириллова и отиравшегося рядом с ним незнакомого парня, он с удовольствием увеличил бы до пары сотен (а лучше тысяч) километров. Все страхи и сомнения, посещавшие его ранее и уснувшие было в душе под давлением самоуговоров и осознанием насущной необходимости, снова радостно подняли голову и начали разрастаться, делая и без того отяжелевшие нижние конечности совсем уже деревянными и неуправляемыми. Но, как Михаил не оттягивал нежелательную встречу, она всё же состоялась.       — Знакомьтесь, — сказал Кириллов, когда Михаил приблизился на приемлемое для общения расстояние. — Это — мой сын Евгений. Женя.       Парнишка, стоявший до этого к Михаилу спиной, резко развернулся и изучающе уставился на Михаила. Да, да, парнишка. Ибо на парня тот пока не тянул ни ростом, ни статью, ни возрастом. Михаилу даже на миг стыдно стало — и вот этого малолетку он недавно так боялся? Страсти-мордасти одну ужаснее другой придумывал, оголтелым маньяком и садистом себе представлял. Вот и вправду говорят, что дурная голова душе покоя не даёт.       Евгений между тем рассмотрел всё, что его интересовало, а потом нахально заявил:       — Можно не Евгений, а просто — Гений!       — Евгеша, успокойся! Ты не дома! Не время и не место свою вопиющую невоспитанность демонстрировать, — строго посмотрел на сына Кириллов. И, помолчав несколько секунд, видимо, успокаивая расшатанные наследником нервы, продолжил представлять присутствующих: — А это большой поклонник моего предмета — Михаил Варягин.       «И тут не удержался, чтобы не высмеять!» — сокрушённо подумал Михаил, протягивая Евгеше руку для пожатия. Только теперь он смог детально рассмотреть профессорского сына. На представительного отца Евгеша совсем не похож. Невысокий, вертлявый, черноволосый. Лицо самое обычное. Из тех, по которым взглядом скользнёшь, отвернёшься — и тут же забудешь. «Да не всё ли равно, как он выглядит?» — мысленно охладил своё неожиданное любопытство Михаил. Не хватало ему ещё парней разглядывать да их внешность оценивать. Свидание-то «фиктивное». Чисто ради зачёта по истории.       Холодные пальцы Евгеши невесомо скользнули по его руке в мимолётном пожатии. Михаил попытался прохрипеть приличествующее ситуации вежливое «Привет, рад знакомству», но вышло нечто настолько невразумительное и странное, что Евгеша, удивлённо посмотрев на него, заинтересованно спросил у отца:       — Твой студент немой, что ли?       — Нет, Михаил совсем не немой, а вполне нормальный и временами очень даже разговорчивый. Вчера явно слишком усердно Халяву призывал, — усмехнулся Кириллов, — Вот и охрип.       «Откуда он знает?» — искренне удивился Михаил. Никто не мог его орущим видеть, ночка уж очень тёмная была! Или это слишком общительные соседи по общежитию уже всем про его дурацкое поведение растрепали? Быстро же студенческое радио работает, почти со скоростью света, раз новость уже и до препода дошла.       Евгеша тряхнул головой, отбрасывая длинную чёлку, мешающую изучающе разглядывать смущенного Михаила и весело фыркнул, словно вспомнил что-то очень забавное:       — Так это тот придурок, который вчера нам спать до трёх часов ночи не давал?       Михаил смущенно отвёл взгляд. Да, со стороны он тогда, скорее всего, полным придурком и выглядел. А сейчас себя ещё таковым и чувствовал. Если бы знать заранее, как всё обернётся, не стал бы подобные глупости совершать. Но умные мысли всегда приходят в голову уже после совершённых нами ошибок.       — Евгений! Ну зачем же сразу осуждать человека и высказываться вот так категорически. Не один он такой. Чего только студенты не вытворяют, чтобы на экзаменах им повезло, и счастливый билет достался.       Кириллов умолк, словно бы раздумывая: рассказать о студенческих приметах и обрядах или же нет. По-видимому, он всё же передумал, раз замолчал. Молчали и Евгеша с Михаилом, пристально разглядывая друг друга. Михаил глядел сердито и раздраженно, Евгеша насмешливо и заинтересованно.       — Женя, Михаил тебе что-то сказать хотел, — когда молчание начало напрягать, проронил профессор, понукая взглядом своего нерадивого студента наконец-то проявить инициативу и сделать то, ради чего они все здесь и собрались.       Евгеша насторожённо покосился на отца, потом выжидательно уставился на Михаила. Тот, наученный горьким опытом, говорить даже и не пытался. Тетрадь с конспектами опять пришла на выручку. «Пойдёшь со мной на свидание?» — большими буквами коряво нацарапал Михаил и сунул тетрадь Евгеше едва ли не под нос.       Тот, быстро прочитав, ошарашено глянул на Михаила:       — Что? Нет!       Кириллов, заглянув через плечо сына в тетрадь, решительно ответил за него:       — Конечно пойдёт!       — Папа, ты сейчас издеваешься, да? — возмутился Евгеша, обиженно прищурившись и смешно поджимая тонкие губы.       — Нет, сын, я абсолютно серьёзен, — ответил Кириллов.       — Мы так не договаривались! — попытался было спорить Евгеша, но, видимо, посчитав сие бесполезным, раздражённо тряхнул чёлкой и умолк.       Михаил переводил взгляд с отца на сына и обратно, чувствуя себя участником дешевой мелодрамы. События, напрямую его касающиеся, почему-то стали развиваться без малейшего участия самого Михаила. И были ему абсолютно непонятны. Кто с кем и о чём договаривался? Какое отношение ко всему этому имеет он, Михаил? Не надо ему никаких загадок, ему зачёта вполне достаточно будет!       — А никто тебя за язык не тянул! — выговаривал между тем профессор сыну. — Сам же сказал — кто угодно…       Евгеша резко перебил отца, словно опасаясь, что тот скажет что-нибудь явно лишнее:       — А Михаила ты как на подобную авантюру подбил? Подкупом или шантажом?       — Зачёт автоматом по своему предмету обещал, — честно сознался профессор.       — Нехорошо использовать служебное положение в личных целях, — назидательно погрозил пальцем отцу Евгеша.       Похоже, он уже смирился со своей участью и выглядел вполне спокойно и даже несколько благодушно.       — Так он сам добровольно вызвался, — улыбнулся Кириллов.       — Получается, что я для него и есть та самая долгожданная халява? — искренне возмутился Евгеша.       Михаил нехотя кивнул. Действительно, если рассматривать случившееся под таким углом, то свидание с Женей могло стать для Михаила если не полноценной халявой, то вполне приемлемой её заменой. Неплохим таким способом без особых усилий и зубрёжки заслужить автомат по истории.       — Значит, у нас обоих нет другого выхода, кроме как взять и сходить на это чёртово свидание? — раздражённо фыркнул Евгеша, явно начиная снова злиться.       Михаил опасливо от него отодвинулся. Слишком уж живым и подвижным оказался профессорский сынок. Неизвестно, как он отреагирует, поняв, что другого выхода у него действительно нет. Может, накинется и кусаться начнёт? А Михаилу потом уколы от бешенства ставить? Ну нет, ему зачёт автоматом позарез нужен, а не новые проблемы.       — Да! — широко улыбаясь, кивнул Кириллов.       «И как ему улыбаться столько не надоело?» — отстраненно подумал Михаил. А Евгеша жалобно посмотрел на отца:       — Папа, это совсем непедагогично. Да и неприлично: два парня вдвоём в новогоднюю ночь…       — Не говори глупостей, — перебил сына Кириллов, — Михаил воспитанный молодой человек. Ничего лишнего он себе не позволит.       Евгеша скептически поглядел на Михаила. Очевидно, у него сложилось о последнем совсем другое впечатление.       — Ну, молодёжь, я вас оставлю. Думаю, сами вы быстрее договоритесь, — и Кириллов, не дожидаясь ничьих возражений, быстро удалился по коридору в сторону своей кафедры.       Евгеша горестно вздохнул, провожая тоскливым взглядом спину отца, потом повернулся к Михаилу и спросил:       — И куда ты меня на свидание поведёшь?       Михаил неопределённо пожал плечами. Об этом он ещё не думал, не до того ему было. Михаил только-только смирился с самим фактом предстоящего нетрадиционного свидания. А уж о том, какое оно будет, Михаил себе даже и не представлял.       — Соображай быстрее, — поторопил его Евгеша, — Мне уже на занятия пора.       Михаил не собирался становиться причиной его опоздания, поэтому быстро нацарапал в тетради девятизначный номер сотового и, вырвав лист, протянул его Евгеше.       — Твой номер телефона? Ок, спишемся, — и Евгеша убежал, махнув на прощание рукой и крикнув: «Пока!»       И только когда тот пропал из виду, до Михаила дошло, что на обратной стороне вырванного впопыхах листа были вопросы, которые он задавал Маше с целью выяснить, во что же он, Михаил, ввязался, решив получить зачёт на халяву.       Вначале стало нестерпимо стыдно. А потом Михаил понял, что возможные будущие гипотетические насмешки — отнюдь не главная его проблема. Главная — как устроить для Евгеши идеальное свидание, если Михаил даже говорить толком не может?!