Я тебе не милашка!

А вот и "конец") Спасибо всем кто читал, комментировал, плюсовал\минусовал. Отдельное спасибо бете Annete08, за её нелёгкий труд и тапочки))) Приятного чтения=) – Где ты был? – сердито спрашивает меня Илья. – К медсестре ходил. А что? Нельзя? – А медсестру, случайно, не Никитой зовут? – А почему сразу Никита? – А почему ты съезжаешь с темы? – Это допрос? – Это вопрос. – Клыков! Хватит прохлаждаться! – зовёт парня физрук. – Иду, Сергей Сергеевич! – крикнул в ответ Илья. – Дома поговорим. – Добавляет он мне и идёт к ребятам. Пожимаю плечами. Дома так дома. *** – Как день прошел в школе? – улыбаясь, спросила нас за обедом мама. – Хорошо. – В один голос ответили мы с Ильёй. Не знаю как Илья, но я врал. Отвратительный день. И что-то мне подсказывает закончится он чем-то грандиозно особенным… – Так это замечательно. Кстати, я после обеда покину вас – мне надо будет съездить по делам. Вернусь поздно вместе с вашим папой, так что не ждите нас к ужину. Александр поедет со мной, но будет чуточку раньше. Тяжело вздыхаю про себя. Ну, вот теперь этот день для меня точно закончится грандиозно особенно. Я уже вижу довольную улыбку Ильи, которую он и не пытается спрятать от меня. Вот засада. – Не волнуйся, мама. Всё будет хорошо. Нет, ну вы только посмотрите на этого придурка! Что это за идиотское выражение лица? Тяжело вздохнув, я поднялся к себе в комнату. Глаза слипались, лицо горело. Может у меня температура? Чихаю так, что прям меня подбрасывает. Надеюсь, я не заболел? По телу разливалась усталость. Я опустился на пол, на подушки и, зевнув, прикрыл глаза. Вздремну немножко. Совсем немножко… *** Ангелина Львовна уехала с Александром, а это значит, что настал мой час. Я должен серьёзно поговорить с Мишей. И надо бы уже что-то решать с нашими отношениями. Ну, Никите я его в любом случае не отдам, так что пусть отсекается. Постучавшись в комнату Мишки и не услышав ответа, я вошёл. Он лежал на полу, в окружении разноцветных подушек. Его глаза закрыты, дыхание равномерное. Взгляд скользит по тонкой точенной фигурке и… И тут я понимаю, что серьёзного разговора не получится…. Ложусь рядом с парнем и обнимаю его за талию. В паху сладко заныло. Миша повернул голову в сторону, открывая моему взору тонкую изящную шейку. Я не удержался и прижался к ней губами. Горячая. Рука легла на упругую попку блондина, обтянутую тонкой джинсой. Ещё несколько секунд и у меня снесёт голову. Но тут Миша повернулся ко мне лицом и уткнулся носом в мою шею. Шумно вдохнув, он прижался ко мне теснее и пробормотал «Я люблю тебя… Илья…» Я застыл. У меня не было слов. Эмоции переполняли меня. Мне хотелось кричать и прыгать словно сумасшедший. Хотя нет, я и есть сумасшедший, потому что влюблён. И только что человек, которого я люблю, признался мне в любви. Сердце билось со скоростью 600 лошадиных сил. Не заметив, я нечаянно сильно сжал в своих объятьях парня, отчего он проснулся и стал вырываться. – Ты что, идиот?! Ты меня раздавишь в своих медвежьих объятьях! – Что тебе снилось Мишка? – ослабив хватку но, не выпустив из кольца рук, спросил я. – Не помню,… но вроде что-то хорошее. – Задумчиво произнёс он, сонно щуря глазки. – А что такое? – Ты признался мне в любви… – Я ещё не сошел с ума! Тебе послышалось! – Я не глухой! – Глухой! И, вообще, отпусти меня! Мне плохо – кажется, у меня температура. – Мишка, густо покраснев, стал вырываться. – Не отпущу! Это любовная горячка! Хватит ломаться, родная, я тебя тоже люблю. – Идиот! Не пори ерунды и не смей обращаться ко мне в женском роде! – лицо парня приобрело свекольный цвет. – Но это правда! Я люблю, люблю… – Ладошка Миши закрывает мне рот. Облизываю его ладонь, отчего он пытается убрать руку, но я не даю. Облизываю и целую Мишкины тонкие пальчики. – Извращенец… – Выдыхает он. – Это ты во всём виноват. – Обоснуй. – Ты сводишь меня с ума. Миша открывает, было, рот, чтоб что-то сказать, но я запечатываю его сладкие губы нежным поцелуем. Что-что, а поцелуй не только прекрасная возможность закрыть собеседнику рот, но и очень приятное времяпровождение. Мну упругую попу своей ладонью и отрываюсь от его соблазнительных губ. – Миша, можно? Я осторожно, честно. – Шепчу я, умоляюще заглядывая в зелёные глаза. – Конечно, нельзя, идиот! – руки блондина упираются мне в грудь. – Я протестую! Убираю их и снова целую его мягкие губы. Парень затихает в моих объятьях и вскоре отвечает на поцелуй. Ответ сносит крышу, заставляет меня забыть на мгновение, что такое воздух. Освободив его и себя от ставшей ненужной одежды, наши обнаженные тела, наконец, соприкоснулись. Припадаю губами к его соскам, облизываю их, покусываю. Обхватываю рукой возбуждённый член Мишки. Парень стонет и выгибается в спине, поддаваясь бёдрами навстречу ласке. Целую бутончики сосков и впиваюсь в его шею засосами, кусаю её до тёмно-красных следов зубов на горле, до всхлипов и стонов боли и одновременно удовольствия. Минута ушла на подготовку – больше не было сил терпеть. Хочется быстрее войти в него и жестко втрахивать в пушистый ковёр. – Подожди… не надо… я не хочу… – Как-то слишком неуверенно шептал Мишка, прижимаясь ко мне всё теснее, ближе, выгибаясь под моей лаской и горячими поцелуями. «А может, действительно не стоит?» – пришла мне в голову мысль и сразу же сдохла. Нет. Сейчас не тот случай, когда надо всё пускать коту под хвост. – Прости, любимый, но я больше не могу терпеть. Одним резким движением вхожу в него. Из горла парня вырывается сдавленный стон. Зелёные глаза расширились, а ногти впились в мою спину. – Тебе больно? – встревожено прошептал я. – Ты что, дебил? Конечно, мне больно! – Прости, это был глупый вопрос. Немного помедлив, и дав Мише привыкнуть, я начал медленно двигаться в нём, задевая простату. Он сладко стонет, двигая бёдрами мне навстречу. Видно, что его больше не беспокоит боль. Внутри него так охренительно, так узко и жарко. Сладкая медлительность перерастала в быстрые уверенные толчки, обрывистые и протяжные стоны раскрасневшегося, беззащитного блондина заставляли мои губы расплываться в довольной улыбке. Ощущая приближение разрядки, я притянул его к себе, зарываясь пальцами в светлые волосы и впиваясь, поцелуем в мягкие губы. Миша первым не выдерживает и сквозь поцелуй, застонав, изливается себе на живот, следом, не выдержав, кончаю и я. Тяжело дыша, откидываясь на подушки, притягиваю к себе Мишку под бок. Слышу тихий всхлип. – Миш, ты что плачешь? – осторожно привстаю и, держа его за хрупкие подрагивающие плечики, заглядываю в глаза. Они словно драгоценные изумруды. Они блестят влажным блеском. Они завораживают. – Почему ты плачешь? Не молчи, ответь мне. – Прошу я. Он начинает плакать ещё громче. – Прости меня. – Мой шепот кажется мне раскатом грома. – Я ужасен. Я эгоист и сволочь, которая недостойна тебя. Прижимаю плачущего парня к себе и вдыхаю аромат его волос. М-м-м… пахнет персиком. – Я пойму, если ты будешь меня ненавидеть всю свою оставшуюся жизнь. Быть с таким человеком сложно, но я действительно люблю тебя. Поэтому… – Поэтому, что? – тихо перебивает меня Мишка. – Только не говори мне после всех этих слов, что отпускаешь меня. Включи свою жадность, как ты постоянно делаешь, и не отдавай никому. Ты ведь меня любишь? – Люблю. – Выдыхаю я, удивлённо смотря на Мишку. – За девчонками и другими парнями таскаться будешь? – Нет! – Бить будешь? – Не буду. Ты привык меня видеть садистом. – Горестно вздыхаю я, понимая, что так оно и есть. – Ну, знаешь, некоторые моменты тяжело будет забыть… – Прости меня. – Хватит извиняться. Лучше скажи ещё раз, что любишь меня. – Шепчет он. – Я люблю тебя. – Шепчу в ответ. – Вот и хорошо. И я тебя люблю. *** – Рассмотрим особенности строения прокариот на примере представителей подцарства Настоящие бактерии. Бактерии микроскопически малы, но их скопления (колонии) нередко видимы невооруженным глазом… Рука Ильи по-хозяйски располагается у меня на коленке под партой. По привычке я чуть не ткнул в неё ручкой, но вовремя спохватился, перехватив перепуганный взгляд парня. Мы с ним пара… Голубков, блин. Рука приходит в движение и начинает плавно скользить вниз. Бросаю на Илью полный возмущения взгляд, требуя остановиться, но видимо меня проигнорировали. Опускаю руки под парту и вцепляюсь в его наглую лапу. Одними губами беззвучно шепчу, что я его кастрирую, если он её сейчас не уберёт. Не думаю, что он умеет читать по губам, но смысл уловил и, положив руки на парту, Илья мне улыбнулся. У него такая тёплая, красивая улыбка, что я не выдерживаю и улыбаюсь в ответ. После звонка на перемену мы отправились с ним во двор. Сели, под березой облокотившись об ствол дерева. Так хорошо… – Может, не пойдём на химию? – Я не очень люблю этот урок, так что не пойдём. – Соглашаюсь я. – А потом физика…. Физика тебе тоже не нравится? – Не нравится… – Тогда может домой? – с какой-то детской надеждой в голосе попросил он, трясь мне об щеку носом. – Нет! Ты будешь делать со мной всякие неприличные дела! – попытался противиться я. – Обещаю, я буду паинькой. – Эх, ну поехали… В следующий момент он очень резко подорвался с места и, взяв меня за руку, потащил на выход. – Может, хватит вести себя так грубо! – разозлился я. Илья остановился и, не обращая внимания, на то, что на нас уже вовсю пялятся, обнял. – Перестань! На нас смотрят! – Прости меня. Я просто так счастлив. – Пробормотал он, отпуская меня. – Давай лучше пойдём на урок. Тяжело вздыхаю, а он мне улыбается. Ну что ж... – Что-то мне на урок не хочется. Пойдём-ка лучше домой. Эпилог 16 лет спустя – Соня, если ты сейчас же не вернёшься в комнату, я твоему быстроногому оленю, что стоит под подъездом, рога обломаю. – Строго и не оборачиваясь, произнёс Илья, щёлкая пультом. – Как ты догадался? Я же не шумлю! – Можешь считать, что у меня глаза на затылке, дорогая. – Дядя Илья! Ну, отпустите меня ненадолго! – Я сказал нет! – ответил он с твёрдостью. – Дядя Миша… – Всхлипывает рыжее чудо. Почему рыжее? Да потому, что натуральный цвет волос Влада – рыжий. Кстати, Катышев изменился, причём, в очень хорошую сторону. Стал примерным семьянином – заботливый, любящий муж и отец. Пятнадцатилетняя дочурка Влада и Анжелки – настоящая красавица с ужасными манерами. Высокая, как и мать, с длинными рыжими кудрями и огромными фиолетовыми кошачьими глазами. Она сводит с ума всех парней в округе. И вот когда её мама и папа уехали по делам во Францию, эта маленькая ведьмочка осталась у нас на попечении. – Ну, дядя-я-а-а Миша… Что-что, а я не мог устоять перед слезами этой проказницы. Она нам обоим как дочь и мы её очень сильно любим. – Ну, если только ненадолго… – Миша! Ты что офонарел! – возмутился Илья, - Соня, стоять! – Буду завтра! Девушки и след простыл. – Ты идиот! – сердито кричит он, порываясь бежать за девушкой. – Подожди! Пусть ребёнок погуляет немного. Не будь таким деспотом! – Я деспот! Это я деспот?! – Признайся, что злишься из-за того, что мои акции подорожали, а твои… – Милый мой, да если б я хотел, то уже давно раздавил бы тебя как букашку. Твой бизнес процветает благодаря моему снисхождению. – Чего?! Снисхождению? Да стоит мне только на секундочку отвернуться, как твои люди начинают рушить мои сделки! – возмутился я, вставая с дивана. Сильные руки валят меня обратно и прижимают спиной к кожаной обивке. – Ты… Пусти! – чуть ли не задыхаюсь от возмущения. – И вообще ты только что хотел побежать за Соней. – Ничего с ней не станется. Её новый поклонник – нанятый мной охранник. – Усмехнулся Илья. – Что ты сказал? – ошарашено пробормотал я. – Что слышал… – А если она в него влюбится?! Ты об этом подумал?! – пришел в негодование я. – Ты коварен как друид! – Тогда это будет лучшим, что случится в её жизни. А сейчас, если не замолчишь, то я тебя отымею. – Грозится он. – Не посмеешь! – стиснув зубы, пробормотал я. – Конечно, не посмею. Я ведь не хочу причинить боль человеку, которого люблю. – Он отпускает мои руки и, приподнимая, притягивает к себе. Не могу точно сказать, что моя жизнь круто поменялась, но всё же какие-то изменения есть. Ну, во-первых, наши родители узнали, что мы геи. Не скажу, что эта новость их обрадовала. Мама была в шоке, а Виктор Павлович схватив полуголого Илью (а нас как раз застали за ой каким интересным занятием. Сколько раз я просил не делать «этого» в гостиной, на кухне, кладовке! Но нет же… Ему подавай адреналин. Вот и тебе и адреналин!) за шкирку и потащил в кабинет, предварительно сказав мне сидеть с матерью и не рыпаться. Было страшно. Я не знаю, что там творилось, Илья мне не рассказал. Александр отпаивал маму валерьянкой, но не похоже было, что он сам был удивлён или ошарашен. Не совсем скоро наверху хлопнула дверь. Спустившись вниз, Виктор Павлович, сказал мне, что несмотря ни на что он любит меня как родного сына. Посмотрев на Илью с подбитым глазом, прибавил, что даже больше чем родного сына. Во-вторых, я после универа и нескольких нелёгких лет работы открыл свою фирму, а ещё через пару стал вообще успешным человеком не нуждающимся в чём-то и, не отказывая себе ни в чём. В-третьих, Илья мой конкурент по бизнесу. Сначала мы были партнёрами, но в один прекрасный момент он стал давить на меня. «Жены должны ждать мужей с работы, кормить вкусной едой и ублажать в постели, а не торчать до последнего в кабинете и ходить на встречи с левыми мужиками!» – ну примерно вот так он выразился на мой протест. Он настоящая акула бизнеса. Постоянно хочет разрушить моё дело и заставить стать домохозяйкой ждущей его дома в одном фартучке! Ну, уж нет, милый, не быть по-твоему. – Ты так мило хмуришься… милашка. – Улыбается он мне. – Я тебе не милашка! – Но смотришься очень мило. – Не говори ерунды. Мне уже 32, я уже не тот 16 мальчик. Хорошо быть молодым. – Удручающе протянул я. – В принципе, ты прав. – Придурок! – Ну, есть немного. А я бы на твоём месте вёл бы себя поскромнее, да поласковее – мужчина я видный, все женщины по мне сохнут. – Вот и хорошо, что ты не на моём месте. Вздумаешь мне изменить, и я тебе изменю лицо кирпичом. Илья начинает громко смеяться. Дурак. По телевизору идёт какой-то сериал. – Ах, сеньор Хулио, – вещает телек. – Вам не стыдно волочиться за рабыней, служанкой вашей сестры? Так много красивых девушек, за которыми вы можете ухаживать… – Нет. Я не встретил ни одной, которая могла бы сравниться с тобой, Кончитта, клянусь… – Надеюсь, ты понял, что я пошутил? – Прошептал Илья мне на ухо. – Неудачный из тебя шутник, однако. – Огрызаюсь. – Ну, прости меня малыш. – Ты меня любишь? – Очень. – Следует короткий ответ. – За что? – За то, что мой. – Илья целует меня в макушку. – А ты? – Спрашивает он. – Я тебя тоже люблю. Даже твои недостатки! – Это, какие у меня недостатки?! – Обидчиво восклицает Клыков. – Ты дьявол! – О-да, я твой личный дьявол. – Тихий смешок, а после, его губы накрывают мои сладким поцелуем. Так хорошо… вот оно, то самое «личное» счастье для меня. Конец З.Ы. скоро/нескоро с мидквелом по пейрингу Ник/Матвей вернусь)) Ждёмс)