***
Когда перед Споком открылись двери спортзала, Маккой был уже там. Вулканец прошелся взглядом по фигуре доктора, по плечам, под стандартной черной футболкой с коротким рукавом, ногам, в таких же черных брюках. Только сапог на медике не было. ‒ Добрый вечер, ‒ Леонард поприветствовал его, приглашающе махнув рукой, ‒ разувайтесь. Оставив свои сапоги у двери, Спок подошел к нему. Маккой оценивающе оглядел его. Он был немного ниже коммандера, хотя и не настолько как капитан. ‒ Я не уточнил у вас - что именно вы хотите изучить. ‒ Вальс, доктор. ‒ Ну что ж, ‒ Маккой хмыкнул и подумав, поднял голову. ‒ Компьютер, библиотека музыки Земли, раздел мультипликационных фильмов, подраздел названий на буква "А" французский вариант композиции “Once pone a December ”. ‒ Я не знаком с таким произведением, ‒ негромко заметил Спок. ‒ Ну, так сейчас его и узнаете. ‒ Маккой властным движением взял вулканца за левую кисть, сжав его пальцы в своих. ‒ Положите вторую руку мне на талию. ‒ На талию. ‒ уточнил Спок, подчиняясь указаниям, ‒ Вот так? ‒ Да, но чуть сильней сожмите. Хорошо. А теперь - сделайте шаг на меня. Из потолочных динамиков зазвучала нежная мелодия и выразительный женский голос: Des images me reviennent… Comme les…souvenirs tendres D'une ancienne ritournelle… Autrefois en…décembre ‒ Раз, два, три, поворот, ‒ негромко считал Леонард, внимательно наблюдая за движениями вулканца. Тот двигался довольно плавно, но несколько скованно, и чуть-чуть, боязливо, что ли. « Ну, нет, быть такого не может…он, Бог мой, неужели…Спок, вы и боитесь?» ‒ не без самодовольства отметил про себя Маккой, заканчивая первый квадрат рисунка. Je me souviens il me semble… Des jeux qu'on inventait…ensemble Je retrouve dans un sourire… La flamme…des souvenirs ‒ Вы боитесь, мистер Спок, ‒ не выдержав, высказался вслух Леонард. Черная бровь знакомо приподняла острый кончик. ‒ Скорее, я опасаюсь, доктор, ‒ ответил Спок, старательно, даже слишком, повторяя все движения за Маккоем. ‒ Я минимум в три раза сильнее вас. Если я наступлю вам на ногу, вы гарантированно получите повреждения. ‒ А я это учел, мистер Спок, поэтому мы и занимаемся босиком. ‒ Я так и подумал. Doucement un écho… Comme une braise…sous la cendre Un murmure à mi-mots… Que mon cœur…veut comprendre ‒ Вы хорошо держите ритм. ‒ Разговаривать во время танца обязательно, ‒ уточнил Спок, заставив Маккоя традиционно закатить глаза к потолку. ‒ Музыка стоп. Куплет был оборван на самом начале, Маккой выпустил Спока из объятий и сложил руки на груди. Запястья вулканца тут же уехали за спину. ‒ Почему мы прервались? ‒ вежливо поинтересовался он. Маккой беззвучно фыркнул, еще раз оглядывая его фигуру. ‒ Потому что вы замечательный танцор, мистер Спок. Устойчивый. Но двигать вас - равносильно переставлять манекен. Были на Земле в двадцатом - двадцать первом веках такие пластмассовые штуки, их использовали для рекламы одежды в витринах магазинов. Коммандер дернул бровью, выслушивая тираду Маккоя. Посмотрел на свои ноги в носках и перевел глаза на ноги медика. Чуть вытянутые стопы, с изящными пальцами, которые были заметны даже под тканью. Все пальцы прижаты друг к другу. Вернув взгляд на свои ноги, Спок отметил, что его мизинцы явно отстоят от остальных и прижал их. ‒ Что есть такое танец, мистер Спок? ‒ Набор определенных движений, выстроенных в характерной последовательности. ‒ Вижу, что готовились, ‒ не удержался от ехидного комментария Леонард. Он подошел к дальней стене, и, развернувшись спиной, оперся руками на проходивший по ней поручень. Выпрямился, почти касаясь стены плечами. ‒ Танец, мистер Спок, это разговор двоих. Он может быть, нет, ‒ медик вскинул руку, когда коммандер сделал шаг к нему, ‒ стойте там. Стойте и слушайте. Так вот, он может быть разным, быстрым, горячим, рвущим нервы, как латино, может быть, буквально “вертикальным выражением горизонтальных желаний”, как аргентинское танго. А может быть нежным, и хрупким, как первый лед, таким, как вальс. Маккой скрестил вытянутые ноги, издали посматривая на внимательно слушающего его вулканца. ‒ Вальс - это робкий разговор, Спок. Когда ты не знаешь, что сказать, но говорить очень хочется. Когда ты боишься услышать отказ, но отступать не намерен. Если знаете французский,переведите мне первый куплет. ‒ Танцуют пары в ярких нарядах. Это то, что я могу вспомнить. Как и песня, которую кто-то пел.Однажды в декабре. Маккой кивнул, выслушав перевод. Наклонил голову, побродил взглядом по полу. ‒ И что вы чувствуете? ‒ спросил он. Спок еле заметно повел плечами. Леонард сделал глубокий вздох. ‒ Спок, попробуйте выключить свою логику и хоть на секунду, на миг, довериться чувствам. ‒ Это обязательно? ‒ коммандер, как показалось Маккою, прежде чем спросить, замялся на мгновение. ‒ Если вы хотите механически выполнять все движения, обратитесь к Санчесу, Алехандро вас научит любому танцу. Но если вы хотите понять, что танец значит для человека, тогда - да, обязательно, ‒ приподняв обе светло-коричневые брови, наставительно, но мягко ответил Леонард. Спок задумался, и через минуту поднял глаза на медика, кивнул. ‒ Я хочу понять, что танец значит для вас. « Еще очко в мою пользу. И не пытайся потом уверять, что вулканцы ничего не чувствуют. Все ты умеешь, только показывать опасаешься, дуралей остроухий.» ‒ опустив голову, Маккой скрыл промелькнувшую на губах полуулыбку. Оттолкнулся от поручня, и вернулся к коммандеру. ‒ Начать воспроизведение с места остановки. Je me souviens il…me semble Des jeux qu'on inventait…ensemble Je retrouve dans un sourire … La flamme… des souvenirs Руки Спока уже сами заняли нужные места - одна в ладони Маккоя, другая на его талии. Присматриваясь к тому, как дышит Леонард, вулканец подстроил свой ритм под партнера. De très loin un écho… Comme une…braise sous la cendre Un murmure à mi-mots… Que mon cœur veut…comprendre Une ancienne…ritournelle Loin du…froid de décembre… Песня началась с начала. Леонард закрыл глаза. И не видел, как взгляд Спока на две секунды стал совсем другим, точно до коммандера только что дошло, насколько иначе он видит сейчас своего коллегу. Они повторили рисунок танца не меньше двух десятков раз, когда Маккой, остановил музыку во второй раз. ‒ Вы правы, доктор, время позднее. А вам нужно хорошо отдохнуть, ‒ тут же высказался по этому поводу Спок. Зубы Маккоя скрипнули друг об друга. А вулканец тем временем успел обуться и терпеливо ждал его у входа. Леонард подошел, подняв свою форму, и так же обулся. Вместе они дошли до каюты Маккоя. И Спок вдруг положил свою руку на створку двери, заставив сердце Леонарда забиться учащенней, неожиданно напомнив тому его собственное движение, когда-то давно, когда он отчаянно, не смея сказать об этом вслух, не хотел отпускать коммандера внутрь гигантской амебы, понимая, что тот может никогда не вернуться. ‒ Доброй ночи, доктор Маккой, ‒ вежливо пожелал Спок. ‒ Доброй, коммандер, ‒ Леонард ответил уже в удаляющуюся спину. И за его собственной закрылась дверь каюты.***
‒ Рождество в тропиках… ‒ задумчиво протянул Кирк, рассматривая планету под ними на центральном экране. Чехов вздохнул с ощутимой грустинкой в голосе, а Леонард, удивленно моргнув, выпрямился, стоя, опираясь на перила рубки, справа от капитана. Джим не мог не заметить скользнувшую в серо-голубых глаза друга легкую растерянность. ‒ Боунс, вы что забыли, Рождество через двое суток? ‒ С вами, Джим, забудешь все, когда тебе приходится возвращать членам экипажа на места их носы, уши и другие конечности. ‒ Маккой поднял руку и начал загибать пальцы. ‒ Когда из вас мне приходится выводить токсины, а из плеча нашего остроухого компьютера вынимать наконечник копья. ‒ Насколько мне помнится, доктор, проводя процедуру, вы посоветовали в следующий раз, если у меня, в любой части тела окажется хоть что-то металлическое, обращаться к кому угодно, кроме вас, хотя бы к мистеру Скотту, ‒ ответил Спок, не отрываясь от сканера. Чехов и Сулу прыснули, Джим прикрыл пальцами правой руки мелькнувшую на губах легкую улыбку. И беззвучно выдохнул, покачивая головой. ‒ А я и сейчас придерживаюсь того же мнения, ‒ бросив взгляд на спину в синей форме, сказал Леонард. ‒ Ну, мистер Спок, ваш вердикт, ‒ Кирк тоже глянул на вулканца. ‒ Мы встречаем Рождество на планете или в космосе? ‒ Полагаю, капитан, что на планете,‒ вулканец все-таки отстранился от сканера. Выпрямился, посмотрел на Кирка. ‒ Хорошо, тогда предоставьте мне список из тех сорока несчастных, кто останется на корабле. Ибо если наша Серебренная Леди будет одна, Скотти меня убьет. ‒ Фигуральное выражение, ‒ констатировал Спок, чуть поведя острой бровью. ‒ Ну, не знаю,‒ протянул Маккой, положил локоть на перила возле капитанского кресла, переплетя пальцы. ‒ Он может и буквально. Подняв обе брови, Леонард наклонив голову, искоса посмотрел на Джима. Кирк вздохнул и, помедлив секунду-другую, кивнул. ‒ Может. Уголок рта Спока едва-едва заметно приподнялся.***
Теперь Леонард понимал, почему вулканец обратился к нему - он хочет сделать предложение в Рождество. « Символично - новый год, новые отношения. Интересно, кто она, если так зацепила нашего остроухого? Хотя, какая мне разница - зацепила, значит было чем! Я для него кто - коллега, но не друг, так, недоприятель, Джим - вот точно друг. Даже больше - лучший друг. Ай, ладно, все, проехали…» Двери лифта распахнулись на пятой палубе, и Маккой быстро прошел по коридору до лазарета. Где его встретила парочка молодых инженеров, с несимметричными полосами ожогов на лицах и руках. И Скотти, специально занудным тоном читавший им лекцию о правилах безопасности. Отложив мысли о вечернем занятии со Споком, Маккой сразу же занялся одним из пациентов, пока над другим колдовали Чапел и М'Бенга.***
‒ А теперь попробуйте вести сами, ‒ ответил Маккой, когда они повторили танец пять раз. Спок внимательно посмотрел на него. И словно действительно опасаясь навредить, чуть сильнее сжал его ладонь. Сделал шаг назад, направляя Леонарда. Des images…me reviennent Comme les souvenirs…tendres D'une ancienne ritournelle… Autrefois en…décembre Je me souviens il me semble… Des jeux…qu'on inventait ensemble… Je retrouv…dans un sourire La flamme des souvenirs… Коммандер еще с первого занятия усвоил соразмерность синхронного шага и частоту дыхания, но все же то и дело поглядывал на партнера так, словно ожидая критики. Причем, как казалось Маккою, именно чтождал ее. «Как не хочет упасть в грязь лицом-то, мм,» ‒ отметил Леонард. Неожиданно ему захотелось рассмеяться, но он осознавал, что от горечи. Правда откуда она взялась, доктор себе и сам не мог объяснить. А ощутивший, что у него сбилось дыхание, вулканец тут же остановился. ‒ Музыка стоп, ‒ темно-карие глаза посмотрели на него, старательно пряча что-то похожее на волнение в самой глубине черных зрачков. ‒ Леонард, вам нехорошо? Вы побледнели. ‒ Просто голова закружилась на миг. Сейчас пройдет, ‒ постарался отмахнуться Маккой. Коммандер переложил обе руки на его талию, удерживая, точно полагал, что доктор может упасть в обморок. ‒ Вы настолько устали или у вас недомогание? ‒ Да, просто устал. ‒ Леонард решил, что вот сейчас ему точно показалось - на пару мгновений в голосе вулканца как будто проскользнули взволнованные нотки - и он поспешил сменить тему, ‒ Даже удивительно, что на Вулкане существует музыка. ‒ Музыка, но не песни, доктор,‒ тут же ответил Спок. ‒ Ах, да, музыка логична, не так ли. ‒ Верно, но не совсем. Музыка для вулканца - способ сосредоточиться, погрузиться в мысли более полно и отчетливо. Хотя люди используют ее именно как расслабляющий аспект своего существования. Маккой облизнул губы и, взяв Спока за руку, вернул в танцевальную позу. ‒ Пожалуй, стоит продолжить. Начать воспроизведение с места остановки. Doucement un écho… Comme une…braise sous la cendre Un murmure à mi-mots… Que mon cœur veut…comprendre Je me souviens…il me semble Desjeux…qu'on inventait ensemble… Je retrouve dans … un sourire La flamme des souvenir… De très… loin un écho… Comme une braise sous…la cendre Un murmure à mi-mots… Que mon cœur….veut comprendre Une ancienne…ritournelle Loin du froid de décembre…***
Леонард никогда не замечал за собой панических атак. Те три, что были у него после возвращения из параллельной или как там ее Вселенной, не в счет. Но сейчас он то и дело ловил себя на мысли, что стоит отвлечься от работы и, взглянув на часы, понять, что еще на час приблизился вечер, как в груди мгновенно разливалось тяжелое и холодное чувство паники. Смешанной со странной смесью горечи и почему-то нарастающего отчаянья. Откуда вылезли эти чувства, из какого подземелья его сознания или души, Маккой так и не смог разобраться. Но вот, то что их начальник явно не в духе, поняли все в лазарете. ‒ Доктор Маккой, ‒ промявшись у двери в лабораторию не меньше десятка минут, решилась, наконец, позвать его Мелисса. Леонард вскинул голову, впившись в молоденькую медсестру суровым взором. ‒ Да. ‒ Вы уверены в списке отправляющихся на планету? ‒ Уверен, ‒ ответив, Леонард вновь склонился на отчетом. ‒ Но, сэр, ‒ пискнула Мелисса на два тона выше. За что получила тяжелый, как пушечное ядро взгляд. Словно почувствовав его суровость, за плечом юной коллеги возникла Чапел, и укоризненно посмотрела на Маккоя. Леонард выдавил слабую улыбку. Девушка приняла ее за предложение продолжить. ‒ Сэр, ваше имя не заявлено в списке. ‒ Во-первых: список пофамильный, а не поименный,‒ заметил Леонард. Чапел картинно стукнула себя сначала по лбу, потом по груди, подняв глаза к потолку. А после гордо удалилась в лабораторию. Маккой вздохнул и мягко поманил Мелиссу ближе. ‒ А во-вторых: как начальник мед.части, я решаю, кому, куда и когда отправляться. На борту, согласно правилам, должен остаться хотя бы один медик. Учитывая, что инженеров будет четырнадцать, произойти может все, что угодно. А у меня, в отличие от вас, юная леди, больший опыт. ‒ Ясно, сэр, ‒ девушка положила планшет со списком на стол у экрана интеркома. Леонард привстав, взял его, и громко позвал: ‒ Доктор М'Бенга. Не прошло и минуты, как тот возник у входа в лабораторию. ‒ Доктор Маккой. ‒ Вы закончили? ‒ Да, ‒ темнокожий медик улыбнулся. ‒ Тогда, отнесите капитану на подпись. ‒ Маккой протянул ему планшет. ‒ Хорошо, доктор. Проводив его взглядом, Мелисса еще раз посмотрела на Леонарда и, вздохнув, поспешила к Кристине. Подняв глаза от отчета, Маккой посмотрел ей в след, качнул головой. Ему не впервой встречать Рождество в одиночестве. Да и остальным он портить настроение не собирается.***
Джим наблюдал за своим первым помощником с очевидным интересом, тем более зрелище того стоило. Казалось, вулканец решил побить все возможные рекорды и за одни сутки закончить работу как минимум на полгода вперед и в десяти направлениях одновременно. Вот и сейчас он подписывал отчеты, которые постоянно подавала ему пара энсинов из научного отдела, заносил в базу данных Звездного Флота информацию об этой планете, что-то высчитывал, сравнивал имеющиеся факты, вносил корректировки, даже сказал Ухуре, как правильно звучит на языке коргани поздравление с праздником - причем все разом. Капитан покачал головой, вспомнив, как равнодушно и даже немного презрительно однажды отозвался о человеческом отпуске коммандер. ‒ Звенит январская вьюга… ‒ немного нараспев протянул Чехов на родном языке, щелкая клавишами. ‒ Мистер Чехов, вьюга, как природное явление холодного времени года на вашей планете не способна издавать указанные вами звуковые колебания. Кирк поставил руку на подлокотник, продолжая наблюдать зашкаливающий энтузиазм вулканца. ‒ А это метафора, мистер Спок,‒ Павел ничуть не обиделся на замечание старпома, и хитро подмигнул Сулу. Рулевой украдкой поглядывал на снимок маленькой девочки в забавной матроске, с двумя длинными темными хвостиками и широкой улыбкой, припрятанный им у себя на коленях. С легким шипение раскрылись двери турболифта и к Кирку спустился медик в светло-голубой униформе. ‒ Капитан, список отправляющихся. ‒ М'Бенга продемонстрировал все тридцать два идеальных зуба, подав Джиму планшет. Бегло просмотрев фамилии на экране, капитан не удержал беззвучной усмешки - все как всегда. Бросив быстрый взгляд на первого помощника, он расписался. ‒ Передайте доктору Маккою, что по возвращении я подарю ему кокос. ‒ Джим остановил собиравшегося уйти медика, задержав того рукой. И хитро прищурился. ‒ Нет, скорее дюжину кокосов. Согласно анализам, они очень хорошенькие. ‒ Конечно, капитан. ‒ М'Бенга кивнул и, поднявшись, вошел в турболифт. Развернув кресло немного в сторону вулканца, Джим оценивающе посмотрел на него, поняв, что его маленькая сценка удалась. Спина коммандера была прямой, плечи - напряженными. Казалось, побледнели даже кисти рук, но Кирк прекрасно видел все это лишь потому, что был не просто капитаном, в первую очередь он был другом. А Споку и вовсе лучшим - тот сам ему недавно так сказал. Их трое друзей. Но если из трио вдруг образуется дуэт - третьему лучше уйти. Впрочем, далеко все равно не получится, заразительная улыбка Павла яснее слов говорила за русского навигатора. ‒ Капитан, ‒ Чехов посмотрел на него поверх плеча, ‒ кокосы на этой планете очень пушистые, они точно напомнят доктору о трибблах. ‒ Ну, так они ему вроде нравились,‒ ответил Джим, быстро спрятав улыбку в обычном выражении лица. ‒ А еще они не размножаются так же быстро, как трибблы. ‒ закончил навигатор, возвратившись к работе. ‒ Мистер Чехов, они вообще быстро не размножаются, ‒ вдруг холодно заметил Спок, вновь занося что-то в базу данных. После минутного раздумья, Кирк разрешил полуулыбке появиться на губах. ‒ Мистер Спок, а вам нравятся кокосы? ‒ Не понимаю, капитан, как именно этот вопрос связан с моей текущей работой. ‒ Еще скажите, что вы не радуетесь в тайне наступлению Нового Года,‒ чуть повернув кресло из стороны в сторону, заметил Джим, переплетя пальцы, и закинул ногу на ногу. Черная острая бровь дернулась, как ясно видел Кирк, от старательно скрываемой легкой сердитости. ‒ Радость - это человеческая эмоция, капитан. Я вулканец. ‒ Наполовину, мистер Спок. ‒ подняв указательный правый палец, сказал Джим. ‒ Мистер Сулу, выставьте время проверки и автоматической коррекции стандартной орбиты на каждые пять минут. ‒ Есть, сэр. ‒ Мистер Чехов, координаты для всех групп высадки. ‒ Внесены в компьютер в хронологической последовательности. ‒ Хорошо. ‒ Кирк потер ладони и хлопнул ими по подлокотникам, ‒ Джентльмены, и леди, разумеется, те из вас, кто уже закончил свои дела, прошу, собирайтесь. Праздник ждать не станет. Мистер Спок,‒ позвал он, вставая, ‒ мостик ваш, но если все же решите присоединиться, мы будем рады. ‒ Благодарю, капитан, ‒ вежливо кивнул на это коммандер. Кирк ушел с мостика в компании главного инженера, явно с трудом скрывавшего радость от предвкушения. Качнув головой, Спок занял место капитана. Спустя два часа и семь минут он остался на мостике в гордом одиночестве А еще через тридцать минут, убедившись, что на борту остались только те, кто должен был, он так же оставил рубку, направившись в каюту. Ему необходимо было тщательно подготовиться.***
Маккой прохаживался по враз опустевшему лазарету, касаясь кончиками пальцев стен. И хотя еще утром он планировал, чем займется в отсутствии лишнего шума и чужих глаз, сейчас на него неожиданно напала странная апатия. Он зашел в лабораторию, внимательно посмотрев на тщательно вычищенные доктором Санчесом инструменты. Тронул было один из них, но словно получив удар током, резко отнял руку. Вернулся в кабинет, и сев за стол, опустил глаза на раскрытую книгу, и стоявший рядом бокал настоящего шотландского скотча. Облокотившись о стол, Леонард взял сам себя за запястье, и, откинувшись на спинку кресла, вздохнул. Он мог плюнуть на все и спуститься на планету, но… Маккой тяжело хмыкнул, расцепил руки и тронул правой основание бокала. Янтарная жидкость красиво переливалась в приглушенном свете помещения. Отрицательно качнув головой, Леонард отбросил мысли о спуске - с его-то физиономией сейчас только разводить тоску, но не встречать Рождество. План банально напиться, оставленный как позорное отступление, был вычеркнут из списка. Выдвинув нижний ящик стола, Леонард вытащил небольшое устройство, с крохотным экраном, и длинный, раздвоенный с одного конца провод. Воткнув L образный конец в устройство, он вставил два других кончика в уши, вернул один локоть на стол и закрыл глаза. Пальцы сами нашли крошечную кнопку активации. И зазвучали нежные фортепьянные аккорды: The snow glows white…on the mountain tonight, Not a footprint to be seen… A kingdom of…isolation. And it looks like I'm the queen… The wind is howling like this swirling storm inside… Couldn't keep it in, Heaven knows…I tried. Don't let them in, don't let…them see… Be the good girl you always have to be… Сердце забилось сильнее, словно распаляя и его чувства, а пальцы, наоборот, стали холодными, будто на кончиках в самом деле возникли снежинки. Conceal don't feel, don't let them know… Well, now they know! Let it go, let it go… Can't hold it back anymore… Let it go, let it go… Turn away and slam the door… I don't care what they're going to say… Let the storm rage on… The cold never bothered me anyway… Да, теперь он знает. Осознает, но прошлого не изменить. Под ресницами становится влажно, и он машинально зажимает переносицу. It's funny how some distance, makes everything seem small… And the fears that once… controlled me, can't get to me at all It's time to see what I can do, to test the limits and break through… No right, no wrong, no rules for me… I'm free! Он тоже пытался, изо всех сил. А иначе чего ради эти споры, подколки, язвление по поводу и без. Чтобы хоть чуть-чуть приоткрыть, заглянуть, узнать... Let it go, let it go … I am one with the wind and sky… Let it go, let it go… You'll never see me cry… Here I stand, and here I'll stay… Let the storm rage on… My power flurries… through the air into the ground… My soul is spiraling in frozen fractals…all around… And one thought crystallizes like an icy blast… I'm never going back; the past is in the past! Да, теперь все будет по-другому, к прошлому возврата нет никогда. История - тому яркое доказательство… Что ж, он пойдет дальше, ведь Джим рядом. Он не денется никуда, по крайней мере пока. А потом - потом… Нет, не стоит так далеко заглядывать… Let it go, let it go… And I'll rise like the break of dawn… Let it go, let it go… That perfect girl is gone… Here I stand in the light of day Let the storm rage on! The cold never bothered me anyway… Что же, вот и он стал одним из тех, кому холод отныне тоже по душе… Сигнал вызова неожиданно замигал, разрушив приватность момента. Вынув наушники, Леонард поднялся, и посмотрел по интерактивной карте, кто и где в этот вечер решил-таки найти себе приключения. И удивленно моргнул, понимая, что вызов из того самого зала, где он учил Спока танцевать. ‒ Вы бы еще в варп-ядро залезли, камикадзе инженерные. Интересно, кто кого в этот раз приложил об стену? В Звездном Флоте служат, а от вида крови у них мороз по коже. Леонард решил, что переодеваться в форму не станет из принципа. А потому так и вышел в коридор, в обычной земной одежде - белая рубашка, черные брюки, под ними туфли в тон, и темно-синяя безрукавка. В расстегнутом вороте рубашки виднелся красиво завязанный бледно-голубой шейный платок. Турболифт быстро спустил его, а шагнув в коридор, доктор не удержался от глуповатого, но кого это волнует в такой вечер, хихиканья в кулак. Через равные промежутки под потолком было подвешено растение с точеными зелеными листиками, собранное в идеальные пучки. ‒ Черт меня побери, омела. ‒ Маккой поднял руку и качнул один из пучков, висевший на тонкой, едва уловимой глазом цепочке, что создавало эффект, будто растения парят в воздухе. ‒ Но красиво. Скользнув по пучкам вдоль коридора, Леонард вдруг заметил, что двери в зал открыты. Сердце нервно дернулось в груди, и шаги убыстрились. Десять футов, семь футов, пять, три…последние шаги и он спокойно вошел в помещение. Двери тут же закрылись, и в голове Маккоя мелькнула на мгновение мысль, что он попался так банально, как первоклассник. ‒ Свет, полный актив, ‒ прозвучало со стороны, и комната озарилась. Леонард огляделся, промаргиваясь, давая глазам привыкнуть к резкой смене ночи на день. Точнее, вечер, если судить по характерному предзакатному эффекту. ‒ Ох… ‒ выдохнул Маккой, наблюдая серебристые, белоснежные, голубоватые украшения, развешанные по стенам. У одной из них была сооружена имитация старинного земного камина, века девятнадцатого. Каминная полка была украшена пятью разными, лоскутными носками, каждый по верху был оплетен веточкой омелы. Повернув голову направо, Леонард удивленно поднял брови, обнаружив такую же качественную имитацию ели, высотой около десяти футов, пушистую и наряженную. ‒ Это крайне несправедливо, если кто-то считает, что не достоин праздника, ‒ вновь сказали со стороны и обладатель голоса вышел из укрытия. ‒ Спок! ‒ воскликнул Маккой, увидев вулканца, в его традиционном наряде и черной накидке на плечах. Сердце мгновенно сжалось, разлив в груди чувство горечи. Леонард сложил руки на груди, уже на автомате готовый защищаться. Спок медленно приблизился, разглядывая человека. Свет мельком отражался в его глубоко посаженных темных глазах. Маккой сглотнул, облизывая губы, почувствовав странный жар. ‒ Что вы здесь делаете? Я полагал, что вы сейчас охмуряете свою красотку. Вулканец замер за шаг до человека и тихо вздохнул. ‒ Вы правы, доктор, именно так я и собираюсь поступить. Медик одарил его скептическим взглядом, приподнимая бровь. Внезапно руки вулканца так привычно обхватили его - одна за талию, другая взяла ладонь, вытягивая руку. ‒ Потанцуйте со мной, Леонард, ‒ негромко попросил Спок, притягивая ближе, заглядывая в серо-голубые глаза. И как лавина обрушивается с вершины горы, сметая все преграды, обламывая куски скал, выкорчевывая с корнем деревья, на Маккоя обрушилось осознание. Увлеченность ‒ попытка понять, споры ‒ поиск границ пространства, ревность ‒ как она посмела коснуться, риск ‒ вера в спасение от опытных рук, забота ‒ бороться до самого конца, даже если он неминуем, страсть ‒…неужели… ‒ Компьютер, трек “Once pone a December”, ‒ роняя голос, произнес Леонард, и, подумав, добавил, ‒ русская версия… Тонкие губы Спока медленно растянулись в настоящей, человеческой улыбке, мгновенно преобразившей лицо вулканца. ‒ Ты позволишь вести? ‒ Да. Музыка начала плавно окружать их, а они - плавно кружить в танце. ‒ Talunk-nashveh-k’tu… ‒ Что это значит? ‒ не решаясь говорить громко, спросил Леонард. ‒ На земном это прозвучало бы как: “Я люблю тебя” ‒ Спок… ‒ выдохнул Маккой, подчиняясь убыстрившемуся ритму мелодии. Вальс кружил и нес меня, Словно в сказку свою маня… Первый бал и первый вальс ‒ Звучат во мне сейчас… Леонард смотрит в глаза напротив, почти касаясь вулканского носа своим. Смотрит, боясь даже на секунду отвести взгляд, ведь тогда все исчезнет, растает как сказочная дымка… Исчезнет Спок, такой человечный, такой близкий, исчезнет его собственное ощущения волшебства… Как в том мультфильме, исчезло воспоминание девушки, Ани… ‒ Talunk-nashveh-k’tu… ‒ повторяет Маккой по памяти и в глазах Спока вспыхивает просто фейерверк эмоций. Музыка замирает, останавливаясь, замирают и они. Спок едва сдерживает дрожь, Леонард пытается отдышаться. Сердца у обоих неожиданно начинают биться почти в одном ритме, как всего мгновение назад двигались их тела. Спок привлекает его в глубокие объятья сам. Властно, и робко одновременно. Губы касаются губ. И Леонард понимает, что это правильно - все так и должно быть…он опускает ресницы. Они целуются медленно, словно танцуют, кружат в невесомости. Скользят друг в друге, неподвижно застыв в реальности. Пока Спок не отстраняется, и Маккой, впервые в жизни позволив себе стать слабым, доверительно не кладет голову на сильное, мускулистое плечо. ‒ Не уходи… ‒ тихо шепчет Леонард, зажмуриваясь, сминая под пальцами дорогую темную ткань накидки. ‒ Я не уйду. А даже если это и случится, есть только один человек, кому я смогу доверить самое ценное для вулканца… Маккой медленно подняв голову, моргнув, посмотрел на Спока. Серо-голубой взгляд на секунду становиться влажным, но обладатель глаз справляется с собой. ‒ И что это? ‒ Когда-нибудь, намного-намного позже, я расскажу тебе, ashayam. Леонард вновь застыл, сердце его билось то сжимаясь от сладкой нежности, то дрожа от волнения. Погружая своего владельца в сон наяву. Он вернул голову на плечо Спока и негромко выдохнул одно-единственное слово, значение которого на языке носителей знал наверняка. ‒ Khi’ori. ‒ Черт возьми, Леонард, я вулканец, а не… Договорить Споку не удается. Но его это не беспокоит, совсем. Впервые в жизни. Впервые он чувствует себя, ощущает себя целым, не полем непрерывной битвы двух частей, а одним целым. И от этого ему невероятно легко и хорошо. Как и Леонарду, который вдруг начинает смеяться, непринужденно, так, как смеялся давным-давно, в юности. И вновь они кружат по залу, держа друг друга крепко и уверенно, зная, что не отпустят уже никогда. Лишь по прошествии времени Маккой случайно узнает, что до того праздника, у вулканца была своя любимая земная мелодия. И не сможет не улыбнуться, догадываясь, кто именно дал послушать ее коммандеру. Разумеется, совершенно случайно. Ты один из тысячи ночей, Ты зажег на этом небе звезды… Ты один из тысячи ночей, Но в твоих глазах застыли слезы… Это знак любви твоей, лишь твоей…