Театральные подмостки

      Следующие репетиции проходили в штатном режиме. Никаких домогательств по отношению в Малу режиссер больше не предпринимал. Это с одной стороны заставило актера успокоиться и настроиться на рабочий лад. С другой стороны, как бы это не стало затишьем перед бурей.       Через два месяца, после выстраивания основных мизансцен с главными героями, пошли этапы сводки спектакля, где присутствовала вся актерская труппа. Параллельно происходили пошив и примерка костюмов, а также выстраивание декораций. Работы осталось еще достаточно много, а до сдачи спектакля всего лишь полтора месяца.       Базиль стал более лояльным по отношению к актерам, чувствовалось, что с точки зрения режиссерской мысли его все устраивало. Зато не редко доставалось другому персоналу театра. Особенно художнику по свету. Бедная женщина пыталась его переспорить на каждой репетиции. Имея за плечами такой опыт, как у нее, можно было бы не сомневаться в ее профессионализме. Но все понимали, глядя на их перепалки и эксцентричные реакции Базиля на все, что мешает воплощению его идеи в самых смелых красках, а в данном случае свете, что проще согласиться с режиссером.       Через неделю свет наконец-то выстроили, не без потраченных нервов, в том числе и актеров. Больше всего досталось Малеку. Он сам до конца не понял, почему все так обернулось. Но каждый раз, когда спор заходил в тупик, Базиль отправлял его к художнику по свету, чтобы тот за него доходчиво и более лояльно объяснил, что хотят видеть на сцене. С чего режиссер взял, что Мал понимает все его безумные идеи и способен их объяснить, ему не было ясно. Но каждый раз, когда переговоры заходили в тупик, этот ход срабатывал на ура. ***        - Они точно спят друг с другом, при чем еще до прослушивания это началось. Мне сказали, что наш директор предложил всех наших актеров, а Базиль выделил только Мэла.       - Я слышал от Сэма, что Малек сам предложил себя нашему режиссеру. У нашего француза в каждом крупном городе по такому наивному мальчику, которые хотят в его постановки.       - Не понимаю, что он нашел в этой шлюхе. Окей, горловой в его исполнении тянет на лауреата премии, но не более. В остальном ничего запоминающегося.       Мал заглянул в туалет, чтобы почистить репетиционные лосины от пыли. Он умудрился споткнуться и упасть по пути в гримерку. Что его подтолкнуло на то, чтобы спрятаться в кабинке, когда он услышал в коридоре голоса, он и сейчас не сможет объяснить. Но, видимо, то была судьба, потому что все, что он услышал после, заставило задуматься.       Дождавшись, пока ярые сплетники покинут место преступления, он вышел из кабинки и решил умыться ледяной водой. Не то чтобы он был крайне удивлен и возмущен по отношению к тому, что он услышал, но один факт его затронул. Неужели его лучший друг, Сэм, причастен к этому. Не хотелось верить. Малек не знал, как поступить в этой ситуации. Можно было бы сразу все высказать бывшему лучшему другу,без права объяснения,что не очень честно с его стороны. Хотя, кто даст гарантии, что Сэм не соврет и не начнет перекладывать всю вину на других, уверяя, что все это ложь и клевета. Черт!       После окончания репетиции Мал позорно сбежал домой, быстро собрав все вещи в рюкзак и не сказав никому ни слова. Он до сих пор не мог трезво оценить происходящий раскрывшийся фарс в его жизни. Единственно верное решение, как ему казалось, было отступление на время. Возможно данная пауза позволит прийти к адекватному решению.       Хотя актер больше обманывал себя ложными надеждами. Он и сам это прекрасно понимал, но поделать с этим ничего не мог.       Уже поздно вечером Малек написал другу лишь одно короткое сообщение: "Как дела с бывшей?". Ответ пришел уже после того, как он уснул. ***       Настал день иск - день премьеры. Билеты были раскуплены за несколько после поступления в продажу. Еще бы, побывать на постановке такого молодого, а уже именитого режиссера, хочется каждому страстному театралу. Конечно среди этой публики присутствуют и те, кто забрел туда по чистой случайности, не отказав себе в удовольствии потешить своего внутреннего критика.       Многие из присутствующих, кто зовет себя исключительно ценителем премьер, на деле оказываются моральными палачами. Ведь так мучительно прекрасно наблюдать за тревогой актеров, внутренне смакуя момент осечки юного дарования. О, этот момент триумфального провала режиссера и разнос критиками главной идеи драматурга.       Несомненно, прогнозирование чужого краха вещь неблагородная, но морально приятная для тех, кто привык жить чужими неудачами. На театральном поприще данный грешок водится у каждого третьего, если не у второго. Базиль за его сравнительно недолгую карьеру режиссера смог это выучить на собственном примере. Первая его постановка вызвала фурор и неподдельный интерес со стороны как публики, так и критики. Это было прорывом, молодой режиссер был отмечен даже таким журналистом и критиком как Джон Фридман.       Среди статей, которые пели дифирамбы и расхваливали молодой талант, нашлись и те, кто был негативно настроен и пророчили быстрое забвение - ничто не вечно.       Базиль тогда был открыт всему, что ему говорили, а слова о скорейшем провале попали точно в цель. Прошел один театральный сезон и следующая постановка молодого таланта в лице француза уже не имела столь ошеломляющего успеха. А буквально через год о нем перестали говорить, вписав его имя в список быстро потухших звезд театрального искусства. Много завистников перемывали ему все кости, он не раз становился свидетелем перешептываний и одно время был охотником до слухов о себе. Но это приносило лишь разочарование, а толку от столь гнилого занятия, никакого.       Одно время Базиль подумывал оставить кресло режиссера и пойти по стопам отца, заниматься преподаванием, в том же самом театральном университете, откуда он выпустился. Молодой режиссер озвучил свои планы родителю, за что получил ощутимую затрещину и лекцию о силе воли, моральном духе и постановке цели на целых три часа. Этот краткий экскурс в философию и мотивацию человеческих поступков оказался крайне действенным. Правда, отец был не в курсе, но Базиль уже попробовал преподавать, открыв частные курсы основ актерского мастерства и понял, что стезя преподавателя это непосильный труд для него, по крайней мере на тот момент. Так что несколько каталитических событий сложились в одну цепочку и помогли Базилю осознать, что на полпути останавливать нельзя и нужно пробовать снова.       Возвращение состоялось буквально в следующий театральный сезон, это было яркое возвращение. Конечно нелестной критики не стало меньше, но теперь молодой режиссер был научен горьким опытом. Он старался подавить в себе низменные соблазны и не идти на поводу у негативной критики. Как показало время, это дало свои результаты.       Так что несмотря на громкую премьеру очередного спектакля, Базиль не впадал в забвение и не страдал паническими атаками. Он был максимально холоден и сосредоточен. Ведь несмотря на то, что большая часть работы позади, он должен сегодня быть за кулисами и следить за ходом спектакля, дирижировать им изнутри и не дать своим актерам дать слабину.       Малек не мог усидеть на месте из-за волнения, методично расхаживая по гримерной и пытаясь успокоиться. Буквально все заставляло нервничать - режиссер с его невозмутимым видом, Сэм, который зашел пять минут назад с напутственным ободряющим словом, но лишь усугубил ситуацию. Осознание ответственности за успех постановки. А главное, актер до сих пор не мог выкинуть из головы тот случайно услышанный разговор в туалете. Он до сих пор не мог принять тот факт, что его лучший друг стал сплетником за его спиной и фактически предал.       Сделав несколько глубоких выдохов, Малек услышал через громкоговоритель в гримерке второй звонок и понял, что пора заканчивать с переживаниями и настроиться на роль. Несмотря на все, что происходит вокруг, самое важное должно произойти через несколько минут на сцене - он должен доказать другим, а главное себе, что он не зря стал актером и получил роль Гамлета.       Премьера спектакля произвела фурор в театральном мире. Критики расхваливали идейное решение режиссера, его новое видение классической пьесы. Как тонко подошли к воплощению, учитывая все в мельчайшие штрихи, вплоть до постановки света и деталей костюмов. А также многие отметили эмоционально впечатляющую игру Гамлета. Без жесткой критики тоже не обошлось, но она была представлена лишь в посредственных изданиях, которые не пользовались спросом.       Малек был приятно удивлен вниманием прессы к его персоне. Его пригласили на несколько вечерних ток-шоу. Некоторые особо впечатлительные зрители находили в его в соц сетях и пытались связаться с ним, писали ему восторженные письма. После каждого отыгранного спектакля их провожали аплодисментами стоя, а в гримерке его всегда ждали букеты цветов, некоторые из них были, по мнению Мала, неоправданно роскошными и дорогими.       Все это продолжалось первые два месяца, после чего вся шумиха вокруг постановки немного улеглась, но это было лишь временным явлениям. После рождества планировались гастроли по стране, в нескольких крупных городах, а в следующем театральном сезоне было принято решение выйти на мировую арену с этой постановкой. ***       В один из вечеров, когда был отыгран спектакль, Малек задержался чуть дольше обычного в театре, из-за чего пришлось выходить через служебный. Он не торопясь накинул зимнее пальто цвета кэмел, на голову, слегка наклонив вперед, надел борсалино* на два тона темнее пальто.       На улице уже поздно вечером похолодало, но Мал, казалось, не ощущал ветра, который пробирался за воротник. Он задумчиво направился в сторону своей съемной квартиры. Почему-то именно сегодня на него напало чувство тревоги. Держа руки в кармане, правой он перекатывал в ладони зажигалку, пытаясь отвлечься. Пальцы так и норовили высечь первую искру в машинальном движении, но где-то на периферии сознания была здравая мысль, что делать этого не стоит, иначе пострадает карман пальто.       Приближаясь к своему кварталу, он с кем-то случайно столкнулся плечом. Быстро сообразив, что произошло, актер начал извиняться, замечая, что незнакомец выронил свои вещи из рук. Как-то неосмотрительно держать такое количество блокнотов и журналов в руках, когда идешь по зимним улицам. Дорожки конечно чистят каждое утро, но это не всегда спасало от оледеневших за день тротуаров.       Малек быстро склонился над вещами, помогая собрать все, что упало. Вдвоем они быстро с этим справились.       - Извините за случившееся. Давайте я вам дам свою тканевую сумку для продуктов, она у меня всегда с собой. Вы так ничего не уроните, если вдруг что случится.       - Ой, простите, не надо, спасибо..я это..тороплюсь.       - Примите в качестве извинений, пусть будет небольшой подарок в канун рождества.       - Ну.. спасибо вам, я даже не знаю, как поблагодарить..Меня Генри зовут.       Юноша несмело протянул правую руку для рукопожатия, второй придерживая свою ношу.       - А меня Малек.       Из-за очков сложно было сказать, какое было выражение у Генри в этот момент, но Мал почувствовал, как его рука слегка дернулась и хватка чуть окрепла. Пока их рукопожатие длилось чуть дольше, чем того требовал этикет, Малек успел быстро разглядеть этого странного паренька. На вид ему было не больше двадцати лет примерно одного с ним роста. Одет он был в черный пуховик, который доходил ему по длине ниже колен, брюки и ботинки были того же цвета. А на голове красовалась сочного желтого цвета шапка фирмы dc. Из-под нее торчали веселые смоляного цвета кудряшки. Мал даже не смог скрыть улыбку, глядя на этого солнечного мальчика.       - А я вас знаю. Точнее видел на нескольких спектаклях в театре.       Малек отпустил руку Генри и полез в свою сумку за рождественским подарком, который обещал ранее.       - О, так ты поклонник музы Мельпомены. Ты уже был на новой постановке Гамлета?       - Да, я был на премьере. Правда билеты быстро разобрали и мне досталось место на балконе почти в самом дальнем углу. Я конечно все прекрасно слышал, но вот со зрением у меня не так все хорошо.       Малек достал холщовую сумку для продуктов, расправляя ее и помогая положить все вещи Генри так, чтобы они больше не упали.       - Если хочешь, я достану тебе билет в первый ряд?       - Ой, а действительно можно?       - Я буду только рад, что среди поклонников театрального искусства есть такой милый экземпляр и он посетит спектакль с моим участием еще раз.       Генри в смущении поправил очки на переносице, вплотную придвинув их в лицу и улыбнулся.       - А можно мне место на втором ряду?       Актер снова запустил руки в карманы и нервно стал перебрасывать зажигалку в руке. Возможно это лишь совпадение, но этот вопрос выглядел крайне подозрительным для Мала. Чтобы не выдать своего замешательства, он обворожительно улыбнулся, быстро заглянул в сумку и выудил оттуда бумажку с ручкой.       - Конечно, без вопросов. Это мой личный номер, ты можешь мне кинуть сообщение в мессенджере или, если осмелишься, позвонить и сказать, когда тебе будет удобно прийти. Я забронирую место. Идет?        - Спасибо вам, мистер Малек.       - Пока Генри.