Секретарша делает свой ход

Проснулась я почти в обед. Поняв, что тело стало еще здоровее по сравнению со вчерашним, я радостно потянулась и села на кровати, запустив пальцы в волосы, тут же запутываясь в клоках. Раздосадованно прошипев, я подскочила к столу, на котором так и лежали мои вещи, и стала отыскивать ножницы. Когда первый порыв состричь всю растительность на голове прошел, то я задумалась. Меня ведь достаточно много людей видело. И не могу сказать, что всем я оставила о себе хорошее впечатление. Потому, рассудив, что стоит оставить чудом дарованую мне длину волос для конспирации, я стала искать уже расческу. Скептически осмотрев чудо природы с выбитыми зубцами, я решительно отложила его в сторону. Не очень хочется потом вылавливать из своей шевелюры белые обломки. Пораскинув мозгами и предположив, что нужная мне вещь может находится на первом этаже, я бодренько пошлепала к двери. Уже открывая дверь, я вдруг поняла, что мой видок вполне может довести старушку до инфаркта, по словам Вальнета обитающую на первом этаже. "Ну, я быстренько,"- подумала я и босиком выскочила в коридор. Справа был тупик, оставалось идти только налево. Мелко семеня по холодному деревянному полу, я приближалась к лестничному проему, свет из которого ложился пятном на каменную стену. Дальше по коридору были еще две двери, но на данный момент они меня не интересовали. Аккуратненько высунувшись в проход, я огляделась. Никого. И тихо как в могиле. Стукнув пару раз зубами, я неслышно пошагала вниз, дивясь тому, что при моей способности рушить все на своем пути, (причем совершенно случайно!), я еще не проломила ни одну ступеньку, не зацепилась за свои ноги и не пересчитала носом все горизонтальные и не очень поверхности. Чувствуя подвох, я ступила на пол. По-прежнему тихо, лишь откуда-то справа слышится тиканье часов. Прямо передо мной, в десяти метрах, дверь, явно ведущая наружу, судя по тому, что в окне в стене рядом мелькают людские фигуры. Странно, но их голосов я не слышу. Ни малейшего колебания воздуха, доносящегося из-за двери. Подозрительно покосившись на слишком уж звуконепроницаемую дверь, я свернула налево, желая найти кухню. Все же, я - раб желудка, потому голодной делать ничего не буду. Угадала я правильно, передо мной во всей своей соблазнительной красоте предстала небольшая аккуратная кухонка, с первого взгляда приглянувшаяся мне. Особенно понравился крепкий деревянный стол по центру. На котором лежал недорезанный батон хлеба. Очаровательный кусманчик! Я зачарованно подошла к вожделенной цели и... Тут меня замучила совесть, вдруг активизировавшаяся после длительной спячки. Вальнет ведь говорил, что с продуктами у них напряженка... Минуту нервно подергавшись из стороны в сторону от хлеба до ножа, я признала себя позорно продушвей и протянула свои загребущие лапки в сторону ножа... Через считаные секунды на всю кухню раздались тихие ругательства на французском. Мой босс говорил когда-то две умные вещи: во-первых, если у других людей что-то не выходит, то они начинают матюгаться и, если решение не достигнуто, оставляют все как есть, то у меня же в голове что-то клинит, из-за чего я начинаю упорно сидеть над проблемой, параллельно кроя ее матюгами... французскими... Во-вторых, мой бывший работодатель изрек однажды аксиому, спасшую жизни потом многим рабочим офиса, а именно: если Сонечка Васю собралась что-то приготовить, то все холодное кухонное оружие надо мигом эвакуировать, иначе потом уже Сонечку или ее случайную жертву надо будет увозить на белой машинке с красным крестиком. Сейчас же все обошлось не настолько фатально, я просто пропилила палец ножом, что вызвало мое искреннее разочарование в кухонных приборах этого мира. Потому, не глядя размахнувшись, я швырнула врага народа куда подальше, расстроенно глядя на ломтик хлеба, медленно приобретающий таинственный красный оттенок. Мысля о том, съедобен ли подобный хлеб, я с содроганием отодвигала на задний план. Еле разобравшись с механизмом подачи воды, я умудрилась облиться ледяной водой, но не смыть кровь с пальца. Почувствовав себя бедным, холодным, голодным и бездарным вампиренком, я чуть слезу не пустила, но все более намокающая рубашка и болящий палец вырывали из привычной зоны комфорта. Потому, передернув плечами, я пошлепала в коридор, почему-то ощущая на себе чужой взгляд. Вдруг входная дверь загрохотала и со стуком хряпнулась о стену. Я испустила гортанный рык испуганного мамонта и выпустила из рук красно-серый размокший и холодный хлеб, с глухим шмяком хлопнувшийся на пол. Тараща в ужасе глаза, я в позе вора-домушника, которого застали в разгаре перетаскивания хозяйского серебра, глядела на трех мужиков со спокойством удава вошедших в дом. Тот, что был впереди и пониже, самозабвенно закатил глаза и начал командным голосом что-то заливать про то, что необходимо обыскать дом, так как опасный преступник и те де, и те пе... Двое бугаев позади, ростом эдак метра под два, заметили, кажется, что речь их главного уходит в никуда, так как я информацию просто не воспринимала. В ушах стоял какой-то писк, и я так и видела, как над моей головой светится надпись "Абонент вне зоны доступа". Когда человеку нормального роста сообщили, что, похоже, происходит какая-то странность, и говорящий умолк, что-то в моих голосовых связках заклинило, и я на вдохе издала странный писк. Окончательно размерев, я с трудом согнула пальцы на руках и попятилась в сторону лестницы на одеревеневших от холода ногах. В голове так не кстати крутилась песенка про вампиров. Бугаи подозрительно завели руки к тем неказисто-огромным фиговинам у них на бедрах, человек нормального роста же подозрительно прищурился, оглядывая меня. - А кто вы, собственно, будете? Какой хороший вопрос! Какой, черт побери, хор-р-роший вопрос! Вот не мог мужик про погоду спросить, нет. Ему сразу такую банальщину подавай. Знает ведь, догадывается, зараза, что я ему не отвечу! Попрощавшись с так взращиваемым в моей душе ростком честности и правдивости, я решила врать. Говорят же, что если сам в ложь веришь, то и тот, кому ты ее впариваешь, поверит. Вот и проверим... - Это я-то, - начала я, грозно уперев руки в бока. - Это я-то?! И ты еще спрашиваешь! Каков наглец, вы только посмотрите! Да я твою бабуш... пардон, не то... Да я сама Лаордичкиель Валентийская, то бишь Вуде. Да. И, главное, сама стою такая довольная, сморозила глупость полнейшую, но сча-а-астья... Мужики выпали в осадок. Но нормальный, он на то и нормальный, чтобы быть рациональным, потому этот человек продолжал смотреть на меня с изрядным скептицизмом. Решив, что лучшая защита - нападение, я изобразила из себя оскорбленную до глубины души девушку. - Да как вы смеете мне не верить! Да я вас! Вы только у моего от... - прикинув, что называть Вальнета отцом не пойдет, я решила не завираться. - Брата! Вот только спросите у него! Бугаи фыркнули. Так, что-то мне подсказывает, что Вальнета они почему-то знают. Но останавливаться было уже поздно, меня несло. - Так вы мне все еще не верите?! Я вам его описать могу. И мать его, - последнее я добавила уже менее уверенно. - И вообще, не вижу причин мне не доверять. - И это говорит мне девица, с вороньим гнездом на голове и замотанная в какие-то мокрые тряпки и бинты? А если есть бинты, то есть же и ранения? И откуда? Вспомнив про свой видок, я чуть не зарделась. Стыдно-то как... Но, мотнув головой, я медленно встала на вторую ступеньку, гоняя в голове мысли о том, что надо как-то их отвлечь, чтобы умотать наверх. Там уж разберусь, что делать дальше. На крайняк, буду продолжать практику ползания по крышам. - А я неуклюжая очень. Прямо жуть, да. Вот, с лестницы навернулась, - главное верить, главное верить, я действительно упала с лестницы, все правда... - Ох, какой кошмар, - ни капли сочувствия в голосе шагнувшего в мою сторону человека нормального роста. - А почему тогда вся мокрая? Или, что куда интересней, почему рука в крови? И почему в деле, что ле... - Прикройте дверку. - Что? - Не, ну что вы за человек? Сами сказали, что я вся мокрая, а вы тут сквозняк устроили. Если я заболею, Вальнет с вас три шкуры спустит! На мои слова бугаи лишь ухмыльнулись, посмотрев на главного. Тот кивнул. - Забирайте ее, похожа. И на меня надвинулись двое. Я резво всползала задом по лестнице, обшаривая руками стены в поисках чего-нибудь тяжелого. Как на зло, ничего не было, даже картин каких-нибудь, чтобы просто с размаху засадить по голове одному из этих жалостливо смотрящих на меня мужчин. - Н-не подходите! - Не бойся, девочка. Если не будешь, дергаться, то и мы кусаться не будем... - Зато я буду! И я развернулась на середине лестницы, рванув наверх и прыгая через ступеньку. Позади раздалось громовое "Стоя-я-ять!!!" и такой же громовой грохот. Кажется, мужики не поделили меня. Ну, или лестницу. Тут уж как посмотреть. Вспрыгнув на второй этаж, я услышала истошный крик снизу, повествующий о том, что я оборотень и питаюсь органами. Шок достиг того уровня, когда даже чувство страха дает сбой. Потому я резко развернулась и заорала почти в грудь оставшемуся и подбегавшему ко мне бугаю. - Почему это я органы ем?! Далее произошло сразу две с половиной вещи. Первая: пришел ответ снизу. Оказалось, что бедняга нашел мой хлеб, плавно превратившийся в красноватую кашицу на полу, потому в суеверном ужасе верещал о том, что таких тварей, как я, стоит истребить. Я была категорически против. Вторая: бугай номер один все-таки догнал меня, что я обнаружила еще секунду назад и теперь в ужасе таращилась на свои захваченные его лапищами  запястья. Половинная вещь: мне показалось, что кто-то печально вздохнул над моим ухом и, весьма вероятно, охарактеризовал мои способности влипать в неприятности. Дело-то в том, что мне лишь показалось, по крайней мере я так считала, но от этого мои действия не стали менее реальными. Бойтесь секретаршу в гневе! Бойтесь Соню Васю в гневе! Бойтесь секретаршу Сонечку! Через несколько секунд первый клиент лежал на полу, я дышала как бык перед атакой на красную тряпку, а на лестнице застыл второй бугай. Снизу верещал человек нормального роста, создавая ненужный информационный фон. - Ты следующий... - пробормотала я, протягивая руки к карману джинс, в котором у меня всегда лежала моя ручка. И застыла. Кармана-то не было. Как и джинс. Лязгающий противный звук раздался от лестницы. Второй бугай хмуро смотрел на меня, держа в руке что-то на подобие меча, больно напоминающее лезвие бритвы. И что-то мне не хочется испытывать судьбу лишний раз и ходить по краю... Обхватив себя за замерзшие плечи, я опять вошла в роль маленького вампиренка, изображая страдание на лице и пятясь назад, жалобно напевая: - Мне очень холодно, мне очень холодно, мне-е та-а-а-ак..! - довершить свое душещипательное выступление я не успела, так как споткнулась о руку товарища, лежащего на полу. В полете к полу меня не оставляли бредовые замашки певца. "Раскинулось поле широко... и сейчас будет так бо-о-ольно... и все же..."- мысли мелькали одна за другой, пока я не поняла, что удара так и не последовало. Сразу полегчало на душе. А потом все как навалилось, стоило мне увидеть происходящее со мной. Я в пол проваливалась! Медленно, но верно, я просачивалась между досок. Клиент номер два застыл на самой последней ступеньке, опупевши хлопая глазами. Потом, опомнившись, взвыл не хуже того, что внизу. За исключением того, что человека с нормальным ростом уже кто-то заткнул. - И ВСЕ ЖЕ МНЕ ОЧЕНЬ ХОЛОДНО! - вторила я им всем, перекрывая все крики и быстрее проваливаясь в такую знакомую желеобразную массу. В лестничном пролете, отпихивая в сторону оставшегося в живых бугая, показался Вальнет, смотря на меня своими большими карими глазами. Вон, тот, кто обо мне волнуется. А, нет, забудте. Ему просто интересно посмотреть на мой портал. Или все же нет?.. Я запуталась в этой то вспыхивающей, то угасающей надежде, потому, дабы избежать короткого замыкания и износа механизма, я, по плечи уже в полу, примиряюще распростерла ладони: - Все под контролем. Я не желаю остаться пассажиром без багажа. А сейчас, - тут какой-то противный голос в моей голове посоветовал мне сократить руки, иначе их укоротит. Не меняя улыбки, я подняла руки вверх. - Прощайте, дети мое!.. Проваливаясь в межмирье, я чувствовала себя папой Римским и гадала, почему я должна слушать нотации кого-то, кто сейчас нудным голосом интересовался у меня, кто я и что за фигня происходит. Странная ассоциация, что этому голосу непременно пошли бы серые глаза, вертелась где-то в дали подсознания, не желая объяснять такой выбор. Фыркнув, я почему-то приготовилась к самому худшему...