***
В пятницу, через два дня после первого разговора с Красным Бунтарём, Изуку был горд собой, потому что всё ещё не взорвался. Он вносил финальные правки в сценарий к следующему анализу — видео о Шото, которое так просили фанаты после критики Старателя в трёх частях (не «Время Для Меня»!). Однако, Изуку всё ещё не рассказал Хитоши в подробностях о том, что должно было произойти. Стоило учесть, что, вообще говоря, его телефон не разрывался от сообщений друга. Хитоши верил, что Изуку придёт к нему, если будет нуждаться в помощи, особенно теперь, когда тот стал лучше приглядывать за собой. И, строго говоря, не было в жизни Изуку чего-то дурного. Он не забывал ходить за свежими продуктами и на работу в «Пролитые Чернила». Изуку уже больше года регулярно мылся, и у него было более постоянное расписание, чем когда-либо раньше. (Он, по большей части, придерживался этой планки из-за страха подвести фанатов.) Просто... Изуку, вроде как, устал бегать к Хитоши за помощью. Он больше не хотел быть обузой. Более того, он и сам неплохо справлялся (кроме панической атаки, чуть не случившейся неделю назад перед Эпицентром). Изуку успешно установил контакт с Красным Бунтарём. Не было никакой нужды ходить к лучшему другу, кроме желания, разъедающего изнутри. Тяжёлый ком ужаса, который юноша носил в течение всей жизни, стал немного увесистей, и Изуку не мог сказать почему. Он уже нервничал из-за видеочата с Красным Бунтарём? Это, вроде как, было привычно для него, но всё же. Изуку раскачивался на стуле, пытаясь вытеснить комок нервов из живота (не особо преуспев). Он просмотрел длинный документ на экране, подперев рукой подбородок. Подбирая картинки, что будут использованы в видео, Изуку приходилось непрерывно пялиться на те же сине-серые глаза, те же красно-белые волосы, которые он видел в старшей школе. Изуку никогда, фактически, с ним не взаимодействовал, — не хватало смелости поговорить хоть с кем-то с Геройского факультета, — но ему всё ещё было интересно: такой же Шото холодный, каким выглядит? (Что насчёт Красного Бунтаря?) Изуку моргнул. Было ли это причиной его тревоги? В конце концов, он и представить себе не мог, почему про-герой хочет встретиться с ним, если не ради издёвки. Изуку не хотел, но уже представлял это себе. Зарабатываешь профессиональным фанатизмом, а? Живёшь мечтой? Ты живёшь у мамы в подвале? У тебя такой скрипучий голос. Что с геройскими видео? Или ты просто разленился? Ты просто юноша, пытающийся казаться умным. Изуку дал себе внутренний подзатыльник, слегка покраснев. Некоторые вещи из этого даже не были его комплексами. Тоненький голосок в голове спародировал некоторые из разношёрстных комментариев, оставленных под его видео. Комментариев, которые мог написать Красный Бунтарь. Изуку прикусил губу и уставился на телефон на краю стола. (Он взял и сделал это. Заставил себе нервничать. Опять.) Изуку взял телефон. Он снова собирается докучать Хитоши? Была ночь пятницы, тот, должно быть, уже ушёл в патрулирование. Надо полагать, для Изуку лучше всего было бы промолчать. Хотя, возможно, после того как телефон Хитоши разбился во время патруля, он перестал брать его с собой? Может, он оставил его дома, там, где сообщения Изуку не будут его отвлекать? Возможно, Хитоши уже устал нянчиться с Изуку, особенно после того, как много для него сделал в последнее время. Изуку положил телефон. Красный Бунтарь всегда был так мил с фанатами и во время интервью. Он бы не зашёл так далеко, чтобы посмеяться над ним. (Только если, как и переживал Изуку, Красный Бунтарь не был единственным героем, знавшим его. И они все его ненавидели. По разным причинам.) Изуку встал и пошёл на кухню, пройдя мимо Дыньки. Его тетрадь лежала на стойке. Изуку пролистывал страницы, пока не нашёл письмо Красного Бунтаря. Он снова прочёл его, остановившись на последней строчке. Ты заставляешь меня улыбаться почти что каждый день, поэтому, пожалуйста, продолжай свой замечательный труд! Красному Бунтарю не было необходимости писать письмо. Ему не надо было говорить ничего из этого, но он сделал это. Изуку сложил записку и спрятал её обратно в тетрадь. Ему не стоит докучать Хитоши из-за этого. Изуку может справиться сам. Он сделал глубокий вдох и вернулся в офис. Он в порядке. Он в порядке.***
Хоть Эйджиро и нравились дневные патрули, — это было оптимальное время, чтобы пообщаться с максимально возможным количеством людей, — Катсуки предпочитал те, что были поздней ночью. И всё же, несколько раз в неделю они выходили вместе — как правило, поздним вечером, как и сейчас. Они вышли из агентства и двинулись по привычному маршруту. Эйджиро глубоко вдохнул октябрьский воздух, солнце всё ещё было в небе, но повисло очень низко над горизонтом. Он размял плечо, и в тот момент подул прохладный ветерок. Так или иначе, ему надо было сменить свой привычный костюм на зимний. Он взглянул на оголённые плечи Катсуки, зная, что его другу придётся сделать то же самое. После нескольких минут ходьбы Эйджиро сказал: — Готов поспорить, я смогу поймать больше плохишей, чем ты. — Замётано, Красная Башка, — усмехнулся Катсуки, обнажив зубы. На глазах у нескольких фанатов, заметивших их, он запустил себя в воздух. Эйджиро смотрел, как тот взлетел, становясь маяком в темнеющем небе, пока Катсуки не приземлился на ближайшую крышу. В этом было преимущество их совместного патруля: взгляд с земли и сверху. (А ещё от природы соревновательная натура Катсуки.) Эйджиро проверил, находящийся в ухе коммуникатор. — Слышишь меня, Центр? — спросил он. — Да, да. Смотри в оба или я тебя переплюну, — ответил голос. — Пф. Мечтай. День начался спокойно, несмотря на тягу Катсуки к какой-либо деятельности. Эйджиро махал всем, кто выкрикивал его имя и позировал для фотографии с группкой ребят из средней школы. Они от души его поблагодарили, так подпрыгивая на носках, что Эйджиро вспомнил себя в их возрасте (и вау, это заставило его почувствовать себя старым). Несколько людей заметили Катсуки, переходящего с одной крыши на другую, и стали его звать. Эйджиро засмеялся, когда тот оттолкнулся дальше ввысь. — Как всегда душа компании, — сказал он. — Заткнись, Бунтарь. Я выполняю свою работу, не так ли? Эйджиро, улыбаясь, закатил глаза. Спустя час он приостановил свой патруль, чтобы помочь пожилой даме донести покупки до её квартиры через несколько кварталов. Покинув здание, он услышал голос в ухе. — Ты такой проклятуще прелестный, что это мерзко. Эйджиро ухмыльнулся, оглядывая ближайшие крыши на предмет наличия напарника. — Не для того ли мы здесь? Помогать людям? — Хннн… всё ещё не видишь чего-нибудь, что мы могли бы ударить? Улица, на которой находился Эйджиро, была людной, но ничего выходящего за рамки на ней не наблюдалось. — Неа. Что видно сверху? — Абсолютное ничто. — Давай тогда продолжим путь. Патруль без происшествий был событием редким, но не неслыханным. По большому счёту, Эйджиро волновался, что если ничего не произойдёт, остаток дня он проведёт спарингуясь с Катсуки, чтобы избавиться от переизбытка его энергии. (Не то чтобы он когда-либо отказался бы от дополнительной тренировки! Больше всегда лучше, чем меньше!) Эйджиро добрался до более многолюдной части города, когда почувствовал это. Небольшая встряска прошлась по земле, отдаваясь дрожью в ногах. Землетрясение? — Бунтарь. Он потянулся к наушнику, ища напарника. — Ты почувствовал это оттуда? Он обнаружил Катсуки, взобравшегося на край здания и нацелившегося на что-то, чего Эйджиро не мог увидеть. — В нескольких кварталах отсюда идёт дым. Катсуки взметнулся в воздух, торопясь к чему бы он там не увидел. Эйджиро побежал, следуя за своим напарником.***
Изуку подменял кого-то на смене в «Пролитых Чернилах» в воскресенье, когда его взгляд сместился в сторону телевизора позади кассы. Звука не было, в отличие от субтитров для новостного канала. На экране транслировалось изображение Красного Бунтаря и Эпицентра с воздуха, так же, как и злодея, чей рост был как минимум девять метров. Изуку приостановил свою деятельность. В магазине не было людно, да и не он один заметил. Взгляд его коллеги Накамуры, а также нескольких покупателей были обращены на экран. Рост, казалось, был не единственным аспектом злодейской причуды. У него также была сила — он вырывал из земли уличные фонари и швырял машины. Улица, на которой они были, выглядела опустевшей, хотя позади Красного Бунтаря и Эпицентра находилась кучка полицейских машин. Изуку смотрел пристально, уделяя особое внимание злодею. От его кожи шло синеватое сияние, а глаза были сплошь чёрного цвета. Он стиснул зубы, по всей видимости недовольный отправленными сражаться с ним героями. Пока Эпицентр отвлекал злодея, Красный Бунтарь зашёл сзади и, укрепив руку, попытался атаковать. В самый последний момент его отбросили в сторону, но он лишь перекатился на ноги и вновь пошёл в атаку. Красный Бунтарь целиком укрепил торс и ударил злодея сзади по ногам, выводя того из равновесия. Бунтарь вскочил противнику на спину, пуская ему кровь своей зазубренной кожей. Когда злодею удалось стащить его с себя, синеватое сияние, казалось, засверкало ярче. Злодей ухватил Красного Бунтаря за ногу и отшвырнул его в сторону. Однако, при убранном с пути напарнике, Эпицентр нырнул вниз с воздуха, исполняя свой печально известный Заряд Гаубицы... (безрассудный для городской среды) ...подрывая противника во вспышке света. Изуку отпрянул от телевизора, практически ощущая этот жар на своём лице. Лишь только когда взрывы и дым рассеялись, Мидория вновь посмотрел в экран. Он вздохнул, его глаза расширились. Судя по всему, вертолёт, с которого велась съёмка, отлетал дальше от места сражения. Теперь злодей возвышался над ближайшим зданием, будучи пять этажей в высоту и практически достаточно огромен, чтобы составить конкуренцию Леди Горе. Синее сияние на его коже определённо было ярче, чем раньше. Изуку наклонил голову. Мог ли перенос энергии сделать его крупнее? Но тогда как он вырос так сильно до мощного взрыва Эпицентра? Красный Бунтарь, абсолютно не взволнованный увеличением противника в размерах, включился в бой с другой стороны, пока его напарник отвлекал злодея. Он подпрыгнул и с размаха ударил рукой по подколенной впадине, рассекая плоть, но оппонент едва ли обратил на это внимание. Изуку продолжил следить за битвой (справедливости ради — всеобщее внимание в магазине сейчас так же было приковано к телевизору!), наблюдая за наружностью злодея. Всего за несколько минут он вырос более, чем на шесть метров, а синее мерцание его кожи превратилось практически в белую ауру. Изуку моргнул. Он... чем дольше тот сражался, тем сильнее становился. Героям вроде Красного Бунтаря и Эпицентра не одолеть его без альтернативной стратегии. Изуку закусил губу в надежде, что либо он ошибся, либо у злодейской причуды существует предел.***
Что бы они не делали, этот парень не падал. Эйджиро вытер кровь с потом со лба, рукава были потрёпаны по краям. Как долго они сражались? Десять минут? Пятнадцать? Это было не так долго, но злодей уже нанёс большой ущерб улице и нескольким полицейским машинам. Он увидел, как Катсуки подлетел с земли, запуская шквал Бронебойных Выстрелов в спину злодея. — Эй, Бунтарь. — Что? Катсуки приземлился, побежав к нему. — Я устал от этого парня. Давай сделаем Несокрушимую Пулю. — Только если в этот раз ты всё правильно сделаешь, — не смог удержаться от ухмылки Эйджиро, побежав навстречу Катсуки. Без тени сомнения Киришима остановился напротив злодея. Бакуго оттолкнулся, преодолевая оставшиеся несколько метров, и приземлился позади. — Целься повыше. — Я знаю, что делать! После этого в один миг произошло сразу несколько вещей: злодей ринулся на них, Эйджиро полностью укрепил тело, скрестив руки перед лицом, а затем ощутил лишь лёгкий жар, когда Катсуки запустил его в воздух. Эйджиро смотрел, как на долю секунды всё вокруг него размылось в единое пятно, а потом почувствовал удар от столкновения. Теперь он падал, практически в замедленной съёмке наблюдая, как запрокинулась голова злодея, и тот рухнул с сотрясающим землю шлепком. Эйджиро вспомнил о необходимости поддержания причуды до удара о землю. Он кряхтел, однако асфальт раскрошился под его весом. Через несколько секунд над ним показалась усмехающаяся блондинистая голова. — Мы сделали это? — Конечно сделали, — фыркнул Катсуки. Киришима приподнялся на локтях и смотрел на то ли оглушённого, то ли потерявшего сознание злодея, который постепенно уменьшался в размерах, а странное сияние вокруг него меркло. Катсуки подал руку, и Эйджиро принял её. — Ух, это заняло херову вечность. — Язык, Центр. Ты всё ещё при исполнении. Эйджиро подошёл к злодею, чтобы убедиться, что тот повержен. — Будто это когда-то меня останавливало! Злодей лежал в центре сотворённого собственным телом кратера. Его сломанный нос выглядел скверно, а сам он, несомненно, был обезврежен. Эйджиро позволил полицейским подойти и заняться своей работой, однако помог им дотащить и поместить бессознательное тело злодея в один из их грузовиков. — Красный Бунтарь? — он обернулся, обнаружив скорую и фельдшера позади полицейских машин. Женщина улыбнулась ему. — Могу осмотреть порез на Вашей голове. — О, спасибо. Он почти забыл о кровотечении. По счастливому стечению обстоятельств швы накладывать не пришлось — ему промыли рану и посоветовали отдохнуть. Обратно в агентство Эйджиро шёл рядом с Катсуки, позволяя полиции действовать на месте происшествия. Небо уже стемнело, а Киришиме хотелось забраться в горячий душ. — Итак... — сказал он, — это, пожалуй, была наша лучшая Несокрушимая Пуля. — Я целился ему в грудь, — вздохнул Бакуго, расстроившись. Эйджиро засмеялся — Катсуки всегда был перфекционистом. — Как я и сказал: наша лучшая на данный момент. — Было бы проще целиться, не будь ты таким гадски тяжёлым. Эйджиро фыркнул, засмеявшись, и пихнул Катсуки в плечо. Вредничал ли до сих пор его лучший друг из-за того, что был ниже его самого? (Катсуки пришлось мириться с этим ещё с третьего года обучения в старшей школе.) Когда они добрались до агентства, Эйджиро с наслаждением переоделся в мягкую толстовку и спортивные штаны. Он задержался в офисе, чтобы забрать телефон, обнаружив несколько ожидающих его сообщений. Эйджиро просмотрел их, пока они с Катсуки спускались на лифте на первый этаж. Ма: Видели твой бой только что. Напугал нас с мамой! Хотя мы всё же очень гордимся тобой! Передавай Катсуки привет! Эйджиро улыбнулся и пихнул Катсуки локтём. — Тебе привет от моих мам. Катсуки что-то проворчал в ответ, отвлечённый собственным телефоном и тем, что могло быть, а могло и не быть сообщением от его родителей. Эйджиро: Вам от него тоже привет :) Он прочёл сообщение от Мины, поздравившей его с их самой точной Несокрушимой Пулей на сегодняшний день. Эйджиро поблагодарил её, напоминая, что большую часть работы выполнил Катсуки. Он замер, добравшись до последнего непрочитанного сообщения. Мидория Деку: Привет, Красный Бунтарь. Очень надеюсь, что не сильно досаждаю тебе, но я видел твой бой по телевизору. Просто хотел узнать, в порядке ли ты? Ещё раз прости, если надоедаю! Эйджиро ничего не смог поделать с наползшей на лицо улыбкой, и также не получилось остановить тёплое непонятное чувство, разлившееся в груди. Он знал, что Деку славный парень, но это было слишком мило. Эйджиро: Ага! Не волнуйся, ты вовсе не надоедаешь! Спасибо, что проверяешь, как тут я! Из всего, что только мог сказать геройский ютубер, о чём мог восклицать, было довольно трогательно, что Деку решил удостовериться, что Эйджиро не пострадал.***
Изуку перечитал сообщение от Красного Бунтаря. Он шёл домой, кутаясь в куртку, чтобы защититься от холодного ночного воздуха. Ему не удалось посмотреть весь бой Красного Бунтаря и Эпицентра (предполагалось, что ему надо работать), так что получилось лишь уловить подведение итогов, когда злодей был сражён. Хотя он заметил, как Красный Бунтарь говорил с фельдшером. Изуку испытал облегчение, узнав, что тот не пострадал, и даже больше — что сам не докучает. Наблюдение за боем Красного Бунтаря задело что-то внутри Изуку. Оно чем-то отличалось от моментов, когда он видел других героев на экране, будь то битва или интервью. Это было иначе, нежели чем при встрече со Всемогущим, будучи подростком, и лицезрении Эпицентра по телевизору. Это было осознание, что Красный Бунтарь — личность. Живой человек, с которым он ходил в ту же старшую школу, и который — что Изуку каким-то образом забыл — мог получить ранение. Так что Мидория понял, что переживает. Волнуется даже за того, кто находится на бесконечно ином уровне, когда дело доходит до самозащиты. Изуку чувствовал необходимость узнать, как там Красный Бунтарь. Так что он отправил сообщение. Всего одно письмо, чтобы удостовериться, что тот в порядке. Изуку и правда считал, что не получит отклик — ну потому что с чего вдруг Красному Бунтарю уделять ему внимание после такой изнурительной битвы как эта? Но ему ответили, и он понятия не имел, что делать дальше. Надо ли отвечать теперь? Красный Бунтарь ответил ему, так что, кажется, отклик тому не требовался, но кто же знает? Изуку определённо не был лучшим, когда дело касалось людей. Он не знал бы, что сказать, даже если попытался, а из собственного опыта ему было известно, что ничего не говорить лучше, чем выставлять себя дураком. Изуку спрятал телефон в карман куртки и поспешил домой.***
Спустя несколько дней после битвы с громадным злодеем Эйджиро получил письмо из отдела приёма почты в агентстве. Получил кое-что, что могло бы тебя заинтересовать. —Хино Нечасто Эйджиро получал оттуда сообщения напрямую, так что спустился на лифте, когда покончил с уже начатой бумажной работой. Хино — работник, которого Киришима хорошо знал на протяжении нескольких лет — кивнул ему. — Здоров. Хино кинул Эйджиро тонкую прямоугольную посылку. Тот поймал (они оба знали, что он сможет) и перевернул её. Эйджиро резко вдохнул — она была от Деку. — Итак, стоит ли мне сказать пиарщикам, что ты, возможно, приятель Мидории Деку? Эйджиро взглянул на него. — Ты его знаешь? — Ага, люблю его видео, — хохотнул Хино. При том, что Эйджиро ничего не хотелось так же сильно, как потрепаться с таким же фанатом о Деку, или заявить всему миру, что они скоро встретятся, просьба Шинсо (как и неявная угроза) отразилась эхом в голове: никому не рассказывать — по определённым причинам. Эйджиро потёр загривок. — Эм, вообще-то, не мог бы ты не распространяться об этом? По личным обстоятельствам. Хино пожал плечами. — Технически ты — мой босс. Ты можешь заставить меня делать всё, что угодно. Иногда Эйджиро забывал, что это его собственное агентство — для управления им просто имелись другие люди. Он улыбнулся. — Спасибо, я правда ценю это. Уже имея хорошее представление о содержании коробки, Эйджиро пихнул её в нижний ящик стола и постарался не уделять ей внимание до конца дня. Он признавал: разорвать упаковку было бы слегка непрофессионально, а её содержимое непременно вывело бы Катсуки из себя. Вместо этого бумаги были подшиты, Эйджиро получил предложение участвовать в интервью для Токийских Героев и был вынужден принять звонок, предназначавшийся для всё больше и больше раздражающегося Катсуки. По завершении дня Эйджиро засунул посылку в свою сумку-почтальонку и направился домой. В спальне, вдалеке от любопытных глаз, он наконец распаковал её. Жёлтая рукопись терпеливо дожидалась его внутри коробки. Он сделал резкий вдох, заприметив нечто большее, чем обычный автограф. Дорогой Красный Бунтарь, Большое спасибо за твою записку, я был очень удивлён, найдя её. Я так рад узнать, что тебе нравится мой контент, и надеюсь, что смогу продолжать заставлять тебя улыбаться! С уважением, Мидория Изуку Эйджиро перечитал короткую запись, сделанную аккуратным почерком. И о, вау, это была подпись Мидории Деку (Изуку? Как ему стоит звать ютубера при встрече?)! А также несколько милых маленьких звёздочек, пририсованных рядом с его именем. Когда Эйджиро отправлял книгу, он не особо задумывался о том, что пишет. Ему просто хотелось, чтобы Мидория узнал хотя бы о крупице того, насколько сильно Эйджиро любил создаваемый им контент. Он перевернул первую страницу книги, пробежавшись глазами по вступлению. Киришима не мог дождаться воскресного разговора с Мидорией.***
В те дни, что приближали его к видеочату с Красным Бунтарём, Изуку делал всё, что только можно себе представить, чтобы отвлечься. Он записывал и редактировал видео (порыв продуктивности, которого не наблюдалось неделями), ходил на работу в «Пролитые Чернила», выводил Дыньку на дополнительные прогулки, больше трясся и заедал стресс. Отчаянное желание не позориться перед про-героем росло в нём с прошлой недели. Изуку сдался. Он взял телефон. Изуку: Так, ты помнишь, как ходил в школу с Красным Бунтарём, верно? Мидория редактировал своё следующее видео в течение часа, пока Хитоши не ответил ему. Хитоши: Ага, а что? Изуку увидел сообщение и начал быстро печатать в телефоне. Изуку: Он славный, так? Хитоши: Что ты имеешь ввиду? Изуку: Он не станет осуждать меня, когда я стану заикаться или буду нелепым? Хитоши: Беспокоишься по поводу предстоящего с ним разговора, не так ли? Изуку стало стыдно, на лице проступил нервный румянец. Изуку: А почему нет? Он про-герой. И знает о моём существовании! Хитоши: Однако и я про. Рядом со мной ты же не нервничаешь. Изуку закусил губу. Изуку: Не аргумент. Ты мой друг, и я видел тебя пьяным и кричащим о том, как сильно ты любишь свою кошку. Изуку знал Хитоши почти десятилетие. Им теперь было не особо много чего скрывать друг от друга. Хитоши: И ты думаешь, Красный Бунтарь не совершал чего-то такого же тупого? Или и того тупее? Хитоши: Смотри, ты знаешь, я ненавижу людей, но он, вообще-то, славный парень. В противном случае я бы не дал ему твой номер. Так что будь собой и не переживай. Хитоши: Могу гарантировать, что он тоже нервничает из-за разговора с тобой. Изуку нахмурился. Этого совершенно точно не могло быть. Изуку видел интервью с Красным Бунтарём годами, обычно только перед тем, как переключить канал или закрыть вкладку. (Смотреть на героев, с которыми он ходил в одну школу, было непросто.) Красный Бунтарь был так горд собой, так добр и великодушен. Изуку в принципе не мог пугать кого-то вроде него. И всё же, он написал Хитоши, чтобы его друг думал, что Мидория в порядке. Изуку: Спасибо, Тоши. Но ты обещаешь, что он, как бы, не грубиян в глубине души? (Он был близок с Эпицентром. Изуку об этом не забыл.) Хитоши: Не-а. Полагаю, не мог быть грубым, даже если бы постарался. Так что не стрессуй по этому поводу, хорошо? И расскажи, как всё пройдёт. Изуку испустил вздох облегчения. Хитоши и сам не был лучшим, когда дело касалось людей, но успокаивало, что шанс насмехательства со стороны Красного Бунтаря потенциально был ниже, чем Мидория думал. (Хотя он не мог знать этого наверняка до воскресного вечера — осталось всего три дня.) Теперь всё, что Изуку мог, — ждать.***
Эйджиро сделал глубокий вдох, провёл рукой по волосам. Они не стояли торчком: он принял душ после утренней тренировки и просто надел повязку, чтобы они не лезли в глаза. Но теперь его интересовало, не надо ли было сделать причёску. Волосы были частью его образа, что если Мидория подумает, что он неряха? И, может, ему также стоило переодеться перед всем этим? Эйджиро оглядел себя. Он был в чистой красной футболке и каких-то трениках, но не то чтобы Мидория увидит его нижнюю часть. По идее, это неофициальная встреча, так что всё нормально. Эйджиро посмотрел на экран ноутбука. Он был один в своём кабинете дома, Катсуки находился где-то в квартире. Они с Мидорией добросовестно обсудили детали за последние несколько дней, и вот, это, наконец, происходило. Запуск скайпа не был столь драматичен, как он себе представлял, поиск MidoriyaDeku1 не был столь волнителен, как он себе представлял, но вот ожидание кардинально действовало на нервы. Бабочки копошились в животе, напоминая, что, чёрт возьми, это действительно происходило! Затем поступил входящий звонок, и на экране появилось лицо. Годы с внезапно начинающими снимать его камерами быстро привели Эйджиро в идеальную форму. Он заговорил первым. — Привет! Вау, здорово наконец с тобой встретиться! Мидория Деку (Изуку?) моргнул, слегка отклонившись на стуле. На удивление, задержка была небольшой. — О, эм, привет! Тоже рад встрече с тобой. Мог ли Эйджиро заметить намечающийся румянец у Мидории на щеках? Он проигнорировал это. — Хей, слушай, спасибо большое, что подписал мою книгу! Я бы пришёл на автограф-сессию, если бы не был так сильно занят! Мидория хохотнул, высоко и коротко. — О, да, не ожидал увидеть тебя в Мусутафу. Но Хитоши упоминал, что вы преследовали одну злодейку. Эйджиро склонил голову вбок. Хитоши? Как давно Мидория его знает? (Они были вместе? Или Мидория просто использовал геройское имя Шинсо?) Эйджиро решил не спрашивать. — Оу, Хитоши сильно помог. Он действительно облегчил задачу нам с Эпицентром. Впрочем... — он отодвинулся от экрана ноутбука, взяв рукопись с края стола, — я получил твою книгу почтой несколько дней назад! — он улыбнулся, демонстрируя её. — Не знаю, сколько времени понадобится, чтобы закончить с ней, но я уже прочёл несколько страниц! Мидория густо покраснел, румянец достиг шеи. Он поднёс руку к лицу, прикрыв рот. — Ох, я... Я правда рад, что тебе нравится. (Очаровательно!) Эйджиро утихомирил эту часть своего мозга, откладывая книгу. Он снова улыбнулся. — Круто, что ты можешь так много написать о героях. Откуда ты черпаешь всю ту мотивацию? Мидория моргнул, ничего не говоря некоторое время. — Это, эм... Не уверен, на самом деле. Герои всегда были... интересны мне. Так что я просто писал, что о них думаю. Эйджиро присвистнул, впечатлённый. Книга была на несколько сотен страниц, и просто пролистав её однажды, он не заметил особо много из того, что уже было освещено у Мидории на канале. Так что ему стало интересно, как много всего хранилось у Мидории в голове, что тот производит так много контента. Эйджиро придвинулся к экрану, уперевшись локтем в стол, а подбородком в ладонь, и вздёрнул бровь. — Итак, есть ли у тебя любимый герой? Мидория пробормотал и пробубнил несколько торопливых слов, одновременно размахивая руками. Он действительно был столь же подвижен в реальности, как и в своих видео. — Я, ну, не думаю, что у меня есть любимчик, в общем-то, — Мидория мял руки, отвлекая себя и не смотря в экран. — Я был самым ярым фанатом Всемогущего, будучи ребёнком. Но сейчас? Не уверен. Его глаза, такие большие и зелёные, уставились на Эйджиро. — Возможно странно такое спрашивать, но есть ли у тебя фаворит? Я имею ввиду… может какой-нибудь старый герой, которым восхищаешься. Потому что было бы странно равняться на другого про... Эйджиро выпрямился. — О, это лёгкий вопрос! — он согнул руку, демонстрируя бицепс. (От него не укрылось то, как глаза у Мидории стали ещё шире.) — Алый Бунтарь! Самый мужественный герой в истории! Эйджиро пренебрёг возможностью упомянуть, что смотрел двадцатиминутное видео Мидории об Алом Бунтаре. Много раз. Даже отправил его всем в групповом чате. Его сердце всё ещё пропускает удар каждый раз, как он слышит упоминание о себе, как о части оставленного Алым влияния. Мидория спросил, уже менее робко: — Что тебе в нём нравится? Эйджиро ощутил то тёплое, волнительное «он и правда спрашивает!» предвкушение в груди. Он с жаром заговорил о своём герое, о том, какой Алый Бунтарь крутой, и благородный, и добрый, несмотря на свою грубую причуду. Всё это время Мидория слушал, иногда кивал или хмыкал, соглашаясь. Было ощущение, что он молча подбадривает Эйджиро, всецело и искренне заинтересованный тем, что тот говорит. Большинство людей, даже другие герои, уделяли этому не так много внимания, потому что Алый Бунтарь был героем «старой школы», одним из прошлого поколения. Но не Мидория. Тот, кажется, позабыл о своей нервозности, увлечённый разговором о героях. Впервые он остановил Эйджиро, чтобы поправить его. — Прошу прощения, но думаю, это случилось после сражения Алого Бунтаря с Каньонным Крушителем. Помню, как читал об этом, и было это в том же году, когда он решил сменить агентство. — Да быть не может! — сказал Эйджиро невозмутимо. — Это обязано было произойти до Каньонного Крушителя. Это случилось на заре его карьеры. Мидория нашёл, что на это возразить, и вау, неужели так чувствовали себя фанаты героев? Потому что, в некотором роде, было воодушевляюще заводить споры на тему любимого героя. После нескольких запросов в Мугле Эйджиро, подчёркнуто тяжко вздохнув, признал поражение. — У тебя потрясающая память. Эту битву настолько слабо осветили, что её даже не упомянули на его странице в Мики. — Оу, не знал об этом! Я просто провожу много исследований. Он даже издал робко-хвастливый звук, абсолютно, ну, скромный. Эйджиро не думал, что его сердце способно это выдержать.***
Изуку созвонился с Красным Бунтарём, будучи столь же сокрушённым, сколь и напуганным. Он был нервным и потным, несмотря на заранее принятый холодный душ, потому что его тело ненавидело его. Изуку боялся, что его одежда была слишком простой, или что Красный Бунтарь заметит, каким нелепым он был без сценария и возможности переснять сцену столько раз, сколько ему того хотелось. Он не ожидал увидеть про-героя в футболке и головной повязке. Однако, Красный Бунтарь был не только приятным и энергичным (и до текущих слюней мускулистым), но также оказался фанатом, в некоторой степени. Изуку сначала поразился, как много тот знал про Алого Бунтаря, но, пожалуй, ему не стоило сомневаться в этом, так как часть имени этого самого мужчины взял себе Красный Бунтарь. Возможно, Изуку ожидал от Киришимы отрицания того, что он такой горячий поклонник. Вероятно из-за того, что Красный Бунтарь и сам герой. Даже ошибка Красного Бунтаря была в некотором роде познавательной. Это в очередной раз напомнило ему, что на другом конце был реальный человек. Тем не менее, Изуку, довольный, продолжил, по большей части, слушать Красного Бунтаря, когда услышал знакомое бренчание металлических жетонов. Он отвернулся от экрана и с ужасом увидел не полностью закрытую дверь. Дынька оперлась на неё лапами, пока та не открылась достаточно, чтобы протиснуться внутрь. Изуку виновато развернулся к экрану. — Извини, моя собака пробралась в комнату. Я могу просто... Красный Бунтарь ахнул, придвинувшись к камере. — Погоди, Дынька? Можно мне взглянуть на неё? Изуку вздрогнул, удивлённый. (Дынька, решив, что хочет внимания, начала скулить.) Он перевёл взгляд с героя на собаку и обратно. — Ох, эм, конечно. Изуку наклонился и поднял Дыньку. Он отодвинул клавиатуру в сторону, чтобы та могла сесть на стол. В глазах Красного Бунтаря фактически сверкнули звёзды. — Она такая милая! — он помахал рукой, пытаясь привлечь её внимание. — Привет, Дынька! Дынька, не особо увлечённая голосом какого-то незнакомца, была заинтересована, кажется, только в почёсывании её живота. Изуку улыбнулся, пока чесал её за ухом. — Она такая проказница. — Нет! — засмеялся Красный Бунтарь. — Она ангел! Правда, Дынька? Изуку думал, насколько абсурдным выглядит то, что кто-то, никогда не видевший Динь воочию, обожает её. Динь зевнула, прежде чем улечься у Изуку на столе (к большому восторгу Красного Бунтаря). Как и предполагалось, она являлась огромной поддержкой, имеющейся в комнате. Большую часть времени Изуку держал одну руку на ней, успокаивая себя с помощью её мягкой шерсти. Он чувствовал, как медленно сбавляется напряжение в плечах и животе. Казалось, его самый большой страх, бывший в памяти ещё со старшей школы, не станет проблемой. Не было никаких «Ты выглядишь знакомо», «Мы не встречались раньше?» или «А ты не был на факультете Общего Образования?». Было немного грустно, что Изуку настолько же легко забыть, насколько он думал. Но в то же время было облегчением знать, что до сих пор для Красного Бунтаря он являлся незнакомцем. И теперь, когда он не переживал о своём прошлом, Изуку начал подмечать мелкие детали в герое. Красный Бунтарь много улыбался, а его острые зубы на деле были не такие устрашающие, как Мидория думал. Его волосы выглядели мягкими, когда не были уложены и сглаживали угловатую челюсть. Эти пылкие красные глаза были подавляющими, показывая Изуку кого-то значительно более энергичного, чем он сам. Это также было в некоторой степени утомительно, потому что Красный Бунтарь абсолютно точно был экстравертом, и беспокойное маленькое сердце интроверта Изуку испытывало трудности с тем, чтобы поспевать. Тем не менее, он улыбался, говорил, когда представлялась возможность, и старался не смотреть на маленький (милый) шрам на веке Красного Бунтаря. Подавив второй зевок, Изуку метнул взгляд на часы — узнать, насколько долго это было. — О, вау. Красный Бунтарь притормозил. — Хм? Изуку потёр загривок. — Уже больше часа прошло... Он надеялся, что это не прозвучало грубо. Было позже девяти вечера: не невероятно поздно, но Изуку ощущал, будто день был долгим. Как бы там ни было, он оставался так долго, как того хотел Красный Бунтарь. — А, извини, — Красный Бунтарь виновато хохотнул. — Меня немного занесло, не так ли? — Ох, нет, нет... — Изуку нервно замахал рукой, чем привлёк внимание Дыньки. — Дело в том, что я, эм, я... Красный Бунтарь усмехнулся снова, беззлобно. — Не беспокойся, я могу теперь оставить тебя в покое. Сейчас и правда довольно поздно. Изуку не хотел обидеть его, так что спросил: — Ты уверен? — Ага, без проблем. Огромное спасибо, что сделал это для меня. Изуку с трудом издал тяжкий, утробный вздох облегчения. Он робко улыбнулся. — Нет, было весело. Рад был сделать это. Взаправду. Красный Бунтарь оказался всем, что Изуку представлял себе в наилучшем сценарии. — Спокойной ночи! Красный Бунтарь улыбнулся и в последний раз помахал рукой. — Ещё раз спасибо. И тебе спокойной ночи! Затем звонок завершился. Изуку закрыл глаза и протёр их основанием ладоней, чтобы расслабиться. Из всего, что могло пойти не так за последний час, ничего ужасного не произошло. Изуку даже сказал бы, что наслаждался этим. И Красный Бунтарь, несмотря на свою известность, был на самом деле замечательным.***
— Ещё раз спасибо. И тебе спокойной ночи! Эйджиро завершил звонок и откинулся на стул. Он уставился в потолок, сердце билось слегка чаще обычного. Ему не верилось, что он провёл целый час с Мидорией Деку. И, несмотря на свою популярность, ютубер был... умным честным благородным милым(?) Да, в этом сомнений не было. Его волосы, и глаза, и веснушки, и смех в видео — одно дело, но видеть всё это вживую — совсем другое. И встреча с ним показала Эйджиро две вещи. Во-первых, Мидория был настолько искренним, насколько вообще человек может быть. В его видео, надо полагать, не было фасада. Он был добрым, любезным и гораздо более умным, чем Эйджиро ожидал. И во-вторых, сердце Эйджиро защемило от осознания, насколько Мидория не его поля ягода.