Мой новый учитель

Лунный свет едва пробивался в окно, робко освещая больничную палату, в которой без сознания лежала рыжеволосая девушка. Её волосы огненным ореолом окружали лицо, отчего она была похожа на маленькое солнышко. Рядом с больничной койкой, обхватив её холодную, бледную, маленькую ручку, своими большими ладонями, на неудобном деревянном стуле заснул паренёк. Он не смог уехать. И после того как попрощался с братом, вернулся в больницу. После долгих уговоров и дерганья за некоторые ниточки, Чхве смог попасть к любимой. Вся в синяках и ссадинах, бледная с огромными синяками под глазами и сухими губами, она безмолвно лежала, не проявляя ни единого признака жизни. Даже дыхание было настолько тихим и незаметным, что страх окутывал сердце парня, не давая вымолвить и слова. Чхве весь вечер провел рядом ней, крепко сжимая тонкую ручку, парень просил, нет, умолял Т/И очнуться. Сколько часов он просидел, глядя на любимую, что не желала открывать глаз? Сколько молитв он произнес, лишь бы она была здорова? Сколько раз он попросил простить его? Хенвон заснул с последними лунными лучами, когда полумесяц тонко скользил по небесной глади и скрылся за горизонтом, давая возможность новому дню вступить в силу. День выдался действительно потрясающим. Зелёная трава уже пробивалась наружу, яркие одуванчики дарили счастье и вызывали улыбку. Деревья очнулись от долгого сна. Природа просыпалась, возобновляя круг жизни. Сделав глубокий рваный вдох, проснулась и девушка, лежавшая в больничной палате. Она попыталась снять источник дискомфорта или просто поднять корпус, но не могла из-за безумной боли. Отчего даже вскрикнула. — Добрый день, Т/И Т/Ф, — услышала незнакомый спокойный мужской голос девушка, и почувствовала, как на её лоб легла прохладная ладонь. — Я ваш лечащий врач — Ким Намджун. Сейчас я сниму маску. И вы сможете дышать самостоятельно. Хорошо? Рыжеволосая неуверенно кивнула. Она не понимала где находится, и почему, но чувствовала чью-то тёплую руку на своей. И это успокаивало. — Позвольте провести осмотр. Мне необходимо убедиться, что ваши швы не разошлись. Да и в целом, необходимо удостовериться в вашем хорошем самочувствии. Не будем будить вашего кавалера. Он заснул буквально пятнадцать минут назад. Пусть поспит, хорошо? Девушка попыталась произвести хоть что-то, но услышала лишь слабый хрип, ощутив жгучую боль. Поморщившись, она кивнула в ответ. — Признаки боли — это хорошо. Не переживайте, скоро пройдёт. Мужчина убедился в функционировании органов, нервов и отсутствии патологий после операций. Это заняло не более 10 минут. — Я вам задам вопрос. Не пытайтесь говорить. Если больно шевелить головой, постучите пальцами 1 раз — да, два раза — нет. Вы меня поняли? Один стук. — Вы помните, что произошло? Стук. — Это хорошо и даже удивительно. Я думал, что у вас будет амнезия. Это хорошо, очень хорошо. Если я буду вам нужен или медсестра. Кнопка вызова — рядом с кроватью. Вы дотянетесь. Она стукнула один раз. — Спасибо, доктор, — выдавила из себя рыжеволосая и нахмурилась. — Это моя работа, — широко зевнув и потянувшись, врач вышел из палаты. Старшеклассница с трудом повернула голову в сторону парня, который всю ночь просидел рядом с её кроватью. И нежно улыбнулась. Прикрывая глаза и стараясь не заплакать, от наплыва чувств. Изнуренное тело, согнувшись, сидело на неудобном стуле рядом с её кроватью. Голова была опущена. И Т/И смотрела на него впервые за месяц разлуки. Брови сдвинуты к переносице, даже во сне он хмурился. Тёмные мешки под глазами. Бледная кожа. Он сам вызывал повод для беспокойства. Но его тепло, было таким успокаивающим. Не хотелось, чтобы он когда-либо отпускал её руку. Больше никогда. А пока парень спал, девушка попыталась в точности воспроизвести ужасные события того дня. Посадка. Вкусный обед, спустя два часа после взлёта. Рыжеволосая ненавидела летать, а шум самолёта ненавидела ещё больше. Поэтому сидела в наушниках с самого начала. Но нереальная тряска, оглушающий звук и мигающий свет заставили её обратить внимание на происходящее в салоне. Стюардессы даже не пытались кого-то успокоить, потому что у самих была паника и страх в глазах. Вероятно, к такому ни одни курсы не подготовят. Воспоминания болезненным комом начали накатывать разрывая голову. Словно электрическим током пронзая каждую клеточку тела. Одна стюардесса, что еле стояла на ногах, прижав руку к сердцу, и явно сдерживаясь из последних сил, чтобы не заплакать, громко объявила. — Уважаемые пассажиры, наш самолёт падает — отказ двигателей. Мы ничего не можем сделать. Позвоните близким, я надеюсь, вы успеете попрощаться. Мне искренне жаль. Крик. Плач. Слезы. У Т/И встал огромный ком в горле. Она надеялась, что это шутка, что это глупая злая шутка. Всего лишь глупая шутка! «Пожалуйста» Пустая голова. «Что же делать? Не так хотелось закончить жизнь. Совсем не так.» Достав свой мобильный девушка долго не могла решиться кому позвонить. «Маме? Нет. Не хотелось слышать её крик и слезы. Папе? Его слезы слышать не хотелось ещё больше. Плюшка? Не поймёт. Хенвон? Да, он не будет перебивать. Он все поймёт.» Дрожащими руками она вновь и вновь набирала злополучный номер. А владелец упорно не брал трубку. — Вот гад, — выругалась Т/Ф. — Так хотелось услышать его голос в последний раз. «Отправить голосовое сообщение? Так даже лучше, наверное» Слова лились сами собой. В обычной, немного саркастичной манере, с шутками. Девушка надеялась, что её слез не было слышно. Она не хотела, чтобы о ней вспоминали с грустью. Но… Прежде, чем она успела договорить. Самолёт столкнулся с землей. Забирая множество жизней. Разрушая судьбы. И разбивая мечты. Люди держались за руки, совсем незнакомые, поддерживая друг друга в общий момент отчаяния. Цепляясь за последнее живое и реальное в их жизни. Помогая друг другу принять реальность. Матери пытаются спрятать своих детей, уберечь их.… у всех в глазах паника неподдельная. И безумный страх. Страх не за свою жизнь. А за жизнь своего ребёнка. Ужасающая картина. Последнее, что помнила старшеклассница — столкновение с землёй. Шум. Удар. Жар. Только общие впечатления, дальше —пустота и темнота. Голова загудела от воспоминаний. Девушка заплакала. От того, что была рада, что смогла выжить, от того, что знала, какие эмоции испытывали её близкие, от того, что сожалела о тех, кому повезло меньше. Она нашла свою медицинскую карту рядом с изголовьем кровати и восхитилась врачами, что проделали операции и смогли, фактически, вытащить ее с того света. Желание стать врачом в большей степени укрепилось в сознании старшеклассницы. «Не важно, сколько лет и сил это займёт. Я стану врачом, к которому будут обращаться. Я стану тем, кто будет спасать, а не калечить. Я стану тем, кто помогает людям жить дальше.» Горячие слезы лились по израненному лицу рыжеволосой, она не могла себя контролировать, просто надеялась, что это пройдёт. — Ну что же ты? — раздался мягкий, спокойный голос, разбавляя тишину в палате. Длинные пальцы, вытерли слезы со щёк девушки. — Проснулась и уже плачешь, глупышка, — Нагнувшись над кроватью, Чхве нежно поцеловал её в лоб. Тяжело вздыхая. — Хенвон, — рыжеволосая прохрипела имя молодого человека. И слабыми руками обхватила его за плечи, стараясь приподняться, чтобы обнять. Но вышла лишь плохая пародия на объятия. — Лежи, малышка. Тебе лучше не двигаться лишний раз, — приговаривал парень. День пролетел безумно быстро. Блондин в вечных хлопотах, словно курица — наседка, целый день забавлял Т/И, ухаживая за ней. Во многом, фактически, выполняя работу медсестры. Вечером вернулся доктор Ким, и сообщил, что восстановление идёт быстро. Быстрее, чем можно было подумать. И она может быть переведена в общую палату. За это девушка была очень благодарна. В реанимации лежать ей определённо не нравилось, Даже несмотря на очень обходительный персонал. Вообще, хотелось домой. Но в таком состоянии её вряд-ли кто-то отпустит. Так прошло несколько дней. — Хенвона, иди домой. Ты здесь уже трое суток. Поспи, сходи на работу, расслабься. Минхек тоже по тебе скучает. Я не исчезну, — сказала рыжеволосая, целуя руку парня, крепко сжатую в замок. — Хенвон, правда, малыш. Мы справимся с дочуркой, — мягко произнесла женщина, подсаживаясь на кровать и поглаживая рыжеволосую по голове. — Парень, вали уже. Моей дочери нужен здоровый кавалер. Не хочу, что она потом встречалась с призраком, — мирно похлопал по плечу Чхве старший член семейства Т/Ф. Как бы учитель истории не хотел уходить, он понимал, что себя тоже не стоит загонять. Попрощавшись со всеми, он вернулся домой и заснул на пороге, даже не разуваясь. Родители опекали не меньше Хенвона, поэтому их тоже пришлось отправить домой, заверив, что персонал больницы справится отлично и без них. И впервые за все эти дни девушка осталась одна. Она скучала по тишине. Пытаясь сосредоточиться на своих мыслях, рыжеволосая лежала неподвижно, внимая стуку капель дождя по стеклу. Но даже это не могло длиться вечно. Не успела девушка расслабиться, как к ней в палату завалились одноклассники. — Не палата, а проходной двор! — возмущённо крикнула медсестра. Помещение и без того маленькое, стало совсем крошечным. Все очень переживали о состоянии девушки и им было очень тяжело видеть её такой. — Милая, поправляйся. — Верно. Кто будет давать нам списывать? — А как же выпускной ты поправишься к нему? — Лучше бы про экзамены спросили. — Ты за месяц успеешь подготовиться экзаменам? — Мы можем тебе помочь, если что! Конспекты там, или учебники принести. Только попроси! — Верно, верно. — Выздоравливай, староста! Такая шумная обстановка была вскоре разогнана мистером Кимом. Потому что подростки создавали большие неудобства всему персоналу и пациентам. Да и у самого врача разболелась голова. Одноклассники ушли, оставив тёплые чувства и улыбку на лице. Было приятно, что они нашли время и пришли. Все вместе. В палате находилось только трое друзей. Руку девушки мягко накрыла ладонь черноволосого парня, который тихо всхлипывал, глядя на свою подругу, усеянную разными приборами. — Эй, Плюшка, что ты плачешь? Прекрати, — недовольным тоном протянула рыжеволосая. — Ты меня напугала! Я так боялся, что мы больше никогда не увидимся. Не представляю свою жизнь без тебя! — он сидел красный и опухший, слезы лились ручьём. — О, ты мой сопливый мальчик. Мне что тебе до старости слезы подтирать? — саркастически подметила девушка. — Какие вы противные! — закатил глаза Минхек, стоявший чуть позади. — Тебе я тоже могу слёзки потереть, мой милый, — обнимая, подошедшего Мина, прошептала Т/И. Вечером, младшему Чхве, буквально пришлось оттаскивать Хоса от Т/Ф, чтобы освободить помещение. Ведь они целый день провели в больнице! — Пока, мальчишки, — задорно засмеялась рыжеволосая, активно взмахивая рукой, прощаясь. Не прошло и двух минут, как в дверь снова постучались. — Можно? — тихо произнёс кто-то, боясь потревожить покой девушки. — Да, войдите, — уставшим голосом произнесла Т/И, начиная ненавидеть такое повышенное внимание к своей персоне. — Милашка, Шонуя! — воскликнула девушка, заливаясь румянцем, парень был ее первой любовью и ей всегда было неловко находиться рядом с ним. Он был похож на большого доброго мишку. В объятиях которого хотелось утонуть. — Солнышко Т/И, — ласково произнес Хену, бархатным голосом. И если раньше, услышав такое, девушку разорвало на миллионы кусочков, то сейчас она лишь улыбнулась. Старые друзья болтали очень долго, обсуждая все на свете. Ведь они так давно не виделись, никакой скованности не осталось, просто милые дружеские посиделки. — Думаю, мне уже пора, моё милое солнышко Т/И, — он погладил девушку по голове и посмотрел прямо в глаза. — Знаешь, ты мне давно нравишься. И когда я узнал, что ты в реанимации, у меня все внутри оборвалась.Не хотела бы ты стать моей девушкой? — схватив ее за руку, он держал её, нежно поглаживая большим пальцем, опустив взгляд, боясь услышать отказ. — Я понял, как был глуп, что не признался раньше, и зная, что ты сейчас здесь жива… Я бы хотел все исправить. Мы давно знакомы и я до сих пор ношу тот платок, что ты мне дала после нашей первой тренировки. Я помню все нарисованные тобой плакаты и обеды, что ты готовила специально для нас… — Я не знаю, что сказать, — тихо произнесла девушка, накрывая его руки своими. — А если так? — собрав в себе всю смелость, Шону быстро преодолел расстояние, что их разделяло и поцеловал рыжеволосую. . Это был взрослый поцелуй, совсем не ребяческий, но она не могла ответить. Теперь не могла. Просто ждала. — Шону, милый, — шёпотом начала Т/И, глядя парню прямо в глаза. — Если бы ты спросил меня год назад. Я бы не задумываясь ответила: « Да». Но сейчас… Всё изменилось. У меня уже есть молодой человек, которого я люблю. Я понимаю, как это гадко звучит, но мы можем остаться хорошими друзьями? — Вот как, — парень отстранился, отводя взгляд. — Опоздал. Прости за это. Мне уже пора. Рыжеволосая хотела схватить Хену за руку, остановить, успокоить. Но не успела. Её палата снова опустела. И в этот раз тишина была давящей и пугающей. На глаза навернулись слезы. Она боялась, что потеряла хорошего друга. Винила себя в том, что не смогла удержать. Обдумывая возможные способы извинения, девушка, наконец, заснула. Заботливые, нежные руки накрыли её одеялом. Тёплые губы коснулись лба. Совсем невесомо. И этот запах. Это сон? Или… Распахнув глаза, девушка увидела над собой чью-то мужскую фигуру. — Хенвон? — хриплым голосом она смогла выдавить из себя. — Привет, Т/И, это снова я, — неловко прошептал парень, присаживаясь на стул. — Я поправлял одеяло. Прости, что разбудил. — Что ты здесь делаешь? Ты же должен быть дома, —широко зевая, уточнила старшеклассница. — Принёс тебе учебники. Отметил упражнения, что тебе стоит посмотреть до завтра. Я все ещё твой классный руководитель. И надеюсь на твои высокие результаты. — Это шутка такая? — Конечно, мне плевать на твои оценки. Я просто не смог долго находиться в стенах дома. Места себе не нахожу, — нервно сглотнул блондин, поправляя воротник. — Хенвона, я должна тебе кое-что сказать, — сжав кулачки прошептала девушка. — Только, прошу, выслушай. Ладно? Молодой человек сухо кивнул, не зная, чего ожидать от этого разговора. — Ко мне заходил Хену. И мы, в общем. Поцеловались, — рыжеволосая смотрела на историка, едва сдерживая слезы. — Он зашёл, мы мило болтали. А потом он сказал, что влюблен в меня и поцеловал, — на белых простынях появились влажные следы от капелек слез. — Т/И, если ты хочешь расстаться. Так и скажи. Я уже не маленький. Все пойму, — безэмоционально выдавил Хенвон, у которого стоял ком в горле. Ему хотелось кричать, рыдать и раскидывать вещи, передавая внутренний хаос наружу. Девушка, глазами полными слез, глянула на парня в испуге. И схватила того за руки, её тельце дрожало от страха, казалось ещё чуть — чуть и она начнёт истерить. — Нет! НЕТ! НЕТ! Я не хочу с тобой расставаться! Я тебя люблю. Я просто считаю, что ты должен знать об этом. Я сказала Шону, что встречаюсь с тобой. И он ушёл, извинившись за это. Блондин размяк в кресле, начиная истерически смеяться. — Побереги мои нервы, милая, — спокойным голосом произнес Чхве, переплетая их пальцы в крепкий замок. — Хенвона, — замялась рыжеволосая. — Прости меня, пожалуйста. — Глупышка, — рассмеялся учитель истории. — Я, конечно, немного злюсь, но не на тебя, а на Шону. Увижу, придушу, — мило проговорил историк, поглаживая старшеклассницу по голове. — Хенвон, поцелуй меня, — неожиданно выпалила старшеклассница и тут же раскраснелась. — Какая ты нетерпеливая, — склонившись над кроватью, парень медленно приближался к своей ученице, он боялся, что она одумается. — Ну ты и черепаха, — прошептала рыжеволосая, притягивая парня к себе за шею. Их губы соприкоснулись. Поцелуй сначала был по — детски робким и сладким, постепенно перерастая во взрослый и страстный. Языки сплетались друг с другом, и уже сложно было сказать где чей. Т/И поочерёдно покусывала губы парня, отчего тот зарычал. Жар двух тел, которые отзывались на каждое прикосновение другого, был невыносим. Возбуждение накрыло с головой, не оставляя и местечка для адекватной мысли. Все что они сейчас хотели видеть и чувствовать — лишь друг друга. — Т/И, нам нельзя, не здесь, ты ещё не поправилась, — отстранившись, прошептал Хенвон, используя последние остатки самообладания. Его неровное, частое дыхание, раскрасневшиеся щеки, взъерошенные волосы и блестящие от желания карие глаза, затягивали в бездну. Зеленоглазая с трудом кивнула, утыкаясь носом в шею молодому человеку. — Дом, — хихикнула девушка. Спустя неделю. — Т/Иша, ты уже достаточно окрепла, врач разрешил тебе прогуляться в саду. Не хочешь выйти с лучшим парнем на свете? — Да, конечно, пойдём, — быстро согласилась рыжеволосая, улыбнувшись лучшему другу. Ей осточертело сидеть в четырёх стенах, любой выход в свет её несказанно радовал. Доктор Джун, пообещал что её выпишут через пару дней. Это привело девушку в восторг. Теперь она жила с этой мыслью, отсчитывая часы до выписки. Друзья размеренно бродили по саду рядом с больницей. Болтая обо всем на свете. Как будто ничего и не случилось. — Мелкая, мы так и не сходили за выпускными нарядами. А часики — то тикают. Ты ведь обещала! Зимой ещё обещала! — Ну, может и обещала, но, ой, кажется, я этого не помню. Память подводит, амнезия, — подмигнув, старшеклассница показала язык парню и заливаясь смехом довольно побежала вперёд. Прикрыв глаза, она наслаждаясь лёгким весенним ветерком. Пробежав довольно небольшое расстояние, старшеклассница споткнулась, начав своё фееричное падение. До того, как она «поцеловалась» с землёй её подхватили чьи-то сильные руки. Колени саднило от боли. Но сама девушка оказалась в тёплых объятиях. Т/И хотела отблагодарить своего спасителя, но не могла отстраниться. Ей хотелось сидеть так вечность. Наслаждаясь покоем и бесконечной нежностью. Но у всего хорошего есть конец. — Милая, ты не ушиблась? — прошептал спаситель. От его тёплого дыхания шли мурашки по всему телу, от его тембра мысли путались. — Хенвона, я так испугалась, — расплакалась рыжеволосая, прижимаясь крепче к телу парня. — Все в порядке? — поднимая неуклюжую, поинтересовался историк, оглядывая её с головы до ног. — Твои колени! Их срочно надо обработать. — До свадьбы заживёт, даже не болит, — улыбнулась девушка. Схватив учителя за ворот рубашки она притянула его к себе, затягивая в поцелуй, продолжительный и нежный. Его руки сначала невесомо коснулись лица Т/И, медленно спускаясь к шее и очерчивая изгибы спины, оказались на талии. Притягивая хрупкую и желанную фигурку к себе. Старшеклассница обвивала своими руками его шею, надеясь, что это никогда не закончится. — Я очень скучала.