Рождество. Подарок для Антонио

– Ну же, Романо! Не отставай!       Я иду позади довольно улыбающегося Антонио и, как и он, тащу целый ящик с мишурой и прочими рождественскими безделушками. Мдэ. Что только не сделаешь ради любимого человека и его улыбки. В детстве я ненавидел Испанию и его вечно веселую физиономию. Он бесил меня так, как никто другой. Позже я осознал, что он столько сил вложил в меня, а я так и остался неблагодарной свиньей. Стало стыдно. А потом этот долбанный подростковый возраст! Вначале первая эрекция, через несколько лет первый поцелуй, ну, и куда ж без первого секса. И все с ним – Антонио. Годы шли, и я привыкал к нему все сильнее и сильнее. Не сразу понял, что влюбился. Только к нему меня тянуло так сильно, и только за него так сильно я беспокоюсь и по сей день. Мой Испания! – Ромка, поторопись! – этот засранец вновь меня торопит. Когда он уже поймет, что я не грузовой скакун? – Дома тебя ждет чудесный подарок от Босса! Я подарю тебе нечто невероятное!       Да, ладно? Очередной невероятный секс? Ну, я не против. Вслух такое не скажу, ибо отымеет прежде, чем я получу этот самый подарок. Я убитым взглядом смотрел Испании в спину и молча шел за ним. Раньше отказывался б от таких походов или бы ворчал, но не хочу его расстраивать. Сегодня Рождество – семейный праздник. Антонио всегда готовится ко всем праздникам так, словно впервые. Всегда поражался его веселому и не сдающемуся характеру. Именно он научил меня видеть свет среди темной ночной мглы. Где бы я сейчас был, если б не ты? – Тi amo.., – прошептал я, скромно глядя на коробку и улыбаясь. – Рома, ты что–то сказал? – переспросил Испания, пребывающий на сто седьмом небе от счастья. – Ничего, – спокойно ответил я.       Наконец–то мы добрались до дома, переоделись и… – Пора украшать наш дом! – радостно произнес Антонио, доставая из коробки мишуру.       Я томимым взглядом смотрел на него. Хочу его…прям здесь и прям сейчас… Всегда веселый, не обидчивый (ну, почти) и до коньков страстный (агась, особенно в постели). Он никогда не сдается и всегда идет до конца, чтобы ни случилось. – Рома? Ты в порядке?       Я помотал головой, отгоняя мысли. – Да, в полном! – бодро ответил я. – Повешу шары на занавеску!       И пока я вешаю эти шары из головы не уходит Испания. Да, мы живем вместе, вместе каждый день, хоть у каждого есть свои обязанности, и иногда я возвращаюсь в Италию в рабочих целях, но мне хочется чаще весь день вот так проводить вместе и быть рядом. – Готово, – произнес я. – Отлично, Рома! – Тони снова доволен. – Сейчас развешу мишуру на кухне и вернусь на сиесту!       Я вздохнул, смотря вслед удаляющемуся Антонио. Я упал на кровать и закрыл глаза, пытаясь отогнать беспокойные мысли прочь. Не знаю почему, но я волновался. Хотя была бы причина. Может, просто стоит взять и поговорить с ним? – Ну, вот – все готово!       Я ощутил “плавное” приземление испанской туши на кровать рядом со мной. – Спасибо, Рома!       Я посмотрел на него. Рад, что он такой довольный. – Всегда рад, – ответил я, переводя взгляд на потолок. – Ты какой–то невеселый, – Антонио надул щеки, словно обиженный ребенок. – Что–то случилось?       Я снова обратил взор к его зеленым глазам. Сейчас в этих глазах читалось волнение и беспокойство. – Я бы хотел, чтобы мы чаще проводили время вот так вместе, – ответил я. – Как сегодня. Никуда не надо спешить сломя голову и мы можем спокойно наслаждаться друг другом.       Весьма неожиданно Тони приподнялся и навис надо мной. Я был крайне удивлен. – Значит, будем, – улыбнулся он.       Я обдал его скептическим взглядом. – Так легко говоришь. – А к чему все усложнять? – спокойно спросил Тони, наклонив голову на бок и вопросительно смотря на меня. – Мы живем вместе и впереди целая рождественская неделя. Все это время мы посвятим друг другу. – А ты сам этого хочешь? – Безумно хочу!       Я расслабился и удовлетворенно посмотрел на него. Антонио – человека слова. Именно это и принесло мне облегчение – сомневаться в нем был бы край глупости. К тому же Антонио, как и я, очень рад времени, которое мы проводим вместе. – Рома…       Я смотрел на него томимым и плавающим взглядом – Тони это понял. Он прильнул к моим губам и погрузил их в приятный легкий поцелуй, а затем схватился за завиток – я застонал. Антонио давно вычислил эту штуку: прядь–завитушка – эрогенная зона. Но мой Тони не часто этим пользовался. Антонио прижался своим пахом к моему, начал тереться, возбуждая и вызывая у меня очередные возбужденные вздохи. По моей шее, а далее ключице и ниже прошла влажная дорожка – Антонио снял с меня нижнее белье, прошел языком по всей длине члена и заглотил его, словно змея жертву. – То…нииии… – стонал я, понимая, что разрядка близко.       Он еще несколько секунд пососал мой член, достал свой и начал осторожно вводить его в меня. Я изогнулся под Тони, словно кошка, вновь выкрикивая его имя. Он прильнул ко мне, полностью накрыв собой, толкаясь, постепенно набирая темп и периодически одаривая поцелуями. Я ощущал тепло Испании внутри себя, ощущал его быстрые толчки в меня. – Тони…нгх…       Я обхватил руками его спину, от удовольствия начал царапать, периодически выгибаясь в дугу – слишком уж было хорошо. Только Антонио может показать мне седьмое небо с розовым раем… Тони взял мой член и начал надрачивать, помогая дойти до экстаза. Он тяжело дышит, как и я, понимаю, что он тоже на грани. Я ощутил, как из члена выделяется смазка, пачкая руку Антонио. Но Тони не отрывает сосредоточенного и томимого взора от меня. – Ро…ма…       Быстро толкается. Скоро разрядка. Антонио напрягся - я прижался к нему всем телом, ощущая, как трется мой член о его подкаченный живот. – То…ниииии… – прокричал я, выгибаясь по максимуму и чувствуя, как теплая сперма приземляется на мой живот.       Антонио, тяжело дыша, кончил вслед за мной и упал прямо на меня. Обычно я злобно прошу его слезть с меня – не пушинка все–таки, но сейчас все равно, да я и не против ощущать тепло его родного тела. Заставив себя подняться, я принял душ. Антонио следом за мной, а потом мы уснули в обнимку во время сиесты. Обожаю его! Нет ничего лучше, чем засыпать, ощущая любимое родное тело. – Люблю Ромку, – довольно произнес Испания, зарываясь носом в мои волосы. – Te…amo… – смущаясь, произнес я – Тони обнял меня еще крепче.

***

      Мдэ. Проснулись мы часов в 9 вечера. И это после 4х часового сна. Всем сиестам сиеста. Я осторожно толкнул Антонио. Мне не хотелось его будить, но время шло. Скоро наступит Рождество! – Антонио! – шикнул я на ухо спящему испанцу. – Поднимайся! На улице темнота! – Ты хочешь еще один раунд? – не открывая глаз, улыбнулся Антонио. – Ч–что?! – возмутился я. – Нет! Скоро Рождество! Пора накрывать стол! – Еще пять минуток, – зевнул Тони, обнимая подушку.       Мдэ. Ладно, в принципе, он пахал все предыдущие дни – пускай отдохнет. К тому же, мы все блюда приготовили – я вполне могу сам их разложить. В последнее время я очень полюбил совместную готовку. И как это я умудрялся не понимать всей прелести сего мероприятия в детстве? Я открыл холодильник и начал расставлять блюда на столе. Мы с Тони приготовили тапас, фабада, паэлью, пасту с пиццей и чуррос. Но где шампанское? В холодильнике его нет… – Ты что–то забыл?       Я посмотрел на дверную арку: Тони игриво болтал бутылку с шампанским. – Похоже, уже нашел, – азартно улыбнулся я.       Мы еще раз все перепроверили – вроде бы все на месте. – Готов? – улыбнулся Тони. – Само собой, – игриво ответил я.       Мы приподняли стол с обеих сторон и потащили в комнату. По пути моя голова ударилась в “изумительный” поцелуй с дверной аркой, на что я выдал пару гневных ругательств, а Тони, как и всегда, пытался меня утешить. – Осторожней нужно быть, Рома, – ворковал он. – Сильно ударился? – Ничего, терпимо,– буркнул я.       Мы поставили стол, включили елку и гирлянды и одновременно приземлились на диван, глядя в телевизор. Я взглянул на часы: 23.00 Нужно притащить подарок! – Я сейчас вернусь! – бросил я и направился обратно в комнату, не обращая внимания на вопросы ничего не понимающего Испании.       Я распахнул шкаф – он здесь! Фух! Предыдущие 2 дня я опасался, что Антонио найдет подарок, заглянув в шкаф, которым, кстати, он пользуется не часто. Преисполненный радости, я достал вещь, которую мечтаю сейчас подарить Антонио. – Тони? – позвал я испанца.       Антонио кинул взор на меня – сейчас он крайне удивлен. Да я и сам удивлен – как решился на такое… Я ведь…люблю его, а потому и решился… – Антонио, это рождественский подарок для тебя! – и я всунул ему в руки цилиндрическую штуку, завернутую в праздничный целофан.       Удивленный испанец начал распаковывать подарок – я дико смущался и волновался. Понравится ли он ему? – Романо! – глаза Тони сверкают от радости. – Спасибо огромное! Давно мечтал обзавестись такой!       С этими словами он сжал меня в своих объятиях, а я облегченно уткнулся носом в его шатеновые волосы. Ммммм…обожаю его аромат! Я подарил ему цилиндрическую подушку, разукрашенную под флаг Италии. – Какое совпадение, – испанец задумчиво потер подбородок. – Ты о чем? – скептически поглядел на него я.       Антонио теперь достал свой подарок. Я наверное выгляжу, как супер алая помидорина… – С Рождеством, Романо!       Я принял такую же точно подушку, но только с флагом Испании. – Спасибо, – в недоумении поблагодарил я Испанию. – Тебе нравится? – его лицо моментально сменилось на взволнованное. – Конечно! – поспешил я его успокоить. – А тебе? Понравился мой подарок? – Естественно! – радостно ответил Антонио – я улыбнулся.       Обожаю видеть его таким: веселым, беззаботным и просто жизнерадостным. В детстве он защищал меня от других стран: ему приходилось сражаться и возвращаться домой в ранах и синяках. Жаль, тогда ребенком я этого не ценил. – Романо? – забеспокоился Тони, видя мое напряженное лицо. – Что с тобой?       Я кинулся ему на шею, повалил на диван и погрузил в поцелуй. Теплые губы Тони – люблю! Поцелуй углублялся, языки ласкали друг друга, да и мы оба наслаждались совместными объятиями. Я зарыл руки в его цвета шоколада волосы – мягкие. – Te amo, Romano, – прошептал Антонио. – Ti amo, Toni, – так же тихо произнес я, поглаживая Антонио по голове и не отрывая взгляда от его удовлетворенной улыбки. – Я безумно счастлив, что ты рядом, – произнес испанец. – Для меня на Рождество нет лучшего подарка, чем твое присутствие здесь, рядом. Спасибо, Романо! – Нет, – перебил я его. – Это тебе спасибо, – смущаюсь. – Спасибо за все, что сделал для меня! Прости, что был не таким, как Венециано… – Ты – это ты и ты – Романо!       Он дотронулся до моего лица и ласково погладил. Я все–таки это сказал! Я осмелился это сказать. Давно пора! Жаль лишь, что так поздно. Но лучше поздно, чем никогда. Я снова ощутил тепло его губ, а затем и ласковый голос: – С Рождеством, Романо! – С Рождеством…Тони…