Жар

Наверное, стоило заподозрить что-то неладное ещё днём, когда начала теряться привычная уверенность в координации, автомат стал казаться тяжелее обычного, а Церберус косился с подозрением и без команды рычал и гонял каждого, кто нервировал его хозяина. Хирума заболел. То есть не то, чтобы он никогда этого не делал, но эти его "недомогания" обычно заканчивались тем, что он выпивал одно из супер-пупер лекарств, выигранных когда-то в покер (проигравший солдат обязан пожизненно присылать ему армейские аптечки), но не в этот раз: лекарства кончились, время и силы на поиск альтернатив тоже. Наверняка стоило озаботиться этим, позвонить Мусаши или одному из своих должников, но Йоичи лишь отмахнулся и, как альтернативу, решил использовать здоровый сон. - Не скули. - Проворчал он, потрепав между ушами Церберуса, усевшегося рядом с его кроватью и умастившего широкую морду на краю. - Некогда, нам ещё за Кристмас Бол бороться. Он проснулся ночью с осознанием: насколько опрометчиво было затянуть. В его "берлоге" не было никого, кто мог бы помочь, да никто доподлинно и не знал где эта "берлога" вообще находится (да даже если бы и знали, ни один здравомыслящий человек сюда бы не сунулся). Тело ломило так, словно его переехал мусоровоз, кожа болела, будто её сдирают, голова буквально раскалывалась на куски. Сухое, нещадно саднящее горло и лёгкие жгло тяжёлым, хриплым кашлем, нос забило, так что не вздохнуть нормально, глаза слезились, а свет причинял боль. Хируму трясло, явно поднялась высокая температура, сознание то озаряло его голову, то пропадало, оставляя смазанные картинки. Парень пытался соображать: что ему сейчас делать, но ничего дельного в больную голову не лезло. Родители его никогда не лечили, никто за ним, больным, не ухаживал, а сам он успевал избавиться от симптомов до того, как это становилось проблемой. Видимо, в этот раз, "как всегда" не получится. Хирума попытался дотянуться до телефона, но, словно Фортуна окончательно отвернулась от него, мобильник разрядился. Ругаясь сквозь зубы, Йоичи сумел подняться на ноги и даже сделать пару шагов в направлении зарядки, но голова закружилась от "перепада высоты" и парень, тяжело дыша, повалился на пол. Вот так? Он всегда гордился тем, что способен справляться в одиночку, гордился своим авторитетом, а теперь эти прекрасные бонусы выходили ему боком. Отстранённо подумалось, что за всеми знакомыми ему ребятами, наверняка бы присмотрели друзья и родители... да он бы и сам устроил их недомоганию ад, пригнав в квартиру лучших врачей. Особенно сильно вздрогнув, парень обхватил себя руками за плечи. Пол был прохладным, за что его благодарила раскалывающаяся голова и ненавидело всё остальное тело. Отчего-то захотелось обижаться на весь мир и пристрелить пару недотёп, но никто ведь не виноват в случившемся. Вдруг Хирума почувствовал сильный рывок - его ухватили за шиворот и потащили к кровати. Церберус ворчал, стараясь не разорвать ткань футболки и отбуксировать хозяина на место, благо, тот не успел далеко ушлёпать и не был особо тяжёлым. Забравшись с помощью пса на кровать, Йоичи тут же уткнулся в неприятные, мокрые подушки и замотался в одеяло. Запрыгнув следом, Церберус обнюхал торчащую из получившегося кокона голову и, явно оставшись недовольным, широко лизнул лицо парня. Инстинкты говорили, что ослабевшему "альфе" срочно нужна помощь. - Горячий. - Прошептал Хирума, пытаясь отмахнуться от пса. - Язык горячий... плохо. Церберус замер на секунду, а потом, вдруг, унёсся в неизвестном направлении. Йоичи отрывисто вздохнул, краем ускользающего сознания отмечая какой-то подозрительный грохот. Если он умрёт, эта чёртова псина, наверняка, его съест. Но эта мысль не принесла страха, только слабую улыбку: да, он будет полезен в этой жизни. Закрыть глаза показалось почти счастьем. Дыхание и кашель всё ещё рвали глотку, а потом на лицо упало что-то мокрое и холодное. Хирума даже не стал вникать, чувствуя, как тихо скулящий Церберус забирается ему под бок, трётся мордой, фыркает, будто бы зовёт. Йоичи с трудом приоткрыл глаза, и отодвинул мокрую ткань (этот пёс - чёртов гений), различая только расплывчатый силуэт, и сграбастал собаку в охапку, прижимая к себе и зарываясь лицом в жёсткую шерсть, чувствуя, как становится самую малось легче. Остатками сознания Йоичи цеплялся за мысль, что он не один и есть существо, которое его не боится и не бросит. А потом всё исчезло. Он приходил в себя, чувствуя, как раз за разом исчезает и появляется на лице ткань. Слышал, как через толщу воды, как скулит Церберус, как он лижет его руки и тычет мокрым носом в щёку. Пёс заботился о нём и это очень грело душу, которой по слухам, у дьявольского квотербека не было. Церберус ни разу в свей жизни так не беспокоился за человека, но когда Хирума перестал реагировать даже на лай и укусы, продолжая только хрипло дышать, он понял, что такое ужас. Он всегда презирал домашних собак считая их тупыми подлизами и пресмыкателями. Теперь же и сам понимал, что готов вилять хвостом, вертеться у ног и приносить ботинки, лишь бы хозяин снова зубасто оскалился, выпустил в воздух пулемётную очередь и позвал его. Хирума не знал, сколько прошло времени, когда он, вдруг, престал слышать даже лай своего пса. Он приоткрыл слезящиеся глаза, попытался позвать, но в комнате было всё так же тихо (если не считать звона в ушах, конечно). "Чёртова псина тоже свалила" - ехидно подкинуло сознание, но парень попытался отмахнуться от этой мысли, тряхнув головой. Та, естественно, отозвалась чудовищной болью и Йоичи застонал, сжимаясь в клубок. Вокруг всё снова потемнело, остался только звук собственного дыхания и хрипа. "Один". Он слышал голоса, лай, рычание и вопли. Эта какофония причиняла боль, его трогали, шевелили, перекладывали, но Хирума не мог даже глаз открыть. Он чувствовал, как к губам прикоснулась влага, как кто-то придерживает его за затылок и покорно проглотил всё, что попало в рот, едва не подавившись. Было плохо, но вновь появившаяся под пальцами шерсть не давала до конца ускользнуть. Когда удалось, наконец, прийти в себя, Хирума оказался полностью дезориентированным. В окно заглядывало окрашенное в алый небо, но не понять рассвет это или закат, в комнате царил полумрак, тело побаливало, в голове шумело, но в общем, Йоичи мог отметить общие улучшения. Проморгавшись и более-менее привыкнув к свету, парень огляделся, замечая ворох разнообразных лекарств на столике у кровати, стакан и бледного, сжавшегося в кресле врача... за креслом ещё одного... и ещё... тут что, целое отделение пряталось?! С трудом приподнявшись на локтях, Хирума вопросительно уставился на забившихся в угол людей. Те его тоже заметили и, кажется, облегчённо вздохнули. - Слава Богу. - Прошептал тот, что сжался в кресле. - Вы очнулись. Как самочувствие? - Сойдёт. - Осторожно ответил Йоичи, чувствуя, как сипит голос. - Вы два дня пролежали в бреду. Вас бы в больницу, а ваш... пёс... очень умное животное... не позволил. Мы сделали всё, что в наших силах, но он нас не выпустил из квартиры... Первые несколько секунд, Хирума озадаченно хмурился, не понимая, как пёс мог препятствовать троим взрослым мужикам, но потом вспомнил, что это оружие массового поражения он вырастил сам и чуть оскалился. Воображение услужливо подкинуло картину того, как Церберус загоняет врачей в квартиру. И ведь нашёл же их, привёл. Чёртова псина. - Пожалуйста. - Прошептал врач, умоляюще глядя на оживающего подростка. - Отзовите его. Мы два дня в вашей квартире и ничего не ели. Рецепт на приём лекарств лежит у вас на столе. - О произошедшем никто не узнает. - Сощурился Йоичи и все трое часто закивали, готовые на что угодно, лишь бы пройти мимо злобной твари. Хмыкнув, блондин прокашлялся, стараясь вернуть себе твёрдость голоса и рявкнул, как можно громче: - Церберус! Горло обожгло и парень закашлялся, а в коридоре уже слышался топот когтистых лап, а спустя секунду, верная псина вертелась на кровати, обнюхивая хозяина, облизывая и покусывая руки. Хирума сделал жест рукой и врачи стремглав бросились к выходу, покидая страшную квартиру. Церберусу до них не оказалось дел, он ластился, топча лапами колени и бодая Хируму в живот, мотал хвостом, ворчал и едва не повизгивал от радости. Длинные пальцы путались в его шерсти, хриплые смешки казались самой лучшей наградой. - Счастлив, чёртова псина? - Хрипло "ворковал" Хирума. - Счастлив? Тебе не придётся жить с чёртовым старикашкой. Загнал врачей прямо сюда? Моя псина. Церберус негромко гавкнул, жалея больную голову хозяина и поднял морду, уставившись ему в глаза. Долго, пристально, словно ожидая чего-то и Хирума точно знал, чего: - Хватит валяться. Чёртовы дети целых два дня отдыхали, пора напомнить им, что такое Ад! - Йоичи оскалился, получая точно такой же оскал в ответ. - Давай, чёртова псина, воняем, как будто сдохли. В душ и за дело. Я-ха! Радостно гавкнув, Церберус, потянулся, вылизывая горячее лицо хрипло хохочущего хозяина. Живой, а раз лыбится, значит скоро поправится, начнёт палить из оружия и ругаться. Псу подумалось, что он мог бы любить этого человека, а раз так, то и таскать тапки н очень уж унизительно... Встряхнув мордой, он отринул эту чушь. Хирума его в ветеринарку сдаст, если он начнёт себя вести, как все эти домашние половички! Ему вполне хватает преданности и острых зубов, всегда готовых вонзиться в того, на кого укажет когтистый палец. Но разве им нужно что-то больше?