Девушка с татуировкой дракона

Вот черт. Феликс слишком поздно осознал, что должен был держать язык за зубами. В последние дни он был сам не свой. И, наверное, после того, как он просто проигнорировал колкую шутку Хлои и даже не попытался оттолкнуть Бриджит, это заметили абсолютно все. Феликс же винил в этом исключительно обнаглевших акуматизированных, майские дни, выдавшихся чересчур жаркими, и этот отвратительнейший шрам, полученный в недавней схватке со злодеем. Он Кот Нуар — герой, заставляющий плохишей трястись от страха, вселяющий ужас во всех и вся (иногда заменяющий брата на посту)! И он не должен терпеть к себе такое отношение. Отвратительно, гадко, позорно. Каждый раз, подходя к зеркалу, Феликсу хотелось заставить злодея испытать всё, через что прошёл сам. Слышать его крики, мольбы прекратить и видеть в руках окровавленное лезвие. «Разве это не потрясающе? Живая картина, шедевр», — цедить сквозь зубы, глядя на перепуганное лицо злодея. Безумная идея, не покидающая его достаточно долгое время. Феликс старался вести себя обыденно, так, словно ничего не произошло, и у него это прекрасно получалось. Рубашки с длинными рукавами, жилетка, галстук, туго завязанный на шее, — его повседневная одежда, скрывающая отвратительный шрам. Другим (в первую очередь — Адриану) знать о той злополучной битве необязательно, и плевать, что Феликс выглядел слишком подозрительным, приказывая Бриджит не прикасаться к нему. Так незаметно пролетел месяц, для Феликса наступили действительно трудные времена. В жаркие дни он становился вялым, терял всякий интерес к учебе, к чтению любимых книг, даже словесные перепалки с Хлоей и Альей его не забавили. И ему это не нравилось. Не нравился повышенный интерес к его персоне, не нравилась излишняя забота Адриана и Бриджит, не нравилось собственное тело. «Куплю себе маленький необитаемый остров и первым же делом искупаюсь в прохладной воде», — пожалуй, это единственное, чего так страстно Феликс желал в жаркие дни. И желание это было настолько сильно, что, стоило Хлое произнести: «Что бы вы без меня делали? Так и быть, попрошу папочку устроить вечеринку у пляжа для всех», Феликс тут же согласился, чем удивил добрую половину класса. А потом в оставшиеся дни до поездки Феликсу оставалось лишь биться головой об стену под шокированный взгляд Адриана. — Ну же, Фел, ты пришёл на пляж, искупнись. Феликс сжал зубы, окинув Кима испепеляющим взглядом. Даже Адриану не позволено сокращать его имя, а этому безмозглому спортсмену — тем более! — Отвяжись, бесишь. — Чел, ты первый согласился, мы все тут свидетели, — к бессмысленному разговору присоединился лучший друг Адриана, которого, кажется, звали Нино. — И ваш папаша разрешил поехать Адриану с нами тоже благодаря тебе. Ким и находящаяся рядом с ним группа парней, чьи имена Феликс запомнить не смог, как бы ни старался, синхронно кивнули. — Но если тебе нехорошо, можешь остаться в тени и отдохнуть, — только что подошедший Адриан заботливо улыбнулся, подбадривающе похлопав брата по плечу. — А потом присоединяйся к нам, ты это заслужил, старший братец. Феликс лишь дернул плечом, скинув руку Адриана, и, глубоко вздохнув, недовольно нахмурил брови. Оставить его в покое не собирались, что бы он ни говорил в свое оправдание. Отец Хлои подобрал воистину чудесное место: чистый песок, прохладный ветер, дующий с моря, и вода, охлаждающая после трудной битвы разгоряченное тело — по дороге они столкнулись с несчастной жертвой акумы. Одноклассники резвились, бегали по пляжу, словно маленькие дети, некоторые купались, некоторые загорали. Только Феликс сидел в тени солнечного зонта, поджав ноги, и внимательно наблюдал за остальными. Бесит. Феликса неимоверно раздражала собственная неспособность принять этот шрам, принять своё искалеченное, изуродованное тело и просто отдохнуть от обыденной суеты. Раздражала собственная беспомощность перед злодеем, что сделал это, раздражала жажда мести. Будь они трижды прокляты, эти никчемные насекомые! Феликс не знал, сколько прошло времени, но, кажется, купание в воде быстро наскучило одноклассникам. И чувствовал он, не к добру они дружной толпой двинулись в его сторону, при этом постоянно перешептываясь между собой. — Мы решили поиграть в «Правду или действие», ты играешь с нами, — Алья коварно улыбнулась, видимо, придумав план по уничтожению Феликса (она его почему-то невзлюбила). Феликс скептически приподнял бровь. — Я ни за что не поверю, что ты доброволь… — Играем! — крикнула она, прервав одноклассника на полуслове. Сезер точно что-то задумала и втянула в это своих подружек и Адриана, который, кажется, совсем не заметил подвоха. И почему его, Феликса, никто не слушает? За все десять минут игры он раз этак пять высказался о своём нежелании здесь присутствовать, и все пять раз его просто игнорировали, пока, наконец, очередь не дошла до Бриджит. — Действие? Хм… — Алья хитро прищурилась. — Сними свой пиджак, Бриджит Чен, и искупайся с Феликсом. Бриджит натянуто улыбнулась, сделав вид, что не расслышала, и попыталась перевести тему. Но это лишь раззадорило любопытство неугомонной Сезер. Впервые Феликсу стало так жалко Бриджит. Алья отставать не собиралась и настаивала выполнить доставшееся подруге действие. Брала на слабо, угрожала рассказать всем о её любви к Феликсу (впрочем, это все прекрасно знали), грозилась связать их леской йо-йо ЛедиБаг и кинуть в море. Бриджит лишь виновато закусила губу, отвела взгляд и, вздохнув, посмотрела на собравшихся в круг одноклассников. Чен, получив одобрительный кивок сестры, на мгновение зажмурила глаза — она сильно нервничала — и сняла верхнюю одежду, оставшись в одной легкой майке. — Бри, это же..! — взвизгнула Маринетт, схватив сестру за руку, вдоль которой извивался большой китайский дракон. Каждая мелочь, каждая закорючка были тщательно проработаны в рисунке, но незнающий всей картины человек мог бы предположить, что это татуировка. Феликс прекрасно знал, что это не так. Изображение китайского дракона на руке Бриджит — один большой шрам, который лишь уродовал её тело, шрам, от которого невозможно избавиться. Кот Нуар и ЛедиБаг пытались, исцеление не сработало. Маринетт взволнованно рассматривала «татуировку», тщетно пытаясь убрать её с помощью полотенца и «волшебного заклинания» на непонятном языке, Бриджит раз за разом выдергивала руку, рыща по песку в поисках пиджака. Одноклассники шептались меж собой: кто-то осуждал её за столь «отвратительный» рисунок, кто-то, наоборот, поддерживал, остальные же пребывали в легком недоумении. И только Феликс усмехнулся, поняв, что сегодня точно не станет жертвой проклятия кольца. — Бесите, — Феликс недовольно цокнул и, закатив рукав рубашки, продолжил чуть громче: — Эй, Бриджит Чен! Обменяешь дракона на долбанных бабочек?

***

Феликс не смирился с сотнями бабочек, тщательно вырезанными вдоль всего тела, жаждал мести, пытался найти способ вернуть всё, как было. Но теперь, глядя на счастливую улыбку этой девчонки, что уже не пыталась скрыть «татуировку», Феликс был уверен только в том, что, набивая морду этому акуматизированному психу, обязательно прошепчет: «Спасибо».