Гипнотизер

— Вашему вниманию представлен лучший гипнотизер страны. С этого момента самый ленивый муж постирает свои носки, а жена разрешит смотреть футбол с друзьями! По широкому залу пронесся гулкий смех и бурные аплодисменты.

«Это не человек…»  — Любой каприз за ваши деньги, дорогие дамы и господа! Итак, Леви! Попрошу ещё громче, давайте позовём его на сцену! Не очень приятный басовитый голос верещал в микрофон, он тяжело дышал, а его «тушка» пошатывалась из стороны в сторону. Но это не помешало всеми глазами уставиться на яркий, специфический выход иллюзиониста. Он вышел из серой дымки спиной к зрителям, расправив вороньи крылья. Один взмах, и в нос ударил резкий аромат роз, который, немного проветрившись, стал более приятным.

«Это не декоративные крылья…» Зал взорвался восторженными возгласами, которые не скоро угомонились. Дождавшись тишины, гипнотизер достал из-под чёрного плаща дудку. Приложив её к губам, до зрителей доплыла мелодия «Одинокого пастуха». С мелодией из-за ширмы выползли белые крысы, которые начали пищать в такт мелодии. Сначала, это резало слух, но, привыкнув, она казалась мягче и ещё прекрасней.

«Он сам их разводит…» Мелодия успокоилась, и те послушно спрятались под его плащом. Их писк ещё долго стоял в ушах и сопровождал представление до самого конца.  — Прошу добровольца, — пробасил он и вытянул свою правую руку вперед. Лицо мужчины, как и его тело, было полностью спрятано под плотной чёрной тканью. Никто никогда не видел его в лицо, сам заведующий не знал, что он, кто он. Факт того, что на нём можно хорошо заработать, все его услуги стоят смешные гроши, вполне устраивало. Первыми добровольцами вызвались близнецы, которые, вскочив со своих мест, с восторженными криками метнулись к сцене. Им на глаза натянули чёрные повязки и посадили на стулья напротив друг друга. Гипнотизер подошел к каждой девушке, что-то нашептывая на ушко, рукой поглаживая их колени. Настроение близняшек резко сменилось. Одна из них спустилась на корточки около колен сестры, широко раздвинув её ноги, тонкими пальцами вцепилась в ширинку, расстегивая. На этом моменте оставил их тихий щелчок пальцев иллюзиониста. Девушки резко отпрянули друг от друга, срывая повязки, их глаза наполнились слезами, им оставалось только покинуть помещение. Никто не стал возражать, и просто ожидали последующих действий мужчины. Опровергать то, что было не подстроено, никто не мог. Следующей жертвой пыток стал я. Оказавшись на тех самых стульях, мне дали шанс вспомнить своё «я». «Это не человек… Сам дьявол в человеческом обличии выдаёт себя за нас… Это существо испортило жизнь всем, кто хоть раз видел его крыс…»

***

 — Я твоё, ты моё. Повторяй.  — Я твоё, ты моё.  — Молодец, Эрен. Сколько себя помню, я живу на маленьком сыром чердаке. Кандалы прикованы к шее, что затрудняло моё положение. Я не мог ходить по всему пространству, лишь под присмотром горничной или его самого. Он давал мне теплую одежду и хорошо кормил, не избивал и не ругал. Всегда говорил, что любит меня и ласково трепал по волосам. Его улыбка грела, а отношение ко мне никогда не настраивало на мысль о побеге. Тогда я принял решение поговорить с ним и высказать свои чувства. Но в этот день он не был тем Леви, которого я знал и любил.  — Эрен, ты же знаешь, я люблю тебя, — за маской я не мог посмотреть ему в глаза, но, когда ткань дергалась, я понимал, что он улыбается.  — Леви я… Я тоже люблю тебя, — я сказал это на одном дыхании и улыбнулся, как смог, но это вышло криво. Он промолчал, ожидая продолжения.  — И я хотел бы… Нет, я прошу тебя дать мне немного прогуляться по этому месту, я ничего не видел дальше этих стен и поэтому… Он не дал мне закончить. Замок на кандалах противно скрипнул, глухо ударившись об деревянный пол. Стало значительно легче дышать, и я облегченно упал на пол. Леви схватил меня за запястье, я не успел одуматься, как, пошатываясь, спускался по лестнице вниз в его спальню. От головокружения я не мог осмотреть комнату, а в глаза ударил яркий свет. Поморгав, я заметил, что мы вышли из комнаты в большего размера коридор. Он полностью отдавался бело-синим оттенкам. Если представить холл дворца в этом тоне, то больше сойдет за правду. Всю гармонию портили мрачные портреты мужчин. Я остановил свой взгляд на немного смуглом парне, он был полностью обнажен, его каштановые волосы рассыпались по плечам, а изумрудные глаза горели ненавистью. В тот день я почувствовал, что такое боль и страх. В области копчика, и почувствовал, что что-то прижало меня к полу, будто лёгкие сжались от потери воздуха, мне стало трудно дышать. Пару ударов под дых уже сорвало с меня истощающий крик, в челюсть ударили чем-то тяжелым, с чего вязкая алая жидкость хлынула изо рта. Меня били так, что я не чувствовал собственного тела. Впервые я почувствовал, как что-то твёрдое упирается в меня, разрывая всё изнутри. Впервые я почувствовал обиду и отвращение.

«И каждый раз, как дежавю…»  — Повторяй за мной. Я твоё, ты моё.