Школьные годы чудесные

Кастиэль чувствовал себя скверно как физически, так и морально. И если физическое своё состояние он понимал очень хорошо - судя по ознобу, сухости во рту, слабости, головной боли и боли в глазах, у него поднималась температура, то с собственными душевными страданиями разобраться было не так-то просто. Дело в том, что им владели сомнения. Сомнения были непривычными. Раньше ему приходилось думать только о том, что касалось физики, в остальном он никогда не сомневался. Знал класса с третьего, куда пойдёт учиться, кем будет работать и к чему будет стремиться, а остальное, вроде квартиры, предложений работы, круга общения - всё шло в руки как-то само собой. И вот тут ему первый раз пришлось думать не о каком-нибудь научном эксперименте, а о выборе собственного пути. Кастиэль хорошо понимал, что хочет остаться рядом с Дином, даже если всё будет так, как сейчас, то есть между ними не будет никакой интимной близости. Вчерашние поцелуи, которые всё-таки были, стали ещё одним подтверждением этого желания. Но, с другой стороны, Кас прекрасно знал, что вся его жизнь связана с физикой, и не с той физикой, которую он сейчас преподавал. Вернувшись в предоставленную ему комнату, Кастиэль осознал, что не хотел бы провести свою жизнь так, как он проводит её сейчас. Но хочет ли он уехать в Японию? Хочет ли оказаться в большом исследовательском центре, работая над темой всей своей жизни? Может, там он сможет реализоваться полностью, но этого ли он хочет? Думать мешала больная голова, и Касу казалось, что всё, что происходит, не критично, если не считать поднимающейся температуры. Он ещё помнил, как болел в детстве, поэтому главным сейчас было не дать болезни снова прижать его к кровати на месяц, а то и два. А для этого надо было выпить лекарств, лечь в постель и постараться заснуть. Вот только он понятия не имел, как именно это сделать. Нет, с постелью всё было понятно. Со сном, вроде, тоже, вот только что делать, если просто так уснуть не удастся, он не знал. Главным вопросом оставались лекарства, которых у него не было. Конечно, их следовало бы купить, но какие именно Кастиэль не знал, а обращаться к врачу не считал нужным. Сама мысль о том, чтобы идти в аптеку, спрашивать у провизора, что же ему употребить, потом возвращаться домой, читать инструкцию и только затем принимать таблетки, была неприятна. И Кас решился. Одевшись, он вышел из дома и, с трудом переставляя тяжёлые ноги и напрягая зрение до боли в глазах, направился к уже хорошо ему знакомому дому, благо до него было совсем недалеко. Преодолев несколько улиц он вошёл в дом, поднялся на нужный этаж и позвонил звонок, совсем не думая о том, корректно ли его поведение. Дверь открыл Дин, домашний, но уже не заспанный, судя по всему, ему сейчас было вовсе не так плохо, как вчера. - Кас? - физрук выглядел удивлённым, но скорее радостным, чем наоборот. Он сразу же, без лишних вопросов, пропустил коллегу в квартиру и помог стянуть плащ, сразу же вешая его в коридоре. - Что-то случилось? - Я, кажется, заболел, - поведал Новак капельку смущённо. Хотя у него в принципе горело лицо, так что это не должно было быть заметно. Он наклонился, собираясь снять обувь, и качнулся, так что Дину пришлось поддержать его руками. - Плохо, - быстро сказал Винчестер, вглядываясь в распрямившегося Кастиэля. Коснувшись ладонью его лба, Дин почувствовал сильный жар, сразу же нахмурился и прикусил нижнюю губу. - Да ты весь горишь, у тебя градусов тридцать девять, не меньше. - Не знаю, не мерил, - честно признался Кас, снова покачиваясь и почти повисая на поддерживающих его руках Дина. Глаза у него блестели, а губы были влажными, и Винчестеру было невероятно тяжело держать себя в руках. - У меня нет градусника, - поделился физик печально, словно это было ужасной трагедией. - Тебе надо немедленно лечь, - Дин не спрашивал о том, почему коллега явился к нему в таком состоянии, он буквально потащил Кастиэля в сторону своей спальни. Недостаток места, неудобность положения его не волновали, важнее был горячий лоб Кастиэля и его же озноб, а так же перспективы развития болезни. - Дин, я хотел попросить, - Кас вспомнил наконец ту фразу, которую собирался сказать ещё тогда, когда ему только-только открыли дверь, которую он готовил и даже репетировал всю дорогу, пока шёл сюда. - Позаботься обо мне, пожалуйста. - Дамы, господа, неопределившиеся! - Габриэль стрельнул глазами на публику. Он стоял перед доской, ударяя указкой, которую держал в одной руке по раскрытой ладони второй. - Я собрал здесь элиту старших классов и Руби, - в Гейба полетел фломастер, но он ловко увернулся, - чтобы обсудить нашего физика и его грядущий переезд в Японию. - А он собирается переезжать? - удивился Самандриэль, который был, как всегда, не в курсе последних событий. Он вообще жил в каком-то своём мире, в котором, на данный момент, кроме него существовал только новенький, Адам. - А почему это должно волновать нас? - осведомилась Руби, оглядываясь вокруг словно пытаясь найти причины думать об этом переезде. Гейб кинул ей маркер обратно. - Ну и пусть себе катится! - Джо сложила руки на груди и надулась. Она была влюблена в Дина той наивной любовью, какой девочки обычно влюбляются в преподавателей, а потому ревновала его к Касу. Об отношениях этих двоих знали все старшеклассники, кроме Самандриэля. И, конечно, Каса. - Мне напомнить поимённо всех наших прошлых физиков? - осведомился Габриэль, покачивая указку. Сэм смотрел на него с восхищением. - Всем нам осталось не больше трёх лет до выпускного, ребята. И мы уже не застанем нашу прошлую физичку, которая тоже была той ещё стервой. А между тем мы все учимся здесь для того, чтобы иметь прекрасные результаты именно по этому предмету. Все же наши прошлые преподаватели или не могли нормально объяснять материал, или отличались такими заскоками, что мирное сосуществование с ними было невозможно. - Габриэль прав, - поддакнул Гордон. - Все либо были идиотами, либо конченными психами, а этот нормальный, кажется, - он веско кивнул. - Да уж лучше он, чем какая-нибудь тётка, - нахмурилась Лилит, у которой не складывались отношения с учительницами. К красивым преподавательницам она приставала, за что её не любили, некрасивым она не нравилась по причине женской зависти и распутности Лилит, так что нынешним физиком блондинка была довольна. - Да, и среди мужчин он неплох, - согласилась Руби, которая терпеть не могла преподавателей-мужчин, падких на прелести старшеклассниц. Старшеклассницы должны были принадлежать им с Лилит и никому больше! - Так вот, все мы понимаем, что он должен остаться в нашей школе, - уверенно кивнул Габриэль, оглядывая присутствующих. Хотя он собрал старшие классы далеко не в полном составе, места в кабинете химии, облюбованном под эти цели, было маловато. - И что ты намерен сделать? - осведомился Рафаэль, поглядывая на брата с интересом. Его всегда занимали планы Габриэля, потому что сам он никогда не мог придумать что-то подобное. - Что мы намерены делать, - важно уточнил Гейб. - Если мы хотим, чтобы успех состоялся, нужно действовать коллективно и во многих направлениях. Итак, что может удержать его тут? - Интерес к преподавательской работе! - высказалась Анна, которая нежно обожала детей и всё, что было связано с ними. - Если мы будем проявлять больше интереса к учёбе, покажем, что с нами можно отлично работать, он может захотеть остаться. - Фигня, - вмешалась Руби, приобнимая соседку по парте за плечи. - Самый сильный мотиватор - интерес любовный. Или сексуальный, - она порочно улыбнулась. - Надо заставить его понять, что он не может оставить свой сексуальный интерес. - Бред! - отозвался кто-то из парней, Габриэль не разобрал, кто именно. - Интерес весь в перспективах. Конечно, в лаборатории в Японии их больше, но и тут можно найти интересный грант под школу, кроме того, тут он будет главным, а не просто чьим-то подчинённым. Надо только нужный грант найти. - А я считаю, что Руби права, - привычно согласилась со своей "близкой подругой" Лилит. - Только надо ещё и показать сексуальному интересу нашего физика, что тот не может его объяснить. - Простите, мы опоздали, - в дверях появились растрёпанные близнецы-Адамсоны, красные и мокрые. Судя по всему опоздали они по уважительной причине. - Что обсуждаем? - Как удержать здесь нашего физика, - объявил Габриэль, когда его братья присели на учительский стол, тесно прижавшись друг к другу. - Идеи, предложения? - Привязать к стулу, - предложил Люцифер и, глядя на то, как Гейб закатил глаза, посчитал нужным развить мысль. - То есть привязать к стулу, отдать нашему физруку и тот ему наглядно покажет, что никуда уезжать не надо. Только надо привязать как-нибудь посексуальнее и... - он не договорил. Джо, заткнув уши руками, выбежала из кабинета, направляясь, судя по всему, в женский туалет. - Минус один, - объявил Габриэль, чтобы нарушить возникшую паузу. - Итак, сосредоточились, собрались. Значит сексуальный интерес, гранты и интерес к делу, неплохо. - И какой план? - уточнил Рафаэль строго, до него, может, в результате удара головой, не всё и не сразу доходило, но он старался этого не показывать. - Анна, вы с Самандриэлем займётесь тем, как показать, что преподавать - это круто, - Гейб чуть повернулся. - Лилит, Люцифер, придумайте, как убедить Дина не отпускать нашего физика ни в какую Японию, - он явно входил в раж. - Михаил, мы с тобой будем придумывать, как раскочегарить Кастиэля на сексуальный интерес. Гордон, узнай, какие есть гранты на школы. Сэм, выясни, чем занимался Кас у себя в лаборатории. Руби, Раф, - он тяжело вздохнул, собираясь с мыслями, - постарайтесь ничего не испортить. Удачи, ребята.