Ненужная связь

— Чёрт, чёрт, чёрт, — нашёптывал себе под нос Союз, пока спешно ретировался из зала, продираясь сквозь толпу хмурых европейцев, безэмоционально о чём-то беседовавших. Искристая боль в пальце не давала покоя. Ладно бы заноза, ладно бы перелом, торчащие из кожи кости, струящаяся кровь. Ладно бы отсутствие этого дрянного пальца. Но вот цветы… Союз думал, что если он увидит там цветок, хоть даже самый маленький и безобидный, он шлёпнется посреди коридора, потеряв сознание. Но на ногах удержать тело удалось. Это действительно был цветочек. Маленький и красный, он стремительно рос сквозь кожу. В цветах СССР не разбирался от слова совсем, а потому решил действовать кардинально. Сделав пару грузных и тяжёлых шагов по направлению к двери в зал, он распахнул дубовую дверь.  — Кто это сделал? — крикнул он прямо с порога. Все, находящиеся в зале, замолчали. Франция, медленно развернувшись к Союзу, хлопнула пару раз своими глазами с густыми ресницами, словно не понимая, о чём идёт речь. Лишь потом, додумавшись посмотреть на вытянутую вперёд руку Союза, она спешно покачала головой. Британия, стоявший рядом с ней, тоже перевёл взгляд на свои руки, внимательно их разглядывая. По залу снова начали раздаваться шёпотки, страны были действительно заинтересованы в поисках того, кому повезло, ну или же не очень повезло стать родственной душой СССР. Вдруг откуда-то сзади раздался громкий возглас:  — Это был я! Союз нахмурился. Голос был ему, несомненно, знаком. Но даже если бы его соулмейтом оказался бы американец, он бы не столь разочаровался. Сквозь толпу крутящих головами стран, пробирался невысокий парень. Он потрясал перед собой окровавленным пальцем и нагло ухмылялся, глядя в глаза Союзу.  — Рейх, вот так неожиданность, — бросил СССР, приблизившись к соулмейту, — не очень уж я рад.  — Ещё бы, дорогой USSR, ты был рад, — едкая ухмылка царапнула собеседника, неприятно, противно, но надо сказать хоть что-то, молчание — показатель слабости.  — Ну и что теперь ты хочешь от меня? — сухо выплюнул Союз, словно забыв о том, что сейчас десятки глаз устремлены на них, десятки стран буквально пожирают их взглядами. Да, такого перформанса они уже довольно давно не видели. Рейх обвёл взглядом сгрудившихся вокруг них, а затем, словно невзначай тронул СССР за плечо.  — Давай поговорим об этом не здесь, USSR, мне не нравится, когда все обо всём знают.  — Хм, — Союз нахмурился, думая о том, что этот на вид спокойный, но на деле жутко неуравновешенный немец может долбануть его по голове где-нибудь за углом, и тогда ищи-свищи его труп в какой-нибудь речушке. Чей труп — его или Рейха, СССР подумать не успел, а лишь кивнул, соглашаясь со своими мыслями. Рейх же воспринял это как согласие на разговор тет-а-тет, схватил его за руку и выволок из зала, громко стуча сапогами по паркету. ***  — Так зачем ты меня сюда привёл, — хмыкнул Союз, холодно глядя на новоявленного соулмейта.  — Видишь ли, mein lieber USSR, скоро грядёт война. Война, в которой победителем стану я. И я предлагаю тебе, — на этом моменте Рейха оборвали, сильно стиснув его плечо.  — Не бахвалься, а переходи к делу. Как я понимаю, ты хочешь, чтобы я поддержал тебя и твои идеи, правильно?  — Это было не сложно понять. Да, ты прав. Я хочу, чтобы ты стал моим, хм, — Рейх задумался, стуча носком сапога по полу, — союзником. Не накрашенной шалавы и…  — Британии, — бросил СССР.  — Да, Британии, — кивнул Рейх, — не их, а моим. Моим союзником.  — И всё из-за того, что у меня с тобой связь? Цветочная связь? Рейх призадумался, ведь убедить Союз было не такой уж и простой задачкой. – Нет, просто ты мне нравишься, - ухмыльнулся Рейх, хватая собеседника за отворот пиджака, привставая на носочки и прижимаясь губами к его губам. Нагло, быстро, смазано, но это всё, на что он мог рассчитывать в этой щемящей полутьме коридора. СССР не был так уж удивлён такому действию, он этого даже ожидал, но не оттолкнул соулмейта. Через несколько секунд Рейх отстранился и ухмыльнулся, смотря на новоявленного союзника. – Приму это за согласие, mein lieber USSR, - бросил он и плавно зашагал обратно в зал. Союз же остался стоять на месте, раздумывая о том, что только что произошло меж ними, и о том, что может ещё произойти. Нет, такая перспектива явно его не радует. Или?