Рождество

      Зима обещала быть весёлой. Ацуши и Рюноске съехались совсем недавно, но за эти два месяца совместного проживания уже успели обжить свою небольшую квартирку. По случаю праздников обеим девушках хотелось немного приукрасить своё жилье, и поэтому прямо сейчас они стоят возле стенда с рождественскими шапочками и пытаются не убить друг друга.       — Да ладно тебе, смотри как классно смотрится, — Ацуши надевает на Акутагаву праздничный атрибут и разворачивает её к зеркалу, держа за плечи. — Та-дам! Милота же! — Накаджима приобнимает девушку, прижимаясь к ней сзади и тоже заглядывая в зеркало. Однако Рюноске, видимо, не разделяет её оптимизма, злобно буравит своё же отражение и вообще всем своим видом показывает недовольство.       — За что мне это, господи, — слышится тяжкий вздох.       — За всё хорошее! — улыбается Ацуши и кидает в тележку две красные шапочки. — Так, куда там дальше? — воодушевлённо спрашивает Накаджима, захватывая управление тележкой.       — К фруктам.       — Вперёд, штурмовать фруктовый отдел!       — Ты такая радостная от всего этого, — тихо говорит Акутагава, выбирая свежие яблоки.       — Ну конечно! Это же наш первый праздник в нашей квартире. Неужели ты не ждёшь? — чуть обиженно утвердительно говорит Ацуши, ведь ответ ей и не нужен.       Рюноске ждёт, конечно, даже немного волнуется — естественно, волнуется — просто сама по себе она более сдержанный человек. Акутагава не привыкла выставлять свои чувства напоказ, и Накаджима прекрасно это знает. Рюноске такая Рюноске, боже.       — Да забей, всё отлично, — улыбается Ацуши и толкает тележку дальше.       В этот день они провели неприлично много времени в обычном продуктовом. Конечно, можно было бы просто быстро купить всё необходимое из списка, но есть в предпраздничных магазинах что-то такое, что заставляло подольше останавливаться возле новогодних товаров или каждого красного ценника, споря о том, что им это просто необходимо или же «на кой чёрт вообще сдалось». День шёл слишком хорошо, слишком размеренно и даже уютно, несмотря на местонахождение девушек. Возможно, именно поэтому Ацуши и подскальзывается уже на выходе из минимаркета, прямо возле ступеней, а Рюноске в этот момент совершенно не может даже среагировать, учитывая, что у обеих в руках по пакету с покупками.       Не могло всё быть так хорошо, ну естественно.

***

      — Ну как можно было так умудриться, Ацуши, — раздаётся в одиночной палате голос.       — Я же не специально, — возмущённо бормочет Накаджима, чья нога зафиксирована чуть выше уровня кровати.       — В любом случае, — Рюноске отводит взгляд, чтобы не видеть в скором разочарованное лицо Ацуши. — Видимо, придётся задержаться здесь ещё на недельку.       Повисла гнетущая тишина. Не слишком-то хотелось верить, что рождество придётся проводить на больничной койке, так что игриво-хмурое выражение лица девушки сразу исчезает.       — В каком смысле? Неделька? — в голосе слышится дрожь. — Рождество послезавтра, а канун так вообще меньше, чем через двадцать часов, какая неделька? Я что, не смогу просто дойти на костылях до дома? Хотя бы на один день. Мы же уже почти украсили квартиру, у нас было столько планов на этот день, первый праздничный день в нашей обители.       — Ацуши, — сидящая рядом Акутагава аккуратно берёт ладонь девушки и чуть тянет на себя. — Ты же знаешь, если бы всё было так легко, я бы тебя хоть на руках донесла до дома, — пальцы нежно очерчивают витиеватые узоры на чужой руке, а голос звучит ещё тише, чем обычно. — Ничего не поделаешь.       Накаджима не сказала ничего против. Ей и так понятно, что тот день, который она уже давно планировала, придётся провести в чёртовых стенах чёртовой больницы.       — Что ж, уже довольно поздно, тебе лучше отдохнуть, — начала Рюноске. — А завтра, как только проснёшься, я буду уже тут, — легко улыбнувшись, она подхватывает свою сумку со стула, быстро — мимолётно — целует Ацуши в лоб и спешит удалиться.       Как только дверь за девушкой закрывается, Накаджима начинает чувствовать какое-то одиночество. То самое чувство сжимает лёгкие так, что, кажется, ещё мгновение, и перестанешь дышать.

***

      На следующий день Акутагава действительно приходит рано, Ацуши в этот момент ещё спит, что даёт девушке больше времени для задуманного.       Накаджима просыпается как раз в тот момент, когда она, опираясь коленями о кровать, вешала что-то на окно.       — А ты не солгала, — тихо говорит Ацуши, наблюдая за чужими действиями.       — А? — Рюноске чуть пошатывается, но равновесие удерживает. — Ты так рано, — говорит так, будто это что-то обыденное, хотя Ацуши всегда была любительницей поспать до вечера.       — Как и ты, — отвечают ей в тон. — Что делаешь? — поудобнее устраиваясь на кровати, интересуется Накаджима. Только сейчас она решает осмотреться, видимо, заметив что-то неладное.       — Да так, всего-то украшаю твою палату, как видишь, — будто это — само собой разумеющееся.       — Ты могла и не...       — Нет, не могла, — прерывает её Рюноске, которая только закончила со своими махинациями возле окна. Она спускается с колен, садится на постель Ацуши, пытаясь сохранять тот невозмутимый вид, с которым начала диалог. — Я понимаю, не этого ты хотела на рождество, но, надеюсь, ты не будешь против провести его так? — чуть улыбаясь, спрашивает Акутагава. — А в нашей квартире мы отпразднуем твой день рождения, — мягко говорит она и переводит взгляд на Накаджиму. Накаджиму, которая сидит со сломанной ногой в окружении разнообразных праздничных атрибутов и еле сдерживается, чтобы не зарыдать; вместо этого она резко притягивает к себе девушку и обнимает что есть сил.       — Не задуши, — еле выговаривает Рюноске, но обнимает в ответ. — Хэй, всё хорошо? — спрашивает она, когда слышит громкий вздох на уровне шеи, куда и уткнулась Ацуши.       — Да. Да, всё прекрасно.       И это правда. Всё прекрасно.

***

      Вечером они уже спокойно сидят в палате и едят принесённые Рюноске фрукты, размышляют о будущем, и в разговоре даже пару раз проскакивает фраза о свадьбе, однако обе сразу же думают, какая им свадьба. Нет, конечно, когда-нибудь уж точно. Но зачем думать об этом в такой момент? Сейчас девушки наслаждаются компанией друг друга, так зачем забивать голову? Они ещё успеют обговорить и этот вопрос, уж Ацуши-то обязательно напомнит.       — Ты так готовилась к этому дню, Ацуши, надеюсь, ты не слишком расстро...       — Нет, что ты! Всё идеально! —вдруг прикрикивает Ацуши. — Да, я хотела провести первый совместный праздник в нашей квартире, но, боже, ты действительно думаешь, что сейчас мне уже не плевать, где я его провожу? Я же с тобой, — она протягивает руки к сидящей на другой стороне кровати Рюноске, и та податливо двигается к ней в объятия, такие тёплые и мягкие. Вдруг Ацуши тянет её на себя и девушки оказываются в лежачем положении в обнимку.       Никто не хочет вставать, да и двигаться вообще, ведь обеим так уютно и комфортно.       — Я люблю тебя, — шепчет Накаджима на ухо девушке. — Спасибо за это.       — За что? — ехидно спрашивает она, но вопрос ответа не требует. Рюноске лишь сильнее сжимает объятия и прижимается ближе с тёплому телу. — Я тебя тоже.       А на утро они любуются первым снегопадом этой зимы. И не так уж важно, в больничной палате или в уютной квартирке, они рядом друг с другом, а большего не надо.