на прошлое рождество я подарил тебе своё сердце, но на следующий день ты его вернул. в этом году, чтобы оградить себя от переживаний, я подарю его кому-нибудь особенному.
«last christmas» by wham!
***
хан джисон потерялся в своей жизни, когда утром после прошлого рождества услышал «нет» от бан чана, который ночью кричал на всю улицу, насколько сильно любит своего бельчонка. ему не было больно — было обидно, ведь он доверил тогда себя всего чану, а тот отнесся к этому несерьёзно — можно сказать, наплевательски. и заплевал парню всю душу. каждое слово, которое говорил тогда мужчина — выжжено на сердце, и болеть невыносимо начинает, стоит только коснуться. как невыносимый, самый некрасивый и неприятный сон длится следующий год, где чан — преподаватель английского языка, каждый раз смотрящий на хана с жалостью. а ему жалости не надо, он не настолько отчаялся — жизнь продолжается, и даже оживает в новых ярко-жёлтых [за место прошлых бледно-розовых] цветах. но каждый выход из здания университета всё ещё словно пробуждение от беспокойной полудрёмы, что затягивает в пятиминутные пучины липкого волнения, маленькие пытки, после натиска которых сдаешься и встаешь. после сессии феликс предлагает смотаться к нему на родину, в любимую австралию, где в эти месяца в пуховиках ходят, а не в джинсовках и пальто как в корее. чтобы, так сказать, развеять нагнетающую грусть атмосферу вокруг джисона. и самым неприятным снова оказывается очередная случайная встреча с баном, который вообще не входил в планы ли, и даже близко не должен был собираться домой [мама теперь — не самый проверенный источник]. он тоже ни с того ни с сего летит в отчий дом — которого, по сути, нет уже — когда крис переехал в корею [и забрал с собой ликса], семейный доход возрос, и вскоре его родители смогли позволить себе домик в пригороде сиднея. а пока феликс всё трындел о наимилейших хёнах, с которыми планирует познакомить хана [да они тебе точно понравятся, быть по-другому не может, иначе это не ты!]. сзади недовольно сопел кристофер, очень так вслух возмущаясь по поводу соседей спереди. в итоге проблема решилась [к привеликому сожалению] тем, что чан подозвал к себе наимилейшую девушку-стюардессу, которая учтиво кивала каждому тихому слову бана, бросила злобный взгляд в сторону парней и ушла, цокая каблучками по мягкому напольному покрытию. а по итогу чану выделили единственное распоследнее место в бизнес классе, в добавок с бесплатным шампанским и извинениями от компании в виде возврата пяти процентов от цены билетов. джисон откинулся, глотая слёзы, назад и ударился затылком об спинку кресла — приложился бы посильнее, да толку — подушка все смягчает. вообще, это он, он должен был пойти в тот бизнес, не бан чан, которому они, между прочим, не мешали [в отличии от его, чановских, колен в спину хана]. австралийцы бы нашли между собой общий, как минимум, язык — а может мысли. всю неделю, что парни гуляли со старыми друзьями феликса, все говорили, что джисон точно подружится с чанбином, и что они буквально были созданы друг для друга. ли потом толкал старшего [формально — всего на день, но тем не менее] в бок и шептал шутливое «да вы прям соулмейты, ручаюсь за это». в итоге же, чанбин джисону кажется совсем другим человеком — он не слушает карди, не кричит ночью из-за очередной выходки минаж, и даже не знает кто такая бэд бэйби. в отличии от хана, тот слушает машин ган, тупака, фифтисента и рика росса. единственное, что их может объединять в соулмейтов — это чёрный цвет в одежде, одинаковый запах «олд спайса» и тексты в блокноте под кроватью, чтоб никто случайно не нашёл их — будь то даже мама феликса, которая перенесла влюбленные «концерты» под окнами, посвящённые её сынку [хорошего в текстах чана было — кот наплакал]. со не интересуется джиуаном, потому что просто не замечает его. в их компании все всегда громкие, их слышно ещё за три двора до его дома, а этот — тихий, смотрит в землю и изредка огрызается на просьбы застегнуть парку. такую же, как и у него самого. и кроссовки — тоже одинаковые. новенькие «изи». — эй, парень, че один? — на второй день феликс деликатно подталкивает брюнета к своему другу, намекая на то, чтоб они поговорили, наконец. ходят по разным сторонам тусовки, как маньяки-близнецы. если бы не рыжие волосы хана, торчащие из-под кепки — действительно не отличили бы. — не могу влиться, — рыжий вздыхает, отходя чуток назад. — все такие шумные, боюсь, и не заметят, — джисон оттягивает рукава на ладони, потому что пальцы замерзли. карманы открывать не хочется — из них стопроцентно всё вывалится, парни уйдут вперёд, и он останется опять один, наедине с мыслями о том, что в этой компании он — лишний. — замёрз? — немного замедленный кивок в ответ, и чанбин сходит с тропинки набережной в сторону кучи маленьких огоньков среди высоких деревьев. вероятно, очередной парк. в австралии зелени много — гораздо больше, чем в корее. и парки тут разные — даже небольшие хвойные есть. — застегнуться не хочешь? — а сам-то? — хан хмурится, смотря снизу вверх на старшего. парень пожимает плечами, развязывает клетчатый шарф и накидывает его на сона [у которого мозги вообще отключились в этот момент], а сам застёгивает парку. — пошли. замерзнешь ещё, феликс на меня всё повесит, — чанбин не переплетает с ним пальцы, не берёт под руку, вообще не контактирует, просто смотрит как всегда — устало и ненавидяще. на всех так смотрит, а хан джисону отводит особо ненавидящий — может, потому, что они знакомы недолго. рыжий ожидал увидеть тёмный дом, единственный на всей улице без праздничной подсветки, да и вообще, какую-нибудь опасную часть города., но живёт со в частном посёлке — и дом у него, очень красиво украшен — и внутри, и снаружи. внутри всё-равно круче, потому что там чуть ли не каждый сантиметр в гирляндах, распространяющих приятную рыже-жёлтую подсветку. — проходи в дальнюю комнату, включай телевизор или стерео, я сейчас подойду, — чанбин помог джисону снять его парку, а сам ушёл на кухню, что находилась прямо рядом со входом. когда тёмная макушка скрылась за холодильником, джиуан отмер, скидывая кроссовки и быстро проходя в комнату. одеяло валялось где-то на полу, среди многих пледов и кресел-груш, подушки были сбиты в одну большую кучу прямо на самой середине кровати, а на них была разложена одежда — судя по всему, со тщательно подбирает то, в чём выйдет на улицу. вероятно, вот почему он ходит расстёгнутый. хотя, скорее всего, нет — не такой он человек. хан понял, что брюнет — наидеальнейший парень, когда тот зашёл в комнату с имбирным печеньем, горячим какао, молочным шоколадом милка и целой вазочкой чищеных мандаринов. — джисон, спишь? — парень медленно мотает головой — то ли, чтобы оправиться от сонной неги, которая и вправду опутала его за время ожидания, то ли отвечая на вопрос старшего. — хочешь посмотреть «один дома»? — хочу съесть мандарин, запить его какао и спать, хён, — джи позволяет себе короткий зевок, и привстает на локтях. это хриплое сонное «хён» заставляет сердце трепетать, вновь и вновь прокручивая в сознании момент с этим тихим словом. — хён, иди сюда. чанбин медленно садится на край кровати, ставя поднос на тумбочку, и хан берёт его за руку. пальцы у него тёплые, костлявые, и с большой мозолью на среднем правой руки — вероятно, он постоянно пишет что-то в больших количествах. — у меня такое ощущение, будто я тебя знаю всю свою жизнь, — рыжий улыбается, показывая два передних зуба, и снова прикрывает глаза, вслушиваясь в тихое дыхание человека рядом. он чувствует пульс парня под своими пальцами, и сердце того сейчас бьётся быстро. — хён, ты можешь лечь со мной. до со не сразу доходит смысл сказанного младшим, но когда тот буквально тянет его на себя, брюнет аккуратно ложится рядом, кладя голову рыжего себе на грудь. а тот, вроде бы, и не против.***
утро рождества парни благополучно просыпают, а вместе с ним и фирменную утку от мамы феликса и сладкие подарки от нэнси — младшей сестры чонина, которая весело бегает между парнями, рассказывая всем загадки про санта клауса и его оленей.«надеюсь, вы не переспали?» «сон в одной кровати считается за дружеский секс?» «нет, хотя бы потому, что вы даже не друзья — только вчера познакомились» «иди на хрен санты, сам же затирал про соулмейтов» «и тебя с рождеством, любимый недобратец»
— чанбин, который час? — растрёпанный и всё ещё сонный, джисон напоминает потерявшегося в большом магазине ребенка, который впервые пришёл за покупками самостоятельно и не знает, куда ему всё-таки надо. парень говорит простое «мы опоздали везде, кроме вечеринки» и целует рыжую макушку. — в смысле? — три часа дня, в таком смысле, — со не может сдержать смешка, когда джисон начинает понимать, что они нещадно опоздали на рождественский прием семьи ли, и эмоции на его лице меняются так же стремительно, как и мысли сменяют одна другую в голове. — хён, мы, к твоему сведению, как раз проспали все самое интересное, что могло быть, — джиуан вздыхает, перекидывая ногу через старшего. — я так хотел познакомиться с нэнси, ликс сказал, она милая малая. — считай плюсом, что за место нэнси ты познакомился со мной. у кого ещё ты можешь есть сразу чищеные мандарины и запивать их горячим какао, как не у меня, — брюнет перебирает пальцами рыжие волосы, улыбаясь и массируя кожу головы парня. тот в ответ тянет тихое «да», и прижимается ещё ближе к бину, прикрывая глаза.***
— чанбин, я говорил, надо было раньше вставать! — джисон пытается найти любую не чёрную футболку старшего — но среди темноты второй сверху полки [по указанию нужная часть одежды лежит там] ничего не находится. приходится лезть ещё ниже. — кто же знал, что ты так долго собираешься! — со выскакивает из душа в одном полотенце и с пеной для бритья на лице. хан поворачивается, чтобы сказать пару ласковых, но просто не может — хён такой домашний сейчас, что хочется улыбаться от уха до уха. — чанбин, погоди, — джисон пытается нащупать телефон в куче пододеяльников на кровати, один из их оказывается под сваленными подушками. явно не его, хотя модели одинаковые. потому что, у джисона на обоях — шерил блоссом, а тут — стандартные обои самсунга. первой фоткой, высвечивающейся в окошечке снизу, оказывается мальчик четырех лет, очень похожий на самого чанбина. после слишком громкого щелчка со отмирает. — брат? — сын, — усмехается тот, и уходит из комнаты обратно в ванну. — а ты поищи футболку на второй снизу. и не тупи, господи, джисон, шевели задницей, сам кричал, что опоздаем! зубы не забудь почистить, а то целовать под омелой не буду. джисон отмирает, вставая с кровати как ошалелый — на него сейчас будто ушат с холодной водой вылили. окей, он, конечно, всё понимает — но это, не очень. чанбину же всего девятнадцать и он на год старше джисона, так о каком сыне может идти речь? все действия выходят немного на автомате, и он даже не замечает, как уже стоит у двери, с мандарином во рту и с застёгнутой паркой, тогда как чанбин достает из шкафа легкое пальто. — пошли, горе-ребенок, раз мы и так опоздали, забежим к моему отпрыску, а потом пойдём, — бин аккуратно выталкивает джиуана за пределы своего дома, закрывая дверь на ключ и закидывая тот под коврик. в руках у него — небольшая коробочка, перевязанная длинной зелёной лентой. — я хотел сходить к ёнгуку завтра утром, потому что ты не знал о нем, но он наверняка расстроится, что я нарушил обещание, — джисон аккуратно берёт старшего под руку, положив голову на его плечо, и тот кивает. вокруг — ни души, только лишь олени и зайчики на лужайках, освещающие улицу. снег под ногами хрустит приятно, и хан думает, что сейчас уснёт на ходу. — у нас с ним вообще очень шаткие отношения. он меня не видит всё время и думает, что я постоянно в командировке, хотя живет в конце улицы. — так почему же ты не ходишь к нему чаще? — рыжий смотрит на дом, напротив которого они остановились, и видит в окне того самого черноволосого мальчика, который сразу же оживляется, убегая вглубь дома. он спешит отцепить свою руку, а в следующий момент дверь открывает злой бан чан. и хан давится воздухом из-за этого. — проходите в дом, у вас пятнадцать минут, как обычно. — вероятно, поэтому, — чанбин пожимает плечами и заходит внутрь, утягивая младшего за собой. старший встает на колени, когда видит сына, несущегося к нему со всех ног, в пижаме и с мишурой на шее. мальчик утыкается в шею отцу, а кристофер смотрит на них зло — вероятно, потому, что чанбин испортил жизнь его сестре своими выходками. — угадай, что папа привез тебе? — этого мальчика из чикаго? — ребенок смотрит своими большими чёрными глазами на джисона, и тот тает от милости этого взгляда — такой доверчивый, блестящий в предрождественской радости. чан хмыкает и показывает на часы, зная, что со смотрит. — не совсем его, небольшой сувенир, скорее, — парень передает коробочку сыну и встаёт, отряхивая колени. — обещай, что ты будешь вести себя хорошо, и я приеду после каникул с большой-большой машинкой, — вообще-то, эта машинка пылится в шкафу уже порядком двух лет, но смелости подарить её у со так и не нашлось — ни на день рождения, ни на другие праздники. он так боится привязаться к своему ребенку, что предпочтёт не встречаться с ним даже на рождество. мальчик кивает, убегая вверх по витой лестнице с резными перилами. мишура спадает где-то на половине, из-за чего он чуть не падает, но это не мешает ему бежать дальше, радостно размахивая ручками и крича «мама!» женщина подходит к нему только наверху, — джисон всё строит свои предположения, что видеть не хочет чанбина, из-за того, что он сделал. — если ты со своей шлюшкой не собираешься миловаться под омелой, которую этот старый хрен повесил тут, то вали своей дорогой, со, — чан берёт открытую банку пива со столика за стеной, и отпивает. — и, джисон, не твори глупостей опять. феликс заебался собирать твоё разбитое сердечко по частям. хан выходит, хлопая дверью, и плюхается на заснеженное крыльцо, вздыхая. знал бы он, что встретится с чаном, даже и не собирался бы со старшим — ушёл бы вперед на вечеринку, а гугл-карты как-нибудь и вывели бы его до нужного места. — не расстраивайся. он такой говнюк, только когда хочет людям лучшего. простудишься ещё, вставай, — чанбин подаёт руку, улыбаясь, и сердце джиуана снова начинает трепетать, с большей силой, чем вчера. на его лице расцветает улыбка, которую он в последний раз дарил крису, в прошлое рождество. — я думаю, что он завидует тебе. ведь, моё сердце больше не принадлежит ему. оно твоё, — рыжий встаёт, улыбаясь, и слегка приподнимается, чтобы носом коснуться носа старшего, прикрыв глаза. поспешные решения — так в его стиле. брюнет усмехается, потому что сам когда-то попался на похожую уловку ли феликса [из-за которого началась вся заварушка]. — могу ли я довериться тебе? — тихое «да» и лёгкий поцелуй, от которого у младшего ноги подкашиваются — он готов упасть прямо тут на месте и больше не встать. чанбин, наверное, опять пожалеет утром, что развивает все свои отношения столь поспешно — именно из-за этого его бросают быстро. — папа, так это девочка? — ёнгук показывается в открытом окне очень не вовремя, и хан, не зная что делать, дёргается в первое подсказанное мозгом направление, снося их обоих в сугроб позади. — а что с ней не так? — мальчик оглядывается, смотря на улыбающегося дядю. бан берёт его на руки, и чмокает в лоб, внимательно смотря в глаза. — будешь постарше, и обязательно всё узнаешь, — мужчина улыбается, втягивая холодный воздух всеми лёгкими. джинсовка феликса на тёплой подкладке всегда пахнет так — свежим зимним воздухом. — счастливого рождества, ребят. кристофер с племянником на руках мелькает в окне кухни несколько раз, внимательно наблюдая за «придурками», развалившимися на его лужайке. те самые «придурки» взгляда оторвать друг от друга не могут, и лыбятся, как идиоты. а вечеринку они всё-таки пропускают, гуляя по набережной. и феликс прекрасно всё знает, понимает и прикрывает «голубков» перед остальными, грозясь при этом в директе чанбину, что если он разобьёт сердце его бельчонку, то будет искать пятый угол.