Секретарша делает свой ход

Я в тюрьме! Эти свиньи посмели бедную меня посадить в тюрьму! Придя в себя несколько минут назад, до сих пор не могу побороть все то возмущение, которое испытала от одного вида своей камеры. Хоть я в тюрьме ни разу не сидела, но всегда думала, что там двери сплошные и укрепленные, на семь засовов закрывающиеся. А у меня что?! Какая-то решетка, в которую руку свободно можно просунуть. Чувствую себя на обозрении у многотысячной толпы. Из всего интерьера в моей камере наблюдалась лишь очень жесткая лежанка, на которой я сейчас сидела, что-то страшное в дальнем углу, скрытое покровом темноты, зарешеченная стена и окошечко, тоже зарешеченое. Но самое трагическое в данной ситуации было то, что мои захватчики забрали рюкзаки! Да как они посмели?! Там вещи на все случаи жизни, как мне без них жить? Ладно хоть они меня не обыскивали, иначе моей чудесной ручки у меня б уже не было. Дело все в том, что шеф как-то раз сказал, что его сотрудницам стоит научиться постоять за себя. Его идея-фикс длилась вплоть до того момента, как я довела инструктора чуть не до нервного тика, выясняя, под каким именно углом следует держать руку или ногу, примерно сколько ньютонов надо вложить в удар и почему вообще на меня кто-то должен нападать, с учетом того, что на подработку я обычно бегу сломя голову и выгляжу как бомж или умалишенная. После этого босс просто подарил мне ручку, сделанную специально под его заказ. С одной стороны там вроде утяжелитель, чтоб метнуть можно было, а с другой - шило. Тоненькое, но есть и потолще. Я его приспособила под хозяйственные нужды и никогда не думала, что буду использовать по назначению. Пожав плечами, я всмотрелась в коридор, освещаемый светом факелов. За все время пребывания здесь я не услышала ни звука голосов, ни шагов. Людей тоже не было видно. Похоже, меня решили тут сгноить. Нахмурившись, я поднялась с лежанки и с наслаждением потянулась. Спина хрустнула, и по позвоночнику разлилось приятное тепло. Посгибав руки и ноги, я с восторгом обнаружила, что меня основательно подлатали. Лишь легкая боль напоминала о моих падениях и содранной коже. Это я еще не хочу вспоминать о своем приземлении, при котором наверняка что-нибудь себе сломала. "Итак, у меня есть два варианта развития событий,"-рассуждала я, доставая из потайного кармана джинс свою ранее домохозяйственную ручку и отвинчивая колпачок. Теперь осталось вспомнить молодость и поковыряться в замке. -" Или я так долго валялась в отключке, что все раны банально зажили. Или же у местных есть волшебная мазь, наверняка вонючая, которой меня с какого-то перепугу решили подлечить... Мда, последнее выглядит крайне неубедительно... А-а-а-а! А если они меня откармливают на убой?! Кто ж их знает, те вон, которые гиганты, вполне себе успешно кушали мелких, так что мешает мелким делать то же?" Поморщившись, я твердо решила сбежать. Сидеть за решеткой в мои планы не входило и входить не будет... Замок призывно щелкнул, и дверь приоткрылась. Я улыбнулась, мысленно добавляя еще один пунктик к списку способностей и пряча ручку обратно. Высунув голову в проход, я огляделась. По-прежнему никого. Какое ж слава богу! Стараясь не шуметь, я притворила за собой дверь камеры и остановилась, отойдя лишь на шаг от решетки. А куда мне теперь идти? Направо или налево? Решила пойти налево. За поворотом оказалась дверь, соседние камеры, которых было от силы штуки две, пустовали. Я осторожно прокралась к двери, как вдруг мой обострившийся слух уловил приближающиеся голоса. Теперь я поняла, что такое волосы дыбом и сердце выскакивает из груди. Даже перед совещанием по приеме на работу я так не волновалась. Тихо ругаясь, я на цыпочках побежала обратно. За поворотом оказалась очередная дверь, к моему ужасу закрытая. Времени доставать чудо-ручку и взламывать замок не было, а чужие шаги уже стучали по каменному полу у камер. Я в тихом ужасе колотилась об стенку, желая, чтоб межмирье открылось поскорей. Вот шаги уже дошли до моей бывшей камеры и затихли. Тот, кто пришел помолчал с минуту, так что даже моя истерика улеглась, и я просто в отчаянии сползла по стенке, а потом вдруг с отчаянным криком побежал прочь. Мое внутреннее я обиделось. Оно оскорбилось до глубины моей души и стало громко возмущаться. Я же лишь скупенько задохнулась и фыркнула. Не, ну это ж надо быть таким невнимательным, чтоб просто взять и убежать, не заглядывая за поворот. Со злости я хряпнула кулаком по каменной стене и тут же зашипела, от боли тряся кистью. "Ну лааадно, мы еще посмотрим, что будет в конце этой сказки!"- хмуро подумала я и решительно пошагала к запертой двери. Поковырявшись с ней пару минут, я удовлетворенно спрятала чудо-ручку, в который раз благодаря босса, и прокралась в коридор. Пожав плечами, я побрела дальше. Проход был широкий, с двумя окнами. Дернув бровями, я прилепилась к стенке и бочком выглянула за стекло. Мне открылся вид на город. Тот самый город, который всегда представлялся при упоминании средневековой эпохи. Те же низенькие каменные дома, узкие улочки, людской говор... Есть какой-то свой шарм в этой атмосфере... Мне как-то раз сказали, что лучше бы я родилась в эпоху рыцарей. Это задумывалось как оскорбление, но я с улыбкой приняла эти слова. Действительно, такому бесполезному существу, как я, лучше уж жить в эпоху рыцарей и дам. Там я вполне мирно могла бы быть чьей-нибудь служанкой. Мда, все равно какое-то неутешительное будущее... Я тихо вздохнула и, сжимая в кулаке свою спасительную ручку, неслышно покралась к следующей двери, за которой слышались шаги и голоса. Прижав ухо к деревянной поверхности, я вся обратилась в слух. Слова расслышать не удалось, но, судя по тональности и интонациям, говорили двое. Вдруг с грохотом и криком, приглушенными дверью, в комнату влетел еще один человек. На повышеных тонах он что-то прокричал, его переспросили, послышался ответ и удаляющийся топот. Я округлила глаза и прищелкнула языком. Кажись, меня раскрыли. Почему-то жить стало веселее. Я даже песенку начала намурлыкивать себе под нос, ковыряясь ручкой в замке. - ...У кого десять ног, десять рук? Мой лучший друг - человек-паук! Для кого сто пятьсот километров не хрюк?.. - замок щелкнул и дверь призывно приоткрылась. Я навинтила колпачок обратно и вошла в комнату. - Мой лучший друг - человек-паук... Ву-упс. Последняя реплика к песне не относилась, так как я просто увидела охранника, недоуменно смотревшего на меня. Ну да, признаюсь, видок не очень. Мы оба замерли и смотрели друг другу в глаза. Тишина сгущалась все больше, пока я не услышала топот и опять же крики. Кажется, их услышала не только я, так как мужчина передо мной начал шевелиться. Вздрогнув всем телом и ощутив расползающуюся по коже от макушки раскаленную волну какого-то доселе не знакомого мне чувства, я коротко размахнулась и, сделав выпад, с силой метнула в охранника ручку. С языка как-то сами собой сорвались слова, которые так любила повторять моя школьная подруга: - Аллах-бабах! Мужчина, явно не ожидавший такой подлянки и моей реплики, закатил глаза и шлепнулся на пол с ужасным грохотом. Ручка, отскочившая от его переносицы, упала ему на грудь. Радоваться случайной удаче я решила позже, а пока воровато оглянулась по сторонам и краем глаза зацепила нечто невероятно знакомое моему глазу. Восторженно вскрикнув, я метнулась к столу, стоящему в углу комнаты, запнувшись за валяющийся стул, я вцепилась в лямки моих родненьких рюкзачков. Слава богам Олимпа, эти охранники не успели еще их распотрошить. Топот раздался совсем рядом с открытой дверью. Я дернулась, пытаясь взглядом найти свою ручку, которая, как назло, куда-то подевалась. Только я склонилась над охранником, как в проходе появился кто-то и застыл. Чувствуя себя вором, я притянула свою руку к груди и, прищурившись, посмотрела на прибежавшего. Судя по замедленной реакции, этот парнишка и обнаружил первым мое отсутствие. Он несколько раз моргнул, переводя взгляд с меня, до сих пор склонившейся над вырубленным мужчиной, на, собственно, мою жертву и, шлепнув губами, громко закричал: - Сюда, скорее, она здесь! Она не должна сбежать! Кажется, из коридора донесся чей-то скучающий голос, а мой не в меру обострившийся слух уловил мерное стучание подошв. Так, пора отступать. Только я хотела рыпнуться в ту дверь, из которой пришла, как она отворилась и в комнату вбежал еще один охранник. Этот был вроде постарше, потому не растерялся и оглушил меня своим "Стоять!!". Конечно, я стоять не собиралась. Стремительно развернувшись к единственному окну в комнате, я одним махом перешагнула через тело первого охранника и стрелой вскочила на подоконник. Тут мерное постукивание прекратилось и за мой спиной раздалось: - Так. Стой на месте, предатель, и тебе не сделают ничего особо плохого. Я тут же узнала этот единожды услышанный голос. И опять же меня обзывают! Черт, наша каждая встреча будет заканчиваться угрозами и попыткой убить меня? Я скрипнула зубами и зло бросила за плечо: - Вы ошиблись. Я еще не успела никого предать! Ответ я слушать не стала, так как охранник, тот, что пришел последним, начал приближаться ко мне, в надежде, что я не замечу. Я, со злости вдруг обредшая силы, шибанула локтем по креплению рамы, другой рукой забрасывая себе на спину оба рюкзака, что до этого сжимала в ладони. Так получилось, что дяденька-охранник подошел ко мне как раз тогда, когда я перебрасывала рюкзаки, поэтому они со всего маху зарядили ему в какую-то часть тела. Тот взревел и отшатнулся. Створки распахнулись под моим напором, и я, резко выдохнув и вжав голову в плечи, сделала шаг на корточках и, уже вываливаясь из окна, сильно оттолкнулась ногами от рамы. Только в полете до меня дошло, что, черт возьми, а высота-то нехилая. Но гораздо больше меня интересовала траектория моего падения. Потому что сейчас от тех сантиметров между ближайшим домом и сооружением, откуда я сбежала, зависела моя жизнь. Лихорадочно вспоминая информацию, когда-то давно слышанную из рассказов моего отца, мой мозг выдал,что при приземлении следует уйти в кувырок, дабы погасить лишнюю энергию, иначе я себе все ноги переломаю. Из груди вырвался позорный писк, когда мои ноги скользнули по черепице, и после кривого кувырка меня понесло с ускорением к краю крыши. А еще этот до боли знакомый звук застежки-молнии, все быстрее приближающийся... Эх, не было печали... Я втянула воздух и с разбегу прыгнула. Понимая, что долечу, я обернулась и краем глаза заметила за собой летящую фигуру. Только ноги опять коснулись крыши, как я бросилась резко влево, так как до следующего домика я точно не допрыгну из-за слишком большого расстояния между ними. Что-то с грохотом вонзилось в то место, где я была секунду назад. Сдавленно выдохнув, я взмахнула свободной рукой, продевая ее в болтающиеся лямки рюкзаков. Ну, а теперь побегаем. Сиганув на следующую крышу, я услышала сухую констатацию, что меня ждет суд. Развернувшись в полете и пролетая над кучкой таращившихся на меня людей, я разгневанно уставилась на того самого человека. "Как же жаль, что с того раза он не подавился и не умер..."- мелькнула мысль и тут же исчезла. - Я не собираюсь участвовать в вашем суде! Меня необоснованно обвинили, а теперь необоснованно хотят убить? Вы кардосианцы, что ли?! Осуждаемый заранее виновен?! Я требую презумцию невиновности! Я разъяренно ткнула пальцем в сторону и бровью не поведшего парня и развернулась обратно, чувствуя, что крыша приближается слишком быстро. Со вскриком я впечаталась в самый край коленкой правой ноги и покатилась по крыше. Понимая, что сейчас грохнусь, я заскребла руками по черепице, лишь расцарапывая ладони в кровь. Мое тело остановилось на самом краю, левая нога свисала вниз, а ничего не чувствующими руками я цеплялась за черепицу. Со стуком на конек приземлился мой преследователь. Он молча присел на корточки, умудряясь держать равновесие и смотреть мне в глаза. И смотрел, гад, с таким укором, что я сама почувствовала себя виновной. Скривившись, я откинулась назад, смотря в небо. - Итак? Вот она я, лежу. Считай, что без сил. Смотри, я не бегу, не сопротивляюсь. Чего же ты не схватишь меня и не сдашь вашему "справедливейшему" суду? - я, прищурившись, посмотрела в его серые глаза. - А-а-а, все ясно... Ты хочешь меня сейчас скинуть вниз. Пускай она помрет, забот меньше будет, правда? Правда же, да? Ах, да ладно, не надо так хмуриться. Неужто ты так не думал? Ну, ладно. Тогда хоть имя свое скажи, - парень выгнул бровь, продолжая все так же сверлить меня взглядом. - Ну, как же, я должна знать имя своего убийцы. А хотя... Зачем? Что это мне даст? Не, лучше молчи, твой мертвый голос меня деморализует. Я так раньше срока помру. Мне вдруг надоело чесать языком. Накатила апатия. Я стала разглядывать небо, пытаясь разглядеть в редких облачках какие-нибудь формы. Как назло, солнце светило, птички пели. Я раздраженно вздохнула и снова повернула голову, глядя на не сдвинувшегося парня. - Ну, ты реши уже. Или убиваешь, или хватаешь в охапку и сдаешь вашему суду. Решай, ну! День вон какой чудесный, охота поскорее вознестись... Правда, никто меня там не встретит, все еще здесь... Но ладно. Убей уже! - рявкнула я, делая движение чтобы сесть. Совершенно забыв, что балансирую на краю крыши. Со скрипом черепица подо мной поехала вниз. Парень дернулся вперед, я же была захвачена своим предстоящим падением. Глубокомысленно пробормотав "Все же корова...", я скатилась вниз. Падение было быстрым и тихим. Вот я была там и через секунду уже лежу на земле. Боль была зверская, сразу же разрушившая последнюю надежду на то, что меня, как и в других случаях, спасет межмирье. Нет. Меня все бросили. Я в этом мире одна. Мутнеющим взглядом я выхватила силуэт того парня на краю крыши, яркие лучи солнца, легкое дуновение ветра и невероятную синеву неба. Такого прекрасного, завущего к себе меня так долго. Что ж, скоро оно меня получит... Я криво улыбнулась и пробормотала несусветную чушь, пришедшую в мой мозг перед смертью: - Князь Андрей был прав... Глупо, бессмысленно умереть в чужом мире, преследуемая за предательство, которого и не совершала. Обидно было ужасно. Так, что я все еще попыталась встать, доказать себе, что еще могу жить. Но получились лишь предсмертные судороги, я судорожно втянула воздух в порванные сломанными ребрами легкие. Почему-то вспомнилось, что в детстве я мечтала умереть с открытыми глазами. Мне казалось, что так лучше. Я усмехнулась и темнеющим сознанием осознала, что куда-то проваливаюсь. Во тьму. В мою навек чернильную тьму...