Mon amour

Все тяжелее было дышать от нахлынувших чувств. Сложнее было сохранять маску безразличия и холодной сдержанности, за которой скрывалось все то, что творилось сейчас на душе девушки. Нет, ей не было все равно. А ведь казалось, что все ужасы войны, все то, что происходило перед ее глазами, должно было научить принимать превратности судьбы стойко, быть сильной в любом случае. И она пыталась до этого момента делать это. Несмотря ни на что. Но всегда есть предел. Это необъяснимое молчание Аси, эта проклятая статья, разговор с Аглаей Ивановной, которая дала понять, что будет всеми путями стараться заполучить жениха Кирсановой – все это в какой-то момент просто сломило эту стойкость, выбило из равновесия Ларису. - Что ты с ней сделал? Она меня ненавидит, она со мной не разговаривает, - бросила вслед жениху девушка. Нет, у нее не было уверенности, что Павел был как-то причастен ко всему этому. Но ведь, как оказалось, она так много не знала о том, с кем собиралась пойти под венец. И можно ли было тут о чем-то говорить с уверенностью? - Я с ней сделал? Ты думаешь, она из-за меня с тобой не разговаривает? – слова Бестужева обожгли как огонь. Чувствовалось, что такие обвинения задели его, как и то, что Лариса даже на секунду допустила такую мысль. Впрочем, отчасти был сам виноват. Все эти недомолвки, тайны – все это не могло укреплять отношений, не могло восстановить того полного доверия, которое между ними было. И мужчина прекрасно это осознавал сейчас, но, к сожалению, ничего не мог сделать пока. Лариса застыла на месте, стараясь сдержать слезы. Надо сказать, что ей хотелось броситься вслед сейчас Бестужеву. Сделать все, чтобы не так оканчивалась их встреча. Этих встреч и так было слишком мало, чтобы они проходили вот так. И все же гордость никак не давала поступить так. Да и некая обида как-то незаметно пробиралась в душу после брошенных женихом слов. Неужели это был намек на то, что тут была ее вина? Или на кого-то иного намекал сейчас Павел? Но было чувство и сильнее обиды. Страх перед тем, что, только найдя своего жениха, она могла вновь потерять его. И дело было даже не в том, что его могла найти полиция. Нет, Лариса до последнего хотела верить, что все эти обвинения лишь некая ошибка, что все встанет на свои места. Вдруг возник страх, что вот так отталкивая Павла, все время, не доверяя ему, она просто могла дать лишний козырь в руки Демидовой. Что могла своими руками отдать своего жениха той и… потерять того, кого так любила несмотря ни на что и кого так искала. Но ведь разве она могла поступать иначе? Как ей доверять, когда вокруг одни тайны и вопросы, на которые нет ответа? Да, Бестужев ее любил, дорожил и переживал за нее. Пытался оберегать, даже отправил к ней в роли помощника Путилина. По идеt, каких-то сомнений не могло быть в истинности чувств. « И все же от чего-то пошел за Демидовой… Зачем-то оказался у нее, провел там ночь. Пусть оба говорят, что ничего не было… Но ведь по всему городу уже расползлись слухи о том, что между ними что-то есть… И это просто невыносимо» Ложь ранила так же сильно, как и правда. И боль от таких ран ощущалась намного сильнее любой физической раны. Не давая даже дышать, лишая последних сил, она медленно проникала вновь в душу. Как же в такие моменты хотелось, чтобы все оказалось лишь дурным сном, от которого можно было очнуться и забыть вскоре. Но это был не очередной кошмар, к сожалению. И все-таки слезы выступили на глазах девушки, тут же соскальзывая по щекам, друг за другом. Она позволила себе все же такую слабость, отворачиваясь к дереву. - Уходи, - тихо прошептала Кирсанова, пытаясь придать голосу твердости и угадывая шаги Павла за спиной. Впрочем, никто иной и не мог сейчас потревожить ее. Тетушка наверняка сейчас была занята делами по дому. Варю всегда было слышно уже издалека. Надеяться на то, что все же Ася решила заговорить с ней, было бы глупо сейчас. Нет, конечно, мог кто-то еще оказаться здесь, желая остаться незамеченным. И все же это казалось маловероятно. Впрочем, она не ошиблась. Это и правда, был Бестужев, все же в последнее мгновение вернувшийся и не пожелавший оставлять в таком расположении духа любимую. Хотя ему следовало бы подумать об осторожности, о том, что его могла вновь заметить Лизавета Прокофьевна. И тогда вновь пришлось бы выслушивать ее возмущения, слова о том, чтобы он даже не приближался к ее племяннице. Или же Варвара, которая могла случайно выдать то, что он был здесь. Да и кто-то еще, желавший просить помощи Ларисы, мог появиться здесь. И все-таки мужчина вернулся к ней, понимая, что совесть ему не даст поступить иначе сейчас. Да, она у него была. Даже если кто-то и думал иначе. - Оставь меня и уходи, - голос девушки предательски дрогнул. Тут же она ощутила, как ладони Бестужева легли ей на плечи, как он притянул ее ближе к себе. Даже не говоря ни слова, не собираясь выполнять просьбу своей невесты сейчас. Что-то подсказывало, что сейчас слова были лишь словами, а за ними скрывалось совсем иное. Да и ведь Лариса не особо стала сопротивляться этим объятьям, не попыталась вырваться из них. Значит, все же нуждалась в его присутствие рядом. Хотя бы еще на несколько минут. - Как же я устала… От всего этого. Все эти тайны и вопросы, на которые ты не даешь мне ответы. Вернее обещаешь дать «когда-нибудь». Да и поведение Аси… Помнится, она испугалась тебя, когда увидела впервые после своего возвращения из того пансиона. Но теперь все так резко переменилось. Эти восторженные рассказы о том, как ты навещал ее в Петербурге, как рассказывал о жизни в Турции и о многом другом. Мне кажется, что она даже больше теперь доверяет тебе, чем мне. И этот пансион. От чего Ася так боится туда вернуться? Да, она многое мне не говорит, но по тому, что мне удается услышать от нее, мне пока не удается определить хоть что-то. Ничего такого, что могло бы вызывать в ней такое резкое нежелание оказаться вновь там. Даже на короткое время. Что происходит? Ответь мне, - девушка замолчала, даже сама не ожидая, что выскажет так много Бестужеву сейчас. Наверное, и правда, просто уже устала. И надо сказать, что даже чуть легче стало после того, как она все это высказала. Быть может, не удалось бы вновь получить ответы, но хотя бы не так тяжело уже было бы на душе. - Лариса, - Кирсанова обернулась к жениху, взглянув на него. Даже интересно было, какую сказку в этот раз он бы рассказал ей. Что ещё придумал бы, чтобы избежать объяснений. – Ты думаешь, я бы не рассказал все, если бы это было возможно? Но я не могу сделать этого, потому что знать такие тайны, а тем более хранить слишком опасно для жизни. А мне не хотелось бы, чтобы хоть что-то случилось с тобой. Ты слишком дорога для меня, Лариса… - Настолько же, как и Аглая Ивановна? Ведь от чего-то ты пришел к ней, - проговорила Лариса, ещё находясь в каком-то странном состоянии и под влиянием эмоций. Да, ей казалось, что опускаться до ревности было ниже ее достоинства и казалось, что никогда она не позволила бы такому чувству овладеть собой. И все же эти слова как-то сами собой сорвались с языка сейчас. Павел в очередной раз пожалел о том, что поддался минутной слабости, что пошел за Аглаей, что согласился переночевать. Это было просто какое-то наваждение. Да и о том, что тогда, когда она пришла к Шпаку, ему пришло в голову подразнить ее немного и поцеловать. Ведь никак не думал, что все так обернется. Небольшая шалость, которая приносила теперь Бестужеву одни проблемы. То его чуть не поймала полиция, то теперь от него отдалялась его любимая (впрочем, если подумать, то конечно заслуженно, но все равно неприятно). - Я оказался у нее по совершенной случайности и очень теперь жалею об этом, - некоторое недоверие мелькнуло во взгляде Кирсановой, но перебивать жениха она не стала. - Но между нами никогда ничего не было и не может быть. Слышишь? Мне нет никакого дела до нее. Да, мы знакомы, так как выросли в одном городе. Но Аглая меня совсем не интересует. Единственная, кто для меня важна – это ты, Лариса. Ты мне нужна, - ответил Бестужев, поглаживая почти невесомо девушку по щеке пальцами. Да, Демидова была привлекательна и хороша собой. И быть может, любой другой мужчина счел бы за честь завоевать благосклонность такой дамы. Но пусть такое сокровище достается кому-то другому, а Павел готов был без всякого сожаления отказаться от такого. Если бы еще можно было узнать, как избавиться от такого "счастья". Ведь определенно она просто так теперь не отступилась бы. Стоило быть осторожнее с ней. Впрочем, об этом стоило подумать позже. Лариса на какую-то секунду хотела что-то сказать еще, но промолчала, лишь ближе подходя к жениху и обнимая его. Да, он определенно что-то не договаривал ей вновь. И все же внутренний голос говорил, что главное было, что мужчина сейчас был здесь, что ведь не ушел и не оставил наедине со своими мыслями ее. А это было самое главное, что могло избавить от любых сомнений на данный момент, что было доказательством его слов о том, что она была нужна ему. - Ася не боялась меня. Она боялась, что ей придется вернуться назад в пансион. И лишь поняв, что я не собираюсь возвращать ее, вновь начала доверять мне, - проговорил мужчина после некоторой паузы. Все же решая дать ответы хоть на часть из того, что беспокоило сейчас его невесту. – А от чего не желает возвращаться… Думаю, что тебе лучше получить этот ответ у самой Аси. Ты сможешь его получить. Она заговорит с тобой, просто нужно время. Ася любит тебя и доверяет тебе все так же. Просто нужно время, - продолжил Павел. Его уверенность, его спокойствие незаметно передались и самой Ларисе. Даже мысли не было возразить у неё сейчас. - И я тебя люблю и буду любить. Чтобы не случилось и не произошло. Пожалуйста, помни это, - тихо добавил Бестужев, касаясь лёгким поцелуем её щеки. Лишь после этого позволяя себе отстраниться от Кирсановой и тут же встречаясь с ней взглядом. А он у неё вновь стал теплее, мягче. Исчезли отблески обиды и той боли, которую мужчина так неосторожно причинил ей. И хотелось бы продлить еще эти минуты, еще побыть рядом с любимой, но, к сожалению, это было невозможно. С большим нежеланием девушка отпустила его из своих объятий, так же не желая, чтобы эти минуты сейчас заканчивались. Ей не хотелось лишаться того спокойствия, чувства защищенности, которое постепенно и как-то незаметно окутало ее рядом с Павлом сейчас. Но так надо было, пока так надо было. " Но ведь все должно когда-нибудь измениться... Обязательно должно. И очень хочется, что в лучшую сторону" С такими мыслями Лариса все же направилась к дому.